ВЕЛИКИЕ СЛАВЯНСКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ. БРАТЬЯ КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ.

Московская академия экономики и права

Рязанский филиал

Рязань 2000 г.

Кирилл (в миру Константин) и Мефодий- братья, великие славянские просветители. Заслуги Кирилла и Мефодия в истории культуры огромны.

Кирилл разработал первую упорядоченную славянскую азбуку и этим положил начало широкому развитию славянской письменности.

Кирилл и Мефодий перевели с греческого многие книги, что явилось началом формирования старославянского литературного языка и славянского книжного дела.

Кирилл и Мефодий в течение долгих лет проводили среди западных и южных славян большую просветительскую работу и сильно способствовали распространению грамотности у этих народов.

Кирилл и Мефодий были основоположниками литературно- письменного языка славян- старославянского языка, который в свою очередь явился своеобразным катализатором для создания древнерусского литературного языка, древнеболгарского и литературных языков других славянских народов.

Жизнь и деятельность Кирилла (Константина) и Мефодия достаточно подробно воспроизведена на основе различных документальных и летописных источников.

Константин (826-869 гг.) и его старший брат Мефодий (820-885гг.) родились и провели детство в македонском городе Солуни (сейчас Салоники).

Оба брата жили в основном духовной жизнью, стремясь к воплощению своих убеждений и идей, не придавая значения ни чувственным радостям, ни богатству, ни карьере, ни славе. Братья никогда не имели ни жен, ни детей, всю жизнь скитались, так и не создав себе дома или постоянного пристанища, и даже умерли на чужбине.

Оба брата прошли сквозь жизнь, активно изменяя ее в соответствии со своими взглядами и убеждениями. Но в качестве следов от их деяний остались лишь плодотворные изменения, внесенные ими в народную жизнь, да смутные рассказы житий, преданий, и легенд.

Константин уже в детстве больше всего любил науку. Одним из учителей Константина, преподававшим ему философию, был знаменитый Фотий, дважды занимавший пост византийского патриарха, составитель и автор многих крупных литературных произведений. Дружба Константина и Фотия во многом предопределила дальнейшую судьбу Константина.

Константин, отказавшись от выгодной женитьбы и блестящей карьеры принял сан священника, а после тайного ухода в монастырь, стал преподавать философию (отсюда прозвище Кирилл- «Философ»).

Близость с Фотием сказалась в борьбе Кирилла с иконоборцами. Он одерживает блестящую победу над опытным и ярым вождем иконоборцев, что несомненно, доставляет Константину широкую известность.

Император Михаил, а затем и патриарх Фотий начинают непрерывно направлять Константина, как посланника Византии, к соседним народам для убеждения их в превосходстве византийского христианства над всеми другими религиями. Константин отправляется в Болгарию, обращает в христианство многих болгар; по мнению некоторых ученых, во время этой поездки он начинает свою работу над созданием славянской азбуки. Он участвовал в посольстве Фотия к арабам Багдадского халифата, по случаю обмена пленных, при чем явился превосходным полемистом с мусульманскими учеными богословами.

В 858 г. Константин, по почину Фотия, стал во главе миссии к хазарам. Во время миссии Константин пополняет свои знания еврейского языка, применявшегося образованной верхушкой хазар после принятия ими иудейства. На пути, во время остановки в Херсонесе (Корсунь), Константин открыл останки Климента, папы римского (I-II века), умершего, как думали тогда, здесь в ссылке, и часть их увез в Византию.

Путешествие в глубь Хазарии было заполнено богословскими диспутам с магометянами и иудеями. Весь ход спора Константин в последствии изложил на греческом языке для отчета патриарху; позднее этот отчет, по словам легенд, был переведен Мефодием на славянский язык, но, к сожалению, это сочинение до нас не дошло.

Константин недаром был прозван Философом. То и дело он срывался из шумной Византии куда-нибудь в уединение. Подолгу читал, размышлял. А затем, накопив очередной запас энергии и мыслей, щедро растрачивал его в путешествиях, спорах, диспутах, в научном и литературном творчестве. Старший брат, Мефодий, шел по жизни прямой ясной дорогой. Лишь дважды он изменял ее направление: первый раз- уйдя в монастырь, и второй- снова вернувшись под влиянием младшего брата к активной деятельности и борьбе.

Младший брат писал, старший переводил его работы. Младший создал славянскую азбуку, славянскую письменность и книжное дело; старший практически развил созданное младшим. Младший был талантливым ученым, философом, блестящим диалектиком и тонким филологом; старший - способным организатором и практическим деятелем.

Мало что известно о первых годах жизни Мефодия. Вероятно, в жизни Мефодия не было ничего выдающегося, пока она не скрестилась с жизнью его младшего брата. Мефодий рано поступил на военную службу и вскоре был назначен управителем одной из подвластных Византии славяно-болгарских областей. Около десяти лет Мефодий провел в этой должности. Затем он оставил чуждую ему военно-административную службу и удалился в монастырь. Сюда, в тихий приют на горе Олимп, переселился на несколько лет, в промежутке между путешествиями к сарацинам и к хазарам, и Константин.

Константин, в тиши своего убежища был занят, вероятно, завершением работ, стоявших в связи с его не новыми уже планами обращения славян- язычников. Он составил для славянского языка особую азбуку, так называемую «глаголицу», и начал перевод Священного писания на древнеболгарский язык. Осведомленность о существовании богослужения на народном языке у народов Востока внушила Константину мысль о применении в богослужении и славянского языка. Осуществить эту мысль суждено было Константину вместе с Мефодием на почве не Болгарии, а Моравии, считавшейся уже христианской, но церковно неорганизованной, бывшей предметом притязаний баварско-немецкого епископата и в то же время боровшейся за свою политическую независимость против Людовика Немецкого. При поддержке светской и духовной византийской власти Константин и Мефодий в 863 году отправились в Моравию. Здесь они проработали более трех лет; обращали язычников, утверждали в вере и нравственности уже верующих, обучали славянской грамоте, переводили богослужебные части Священного Писания и главнейшие церковные чинопоследования, и всем этим, а особенно своей славянской церковной службой, вызывали неудовольствие латино-немецкого духовенства. На пути распространения славянского обряда в Моравии возникли почти непреодолимые препятствия. Константину и Мефодию оставался только один выход- искать разрешения созданных немцами затруднений в Византии или Риме.

