У взрослого человека отвращение к себе начинается со стыда. Это первое проявление, которое можно заметить сразу же. Механизм его развития лежит в глубине внутренних оценочных критериев.

У каждого индивида существуют свои идеалы касательно того, каким он должен быть, как выглядеть в глазах других людей. Возможно, со временем эти стандарты поддаются корректировке, но в общем они являются двигательной силой, которая заставляет развиваться и совершенствоваться.

Когда человек начинает сопоставлять реальную картину своей личности и тот идеал, который он хочет видеть, возникает чувство неудовлетворения. Для одних людей это дополнительный стимул, который хорошо мотивирует, а для других - причина для расстройства и разочарования.

Разница таких реакций образуется из-за личностных особенностей каждого человека, базовой самооценки и волевых качеств. Индивидуальная эмоциональная чувствительность позволяет формировать чувство отвращения к себе, если какие-то свои характеристики ему не нравятся или же не соответствуют тем идеалам, о которых он мечтает.

Огромное значение имеет восприятие человеком самого себя, его внутренняя оценка собственных качеств, которая может быть более низкой, чем объективная. В таком случае несоответствие требований к себе будет вызвано несуществующим дефицитом. Например, индивид считает себя недостаточно красивым или испытывает отвращение к конкретной части тела, хотя объективно причин для таких суждений нет.

Именно поэтому так важно различать психологическое отвращение, которое может не иметь под собой существенных основ, и физическое, что связано с особенностями индивидуума. Во втором случае чувство отвращения может изменяться под воздействием разных аргументов и доступно корректировке. В первом же психологическая установка на отвращение не даст расценивать здравомыслящие доводы как возможные варианты выхода, а только отрицать вероятность устранения своих недостатков.

В таких случаях психотерапевту необходимо бороться сначала с самооценкой человека, с его внутренним механизмом реагирования на собственную личность и сниженными волевыми качествами.

В некоторых ситуациях отвращение к самому себе может быть ранним симптомом серьезных психических заболеваний и представлять собой конкретные дисморфоманические проявления. Это значит, что в случае возникновения непреодолимой проблемы, которая будет значительно осложнять жизнь, следует обязательно обратиться к специалисту.

Причины возникновения отвращения к себе

Практически во всех случаях отвращение к себе, стыд за свое тело, поступки или мысли представляет собой проекцию детских переживаний. События в раннем возрасте, даже при их внешней незначимости, могут играть важнейшую роль в формировании самооценки ребенка. Естественно, наибольшая ответственность возлагается на родителей или опекунов, которые занимались его воспитанием.

Причины развития подобных ощущений во взрослой жизни лежат глубоко в осознании собственной индивидуальности, неповторимости. В детском возрасте понятие идентичности должно быть рассмотрено как положительное качество уникальности, а не как видимое отличие от общественных стандартов.

Часто такое воспитание дает телевидение и масс-медиа. В детском возрасте, когда система внутренней оценки самого себя ещё не выработана, подобные влияния могут нарушить границы нормы и установку неверных идеалов. Известные личности, которых публикуют на обложках глянцевых журналов, вызывают у ребенка ощущение, что это совершенство, к которому стоит стремиться, а не просто пример.

Если во взрослом возрасте ощущение собственной неполноценности остается, вполне возможно формирование чувства отвращения к себе. Увеличивать шансы на это может наличие какой-нибудь видимой особенности, недостатков, которые человек не может принять и отрицает с помощью такой реакции.

Примерами таких индивидуальных особенностей могут быть картавость, плохое зрение, некоторые выраженные черты лица, не среднестатистические показатели веса, роста. Некоторые могут комплексовать из-за национальности, религиозной принадлежности. На этой почве они ощущают отвращение к себе и постоянно задаются вопросом - почему именно я.

Важную роль играет подростковый возраст. Именно в этом периоде дети наиболее чувствительны к осуждению или унижению. А вот некоторые, наоборот, повышают свою оценку за счет высмеивания качеств других, тем самым ощущая желаемое превосходство.

