Это инновационный проект САФУ, Росгидромета и Русского географического общества. Он создан для изучения природы Арктики, и подготовки научно-производственных кадров для региона. Экспедиции проводятся на научно-исследовательском судне первого ледового класса «Профессор Молчанов». На борту есть всё необходимое для научной деятельности экипажа: три лаборатории, помещения, адаптированные для проведения лекций и семинаров, оборудование для проведения метеорологических и океанографических измерений. В нашей стране аналог такого плавучего университета есть только во Владивостоке.

Ежегодно исследовательский корабль отправляется из порта Архангельска в экспедиции по территориям Белого, Баренцева и Карского морей. 375 студентов побывали на борту судна «Профессор Молчанов» за пять лет существования проекта, 35 из них - иностранные студенты. АПУ объединяет более 20 ведущих научно-образовательных учреждений России, Европы и Америки.

Автор фото: Ирина Скалина

ЗАЧЕМ НУЖНЫ ЭКСПЕДИЦИИ В АРКТИКУ?

Какие ассоциации возникают с Арктикой? Холод, скромная природа, да зима круглый год. Казалось бы, зачем туда отправлять целую научную экспедицию, если там ничего нет, кроме снега и льда? На самом деле, флора и фауна Арктических зон не такая уж и скудная, как может показаться на первый взгляд. Да, лето здесь длится всего сорок дней, но какой чудесный мир успевает показать Арктика за такое короткое время. На этих территориях множество неизвестных видов растений, поэтому с каждой экспедицией расширяются гербарные фонды. В подтверждение этому стоит посмотреть учебный фильм медиа-центра САФУ «Арктический мост» «Природные зоны Арктики » .

Автор фото: Ирина Скалина

На борт АПУ могут попасть представители самых различных специальностей. Студенты естественно-научных направлений изучают разнообразие биологических видов Арктических зон, технических - механизм работы судна «Профессор Молчанов», проводят метеорологические исследования, а студентам-гуманитариям будет интересно изучить историческое и культурное наследие архипелагов Новая Земля, Земля Франца-Иосифа, Шпицберген, островов Вайгач и Колгуев.

Благодаря деятельности «Арктического плавучего университета» получают новые знания о состоянии окружающей среды Арктического региона, а также разрабатывают рекомендации по сохранению арктической экосистемы. Не каждый университет может похвастаться такой научной деятельностью, это доказывает уникальность и научную ценность проекта.

Автор фото: Ирина Скалина

КАК СТАТЬ УЧАСТНИКОМ ЭКСПЕДИЦИИ?

Участники экспедиции - это студенты и научные сотрудники, которые хотят повлиять на сохранение самобытности арктической среды и обеспечить устойчивое развитие региона для будущих поколений. Они проводят исследования в области ботаники, океанологии, метеорологии, гидрохимии, психологии, истории, археологии.

,
аспирантка 1 курса направления подготовки «Биологические науки»:

«В экспедиции была четыре раза. В 2012 году мой научный руководитель предложила поучаствовать, и я согласилась. Раньше занималась общественной деятельностью, а после участия в экспедициях серьёзно заинтересовалась наукой. Для меня наука - это занимательные книги, общение с интересными людьми, открытие чего-то нового. Она даёт возможность показать себя. Экспедиции „Арктического плавучего университета“ - это продолжение моей научной деятельности, так как занимаюсь изучением почв Арктики. Эти территории достаточно долго не исследовались, а в настоящее время арктическим зонам уделяют особое внимание».

Экспедиция длится в среднем около тридцати дней. Нужно быть готовым к суровому климату, возможным штормам и к тому, что стабильной связи, а тем более интернета, не будет. Зато будет компания интересных людей, объединённых жгучим интересом к изучению мира Арктики. Нужно действительно любить своё направление в науке и «болеть» им. Стать участником АПУ - это возможность получить бесценный опыт, шанс внести свой вклад в развитие Арктики. Он выпадает не каждому.

Автор фото: Ирина Скалина

Критерии, которым должны соответствовать участники резервного фонда:

• студент 2–4 курсов, магистрант или аспирант;
• соответствие специальности задачам и направлениям экспедиционных работ;
• отсутствие хронических заболеваний, препятствующих к нахождению в длительном рейсе;
• владение английским языком на уровне Intermediate;
• увлечение научной деятельностью по своему направлению исследований, наличие научных публикаций и выступлений в конференциях;
• отсутствие академической задолженности;
• наличие загранпаспорта;
• наличие научного руководителя для согласования программы исследований.

Если чувствуешь, что для твоих научных открытий необходимо путешествие в Арктику, что не сможешь спать спокойно, не увидев её своими глазами, да еще и соответствуешь всем критериям, заполняй анкету участника резервного фонда «Арктический плавучий университет». Возможно, именно ты станешь следующим участником научной экспедиции АПУ.

Заместитель директора ФГБУ «Национальный парк "Русская Арктика"» по научной работе Мария Гаврило рассказала порталу arctic.ru о научных экспедициях сотрудников парка.

В каких экспедициях участвуют научные сотрудники национального парка «Русская Арктика» в 2015 году?

Традиционно мы отправляемся в поле весной и летом. Весной, это апрель и май, — наблюдения морских млекопитающих и белого медведя. У медведей это очень ответственный период — самки с медвежатами выходят из берлог, чуть позже — брачный период, в мае — основной нагул медведей. Интереснейший объект наблюдений — полыньи, это настоящие оазисы жизни среди льдов, здесь можно увидеть много интересного — и китов, и морских птиц. Летом, в июле-августе, мы будем продолжать мониторинг птиц и моржей, исследование миграций морских птиц, на август была запланирована широкомасштабная «перепись» населения белых медведей — от Шпицбергена до Земли Франца-Иосифа, совместно с норвежцами.

Начнём с весны. В середине апреля состоялась экспедиция по проекту Всемирного фонда природы (ВВФ России). В ней участвовало три стороны. Идею предложили сотрудники ВВФ ещё в 2013 году. Они обратились ко мне с вопросом о возможности организовать весной экспедицию на острова Карского моря, чтобы оценить местообитания белых медведей в этом удалённом районе и предложить новые участки для создания охраняемых природных территорий. Идея показалась очень привлекательной, но не очень простой в реализации. На проработку возможной логистической схемы ушло около года.