Братья решили возвратиться на родину и для закрепления в Моравии своего дела- взять с собой некоторых из учеников, мораван, для просвещения в иерархические чины. По пути в Венецию, который лежал через Болгарию, братья на несколько месяцев задержались в Паннонском княжестве Коцела, где, несмотря на его церковную и политическую зависимость, делали то же, что и в Моравии. По прибытии в Венецию у Константина произошло бурное столкновение с местным духовенством.

Здесь же, в Венеции, неожиданно для местного духовенства, им вручают любезное послание от папы Николая с приглашением в Рим. Получив папское приглашение, братья продолжали путь уже почти с полной уверенностью в успехе. Этому еще больше способствовала скоропостижная смерть Николая и вступление на папский престол Адриана II.

Рим торжественно встретил братьев и принесенную ими святыню, часть останков папы Климента. Адриан II одобрил не только славянский перевод Священного Писания, но и славянское богослужение, освятив принесенные братьями славянские книги, разрешив совершить славянам службы в ряде римских церквей, посвятить Мефодия и трех его учеников в священники. Так же благосклонно отнеслись к братьям и их делу и влиятельные прелаты Рима.

Все эти успехи достались братьям, конечно, нелегко. Искусный диалектик и опытный дипломат, Константин, умело использовал для этого и борьбу Рима с Византией, и колебания болгарского князя Бориса между восточной и западной церковью, и ненависть папы Николая к Фотию, и стремление Адриана укрепить свой шаткий авторитет приобретением останков Климента. При этом Константину по-прежнему были гораздо ближе Византия и Фотий, чем Рим и римские папы. Но за три с половиной года его жизни и борьбы в Моравии главной, единственной целью Константина стало упрочение созданной им славянской письменности, славянского книжного дела и культуры.

Почти два года окруженные приторной лестью и восхвалениями в сочетании со скрытыми интригами временно притихших противников славянского богослужения, Константин и Мефодий живут в Риме. Одной из причин долгой их задержки было все ухудшающее здоровье Константина.

Несмотря на слабость и болезнь, Константин составляет в Риме два новых литературных произведения: «Обретение мощей святого Климента» и стихотворный гимн в честь того же Климента.

Длительное и трудное путешествие в Рим, напряженная борьба с непримиримыми врагами славянской письменности подорвали и без того слабое здоровье Константина. В начале февраля 869 г. он слег в постель, принял схиму и новое монашеское имя Кирилл, а 14 февраля скончался, перед смертью взяв с Мефодия обещание продолжать начатое в Моравии дело.

Со смертью талантливого брата для скромного, но самоотверженного и честного Мефодия начинается мучительный, поистине крестный путь, усеянный казалось бы непреодолимыми препятствиями, опасностями и неудачами. Но одинокий Мефодий упрямо, ни в чем не уступая врагам, проходит этот путь до самого конца.

Правда, на пороге этого пути Мефодий сравнительно легко достигает нового большого успеха. Но успех этот порождает еще большую бурю гнева и сопротивления в стане врагов славянской письменности и культуры.

В половине 869 г. Адриан II по просьбе славянских князей, отправил Мефодия к Ростиславу, его племяннику Святополку и Коцелу, а в конце 869 г. при возвращении Мефодия в Рим, возвел его в звание архиепископа Паннонии, разрешив богослужение на славянском языке. Окрыленный этим новым успехом, Мефодий возвращается к Коцеолу. При неизменной помощи князя он развертывает вместе с учениками большую и кипучую работу по распространению славянского богослужения, письменности и книг в Блатенском княжестве и в соседней Моравии.

В 870 г. Мефодий был приговорен к тюремному заключению, получив обвинение в нарушении иерархических прав на Паннонию.

Он пробыл в тюрьме, при самых тяжелых условиях, до 873 года, когда новый папа Иоанн VIII заставил баварский епископат освободить Мефодия и возвратить его в Моравию. Мефодию воспрещается славянское богослужение.

Он продолжает дело церковного устройства Моравии. Вопреки запрещению папы, Мефодий продолжает в Моравии богослужение на славянском языке. В круг своей деятельности Мефодий вовлек на этот раз и другие, соседние с Моравией, славянские народы.

Все это побудило немецкое духовенство предпринять новые действия против Мефодия. Немецкие священники настраивают Святополка против Мефодия. Святополк пишет в Рим донос на своего архиепископа, обвиняя его в ереси, в нарушении канонов католической церкви и в ослушании папы. Мефодию же удается не только оправдаться, но даже склонить папу Иоанна на свою сторону. Папа Иоанн разрешает Мефодию богослужение на славянском языке, но назначает ему в епископы Вихинга- одного из самых ярых противников Мефодия. Вихинг стал распространять слухи об осуждении папой Мефодия, но был разоблачен.

До предела утомленный и измученный всеми этими нескончаемыми интригами, подлогами и доносами, чувствуя, что его здоровье непрерывно слабеет, Мефодий уехал отдохнуть в Византию. Мефодий провел на родине почти три года. В середине 884 г. Он возвращается в Моравию.

Возвратившись в Моравию, Мефодий в 883г. занялся переводом на славянский язык полного текста канонических книг Священного Писания (кроме Маккавейских книг). Окончив свой тяжелый труд, Мефодий еще больше ослаб. 19 апреля 885 г. Мефодий скончался.

Со смертью Мефодия дело его в Моравии приблизилось к гибели. С прибытием в Моравию Вихинга началось преследование учеников Константина и Мефодия, уничтожение их славянской церкви. До 200 клириков-учеников Мефодия было изгнано из Моравии. Моравский народ не оказал им никакой поддержки. Таким образом, дело Константина и Мефодия погибло не только в Моравии, но и вообще у западных славян. Зато оно получило дальнейшую жизнь и расцвет у южных славян, отчасти у хорватов, более- у сербов, особенно же у болгар и, через болгар у русских, восточных славян, соединивших свои судьбы с Византией. Это произошло благодаря ученикам Кирилла и Мефодия, изгнанным из Моравии.