Подростковый возраст считается особенным из-за нового этапа социализации, периода полового созревания, когда внимание со стороны противоположного пола является едва не первоочередной задачей. Именно в этом периоде мнение окружающих человек воспринимает наиболее остро.

С годами происходит рационализация всех суждений и принятие собственной уникальности, но далеко не у всех. У некоторых ощущение неполноценности остается на всю оставшуюся жизнь и проявляется своеобразным инфантилизмом и зависимостью от мнения окружающих.

В ряде случаев отвращение к себе проявляется после значительного изменения в весе, внешности. Например, ощущать подобное могут женщины во время беременности или сразу после родов. Изменившееся тело начинает не нравиться настолько, что возрастает вероятность развития послеродовой депрессии и отвращения к себе.

То же касается и несчастных случаев, которые изменили внешний вид человека настолько, что он начинает стыдиться других, замыкается в себе. Психологический дискомфорт при разных степенях уродств и недостатков, которые меняют тело, может вызывать серьезные последствия.

Признаки наличия отвращения к себе у человека

Признаки отвращения к себе совпадают с общими его проявлениями. Также они могут отличаться у каждого человека в зависимости от его индивидуальных особенностей.

Отвращение означает негативную реакцию на что-то крайне плохое или откровенно гадкое, что вызывает тошноту и желание избегать подобных ощущений. Фактор, который провоцирует данное чувство, представляет собой какое-либо событие, вещь, человека. На него направляется вектор отвращения, и включается механизм избегания такого негативного опыта.

В случае отвращения к самому себе человек будет стараться как можно меньше выставлять свои «недостатки» напоказ, чтобы не вызывать оценочных мнений. В зависимости от того, какие именно черты ему не нравятся в себе, те он и будет скрывать. Возникает боязнь приступов отвращения, которые провоцируются риском быть осмеянным или привести к такому же чувству у других людей.

Например, если это картавость или другие расстройства, связанные с речью, человек будет пытаться меньше разговаривать, особенно с незнакомыми, выберет работу и профессию, которая спрячет его от возможных негативных оценок со стороны.

Люди, которые испытывают отвращение к собственному внешнему виду, составляют преимущественное большинство. Они избегают зеркал, не любят фотографироваться и появляться на публике. Одежду выбирают не слишком вызывающую и ведут себя так же. Отвращение к себе побуждает единственное желание - быть как все, но фактически это невозможно при любых обстоятельствах.

Эмоция отвращения, как и многие другие, проявляется рядом мимических признаков, которые позволяют выразить её. Несмотря на то, что каждый человек способен реагировать по-разному, в большинстве случаев выражение лица не скрывает истинных ощущений.

Отвращение проявляется такими мимическими признаками:

• Сморщивание . Человек приподнимает внутренние уголки бровей, морщит глаза.
• Верхняя губа приподнимается . У некоторых людей вместе с ней морщится нос.

Люди пытаются скрыть то, что они считают недостатком, обращаются к специалистам, консультируются у разных врачей. Для женщин характерно усиленное использование маскирующей косметики, если вектор их отвращения направлен на собственное лицо.

Со временем развивается неуверенность в себе, робость. Контакты с другими начинают вызывать стыд, смущение со всеми вегетативными проявлениями. Такие люди часто испытывают сложности в общении с противоположным полом, принимая себя недостаточно «хорошим» или достойным, чтобы связывать свою жизнь с другим человеком, критически относятся к комплиментам.

Позитивные замечания со стороны других людей касательно болезненной черты воспринимаются как скрытые насмешки, и человек весьма болезненно реагирует.

Способы борьбы с чувством отвращения к себе

В большинстве случаев отвращение к себе удается устранить самостоятельно, путем повышения самооценки и волевых качеств с возрастом. То есть с годами человек начинает иначе относиться к требованиям общества, больше ориентирован на собственное благополучие, чем на чужое мнение. В некоторых ситуациях такой симптом остается на всю взрослую жизнь, иногда даже становится первым признаком тяжелых заболеваний. Именно поэтому, если возникает непосильное чувство отвращения к себе, с которым человек не может совладать, следует обратиться за помощью к специалисту.