В итоге проект ВВФ был осуществлён силами двух организаций: научная составляющая — это сотрудники национального парка «Русская Арктика» (от нас участвовало три человека — я была научным руководителем этого мероприятия, плюс ещё двое моих коллег из экспедиционного центра), а всю логистику взял на себя научно-экспедиционный центр Ассоциации «Морское наследие: исследуем и сохраним!», который был создан год назад в ранге одной из комиссий Ассоциации для реализации некрупных морских и прибрежных исследовательских проектов, нацеленных на изучение и сохранение морского наследия. Представители ВВФ также входили в научную команду, а также освещали нашу работу в СМИ.

Апрельская экспедиция в Карское море была авиационной, отсюда и её название , поскольку в Арктике в апреле ещё зима и можно работать либо на мощном ледоколе, либо на вертолётах.

Целевым островом проекта был остров Визе, то есть ВВФ поставил задачу обследовать именно его, но поскольку нам удалось добраться в столь удалённый район, естественно, мы решили осмотреть всё, что позволяли нам финансовые и организационные возможности. В итоге мы посетили основные из самых удалённых островов северо-востока Карского моря. Кроме острова Визе мы обследовали остров Ушакова, подлетали к острову Шмидта — это как раз три самых крайних острова на севере Карского шельфа, а также часть побережья архипелага Северная Земля.

У нас работало две машины — вертолёты Ми-8, на которых мы стартовали из Хатанги. В ходе экспедиции мы базировались на острове Средний, к западу от центральной части Северной Земли. Средний — это такой североземельский хаб — там есть взлётно-посадочная полоса, погранзастава и полярная метеостанция, оттуда стартует много экспедиций и на архипелаг, и к Северному полюсу. И мы оттуда делали свои радиальные вылеты на 300-350 км. Нашей задачей было обнаружить и подсчитать по маршруту следования всех животных и их следы, в первую очередь белых медведей, но, конечно, мы регистрировали и тюленей, и моржей, и птиц.

Это был визуальный учёт?

Я бы сказала, что мы проводили визуальные авианаблюдения и фотофиксацию. Авиаучёт требует строгого соблюдения методики: следование по заложенным маршрутам, выдерживание параметров полёта и иных нюансов регистрации самих объектов. У нас были несколько иные задачи.

Тем не менее все наблюдения чётко фиксировались по времени и привязывались по координатам, фиксировались и параметры полёта. Наши фронтальные наблюдатели сидели в кабине вертолёта, а операторы видео- и фотокамер располагались в салоне по обоим бортам. Коллеги из Арктического и Антарктического института подготовили для нас перед самым вылетом космические снимки, то есть у нас была обзорная информация о состоянии ледяного покрова, и мы знали, где и кого искать. Мы посетили практически все места, которые запланировали, помимо упомянутых островов Визе, Ушакова и Шмидта, побережье островов Комсомолец и Октябрьской Революции, прибрежную акваторию моря Лаптевых и о. Малый Таймыр, пролив Вилькицкого и мыс Челюскин. По погоде пришлось некоторые маршруты немного подрезать, но это несущественно. Надо сказать, что с погодой нам в целом повезло — единственный возврат с маршрута и суточный вынужденный простой на Среднем, это позволило провести широкомасштабное обследование в очень сжатые сроки — всего за четыре лётных дня!

Что в итоге? Всего мы встретили 12 особей белого медведя. Медвежат этого года мы не видели, но нам попались две самки с медвежатами прошлого года и взрослые звери. Это немного, но в пределах средних показателей: один зверь примерно на 200 км пути. Надо сказать, что обследовали мы не самые густонаселённые медвежьи места. Вместе с тем следовая активность местами была очень интенсивная, особенно чётко следы были видны на молодых льдах, чуть припорошенных снегом. Следы самих животных, покопки медведей, следы их охоты на нерп — всё это мы фиксировали на фото. Уже составлены первичные картосхемы распределения животных и их следов на фоне спутниковой картинки с ледовой обстановкой. Даже эти предварительные результаты чётко подтверждают теорию: в зоне ледовой кромки, а также там, где есть разводья и молодые льды, концентрируются и звери.

Из самых, пожалуй, интересных наблюдений стоит отметить встречу стада белух очень высоко (по широте!) на севере, в достаточно тяжёлых льдах. Они шли на север по узкому разрыву в ледяном покрове. Очень красиво! Но это и очень ценные данные, важные для понимания общей картины распределения и миграций этого характерного обитателя Арктики, про которого мы ещё так мало знаем. Принято считать, что белухи приходят в Карское море на летний нагул с запада, из Баренцева моря. А это были, очевидно, местные животные, что указывает на возможность того, что белуха обитает здесь не только летом.

На постоянной основе?

Да, получается, что, возможно, на постоянной основе. Потому что от того места, где мы их наблюдали, море было покрыто сплочёнными льдами на несколько сотен километров, то есть это не случайный заход. Это маленькое открытие пойдёт в общую копилку, так сказать, в общее белушье досье. Потом нужно будет проанализировать данные прошлых лет, полученные наблюдателями ледовых разведок. В 1960-1970-е годы вместо спутников за льдами следили ледовые разведчики-визуальщики, и у них есть масса ценнейших наблюдений зверей и птиц на акваториях Северного Ледовитого океана, в т.ч. и белух.

Кого ещё вы встретили в арктических льдах?

На обратном пути мы перелетели вдоль пролива Шокальского архипелаг Северная Земля и вышли уже на сторону моря Лаптевых. Там нам открылась картина совсем иная, потому что мы вышли в район огромной стационарной полыньи, а полынья — это источник корма и жизни, своеобразный оазис в ледяной арктической пустыне.

Теория снова подтвердилась: зона ледовой кромки, полынья — районы повышенной биологической продуктивности. Льды были буквально испещрены цепочками следов медведей, следующих за ними песцов. Видели и многочисленные следы охотничьей деятельности медведей, вскрытые логова нерпы, кровавые следы удачной охоты и самих медведей, терпеливо выжидающих добычу у лунки… Вообще, картина была весьма оживлённой, похожей на ту, что мы наблюдаем у нас, на Земле Франца-Иосифа. А на стороне Карского моря было по сравнению с этим, конечно, пустовато… Но это тоже соответствует теории и известным различиям в общей продуктивности между Карским морем и морем Лаптевых.