От периода деятельности Константина, его брата Мефодия и их ближайших учеников до нас не дошло никаких письменных памятников, если не считать сравнительно недавно обнаруженных надписей на развалинах церкви царя Симеона в Преславе (Болгария). Оказалось, что эти древнейшие надписи выполнены были не одной, а двумя графическими разновидностями старославянского письма. Одна из них получила условное название «кириллицы» (от имени Кирилл, принятого Константином при его пострижении в монахи); другая же получила название «глаголицы» (от старославянского «глагол», что означает «слово»).

По своему алфавитно-буквенному составу кириллица и глаголица почти совпадали. Кириллица, по дошедшим до нас рукописям ХI в. имела 43 буквы, а глаголица имела 40 букв. Из 40 глаголических букв 39 служили для передачи почти тех же звуков, что буквы кириллицы.

Подобно буквам греческого алфавита, глаголические и кирилловские буквы имели, кроме звукового, также цифровое значение, т.е. применялись для обозначения не только звуков речи, но и чисел. При этом девять букв служили для обозначения единиц, девять - для десятков и девять - для сотен. В глаголице, кроме того, одна из букв обозначала тысячу; в кириллице для обозначения тысяч применялся особый знак. Для того, чтобы указать что буква обозначает число, а не звук, буква обычно выделялась с обеих сторон точками и над ней проставлялась особая горизонтальная черточка.

В кириллице цифровые значения имели, как правило, только буквы, заимствованные из греческого алфавита: при этом за каждой из 24 таких букв было закреплено то самое цифровое значение, которое эта буква имела в греческой цифровой системе. Исключением были только числа «6», «90» и «900».

В отличие от кириллицы, в глаголице цифровое значение получили первые 28 букв подряд, независимо от того, соответствовали ли эти буквы греческим или же служили для передачи особых звуков славянской речи. Поэтому цифровое значение большинства глаголических букв было отличным как от греческих, так и от кирилловских букв.

Совершенно одинаковыми были в кириллице и глаголице названия букв; правда, время возникновения этих названий неясно.

Почти одинаков был порядок расположения букв в кирилловском и глаголическом алфавитах. Порядок этот устанавливается, во- первых, исходя из цифрового значения букв кириллицы и глаголицы, во- вторых, на основе дошедших до нас акростихов ХII-ХIII вв., в третьих, на основе порядка букв в греческом алфавите.

Сильно отличались кириллица и глаголица по форме их букв. В кириллице форма букв была геометрически простой, четкой и удобной для письма. Из 43 букв кириллицы 24 были заимствованы из византийского устава, а остальные 19 построены в большей или меньшей мере самостоятельно, но с соблюдением единого стиля кирилловской азбуки. Форма букв глаголицы, наоборот, была чрезвычайно сложной и замысловатой, со множеством завитков, петель и т.п. Зато глаголические буквы были графически оригинальнее кирилловских, гораздо меньше походили на греческие.

Кириллица представляет собой очень искусную, сложную и творческую переработку греческой (византийской) азбуки. В результате тщательного учета фонетического состава старославянского языка кирилловский алфавит имел все буквы, необходимые для правильной передачи этого языка. Пригоден был кирилловский алфавит и для точной передачи русского языка, в IХ-Х вв. русский язык уже несколько отличался в фонетическом отношении от старославянского. Соответствие кирилловского алфавита русскому языку подтверждается тем, что за тысячу с лишним лет в этот алфавит понадобилось ввести лишь две новые буквы; не нужны и почти не применяются в русском письме многобуквенные сочетания и надстрочные значки. Именно это и определяет оригинальность кирилловского алфавита.

Таким образом, несмотря на то, что многие букв кириллицы совпадают по форме с греческими буквами, кириллица (равно как и глаголица) должна быть признана одной из наиболее самостоятельных, творчески и по–новому построенных буквенно-звуковых систем.

Наличие двух графических разновидностей славянского письма до сих пор вызывает большие споры среди ученых. Ведь согласно единодушному свидетельству всех летописных и документальных источников, Константин разработал какую-то одну славянскую азбуку. Какая из этих азбук была создана Константином? Откуда и когда появилась вторая азбука? С этими вопросами тесно связаны другие, может быть еще более важные. А не существовало ли у славян какой-то письменности до введения азбуки, разработанной Константином? И если она существовала, то что она собой представляла?

Доказательствам существования письменности в докирилловский период у славян, в частности у восточных и южных, был посвящен ряд работ российских и болгарских ученых. В результате этих работ, а также в связи с открытием древнейших памятников славянской письменности вопрос о существовании у славян письма вряд ли может вызывать сомнение. Об это свидетельствуют многие древнейшие литературные источники: славянские, западноевропейские, арабские. Это подтверждается указаниями, содержащимися в договорах восточных и южных славян с Византией, некоторыми археологическими данными, а также лингвистическими, историческими и общесоциалистическими соображениями.

Меньше материалов имеется для решения вопроса, что представляло собой древнейшее славянское письмо и как оно возникло.

Докирилловское славянское письмо, по-видимому, могло быть только трех видов.

Так, в свете развития общих закономерностей развития письма представляется почти несомненным, что еще задолго до образования связей славян с Византией у них существовали различные местные разновидности первоначального примитивного пиктографического письма, типа упоминаемых Храбром «черт и резов». Возникновение славянского письма типа «черт и резов» следует, вероятно, относить первой половине I тысячелетия н. э.

Правда, древнейшее славянское письмо могло быть письмом лишь очень примитивным, включавшим небольшой, нестабильный и разный у разных племен ассортимент простейших изобразительных и условных знаков. В сколько-нибудь развитую и упорядоченную логографическую систему письмо это превратиться никак не могло.

Ограниченным было и применение первоначального славянского письма. Это были, видимо, простейшие счетные знаки в форме черточек и зарубок, родовые и личные знаки, знаки собственности, знаки для гадания, может быть, примитивные маршрутные схемы, календарные знаки, служившие для датировки сроков начала различных сельскохозяйственных работ, языческих праздников и т.п. Помимо соображений социологического и лингвистического порядка, существование у славян такого письма подтверждается довольно многочисленными литературными источниками IХ-Х вв. и археологическими находками. Возникнув еще в первой половине I тысячелетия н.э., письмо это, вероятно, пережиточно сохранялось у славян даже после создания Кириллом упорядоченной славянской азбуки.

Вторым, еще более несомненным видом дохристианского письма восточных и южных славян было письмо, которое можно условно назвать письмом «протокирилловским».