Рационализация

В легких и средней степени тяжести случаях весьма эффективной может оказаться попытка нормализовать восприятие и стандартизировать свои оценки, исключая аффективную окраску. Данный метод способен научить человека будто смотреть на себя со стороны, попытаться оценить свои качества с точки зрения независимого эксперта, не допуская однобокого суждения.

Таким образом можно уровнять самооценку индивида с более объективными показателями. Если она занижена, следует показать реальную картину, которую видят другие. В некоторых случаях будет полезна консультация специалиста, косметолога, пластического хирурга, которые занимаются подобными случаями и могут правильно оценить ситуацию, дать необходимые рекомендации.

На практике рационализация означает осознание того, что является причиной отвращения, и выработку основных путей к решению таких проблем.

Помочь в этом может психолог. Сеансы индивидуальной или групповой психотерапии, где человеку будет дана возможность высказаться, окажут позитивное влияние на формирование самооценки.

Адаптация

Основной целью любой психотерапевтической помощи людям с ненавистью и отвращением к себе является социализация. Старания направлены на адаптацию человека к обычной жизни, общение с другими.

Существует несколько практических методик, которые чаще всего применяются для того, чтобы вернуть самооценку на должный уровень:

1. Фото . В случае если отвращение к себе человек испытывает из-за внешности, часто применяют фотосессию. Естественно, её условия должны соответствовать пожеланиям самого индивида. Иногда лучше раскрепоститься помогает съемка в определенных образах, костюмах, когда человек перевоплощается в кого-то другого. Таким образом можно достичь перенесения векторов ненависти и открытия личности без комплексов. Затем эти фотографии подлежат просмотру самим человеком, и вместе с психологом он сможет убедиться, что его проблема далеко не соответствует той, которую он нарисовал в своем воображении.
2. Примеры . Если причиной отвращения является не внешность, а какие-то другие качества, следует рассмотреть примеры успешных людей, которые сумели перебороть подобные комплексы и уже не стесняются своих особенностей. Некоторые личности с заиканием вполне успешно реализовали себя в карьере артистов и вполне счастливы, так как принимают свою уникальность и неповторимость как изюминку, а также научились использовать её правильно в своих целях.
3. Реализация . Этот метод можно применять годами, и он напрямую зависит от стараний и желания человека изменить свою самооценку. Следует найти то, что хорошо получается, сравнительно с другими людьми. Это может быть красивый голос, умение рисовать, писать стихи, выполнять какие-либо поделки, объяснять другим какую-то информацию, решать сложные задачи или любое другое занятие, которое по душе и к чему есть склонность. В некоторых случаях такие таланты приглушаются из-за низкой самооценки и мнения, что человек не заслуживает подобного. Успешная работа и талант должны быть оценены другими людьми одним из возможных способов. Пути реализации человек выбирает самостоятельно.

Особенности профилактики отвращения к себе

Важной частью борьбы с данной проблемой является профилактика. Избежать триггерных факторов развития отвращения к себе можно с помощью правильного воспитания детей с самого раннего возраста. Их социальная адаптация должна быть постепенной и правильной, нельзя преднамеренно снижать достоинство ребенка или завышать его, так как в этот период дети очень чувствительны к подобным явлениям.

Детский возраст характеризуется как период в жизни человека, когда он узнает, что такое мир и как искать в нем свое место. Именно поэтому ложные суждения о способностях ребенка могут сбить правильные установки и вызвать в будущем отвращение к себе.

Особое внимание следует уделять подростковому периоду, когда ребенок чувствует некоторую степень свободы и дозволенности, но ещё не умеет правильно справляться с разными психотравмами, которые могут сформировать отвращение к себе.

После несчастных случаев, событий, которые ведут к изменению внешности человека, стоит проконсультировать его у психолога. Квалифицированный специалист поможет выявить основные факторы развития подобных проблем и заранее предупредить тяжелые последствия.