На побережье моря Лаптевых, на кромке полыньи, мы встретили и лаптевских моржей, представителей эндемичной популяции, занесённой в Красную книгу России.

А прибрежная акватория этой полыньи была буквально заполнена люриками — маленькими птичками из семейства чистиковых — там были десятки тысяч этих птиц. На побережье острова Октябрьской Революции, обращённом к полынье, находятся самые крупные на архипелаге птичьи базары, основу населения которых и составляют люрики. Птички прилетают в район гнездования задолго до начала размножения, как только позволяют ледовые условия, и нагуливаются перед откладкой яиц в богатых водах полыньи. Помимо люриков удалось отметить чистиков, бургомистров и белых чаек, но в небольшом количестве.

В завершение подчеркну, что такое масштабное авиационное обследование этого района весной проведено биологами впервые. Несмотря на то что были выполнены авианаблюдения, рекогносцировка, а не полноценный учёт, эти исследования очень важны. Раньше все наблюдения в этот период оказывались случайными или попутными, производились преимущественно в ходе ледовых разведок, эпоха которых закончилась три десятка лет назад, а специальных научных исследований не проводилось.

Каковы результаты этой экспедиции?

Я уже подготовила научно-экспедиционный отчёт, составила серию картосхем с распределением различных видов, сформулировала свои предложения по районам для включения в систему особо охраняемых территорий, передала их в ВВФ. Если коротко, то основную проблему можно сформулировать следующим образом. Сейчас система морских ООПТ региона, куда входят заповедник «Большой Арктический» и федеральный заказник «Североземельский», имеет очень ограниченную морскую акваторию, прилежащую не ко всем участкам. Для эффективной охраны белого медведя, морских млекопитающих и птиц, безусловно, требуется установление природоохранного режима и на участках акватории, включающей их ценные сезонные местообитания в различные фазы годового цикла. Ряд таких участков мы выделили в результате наших работ. Это в первую очередь акватория Восточно-Североземельской стационарной заприпайной полыньи вместе с участками припайных льдов.

После совместного с ВВФ обсуждения мы разработаем более конкретные предложения по организации охраны наиболее значимых участков. Возможно, какие-то участки будут предложены для внесения в списки заповедных зон. После этого можно будет направить наши предложения в Минприроды. Это на самом деле очень актуальная проблема в связи с масштабным и стремительным наступлением нефтегазовой индустрии на арктический шельф, причём экспансия на шельфе Карского моря идёт опережающими темпами. Нам надо торопиться!

Когда состоялась следующая экспедиция?

В конце июня — августе мы провели наши регулярные научно-экспедиционные работы на территории государственного природного заказника федерального значения «Земля Франца-Иосифа». Экспедиция была посвящена мониторингу и исследованиям морских птиц и млекопитающих, инвентаризации других компонентов биоты — насекомых, грибов, морских беспозвоночных…

Основной упор в работах был всё же орнитологический. Помимо мониторинга авифауны мы продолжаем работы по долгосрочному проекту исследования морского периода жизни птиц. У нас выбраны две ключевые «птичьи» точки — мыс Флора острова Нортбрук и бухта Тихая острова Гукера. В этих же районах мы проводим и работы по морским млекопитающим, т.к. здесь есть лежбища моржей, сюда на нагул приходят киты…

Но начнём с птиц. Помимо общих орнитофаунистических наблюдений и учёта численности птиц в колониях мы участвуем в проекте МОРТРЭК (трекинг морских птиц в море — tracking seabirds at sea SEATRACK). Это крупный международный проект, охватывающий пять стран в Северо-Восточной Атлантике от Исландии и Гренландии до Шпицбергена, далее на восток — всё Баренцево море, включая и Землю Франца-Иосифа. Этот проект выполняется по строго скоординированной программе, по согласованным методикам и протоколам наблюдений. Сообществом орнитологов были выбраны ключевые виды птиц — самые распространённые (чтобы получать сравнимые результаты из разных регионов) и самые многочисленные и, соответственно, значимые в морской экосистеме. Это виды-индикаторы, и их должно быть много, поскольку нужна статистика. В каждой точке свой конкретный набор, где география и экологические условия сходные, там и виды общие.

Какие птицы отобраны для исследований в российской арктической зоне?

В каждой конкретной точке набор видов немного отличается, т.к. в российской Арктике проектом охвачена большая территория — от Мурманска и Белого моря до Новой Земли и Земли Франца-Иосифа (ЗФИ). На ЗФИ для исследований выбрано пять видов птиц: толстоклювая кайра, люрик, бургомистр, моёвка, обыкновенная гага. Все они разные: первые ныряют в толщу воды и ловят рыбу, другие ныряют в толщу, но ловят рачков, третьи не ныряют, а ловят и собирают всё что попало и в море, и на берегу, четвёртые ловят рыбу с поверхности, а пятые ныряют ко дну и собирают там моллюсков. То есть эти пять видов охватывают все трофические ниши морской экосистемы, и именно по этому принципу они и были подобраны.

Давно ли работает этот проект и какова его специфика?

Проект работает уже третий год, мы в нём с 2013 года. Основная его идея — проследить перемещения морских птиц вне периода гнездования, найти места зимовок и проследить пути миграций. Для этого птицам помимо стандартных металлических колец надевают на лапку при помощи цветного пластикового кольца миниатюрные GLS-логгеры с датчиками света и таймером. Они информацию записывают, но ничего не передают, только хранят. В этом и специфика: поскольку передатчика нет, то логгер надо сначала надеть, а через год найти ту же самую птицу, снять его и скачать данные. Только и всего!