Письмо типа «черт и резов», пригодное для обозначения календарных дат, для гадания, счета и т.п., было непригодным для записи военных и торговых договоров, богослужебных текстов, исторических хроник и других сложных документов. А потребность в таких записях должна была появиться у славян одновременно с зарождением первых славянских государств. Для всех указанных целей славяне, еще до принятия ими христианства и до введения азбуки, созданной Кириллом, несомненно использовали на востоке и юге греческие, а на западе- греческие и латинские буквы.

Греческие письмо, применявшееся славянами в течение двух- трех веков до официального принятия ими христианства, должно было постепенно приспосабливаться к передаче своеобразной фонетики славянского языка и, в частности пополняться новыми буквами. Это было необходимо для точной записи славянских имен в церквах, в военных списках, для записи славянских географических названий и т.п.

Славяне далеко продвинулись по пути приспособления греческого письма к более точной передаче своей речи. Для этого из соответствующих греческих букв образовывались лигатуры, греческие буквы дополнялись буквами, заимствованными из других алфавитов, в частности из еврейского, который был известен славянам через хазар. Так формировалось, вероятно, славянское «протокирилловское» письмо. Предположение о таком постепенном формировании славянского «протокирилловского» письма подтверждается также тем, что кирилловская азбука в ее более позднем, дошедшем до нас варианте была настолько хорошо приспособлена для точной передачи славянской речи, что это могло быть достигнуто лишь в результате длительного ее развития.

Таковы две несомненные разновидности дохристианского славянского письма.

Третья, правда, не несомненная, а лишь возможная его разновидность может быть названа «протоглаголическим» письмом.

Процесс формирования предполагаемого протоглаголического письма мог происходить двумя путями. Во-первых, этот процесс мог протекать под сложным влиянием греческого, еврейско-хазарского, а возможно, также грузинского, армянского и даже рунического тюркского письма. Под влиянием этих систем письма славянские «черты и резы» могли постепенно тоже приобрести буквенно-звуковое значение, сохранив частично свою первоначальную форму. Во- вторых, и некоторые греческие буквы могли быть графически изменены славянами применительно к привычным формам «черт и резов».

Подобно кириллице, формирование протоглаголического письма тоже могло начаться у славян не ранее VIII в. Поскольку же это письмо формировалось на примитивной основе древнеславянских «черт и резов», постольку к середине IХ в. оно должно было оставаться еще менее точным и упорядоченным, чем протокирилловское письмо.

В отличие от протокириллицы, формирование которой происходило почти на всей славянской территории, находившейся под влиянием византийской культуры, протоглаголическое письмо, если оно существовало, впервые сформировалось, по-видимому, у восточных славян.

В условиях недостаточного развития во второй половине I тысячелетия н.э. политических и культурных связей между славянскими племенами, формирование каждого из трех предполагаемых видов дохристианского славянского письма должно было бы происходить у разных племен разными путями. Поэтому можно предполагать сосуществование у славян не только этих трех видов письма, но и местных их разновидностей. В истории письма случаи такого сосуществования были очень частыми.

В настоящее время на кирилловской основе построены системы письма всех народов России. Системы письма, построенные на той же основе, применяются также в Болгарии, частично в Югославии и Монголии. Письмом, построенным на кирилловской основе, пользуются сейчас народы, говорящие более, чем на 60 языках.

Наибольшей жизненной силой, видимо, обладают латинская и кирилловская группы систем письма. Это подтверждается тем, что на латинскую и кирилловскую основу письма постепенно переходят все новые народы.

Таким образом, основы, заложенные еще Контантином и Мефодием более 1100 лет назад, продолжают непрерывно совершенствоваться и успешно развиваться вплоть до настоящего времени.

Список литературы

Межуев В.М. Культура и история. М., 1977.

Истрин В.А. 1100 лет славянской азбуки. М.,1988.

Тихомиров М.Н., Муравьев А.В. Русская палеография. М., 1982.

Святые равноапостольные первоучители и просветители славянские, братья Кирилл и Мефодий происходили из знатной и благочестивой семьи, жившей в греческом городе Солуни. Святой Мефодий был старшим из семи братьев, святой Константин (Кирилл - его монашеское имя) – самым младшим.

Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий

Святой Мефодий был сначала в военном звании и был правителем в одном из подчиненных Византийской империи славянских княжеств, по-видимому, болгарском, что дало ему возможность научиться славянскому языку. Пробыв там около 10 лет, святой Мефодий принял затем монашество в одном из монастырей на горе Олимп (Малая Азия). Святой Константин с малых лет отличался большими способностями и учился вместе с малолетним императором Михаилом у лучших учителей Константинополя, в том числе у Фотия, будущего патриарха Константинопольского. Святой Константин в совершенстве постиг все науки своего времени и многие языки, особенно прилежно изучал он творения святителя Григория Богослова. За свой ум и выдающиеся познания святой Константин получил прозвание Философа (мудрого). По окончании учения святой Константин принял сан иерея и был назначен хранителем патриаршей библиотеки при храме святой Софии, но вскоре покинул столицу и тайно ушел в монастырь. Разысканный там и возвращенный в Константинополь, он был определен учителем философии в высшей Константинопольской школе. Мудрость и сила веры еще совсем молодого Константина были столь велики, что ему удалось победить в прениях вождя еретиков-иконоборцев Анния. После этой победы Константин был послан императором на диспут для прений о Святой Троице с сарацинами (мусульманами) и также одержал победу. Вернувшись, святой Константин удалился к брату своему святому Мефодию на Олимп, проводя время в непрестанной молитве и чтении творений святых отцов.

Вскоре император вызвал обоих святых братьев из монастыря и отправил их к хазарам для евангельской проповеди. На пути они остановились на некоторое время в городе Корсуни, готовясь к проповеди. Там святые братья чудесным образом обрели мощи священномученика Климента, папы Римского (память 25 ноября). Там же в Корсуни святой Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке. После этого святые братья отправились к хазарам, где одержали победу в прениях с иудеями и мусульманами, проповедуя Евангельское учение. На пути домой братья снова посетили Корсунь и, взяв там мощи святого Климента, вернулись в Константинополь. Святой Константин остался в столице, а святой Мефодий получил игуменство в небольшом монастыре Полихрон, недалеко от горы Олимп, где он подвизался прежде. Вскоре пришли к императору послы от моравского князя Ростислава, притесняемого немецкими епископами, с просьбой прислать в Моравию учителей, которые могли бы проповедовать на родном для славян языке. Император призвал святого Константина и сказал ему: «Необходимо тебе идти туда, ибо лучше тебя никто этого не выполнит». Святой Константин с постом и молитвой приступил к новому подвигу. С помощью своего брата святого Мефодия и учеников Горазда, Климента, Саввы, Наума и Ангеляра он составил славянскую азбуку и перевел на славянский язык книги, без которых не могло совершаться Богослужение: Евангелие, Апостол, Псалтирь и избранные службы. Это было в 863 году.