Как избавиться от отвращения к себе - смотрите на видео:

Отвращение к себе - это неверная форма восприятия своего «Я» и негативная оценка своих качеств. Часто такое проявление может быть симптомом очень серьезных заболеваний, поэтому необходимо обязательно обращаться к психологу, если данная проблема осложняет социальную жизнь человека.

1. Слэнг имиджбордов, мемы оттуда, попытка увидеть в любом слове отсылку на мем, какую-то пошлость или грубость, на что-то грязное. При таких людях начинаешь по десять раз задумываться прежде, чем открыть рот, потому что смысл твоих слов извратят, постесняешься есть банан, потому что, о Господи, он длинный и продолговатый, это же фаллос!
Есть знакомая, которая постоянно называет меня "дедом", хотя я миллион раз просил так не делать, слово "хлеб" сразу рождает в её голове ассоциацию с "Зелёным слоником", а об этом безусловном "шедевре" она может распинаться часами и удивляться тому, что я не смотрел, да и вообще общается так, будто вслух зачитывает посты из паблика "Бугурт-тред" (ничего не имею против этого паблика, но вот пусть их словечки и тамошний юмор там и остаются). Стоит ли говорить, что я не очень-то теперь хочу разговаривать с этой знакомой?
2. Попытки шутить над чем-то, что очень расстраивает или злит человека. Я не буду говорить о случаях, когда это делается со злым умыслом, так как подобное никому не понравится. Я о том, когда человек не желает зла в целом, но любит шутить на больные темы. Сначала человека по сто раз на дню поправляешь и напоминаешь, что это неприятно, в итоге он отправляется в игнор, а потом не понимает, что он такого сказал. Это ведь так смешно и весело. Такое довольно часто случается, например, есть музыкант, которого я уважаю, у него сильные проблемы со спиной, он с трудом двигается, испытывает постоянную боль, но не смотря ни на что продолжает заниматься любимым делом и не сдаётся. Не сторонник "сперва добейся", но в этом случае выбешиваюсь всякий раз, когда шутят про его спину. Ещё из-за болезни у него за много лет сильно уменьшился рост, было около метр 80, сейчас не превышает метр 65, из-за чего он сильно переживает, так сильно, что носит обувь на платформах, что для его здоровья, понятное дело, не очень. За мемы про его рост тоже придушить хочется. Точно так же не понимаю шуток про рак, про смерть, про инвалидов, про всевозможные проблемы - серьёзные и не очень. Видимо, я пропустил момент, когда объяснялось, почему это должно казаться смешным.
3. Прибешивают люди, которые видят во всём крайности и лепят ярлыки. Чёрное и белое. Плохое и хорошее. Сказав им "я это не люблю", можно напороться на негатив, так как они слышат это как "я это ненавижу", а сказав "мне нравится", можно ждать, что тебе напомнят в стиле "Иди смотри, что там, ты же обожаешь..._вставить нужное_". Если на вопрос о вере я отвечаю таким людям, что верю в Бога, я получаю ярлык "а, ты тоже из этих верунов", даже если я ни разу не упоминал до этого темы веры в разговоре и не проявлял себя "неадекватным веруном", а после слов о том, что я не курю и не пью, я оказываюсь "зожником". Очень интересный зожник получается, который хлещет кока-колу литрами, гуляет два раза в месяц и не занимается никаким спортом. Не знал, что такие бывают.
4. Люди, считающие окружающих "серой массой" и не стесняющиеся заявлять об этом. Как правило, такие люди редко превосходят остальных, а те, кто превосходил, были талантливы от природы, это везение, а не заслуга. Привык к тому, что все уникальные люди в моей жизни были добрыми и приветливыми.

Про жестокость и без меня сказали достаточно.

Февраль 19th, 2013 Людмила

Начну рассказ об этой базовой эмоции с одного милого анекдота, который любил рассказывать гостям или детям во время приема пищи мой папа.