К счастью, выбранные виды птиц имеют обыкновение возвращаться на место прежнего гнездования. Поэтому и мы возвращаемся через год на колонию, в то место, где кольцевали птиц, и ищем птичек с цветными колечками и логгерами среди сотен их соседей…

А она ещё помнит прошлый год и в руки не даётся…

Совершенно верно! И в прошлом, и в этом году нам попадались такие злопамятные моёвки, ловили их, ловили минут по сорок, по часу, а они — ни в какую. Сидят — рукой подать, подводишь к ним петлю, а они следят и в последний момент улетают. Пришлось их оставить в покое, помахать рукой, и только.

Почему такие сложности? Дело в том, что записывающий логгер в 10 раз дешевле, чем передатчик, который передаёт информацию через спутник. Либо мы ставим 40 записывающих логгеров, либо четыре спутниковых передатчика. Из этих четырёх один-два могут дать сбой, и данных для статистики практически не останется. Да, конечно, все 40 птиц тоже невозможно поймать через год, но считается, что хороший возврат — это 50%, а это всё-таки 20 птиц, а не две.

В 2014 году, кстати, у нас по разным причинам был очень маленький возврат. На два участка мы просто не смогли попасть, потому что, когда мы кольцевали птиц, в округе была чистая вода. В 2013 году мы приплыли на лодках, забрались на скалу Рубини и поставили логгеры. А через год в то же время там всё было забито льдами, и мы не смогли даже подойти к подножью. Да и на саму скалу тоже было не подняться из-за снежного карниза, нависавшего с бровки плато. Кстати, он так и не сошёл до конца лета… Сезон 2014 года был очень холодный и ледовитый. А на скале Рубини у нас было окольцовано около 70 кайр и моёвок, но снять с них логгеры в прошлый сезон у нас так и не получилось.

Но немного повезло в этом сезоне. Удалось прорваться к скале, совершить восхождение и снять три логгера с моёвок. А вот окольцованные кайры не вернулись на место прежнего гнездования….

Аналогичная картина была и на мысе Флора, там тоже не было кайр, окольцованных в 2014 году. Но вот с моёвок удалось снять ¾ прошлогодних логгеров. И с люриков в бухте Тихая — половину. Так что в целом результат очень неплохой!

Сколько работает логгер?

Сам регистратор работает долго, а логгер, в зависимости от модели, может работать, т.е. накапливать данные, до трёх лет. То есть от пойманных птиц, которых мы окольцевали два года назад, у нас, возможно, будут данные за два года. Так что надежда получить информацию с логгеров особо злопамятных птиц пока не угасла.

Но на самом деле логгеры-геолокаторы — это настоящий прорыв в орнитологии. Сейчас выпускают совсем миниатюрные датчики, которые можно ставить на птичек размером с воробья и даже на крупных насекомых. Мы используем такие логгеры уже третий год, и, таким образом, с учётом снятых датчиков, сейчас на нашей территории летает около 300 помеченных птиц.

Самые первые расшифрованные данные показывают, что наши птицы, например люрики, летают своими путями и зимуют несколько в стороне от известных мест зимовок.

Кого ещё кроме птиц вы будете изучать во время этой экспедиции?

Спектр наших интересов широк: от крупнейших представителей нашей фауны китов и моржей до едва заметных среди мхов комариков и грибов…

Про белых медведей и моржей знают все, это так называемые флаговые виды арктической биоты, но жизнь в Арктике очень разнообразна, и мелкие её обитатели не менее интересны, а порой с точки зрения поддержания всей экосистемы и более важны.

Вот, например, у нас есть совместный проект с Пермским государственным университетом по комарикам-хирономидам, если по-русски — звонцам.

Вы обнаружили их в 2012 году на островах ЗФИ?

Да. Точнее, первые и единственные сведения о звонцах с ЗФИ относятся к находке одного вида ещё в 1930 году. После этого на этих мелких, но, как оказалось, весьма многочисленных жителей архипелага никто не обращал внимания. А ведь именно их водные личинки — основа диеты многих тундровых птиц, на ЗФИ ими питаются, например, кулики.

На меня вышел коллега-зоолог из Пермского университета Андрей Крашенинников, объяснил методику сбора и хранения, и теперь я собираю для него арктических комаров, пока сам он только собирается до нас добраться.

Эти комары какие-то особенные?

Эти комары не кровопийцы, взрослые особи у них не питаются вообще, то есть они афаги, только летают — невысоко (у нас всё холодно и ветрено) и звенят очень тихо… Между прочим, это самое морозоустойчивое насекомое. У них есть своеобразные антифризы, то есть в их гемолимфе (это такая жидкость у них вместо крови) есть особые полисахариды и белки, которые не дают ей замёрзнуть при отрицательных температурах. И ещё звонец — единственный представитель класса насекомых (именно насекомых!), который выживает в Антарктике. Этого комарика в русской литературе принято называть бескрылой мухой Бельжика. Оказалось, что это не муха, а комар-звонец. А из наших сборов на ЗФИ Андрей описал новый вид звонцов и назвал его в честь архипелага Hydrobaenus franzjosephi , это открытие пришлось на год 140-летия со дня открытия самого архипелага.

Весной все говорили, что в августе на ЗФИ пройдёт региональная перепись белых медведей. Что с этим проектом?

Да, на август были запланированы серьёзные учётные работы. Они нужны для того, чтобы получить количественную оценку медведей на определённой территории. Эти работы по плану должны были охватить на территории России в зависимости от ледовых условий район ЗФИ и прилежащую зону ледовой кромки.

На севере Баренцева моря есть условно выделяемая баренцевоморская субпопуляция медведя, она населяет Шпицберген (Норвегия), Землю Франца-Иосифа и, возможно, север Новой Земли, вместе с примыкающими акваториями. Медведю всё равно, где проходит российско-норвежская граница. Чтобы получить оценку этой популяции, нужно одновременно провести учёт от Шпицбергена до Новой Земли. Время подбирается специально. Исследования приурочены к минимальному развитию ледяного покрова, то есть когда льда меньше всего, чтобы медведи были сконцентрированы на небольшой территории. Когда льда много, медведи слишком рассредоточены, и летать по такой огромной площади — слишком дорогое удовольствие.

В последний раз такая перепись проводилась в 2004 году. Тогда парка «Русская Арктика» ещё не было, но был заказник, и перепись проводили специалисты ВНИИприроды (сейчас это ВНИИ Экология) совместно с норвежцами. Они оценили популяцию приблизительно в 2,7 тыс. особей.