После завершения перевода святые братья отправились в Моравию, где были приняты с великой честью, и стали учить Богослужению на славянском языке. Это вызвало злобу немецких епископов, совершавших в моравских церквах Богослужение на латинском языке, и они восстали против святых братьев, утверждая, что Богослужение может совершаться лишь на одном из трех языков: еврейском, греческом или латинском. Святой Константин отвечал им: «Вы признаете лишь три языка, достойных того, чтобы славить на них Бога. Но Давид вопиет: Пойте Господеви вся земля, хвалите Господа вси языци, всякое дыхание да хвалит Господа! И в Святом Евангелии сказано: Шедше научите вся языки..». Немецкие епископы были посрамлены, но озлобились еще больше и подали жалобу в Рим. Святые братья были призваны в Рим для решения этого вопроса. Взяв с собой мощи святого Климента, папы Римского, святые Константин и Мефодий отправились в Рим. Узнав о том, что святые братья несут с собой святые мощи, папа Адриан с клиром вышел им навстречу. Святые братья были встречены с почетом, папа Римский утвердил богослужение на славянском языке, а переведенные братьями книги приказал положить в римских церквах и совершать литургию на славянском языке.

Находясь в Риме, святой Константин занемог и, в чудесном видении извещенный Господом о приближении кончины, принял схиму с именем Кирилл. Через 50 дней после принятия схимы, 14 февраля 869 года, равноапостольный Кирилл скончался в возрасте 42 лет. Отходя к Богу, святой Кирилл заповедал брату своему святому Мефодию продолжать их общее дело – просвещение славянских народов светом истинной веры. Святой Мефодий умолял папу Римского разрешить увезти тело брата для погребения его на родной земле, но папа приказал положить мощи святого Кирилла в церкви святого Климента, где от них стали совершаться чудеса.

После кончины святого Кирилла папа, следуя просьбе славянского князя Коцела, послал святого Мефодия в Паннонию, рукоположив его во архиепископа Моравии и Паннонии, на древний престол святого Апостола Андроника. В Паннонии святой Мефодий вместе со своими учениками продолжал распространять Богослужение, письменность и книги на славянском языке. Это снова вызвало ярость немецких епископов. Они добились ареста и суда над святителем Мефодием, который был сослан в заточение в Швабию, где в течение двух с половиной лет претерпел многие страдания. Освобожденный по приказанию папы Римского Иоанна VIII и восстановленный в правах архиепископа, Мефодий продолжал евангельскую проповедь среди славян и крестил чешского князя Боривоя и егосупругу Людмилу (память 16 сентября), а также одного из польских князей. В третий раз немецкие епископы воздвигли гонение на святителя, за непринятие римского учения об исхождении Святого Духа от Отца и от Сына. Святитель Мефодий был вызван в Рим, но оправдался перед папой, сохранив в чистоте Православное учение, и был снова возвращен в столицу Моравии – Велеград.

Предчувствуя приближение кончины, святой Мефодий указал на одного из своих учеников – Горазда как на достойного себе преемника. Святитель предсказал день своей смерти и скончался 6 апреля 885 года в возрасте около 60 лет. Отпевание святителя было совершено на трех языках – славянском, греческом и латинском; он был погребен в соборной церкви Велеграда.

24 Мая 2014

Святые равноапостольные

Кирилл и Мефодий.

Кирилл и Мефодий – славянские просветители, создатели славянской азбуки, проповедники христианства, первые переводчики богослужебных книг с греческого на славянский язык.

Кирилл (до принятия монашества в начале 869 - Константин) (около 827-14.2.869) и его старший брат Мефодий (около 815-6.4.885) родились в г. Фессалоники (Солунь) в семье военачальника. Кирилл - младший и по возрасту, и по иерархическим званиям - до конца жизни был просто мирянином и монашеский постриг с именем Кирилл принял только на смертном одре. В то время как Мефодий, старший брат, занимал большие должности, был правителем отдельной области Византийской империи, настоятелем монастыря и закончил жизнь архиепископом. И все же традиционно Кирилл занимает почетное первое место, и его именем назван алфавит - кириллица. Всю жизнь он носил другое имя - Константин, и еще почтительное прозвище - Философ.

Старший, Мефодий, поначалу пошел по стопам отца, начав с военной службы, затем 10 лет являлся высокопоставленным государственным чиновником, после чего принял монашество и некоторое время был настоятелем монастыря.

По возрасту братья были далеко не ровесники (разница в 12 лет), да и тесно сотрудничать в деле просвещения славян им пришлось сравнительно недолго (всего-то шесть лет с момента, когда в 863 г. братья отправились по указу императора в Моравию, и до кончины св. Кирилла в начале 869 г.).

Образ их единства в равноапостольном служении прекрасно изобразил сам св. Кирилл, сказав на смертном одре св. Мефодию: «Вот, брат, мы с тобой были как дружная пара волов, возделывающих одну ниву, и вот я падаю на бразде, окончив свой день». Он просил старшего брата «не распрягаться»: не возвращаться к монастырской жизни, но продолжить их общее просветительское дело.

Богослужебные тексты акцентируют наше внимание на созерцательности Мефодия, его особой расположенности к монастырскому укладу, и на интеллектуальности Кирилла. Хотя и младший тянулся к монашеству смолоду, и старший был хорошо образован, эти акценты расставлены очень точно. И символично, что Мефодий, именно будучи по всему своему устроению монахом, продолжает дело Константина Философа, совмещая два служения: архиерейское и просветительское, претерпевая тяжелейшие гонения от собратьев. Его монашество – стержень этого двойного самоотверженного служения Церкви, и напоминание всем нам об аскезе как необходимой основе для духовно-переводческой деятельности.