Летел как-то далеко самолет. Стюардесса прохаживалась по салону и вдруг заметила пассажира, которого сильно тошнило. Она быстро предложила ему пакет. Некоторые из пассажиров, увидев это, засмеялись. Но пассажиру было не до смеха, а стюардесса быстро ушла за новыми кулечками. Каково же было ее удивление, когда она пришла и увидела смеющегося пассажира, которому только-что было так плохо, и кучу одновременно блюющих пассажиров вокруг него. «Что здесь произошло?» — спросила стюардесса. «Да они думали, что у меня через край польется, милая. А я вот взял да и отхлебнул»…

Когда я его слышала в очередной раз, то выражение лица как-то непроизвольно искривлялось и я всегда говорила: «Фу-у-у!!!»

И все же отвращение – очень важная и необходимая для человека базовая эмоция. И в этой статье я расскажу Вам о нем, хотя для меня даже само его название отчего-то вызывает ответную неприятную реакцию. Видимо хватало в жизни ситуаций, когда я сталкивалась с этой эмоцией, и память хорошо воспроизводит неприятный ассоциативный ряд. Итак, отвращение – это эмоция, которая возникает при нарушении границ человеческого организма, при котором произошло его отравление или разрушение.

По спектру нарастания имеет место следующий порядок: брезгливость, пресыщение, пренебрежение, омерзение, гадливость. Что в нашей реальной жизни способно вызвать такой спектр чувств? Отравлять нас могут отвратительные запахи; интроективные установки родителей или других значимых взрослых; отношения, в которых нам невыносимо; чей-то отвратительный внешний вид; какой-то неприемлемый для нас способ поведения среды.

Отвращение – это эмоция для отвержения и удаления с минимумом прикосновения, или, как минимум, для того, чтобы отвернуться. Если организм не может отторгнуть то, что ему отвратительно, то тогда из-за необходимости прекратить отвратительный контакт человек сам отдаляется подальше от объекта отвращения. Отношения при отвращении не развиваются, и дистанция увеличивается до тех пор, пока отвращение не сливается с эмоциональным фоном.

Попробуем рассмотреть кусочек истории хорошо нам известной Дюймовочки, чтобы понять, как она могла столкнуться в своей сказочной истории с чувством отвращения. Для этого немного изменим сюжет. Надеюсь, автор не будет очень сердиться.

Так вот. Подобрала полевая мышь замерзшую и очень проголодавшуюся Дюймовочку. Испытав к ней острую жалость и приступ вселенской любви, старая мышь замотала ее в теплое одеяло и дала ей пшеничное зернышко.

— Скушай, деточка, это зернышко и обогрейся в моей норе.

Крошечная Дюймовочка скушала половину зернышка и благодарна произнесла:

— Спасибо за вашу доброту. Я обогрелась и вкусно поела.

А старая мышь ей в ответ, глядя на недоеденное Дюймовочкой зернышко:

— Да ты, деточка, доешь-ка зернышко, не выбрасывать же его…

Доела Дюймовочка зернышко и, смачно отрыгнув, в свою очередь сказала:

— Ну вот! А теперь я обожралась и вспотела!!!

С одной стороны – забавно, с другой, что ни говори – отвратительная история…

А может ли столь неприятная эмоция как отвращение дать нам что-нибудь положительное? Конечно же — да, может! Отвращение помогает поддерживать нам целостность и границы, удаляя за пределы организма и за его границы всё, что его разрушает. При этом важно выделять в отношениях со средой отравляющие и поддерживающие гомеостаз отношения.

Эмоция отвращения сродни эмоции страха, так как обе эти эмоции увеличивают дистанцию, но отвращение отличается тем, что предполагает отдаление и забывание, тогда как страх – отдаление вместе с вниманием к опасности, и потом взаимодействие, так как в страхе есть энергия для контакта.

Злость и отвращение иногда очень трудно дифференцировать. Часто среда вызывает отвращение, а человек привычно пытается пережить раздражение и начинает ошибочно приближаться, тем самым усиливая отвращение. Усиливающееся отвращение вызывает ещё большую злость, и так далее, вплоть до аннигиляционной агрессии, направленной на уничтожение отвратительного объекта.