На этот год по плану в медвежьей переписи должны были участвовать Норвежский полярный институт, приглашённые норвежской стороной специалисты из других организаций, ВНИИ Экология и нацпарк «Русская Арктика».

Экспедиция должна была проводиться на норвежском ледоколе, с норвежскими вертолётами. Это и оказалось роковым препятствием, сорвавшим проект, который готовился не менее пяти лет… В середине лета мы получили отказ на заявку, посланную в установленном порядке для согласования в требуемые министерства и ведомства. Судну отказали в проходе со Шпицбергена напрямую к ЗФИ, минуя заход в Мурманск (на что ушло бы дополнительно около 10 дней, т.е. почти половина отведённого на работу в России времени…). Отказали, несмотря на то, что летом 2015 года через только что созданный участок порта в акватории ЗФИ на архипелаг пришло три туристических круизных рейса напрямую со Шпицбергена…

Экспедиционный сезон в Арктике закончился в этом году рано, в конце августа вы были уже на материке?

Можно, конечно, было бы остаться и на сентябрь, но основные задачи мы выполнили, необходимых для расширения географии исследований транспортных средств у нас не было, так что мы на последней «попутке» —атомном ледоколе с туристами вернулись домой.

Что происходит в нацпарке «Русская Арктика» зимой?

На Новой Земле всё проще, потому что, кроме нас, там сейчас людей нет. Там была раньше полярная метеорологическая станция, но она закрыта (переведена в разряд автоматических). То есть человеческое присутствие на мысе Желания обеспечиваем только мы. Наши специалисты заезжают туда летом и осенью уезжают. То есть получается чисто летний сезон. В планах — сделать на Новой Земле круглогодичный стационар, но пока непонятно, когда это будет реализовано.

На Земле Франца-Иосифа помимо нас есть ещё поселения. На острове Хейса находится метеорологическая станция, на которой круглый год работают от четырёх до восьми человек. Кроме того, там есть погранзастава с неизвестным количеством служащих — как говорится, меньше ста, но больше десяти. Их военный городок также функционирует круглый год. У нас очень хорошие отношения с пограничниками. Мы пользуемся их бортами — они выделяют нам по запросу места. В прошлом году во время весенней экспедиции мы у них жили. А зимой 2014/2015 впервые на зимовку остались и сотрудники парка на запущенной в строй базе Омега… Но это вне рамок научных исследований. Наши работы пока сезонные. Грядущая зима — время для обработки и анализа полученных данных.

ОПИСАНИЕ ПРОГРАММЫ ЭКСПЕДИЦИИ

1 день
Прибытие в Салехард или в Воркуту – это ближайшие города, откуда возможно начало экспедиции вглубь тундр и лесотундр Полярного Урала, по которым кочевники-оленеводы, ненцы, совершают сезонные миграции вслед за стадами домашних северных оленей. Трансфер в гостиницу. Обсуждение деталей полевой части экспедиции к ненцам-оленеводам, особенностей маршрута, логистических путей. Вводная информация о культуре ненцев и традициях. Подготовка снаряжения и транспорта для выезда в поле.

2 – 9 дни
Утром – последние приготовления, инструктаж, проверка снаряжения и выезд в тундры на кочевье оленеводов на вездеходе или снегоходах (в зависимости от времени года и месторасположения оленьих стад: зима – лесотундра и тундра, зимние пастбища, лето – северная оконечность Полярного Урала и побережье Байдарацкой и Обской губ Карского моря – бассейн Северного Ледовитого океана). Участникам экспедиции предстоит преодолеть расстояние от 30 до 200 км в зависимости от того, где в данный момент расположено ближайшее стойбище ненцев-оленеводов. Кочевники каждую неделю перемещаются вслед за стадами северных оленей, поэтому их точное местонахождение уточняется непосредственно перед выездом в тундру.

Прибытие на стойбище и встреча с хозяевами чумов. Знакомство. Размещение в чуме, который представляет собой большую конусообразную палатку, основу которой составляют шесты из стволов лиственницы, в материал покрышек – "нюков" - шкуры северных оленей. Благодаря тому, что зимний чум покрыт двухслойными покрышками из шкур, в нем сохраняется приемлемая для жизни температура воздуха. Летом покрышки чумов брезентовые, легкие.
Знакомство с бытом и обычаями ненцев. Питание трехразовое. Просим Вас принять во внимание, что помимо привычных продуктов и блюд участникам экспедиции придется питаться традиционной пищей кочевников, включающей строганину (сырое мороженое мясо оленей или рыбы), топленый олений жир, сырое парное мясо только что убитого оленя и свежая, горячая кровь, которая считается лакомством и средством против цинги.
Ночевки в чуме на постелях их оленьих шкур. Акцентируем внимание исследовательской группы: несмотря на то, что всем будут предложены женские шубы, заменяющие кочевникам одеяла, мы настоятельно рекомендуем взять с собой теплые спальные мешки, так как к утру температура внутри чума может опускаться до минусовых значений (в период с октября по начало июня).

Ближайшие дни экспедиционная группа проведет на стойбище оленеводов. Предстоят долгие разговоры с кочевниками, участие в повседневной жизни (охрана стада северных оленей, заготовление дров, приготовления пищи и чая). Вы увидите, как женщины шьют и занимаются починкой одежды и обуви из оленьих шкур, что является необходимым навыком для людей, живущих в условиях крайне сурового климата Арктики. А мужчины охотятся и ловят рыбу, изготавливают нарты – деревянные сани, в которые запрягают ездовых оленей и многое другое.
При "каслании" – перекочевках – участники экспедиции также будут перемещаться вместе с оленеводами, помогать ловить ездовых оленей, запрягать животных в нарты, разбирать и собирать чум и помимо исследовательской работы всячески участвовать в повседневной жизни стойбища.