В 862 году моравский князь Ростислав посылает письмо Византийскому императору с просьбой прислать проповедников, способных на славянском языке наставить его подданных в христианстве. Великая Моравия, включавшая в то время отдельные области современной Чехии, Словакии, Австрии, Венгрии, Румынии и Польши, уже была христианской. Но просвещало ее немецкое духовенство, и все богослужение, священные книги и богословие были латинские, для славян непонятные.

При дворе императора Михаила III вспоминают про Константина Философа. Если не он, то кто же еще сможет выполнить задачу, в сложности которой отдавали себе отчет и император, и патриарх - святитель Фотий? У славян не было письменности. Но даже не сам факт отсутствия букв представлял главную проблему. У них не было отвлеченных понятий и богатства терминологии, которое обычно складывается в «книжной культуре». Высокое христианское богословие, Писание и богослужебные тексты надо было переложить на язык, не обладавший к тому никакими средствами.

И Философ справился с задачей. Конечно, не следует представлять, что работал он в одиночку. Константин снова призвал на помощь брата, были привлечены и другие сотрудники. Это был своего рода научный институт. Первый алфавит - глаголицу - составили на основе греческой тайнописи. Буквы соответствуют буквам греческого алфавита, но выглядят по-другому - настолько, что глаголицу часто путали с восточными языками. Кроме того, для звуков, специфических для славянского наречия, были взяты еврейские буквы (например, «ш»).

Дальше переводили Евангелие, выверяли выражения и термины, переводили богослужебные книги. Объем переводов, осуществленных святыми братьями и их непосредственными учениками, был весьма значителен - ко времени крещения Руси уже существовала целая библиотека славянских книг.

В 867 году братья были вызваны в Рим. Там Константин тяжело заболел, в начале февраля 869 года окончательно слёг, принял схиму и новое, монашеское, имя Кирилл, 14 февраля скончался. Он был похоронен в Риме в церкви Святого Климента.

Святой Мефодий исполнил завещание брата: возвратившись в Моравию уже в сане архиепископа, он трудился здесь 15 лет. Из Моравии христианство еще при жизни святого Мефодия проникло в Богемию. Богемский князь Боривой принял от него святое крещение. Его примеру последовала его супруга Людмила (ставшая потом мученицей) и многие другие. В середине 10-го века польский князь Мечислав женился на богемской княжне Домбровке, после чего он и его подданные приняли христианскую веру.

Впоследствии эти славянские народы усилиями латинских проповедников и немецких императоров были отторгнуты от Греческой церкви под власть Римского папы, за исключением сербов и болгар. Но у всех славян, несмотря на истекшие столетия, и до сих пор жива память о великих равноапостольных просветителях и той православной вере, которую они старались насадить среди них.

Священная память святых Кирилла и Мефодия служит соединяющим звеном для всех славянских народов.

Тропарь равноапостольным Кириллу и Мефодию

Тропарь, глас 4

Яко Апостолом единонравнии и Словенских стран учителие, Кирилле и Мефодие богомудрии, Владыку всех молите, вся языки Словенския утвердите в православии и единомыслии, умирити мир и спасти души наша.

Из «Жития Константина Философа»

Если следовать русскому варианту жития святых, то началом работы над составлением азбуки можно считать время нахождения братьев в Корсуни (Херсонесе) по пути в Хазарию: «Там же в Корсуни святой Константин нашел Евангелие и Псалтирь, написанные «русскими буквами», и человека, говорящего по-русски, и стал учиться у этого человека читать и говорить на его языке».

«нашел же здесь евангелие и псалтирь, написанные русскими письменами, и человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву Богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля Бога» .

Сказанное в Житии в данном случае соответствует истине: именно русскими. Это не славянское слоговое письмо, ибо речь идет о буквах, а не о слоговых знаках; это не германские или тюркские руны, и даже не глаголица.

Согласно этому «Житию», Константин во время путешествия к хазарам в 860 г. нашел в Крыму, в Херсонесе Евангелие и Псалтырь, написанные русскими буквами («русьскыми письмены писано»). Далее в «Житии» рассказывается, что Константин встретил в Херсонесе человека, говорившего по-русски, вступил с ним в беседу, и, приладившись к его языку, стал к своей собственной (славяно-македонской) речи применять русские письмена, гласные и согласные.

В одной из русских рукописей XV в. (в Толковой Палее) говорится еще определенней: «А грамота русская явилася, богом дана, в Корсуни русину, от нее же научился философ Константин и оттуду сложив и написав книгы русскым языком».

Сам факт поездки Константина в 860 г. в Херсонес сомнений не вызывает. Он подтверждается, в частности, свидетельством современника Константина папского библиотекаря Анастасия. Однако приведенное выше место «Жития» вызывало у многих исследователей сомнения. Одни, например, О. М. Бодянский, удивлялись, зачем понадобилось восточным славянам переводить в дохристианское время христианские богослужебные книги, и поэтому считали это место «Жития» поздней вставкой.

Однако в середине IX в. среди восточных славян было уже много христиан; так, согласно свидетельству византийского патриарха Фотия, в 860 г. приняла крещение целая княжеская дружина. Другие высказывали предположения, что «русскими письменами» названы в «Житии» не русские буквы, а скандинавские руны, занесенные к восточным славянам варягами (племени «Русь»), или готские («прушокие») и даже сирийские («сурьские») письмена.

Предположения эти мало правдоподобны. Если бы книги, найденные Константином в Херсонесе, были бы написаны по-варяжски, по-готски или по-сирийски, Константин не смог бы быстро научиться их читать и понимать, так как варяжского, готского и сирийского языка и письма он не знал; между тем в «Житии» особо отмечается, что греческие спутники Константина удивлялись, как быстро смог Константин научиться читать и говорить по-русски. Само собой разумеется, что такие сложные книги, как Евангелие и Псалтырь, не могли быть переданы и письменами типа «черт и резов».

Наиболее вероятно, что книги, найденные Константином, были написаны на русском языке «протокириллическим» письмом, возникшим из греческого письма.

Напомним, что о каких-то славянских книгах, существовавших до создания азбуки Константином, рассказывается и в «Житии» его брата Мефодия («Тут явил бог философу славянские книги»). Кроме того, в так называемой «Итальянской легенде» самая посылка моравским князем Ростиславом посольства в Византию ставится в связь с успехом миссии Константина к хазарам и в Корсунь.