В нашей культуре отвращение табуировано, подавлено, что приводит к жадности и корысти (согласно Ф. Перлзу). С самого детства у нас зачастую заставляют ребенка кушать насильно точно как в нашей истории про Дюймовочку, и иногда дети настолько переполнены «причиненным им счастьем», что просто срыгивают или полностью выташнивают «чрезмерную родительскую любовь». Потом их пичкают различными интроектами (различными установками и правилами, например «взрослых надо уважать», «нельзя быть эгоистами», «мужчины не плачут», «девочки должны быть послушными» и т.д. и т.п.) вместо того, чтобы любить, прислушиваться к ним, принимать их и строить с ними действительно близкие отношения, но в которых достаточно места для автономии и взрослых, и детей. Потом по мере роста включается пресс государственных социальных институтов: детские сады, школы, армия, ВУЗы и другие учебные заведения заполняют пустоты, какие только возможно, добивая ростки индивидуальности в большинстве. Оно и понятно, ведь государству нужны винтики в хорошо отлаженной работе бронепоезда, где уж тут потребность в яркой индивидуальности… Ведь никого не приглашают этим бронепоездом порулить…

Если еще раз вернуться к нашим потребностям. Многие из нас еще помнят эпоху дефицита, в которой мы родились и выросли. Мы всегда чего-то хотели. Нам всегда чего-то не хватало. Мы до сих пор, порою не из реального голода, а уже просто по инерции продолжаем испытывать какие-то неясные желания, которые зачастую плохо осознаем и принимаем или идентифицируем как потребность в получении чего-либо… И мы, как голодные волки, стремимся получать еще больше денег, еще больше внимания, стремимся к еще большему успеху, хотим еще больше любви… И нам – всё мало, да мало. А в результате, зачастую от своих стараний мы имеем – ожирение, отвращение и обесценивание.

Крайне редко в своей жизни мы вспоминаем про потребность избавиться от кого-либо или чего-либо, оставаясь в плену человеческой или материальной захламленности собственного жизненного пространства. Отсюда и берутся шутливые высказывания вроде этого: «Кого хочу – не знаю… Кого знаю – не хочу…»

Иногда мы не хотим кого-то видеть. Иногда нам мешают какие-то вещи, и мы даже хотим с этим что-то сделать, что-то изменить, но … Вспомните слова из популярной до сих пор песни, которую исполняет Александр Иванов: «Боже, какой пустяк сделать хоть раз что-нибудь не так, выкинуть хлам из дома и старых позвать друзей! Но что-то всерьез менять, не побоясь в мелочах потерять, свободно только небо над головой моей…»

Также и в своих контактах. Иногда для людей, склонных к слиянию, совершенно нет ни территориальных, ни временных границ. Вам разве никогда не приходилось принимать гостей, которых очень хотелось, к примеру, выпроводить через некоторое время, а иногда – уже и просто послать, чтобы не чувствовать себя изнасилованными. Некоторые люди терпят таких гостей, подавляя свое отвращение, по разным причинам. А иногда, будучи приглашенными в гости, мы можем испытать дискомфорт, заметив, что принимающая сторона, похоже, как-то испытывает потребность в уединении, а также их планы могут внезапно измениться, так же как и Ваши… Этот момент в контакте важно не проскочить, чтобы сохранить экологичность контакта. Потому что подлинная близость между людьми предполагает также возможность отдаления друг от друга в тот момент, когда это необходимо. Если игнорировать такую возможность, то близость станет кого-то напрягать и окажется чрезмерной.

Иногда отвращение может сыграть очень важную роль в функции нашего самосохранения. Наше отвращение интуитивно подскажет нам отказаться от непригодной или даже опасной для нас пищи, если мы сможем быть достаточно чувствительны к себе и неспешны в своих решениях.

Отвращение может быть первичным, как практически бессознательная психическая реакция на всякого рода нечистоты, так и вторичным (моральным) – как реакция на неприятных, например, лживых или асоциальных, людей.