Во время жизни на стойбище у всех участников будет время для совершения выходов по радиальным маршрутам. Если кочевники стоят близ гор – ежедневные выходы продолжительностью до 10 часов по долинам и на склоны Полярного Урала. Если стада находятся на летних пастбищах на побережье Северного Ледовитого океана – экскурсии по поберегу и по равнинным прибрежным тундрам, населенным тысячами куликов и уток, а также поморниками, лебедями-кликунами и малыми лебедями, полярными совами и многими другими видами птиц.
Питание трехразовое (традиционная кухня с элементами покупных продуктов, которые оленеводы закупают сразу на полгода вперед, когда приближаются со стадами к русским поселкам).
При нахождении стойбища поблизости от священных мест ненцев или по пути перекочевок – посещение их.

10 день
Сборы и выезд с кочевья оленеводов в поселок в Салехард или в Воркуту в зависимости от маршрута экспедиции.

Те из нас, кто помнит советские времена, с уверенностью скажет, что мечтал о суровой северной романтике, играл в полярников и «дрейфовал» во дворе своего дома на льдине.

Попасть на ледокол получалось не у всех — стране были нужны не только полярники, но и строители с инженерами.

Зато сейчас появилась уникальная возможность заполнить героические пробелы — спасибо операторам, организующим туры в Арктику.

Ниже мы поведаем, как попасть на ледокол, какие достопримечательности ожидают вас за полярным кругом и, главное, — сколько это стоит.

Увлекательный тур в Арктику: поездка во льды

Вероятно, многие из вас успели посмотреть документальную картину «Коми. Путешествие через Арктику», в котором показаны будни людей, обитающих в непосредственной близости от Полярного круга.

Большинство арктических туров — это тщательно подготовленные экспедиции . Фактически это означает, что сам процесс путешествия превращается в незабываемое приключение.

Условно такой «отдых» можно разделить на следующие разновидности:

• Путешествие на Шпицберген:
  • трансфер,
  • проживание,
  • туристическая инфраструктура.
• Экскурсия в Арктику на ледоколе (конечная точка — Северный полюс);
• Экскурсия на паруснике в окрестностях:
  • Шпицбергена,
  • Гренландии,
  • северных архипелагов.
• экспедиция на собачьих упряжках;
• походы на лыжах.

Арктика — одно из последних экологически чистых мест.

Некоторые из подобных путешествий носят локальный характер и длятся всего пару дней (собачьи упряжки), на другие можно потратить больше недели:

• ледокол,
• парусник.

Общее у них одно — экстрим, вызов собственному телу и духу.

Ландшафты северных широт уникальны, такой красоты на Земле больше не встретить. Это места, которые из-за своей труднодоступности практически не тронуты человеком.

Перечислим главные причины, по которым стоит поехать:

1. Неосвоенность . Вы попадаете в реальность, где хозяйственная деятельность не ведётся человеком.
2. Ландшафты . Снежные торосы и северное сияние — поверьте, это безумно красивое зрелище.
3. Ледяное море . Вы увидите море, оттенки которого варьируются от зелёного и до остального.
4. Фауна . Сфотографировать белого медведя либо полярного волка — вы это можете в своём Таиланде?
5. «Вещь в себе» . Случается и так, что путешествие на ледоколе либо паруснике не имеет конечной цели. Путешествие в Арктику ценится сам по себе, поскольку каждое мгновение — это борьба с суровой действительностью и впитывание новых впечатлений.

Сейчас не нужно собирать компанию единомышленников, тщательно планировать каждый шаг и выкладывать огромные деньги за дорогостоящую экспедицию. Туроператоры всё это делают за вас. Ну, кроме оплаты, разумеется.

Основным сезоном для круизов в Арктике является лето — с июня по август.
При этом всё большую популярность набирают рождественские и новогодние ледокольные круизы к этому загадочному континенту.

Круиз на ледоколе

На сегодняшний день круизами в Антарктиду и Арктику никого не удивишь. Это достаточно удобно: садишься на ледокол и — вперёд. Никаких утомительных пересадок, перелётов и резких смен часовых поясов.

В пути гиды читают лекции, рассказывают исторические и географические факты. На борту — ресторан и масса развлечений.

В числе наиболее популярных маршрутов:

• Северный полюс;
• полуостров Таймыр;
• архипелаги Карского и Баренцева морей;
• Новая Земля;
• Восточно-Сибирское море;
• остров Врангеля;
• море Лаптевых;
• Чукотка.

Одной из самых обширных ледовых площадей в мире владеет Россия. Поэтому здесь арктический туризм и развивается семимильными шагами.

Стандартный круиз на ледоколе будет выглядеть так:

• 1 день . Вы садитесь на ледокол в Мурманске. Если вы при этом живёте в Санкт-Петербурге, то предварительно придётся совершить перелёт или добраться в Мурманск на поезде.
  Наиболее популярно сейчас судно «50 лет Победы» — это мощнейший ледокол отечественного флота. Погрузка на борт осуществляет после обеда, затем — прохождение через Кольский пролив.
• 2-5 день . Вы пересекаете Северный ледовитый океан.
  Всё это время ледокол, наваливаясь многотонной массой на арктические льды, ломает их и прокладывает путь к вершине мира.
  Погодные условия в Арктике непредсказуемы — это лишь добавляет туру остроты.
  Если круиз займёт на пару-тройку дней больше вашего времени — не удивляйтесь и не ропщите, ибо вас окружает самая «жёсткая» местность этого мира.
• 6 день . При удачном стечении обстоятельств вы прибываете на Северный полюс. Здесь будет достаточно тепло — около ноля градусов.
  На навигационном мостике происходит торжественная церемония — вас поздравляют с великим достижением.
  Затем — полярный пикник на свежем воздухе. Можно окунуться в прорубь и даже позвонить другу при помощи спутниковой связи.
• 7-8 день . Ледокол держит курс на юг. Вскоре вы слышите крики арктических чаек — приближается земля.
• 9-11 день . Вы достигаете архипелага под названием Земля Франца-Иосифа. Перед вами расстилаются паковые льды и высятся вулканические горы.
  При хорошей погоде ледокол входит в бухту Тихая, предоставляя вам возможность понаблюдать за скалой Рубини — гнездовьем огромного количества полярных птиц.
• 12 день . Прибытие в Мурманск и трансфер до вашего города.