Имеются упоминания о существовании письменности на Руси в первой половине X в. и в дошедших до нас договорах русских князей Олега и Игоря с Византией.

Так, в договоре князя Олега с греками (911 г.) есть указание о существовании у русских письменных завещаний. В договоре Игоря с греками (944 г.) говорится о золотых и серебряных печатях, о посыльных грамотах, которые вручались русским послам и гостям, отправляющимся в Византию. Включение в договор с Византией особых пунктов о завещаниях, посыльных и гостевых грамотах и печатях доказывает не только, что все это уже существовало на Руси начала X в., но также что это стало к X в распространенным явлением.

Являются памятниками русской письменности X в. и сами русские договора с Византией, так как перевод их с греческого на русский был, видимо, современен самим договорам. Так, академик С.П. Обнорский на основе изучения языка русских переводов договоров пишет: «Появление текстов договоров в переводе с греческого языка не могло быть ни относительно поздним, ни одновременным, а следовательно, оно приблизительно должно было совпадать со временем фактического заключения соответствующих дипломатических актов». Особенно интересно имеющееся в договоре 911 г. указание, что Русь и Византия и в более давние времена (т.е. еще в IX в.) решали спорные вопросы «не только словесно, но и письменно».

Http://maxbooks.ru/writing/stor76.htm

Итак, Кирилл нашел уже существующую кириллицу, которая тогда называлась «русскими письменами», и это прямо-таки убийственное свидетельство о существовании докирилловского письма у русских!

Так что Кириллу незачем было изобретать славянскую письменность, она уже существовала до него!

Предположение о том, что до Кирилла существовало не только светское, но и христианское письмо, данным свидетельством подтверждается.

Заметим, что знакомство с существующей славянской письменностью было делом случайным, да и не особенно значимым для Кирилла, ибо основным его деянием стало обретение мощей святого Климента.
ту часть Жития В.А. Истрин пересказывает так:

«Там же в Херсонесе Константин вспоминает, что на грани I и II вв. нашей эры сюда будто бы был сослан императором Траяном римский епископ Климент. Согласно легенде, Климент был утоплен язычниками в море с якорем на шее. Константин производит розыски останков Климента и находит на каком-то острове некие древние кости; по лежащему рядом якорю он принимает их за останки Климента. Эти останки Константин почему-то не отдает в одну из херсонесских церквей, а увозит с собой в Византию. Там тоже хранит эти останки у себя, затем везет их в Моравию, из Моравии в Рим… Зачем? Для чего? Единственно возможное объяснение заключается в том, что Константин понимал, какую большую ценность имеет его находка, и предвидел роль, которую она сможет сыграть в его судьбе. Предвидение это, как будет показано ниже, полностью оправдалось» .

Поведение Кирилла в Херсонесе мало соответствует функции первоучителя славянского, но весьма походит на деятельность христианского миссионера. Интересно также, что перед своей смертью в 869 г. он написал два произведения, венчавшие труды всей его жизни. Увы, это не были комментарии по поводу создания славянской азбуки или примечания к переводам библейских книг на славянский язык; это был литературный опус «Обретение мощей святого Климента» и стихотворный гимн, посвященный тому же Клименту. Вот что сам Константин считал делом своей жизни!

Да, глаголическое письмо, добившись немалых успехов на первом этапе

Строительства нового литературного языка, поразив поначалу воображение многих своей свежестью, небывалостью, яркой и экзотической новизной, своим таинственным обликом, чётким соответствием каждого отдельного звука определённой букве, постепенно стало терять позиции. В глаголице сызначала присутствовало качество предмета нарочитого, намеренно закрытого, годного для узкого круга посвящённых лиц, обладателей почти тайнописи. В обликах её букв то и дело проступала какая-то игривость, кудреватость, мелькали то и дело простецкие манипуляции: повернул вверх кружками – одна буква, вниз кружками – другая, кружками вбок – третья, добавил рядом схожую боковушку – четвёртая… Но алфавит как таковой в жизни народа, им пользующегося, не может быть предметом шутки. Это особенно глубоко чувствуют дети, с великим вниманием и прямо-таки молитвенным напряжением всех силёнок исполняющие в тетрадях первые буквы и слоги. Азбука слишком тесно связана с главными смыслами жизни, с её священными высотами, чтобы перемигиваться с читателем. Неграмотный пастух или землепашец, или воин, остановившись у кладбищенской плиты с большими непонятными буквами, вопреки своему незнанию всё-таки прочитывал: тут выражено что-то самое важное о судьбе неизвестного ему человека.

Ещё и по той причине нет до сих пор умиротворения вокруг вопроса о глаголице, что чем дальше, тем сильнее зыбится перспектива самого происхождения феноменальной азбучной доктрины. Её облик и по сей день будоражит воображение исследователей. Не иссякает соревновательная активность в изыскании всё новых и новых доказательных догадок. Её вычурно называют сакральным кодом, матрицей вселенского звучания, к которой нужно, как к великому святилищу, развернуть и кириллицу, и другие европейские алфавиты. Кому выпадет честь окончательно высветлить родословную диковинной гостьи на пиру письмен?

Клубок научных, – а с недавних пор и любительских,– гипотез на глазах растёт. Их объём к нашим дням стал таков, что знатоки вопроса, похоже, уже и сами приходят в смятение при виде безостановочной цепной реакции версетворения. И многие задумываются: не пора ли, наконец, остановиться, сойтись на чём-то одном. Иначе тема генезиса глаголицы однажды захлебнётся в воронке дурной бесконечности. Не в последнюю очередь смущает и то, что в разнобое и сумятице споров о происхождении имярек часто обнаруживаются не очень привлекательные приёмы спорящих авторитетов.