Сама история России поистине парадоксальна. Мало того, что всему героическому и славному десятилетиями сопутствовало трагическое и постыдное – мы ухитрялись не замечать великого, не умели гордиться тем, что было достойно и гордости, и преклонения. История Арктики в этом отношении – горький и назидательный пример, на котором никогда не поздно учиться.

Все, что происходило в Заполярье в 20 – 30-е годы XX века, воспринималось жителями Большой земли с громадным интересом и восхищением. Само слово «полярник» стало символом всего героического в Стране Советов, а биографии тех, кого величали покорителями полюса, Центральной Арктики, Северного морского пути, печатались на первых страницах газет с не меньшими подробностями, чем впоследствии – биографии первых космонавтов.

Вряд ли можно установить с большой точностью, когда именно Арктика была «закрыта» от глаз простых смертных. Кто это сделал, естественно, секретом не является: «друг» и «отец» советских полярников, несомненно любивший своих арктических «детей» – Иосиф Сталин. Речь сейчас идет не о закрытии Севера от иноземцев – это началось еще в стародавнюю царскую эпоху, в XVII – XVIII столетиях. Правда, Сталин сделал одно любопытное послабление именно в этом: в навигацию 1940 году. трассу Северного морского пути на восток тайно преодолел германский вспомогательный крейсер "Комет". Его сопровождали наши ледоколы, на борту немца, находились лучшие советские арктические лоцманы, ледовая разведка искала для него безопасные проходы во льдах. Таков был итог предательского сговора между Сталиным и Гитлером, особенно зловещего еще и тем, что по выходе в Тихий океан «Комет» стал боевым кораблем, угрожавшим нашим будущим союзникам по антифашистской коалиции. Но разговор сейчас о другом – о прямом запрете на публикации об Арктике, о том, что повседневно происходило в высоких широтах, включая самые яркие, героические события, которые прославили бы наше отечество и укрепили его престиж.

Не писали о проводке военных кораблей по Северному морскому пути.

Не писали о грядущей высадке папанинцев на полюс, сообщив об этом постфактум, на следующий день. Позже такая порочная практика повторилась и во время полюсного рейса атомохода «Арктика» – как, добавим, и при всех космических запусках вплоть до 80-х годов.

Во время войны 1941 – 1945 годы побережье Ледовитого океана стало линией фронта, и, естественно, все четыре года почти никакой информации о том, как живет, бедствует, хоронит своих защитников Советское Заполярье, наш народ не получал (кроме сообщений о громких победах моряков Северного флота в Баренцевом море). Как бы по инерции все сведения о происходящем на Крайнем Севере, о погоде и льдах, об экспедициях и находках, обретениях и потерях на протяжении добрых десяти послевоенных лет также оставались под замком. У нас отнимали историю, право на знание имен и событий, дат и биографии! Вся страна погружалась во тьму самоизоляции, отгородившись мира невидимым, но непроницаемым «железным занавесом». А в Арктике тем временем вершили открытия и подвиги в масштабах, вполне сравнимых с тем, что творили в полярных морях и полярном небе прославленные первопроходец былых эпох. Ежегодно в высокие широты снабжались многолюдные экспедиции «Север», всесторонне изучавшие природу Центральной Арктики. А весной I960 года была высажена во льды вторая в истории дрейфующая станция «Северный полюс».

О том, что был такой дрейф, общественность нашей страны и зарубежный мир узнали лишь четыре года спустя, когда начинали свою работу в полюсных льдах станции «СП-3» и «СП-4». Через год после смерти Сталина произошло «обвальное» рассекречивание Крайнего Севера и появилось запоздалое желание восстановить справедливость. Оказалось, что станция «СП-2» прожила во льдах Восточной Арктики 376 суток, гораздо дольше папанинской, что 11 зимовщиков испытали и ледовые разломы, и неоднократные эвакуации лагеря, и пожар в палатке радистов, и летние наводнения, и случаи нападения белого медведя на человека, не говоря уже о всевозможных лишениях.

Но главное: они работали в обстановке невероятной, безумной секретности, без права быть собой, словно разведчики, заброшенные во вражеское логово. Даже в Арктическом институте, где готовилась та экспедиция, даже близкие тех, кто отправлялся на целый год во льды, не ведали ничего и вместо эффектного «СП» вынуждены были проставлять на конвертах номер безликого почтового ящика. Их и награждали секретным Указом Президиума Верховного Совета, по которому руководитель дрейфа Михаил Михайлович Сомов стал Героем Советского Союза, а остальные получили ордена Ленина.

И только совсем недавно выяснилось, что начальник станции имел приказ сжечь документацию и взорвать все постройки, если к льдине приблизится «американский враг». Одним из важнейших секретов Арктики стало создание в середине 50-х годах ядерного полигона на архипелаге Новая Земля. Свыше 30 лет там проводились испытания чудовищного водородного оружия, и сегодня Новая Земля изранена, тяжко травмирована. Невозможно даже в первом приближении составить список безвозвратных потерь, понесенных ее природой – бело-голубыми ледниками, огромными птичьими базарами на прибрежных скалах, тундровой растительностью, поголовьем тюленей, моржей, белых медведей.

Может быть, одним из самых последних по счету стало рассекречивание космодрома Плесецк в Архангельской области. О нем впервые открыто заговорили лишь в 1992 году. Теперь мы знаем и о его создании в 1959 году, и о страшной катастрофе 18 марта 1980 года, когда в результате мощнейшего взрыва погибло почти 60 человек. Стало известно и о том, что именно отсюда, с космодрома близ города с обязывающим названием Мирный, вожди собирались атаковать смертоносными ракетами заокеанского врага во время так называемого карибского (кубинского) кризиса 1962 года.

Особую «закрытость» придавали Крайнему Северу обстоятельства, весьма далекие от соображений здравого смысла или хотя бы разумной секретности военно-стратегического характера, виной тому были массовые политические репрессии.

Великий террор, бушевавший на Большой земле в 20 – 50-е годы XX века, громким эхом отозвался в высоких широтах. Не было в Заполярье ни одной сферы человеческой деятельности, ни единого самого что ни на есть медвежьего уголка, до которого не дотянулись бы карающие органы, откуда не повезли бы на суд и расправу полярников разных специальностей – моряков, пилотов, ученых, геологов, зимовщиков, хозяйственных и партийных работников, портовиков, строителей, учителей, врачей, включая представителей малочисленных коренных народностей Севера (а таковых по меньшей мере около 30).

Как и на Большой земле, на Севере в должных пропорциях обнаруживали «врагов народа»: вредителей и диверсантов, троцкистско-зиновьевских, бухаринско-рыковских наймитов, кулаков и подкулачников. Обнаруживали по доносам, клеветническим наветам, создавали немыслимую обстановку всеобщей подозрительности, слежки и взаимодоносительства, арестовывали, сажали в тюрьмы, отправляли в гибельные ссылки, уничтожали.

Казалось бы, кому могли помешать люди, живущие в Заполярье в условиях постоянных лишений, опасностей, смертельного риска? Чем досадили сталинскому режиму они, моряки-ледоколыщики, сотрудники полярных станций, геологи, искавшие золото и олово, нефть и уголь?

Да, именно так, из Заполярья в Заполярье, в жуткие северные лагеря везли энтузиастов-романтиков, которые отдавали жизнь изучению и освоению этих вольных, бескрайних, влекущих к себе краев. Везли по славной трассе Северного морского пути, в трюмах пароходов, на открытых баржах, и суденышки эти застревали во льдах, шли на дно вместе со своим живым грузом, выручать который не летели отважные летчики, не мчались на всех парах могучие ледоколы.

Одним из первых еще в самом начале 30-х годов был арестован маститый профессор-геолог Павел Владимирович Виттенбург, известный исследователь Шпицбергена, Кольского полуострова, Якутии, острова Вайгач. Вот туда-то, на Вайгач, где он успел до того сделать крупные открытия, и повезли ученого на свинцово-цинковые рудники. К счастью, ему удалось выжить и через много лет вернуться в родной Ленинград. Но скольким его коллегам, друзьям, соратникам это было не суждено.

Был расстрелян в 1939 году профессор Р. Л. Самойлович. Та же участь постигла его доброго товарища, генерального консула СССР на Шпицбергене и отца будущей прославленной балерины (которая девочкой зимовала вместе с родителями в Арктике) Михаила Эммануиловича Плисецкого. Погиб профессор Павел Александрович Молчанов, участвовавший вместе с Самойловичем в экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин». Пали жертвами репрессий герои-челюскинцы Алексей Николаевич Бобров, Илья Леонидович Баевский, Павел Константинович Хмызников, фанатик радиодела Николай Рейнгольдович Шмидт, первым услышавший сигналы бедствия из Красной палатки Нобиле, ветеран Северного морского пути, строитель города и порта Игарки Борис Васильевич Лавров.

Лишь в одном только Гидрографическом управлении Главсевморпути было арестовано и уволено с работы свыше 150 сотрудников, объявленных «чуждыми элементами». Так поступали с полярными гидрографами, первопроходцами ледовой трассы, знатоками ее грозных опасностей, хранителями маяков – с людьми, без которых невозможна нормальная жизнь Северного морского пути!

Ученых Арктического института, которым руководил Самойлович, в те годы уважительно называли «сборной СССР». Эта уникальная «команда» единомышленников, самоотверженных патриотов своей страны была в считанные месяцы истреблена почти полностью. Из ведущих ученых не тронули одного лишь профессора Владимира Юльевича Визе, но как же его шельмовали, как оскорбляли, как угрожал ему долгие-долгие годы. На огромные, немыслимые сроки отправились в тюрьмы и лагеря знаменитый геолог и географ Михаил Михайлович Ермолаев, ведущий знаток льдов и морских течений Николай Иванович Евгенов, легендарный полярный исследователь Николай Николаевич Урванцев.

Именно Урванцев еще в 20-е годы XX века открыл богатейшие месторождения меди, никеля, угля, графита, кобальта на Таймыре, в районе будущего Норильска. И, по «доброй» традиции, заведенной карательными органами, был в 1940 году насильственно отправлен туда же, к месту своей былой (и будущей!) славы. Он и в заключении продолжал работать геологом, бывал в экспедициях, писал научные работы, однако все они оседали в недрах «спецхрана» (этим словцом обозначались сверхсекретные архивы и книгохранилища, в которых содержались бесценные труды людей, объявленных «врагами народа», потерявших право на собственное имя).

Даже на таком фоне совершенно чудовищными выглядят репрессии времен Отечественной войны. Прямо в море арестовывали самых именитых арктических капитанов, предъявляя им нелепые обвинения во вредительстве и измене Родине.

Восемь лет отсидел в лагерях архангельский судоводитель Василий Павлович Корельский, а его однофамилец, капитан ледокольного парохода «Садко» Александр Гаврилович Корельский, был приговорен к расстрелу за то, что его судно наскочило в штормовую погоду в Карском море на необозначенную на карте мель.

Были арестованы в военные годы прославленные полярные пилоты Фабио Брунович Фарих и Василий Михайлович Махоткин, после войны к ним добавились еще несколько авиаторов, а также известный арктический капитан Юрий Константинович Хлебников, удостоенный редчайшего для моряка гражданского флота ордена Нахимова. Его отправили на «сталинский курорт» – в Воркуту, где заключенному Хлебникову предстояло десять лет добывать заполярный уголь.

Полярников хватали и на самых удаленных от материка зимовках. Были арестованы и сгинули начальник полярной станции на Земле Франца-Иосифа Филипп Иванович Балабин, молодой талантливый океанолог, сотрудник одной из чукотских станций Александр Чаусов. Начальника зимовки на острове Домашнем в Карском море Александра Павловича Бабича, известного радиста, одного из первых в стране почетных полярников, девять лет добивали в камере смертников и в забайкальских лагерях, выколачивая из него признание, будто он хотел «передать врагу наш арктический флот». В мае 1950 года, за два месяца до смерти в концлагере, Бабич отправил семье в Ленинград последнее письмо: «Иногда я искусственно убеждаю себя, что я продолжаю зимовку и просто в силу обстоятельств не могу возвратиться на Большую землю. Но ведь когда-то и эта «зимовка» кончится?»

Страшные «зимовки» кончились для подавляющего большинства невинно осужденных, вычеркнутых из истории и из народной памяти людей лишь после 1956 года.