Понятно, наука не бесстрастна. В пылу интеллектуальных баталий не зазорно настаивать на своём до конца. Но неловко наблюдать при этом, как намеренно забываются чужие доводы, обходятся стороной общеизвестные письменные источники или даты. Лишь один пример. Современный автор, описывая в научно-популярном труде Реймсское Евангелие, вывезенное дочерью князя Ярослава Мудрого Анной во Францию, называет его глаголическим памятником. И для вящей убедительности помещает изображение отрывка, написанного хорватским почерком в стиле готической глаголицы. Но рукопись Реймсского Евангелия, как хорошо известно в научном мире, состоит из двух весьма неравноценных по возрасту частей. Первая, старейшая, относится к XI веку и выполнена кириллическим письмом. Вторая, глаголическая, была написана и прибавлена к первой лишь в XIV столетии. В начале XVIII века, когда во Франции гостил Пётр Первый, рукопись в качестве драгоценной реликвии, на которой присягали французские короли, была показана ему, и русский царь тут же стал читать вслух кириллические стихи евангелия, но озадачился, когда дело дошло до глаголической части.

Уже отчасти говорилось о том, что греческий классический алфавит в пределах древнего Средиземноморья, а затем и в более широком евро-азиатском ареале на протяжении не одного тысячелетия представлял собой культурный феномен совершенно особой притягательной силы. Влечение к нему как образцу для подражания наметилось ещё у этрусков. Пусть огласовка их письменных знаков до сих пор недостаточно раскрыта, но латиняне, сменившие этрусков на Аппенинах, для устроения собственного письма успешно подражали уже двум алфавитам: и греческому, и этрусскому.

До сих пор проблему славянской азбуки решали филологи, полагая, что первая азбука – эта та, которая решала филологические проблемы, то есть передачу славянских звуков на письме.

Для этого Кирилл должен был быть филологом. А он имел прозвище Философ и был посланником то патриарха, то папы по весьма деликатным религиозным вопросам. Честно говоря, азбука для государственных документов, а тем более для книг светских авторов или для личных записей простых людей его не интересовала.

Ему нужно было создать письменность для священных текстов, чтобы иметь возможность не просто переводить с греческого или латинского, но и переносить без искажений многочисленные имена собственные, а также многие библейские термины и реалии. А это – совсем иная задача. Иными словами, ему нужно было создать первую христианскую азбуку, возможно даже еще уже – первую азбуку для православных славян (хотя католицизм в то время еще официально не размежевался с православием).

И с этой точки зрения, сколько бы к данному времени ни существовало светских азбук, азбука православия все равно будет первой по своему целевому назначению. И даже более того: если бы уже существовала азбука для католиков, то и в этом случае азбука для православных вполне правомерно может быть названа «первой славянской».

Встав на эту позицию, можно вполне обоснованно совместить два взаимоисключающих тезиса: Кирилл создал кириллицу как первое православное христианское славянское письмо, а глаголица могла быть либо первым светским славянским письмом, либо первым католическим христианским письмом.

А создавали ли солунские братья славянскую письменность? Иными словами, создавали ли они не конфессиональное, а общегражданское письмо? Эту проблему всерьез никто и не отваживался поставить. Ведь отрицательный ответ на вопрос означал бы (опять-таки в рамках действующей парадигмы), что равноапостольные Кирилл и Мефодий не создавали в качестве дела всей своей жизни (как это часто называют многие исследователи их творчества) славянской азбуки, и, следовательно, они являлись просто греческими миссионерами в славянских землях (каких кроме них было еще несколько человек).

И тогда создание славянской общенациональной азбуки лишается священного ореола и уходит из числа общенародных праздников православной церкви славянских стран. Это – весьма ощутимая потеря, на которую, например, Русская православная церковь вряд ли пойдет. Даже смена кириллицы на глаголицу в качестве созданной Кириллом азбуки уже изрядно замутило бывшую когда-то совершенной картину приобщения к христианству славянской части Европы.

Знаменитый славянский просветитель, автор церковной азбуки на , родоначальник литературной речи преподобный Кирилл (мирское имя Константин) родился в Македонии. Вместе со своим братом Мефодием он сделал неоценимый вклад в развитие славянского языка. которая обязана была стать канонизированной после своей смерти. Благодаря ей мы владеем такой удивительной, мелодичной и поэтичной речью, наш язык несравним по благозвучности ни с одним другим языком в мире.

Видение и необычайный ум

Славянский просветитель родом из Византии. Константин (Кирилл) появился на свет в 827 году в современных Салониках, а раньше городе Солуни. Его отец был видным мужчиной, занимавшем в Солуни высокую должность помощника военного начальника.

Существуют письменные упоминания о том, что юному Константину однажды было видение. Ему явилась София со светящимся лицом. Родители парня рассмотрели в привидевшейся женщине премудрую Софию. Они истолковали этот случай как знаменательное событие и весьма ему обрадовались.

Юный Константин (славянский просветитель, родом из Византии) немедленно был отдан в школу. Тут учителя смогли обнаружить необычайную одаренность у мальчика: его острый ум, память и неординарность мышления. Самым излюбленным времяпрепровождением для Константина стало чтение книг.

Высшее образование Константин получил в Царыграде. В роли его учителей выступали такие известные в науке личности, как Фотий, Лев Философ и прочие. Уму будущего создателя азбуки поражались все и каждый. Его разум невозможно описать словами.

Создание азбуки

Славянский просветитель, автор первой азбуки, Кирилл начал работу над своим детищем по приказу императора Михаила. В первую очередь Константин изобразил одинаковые для греков и славян звуки. Он передал их с помощью Те звуки, которых в греческом языке не было, он пытался передавать таким образом, чтобы они не отличались от уже готовых литер. Когда Константин заменял знаки, они могли иметь весьма неуклюжий вид.

Новосоставленная азбука насчитывала 43 буквы. Благодаря им можно было записать такие слова, как, например, бор, широта, шум и прочие. Эти термины невозможно было изобразить греческими литерами, так как в этом языке отсутствуют буквы для передачи следующих звуков: з, ш, щ, с, у, б, ч, ж. Для их изображения в славянском языке существовали свои буквы.

Борьба и смерть

Славянским народам всячески пытались запретить иметь собственную письменность. Но Кирилл, славянский просветитель родом из Византии, вел непримиримую борьбу с этой несправедливостью. Он мужественно совершал богослужения именно на церковнославянском языке. В это время на Западе господствовало учение о том, что латинские народы являются избранными богом, а славянская национальность - это варварство. Кирилл же все это отвергал.

Начало 869 года принесло Кириллу (славянский просветитель родом из Византии) страшную болезнь, от которой он и скончался 14 февраля этого же года. Мудреца не стало в возрасте 42 лет.