Во все времена формы принятого социального отвращения использовались в качестве инструмента для манипуляций в групповых процессах. Так до сих пор натравливают одну группу людей на другую, например, по национальному признаку, некоторые политики, жаждущие власти. Так с помощью отвращения происходит отщепление нежелательной части людей от общества, например, сирот, физически и психически больных людей. До сих пор женщины во время менструаций считаются нечистыми (отвратительными) в некоторых религиозных культах.

Некоторые национальные блюда, являющиеся деликатесами для одних, будут отвратительны для представителей других национальностей и культур (например, китайское «тысячелетнее яйцо»).

Обратите внимание, как Вы едите. Если быстро, с жадностью заглатывая пищу кусками, то Вы, скорее всего, — нетерпеливый или даже жадный человек и, скорее всего, не способны получить от пищи настоящее удовольствие. Ведь постепенный неспешный контакт с пищей – это настоящее удовольствие. Сначала пищу важно разглядеть, наслаждаясь ее эстетическим видом, почувствовать ее запах, потом откусить небольшой кусочек. Первые кусочки пищи всегда самые вкусные, доставляющие самое сильное удовольствие. Если Вы кушаете не спеша, то почувствуете и момент, когда важно остановиться… едва-едва заметное отвращение. Ваше тело просит Вас остановиться – ему уже хватит, остальное будет уже только лишним.

Перлз считал чувство отвращения ведущим симптомом при неврастении, а подавленное отвращение – важной частью параноидного характера. Он считал отвращение эмоциональным отвержением, неприятием пищи, независимо от того, где она находится – во рту или в горле, видимая она или только воображаемая. Отвращение, по его мнению, является еще и формой защиты, связанной с процессом выделения и уничтожения продуктов дефекации, которым ребенок обучается с самого детства. Подавление отвращения – небезболезненный процесс. Так, например, родители насильно кормят ребенка «полезной» (на их взгляд) пищей. Такая пища может быть совершенно отвратительна ребенку. Но родители чрезвычайно настойчивы. Что остается ребенку? В этом случае он старается по возможности насильно выключить свои ощущения, буквально стать фригидным, чтобы просто выжить в ситуации зависимости и родительского насилия. Чем это черевато? Оказывается, что таким детям позже трудно испытывать настоящее удовольствие от еды, секса, духовной пищи. Но это – только одна сторона медали. С другой стороны, в такого человека можно впихнуть все, что попало. Его подавленное отвращение позволит многое сделать с ним…

Берегите свою чувствительность. Сохраняйте свое отвращение – оно может оказаться очень и очень полезным для Вас. Многие клиенты, обращавшиеся ко мне за психотерапевтической помощью, рассказывали, что в каких-то жизненных ситуациях, возможность вырвать, вытошнить подавленное или удержанное отвращение буквально спасли им жизнь, принеся настоящее физическое облегчение и освобождение.

Монотонная обстановка на работе тоже может вызывать отвращение. По мере взросления и социализации человека, он учится испытывать отвращение к самым разнообразным окружающим его объектам во внешней среде, а иногда – даже к самому себе. Эта эмоция может особенно актуализироваться в кризисные моменты, когда что-то старое отжившее уже приносит только отвращение, тогда возникает мотивация поиска новизны в своей жизни. Иногда, столкнувшись со своим отвращением к чему-либо, мы можем застрять в этом ощущении и отказаться от чего-либо надолго, иногда навсегда. Иногда блюдо, которое мы когда-то переели, мы не сможем съесть даже во время сильного голода. Здесь речь идет уже о некоторой травматизации и застрявшем отвращении. И это может относиться не только к вкусовым ощущениям. Например, в школе влюбленный в свой предмет педагог может так рьяно стараться научить ребенка своему предмету, что от этой любви может вызвать у ученика не только отвращение к своему предмету, но и к обучающему процессу в целом.

Во взрослой жизни в результате длительного выполнения какой-либо однообразной деятельности у человека может сначала наступить просто нежелание ее выполнять, связанное с раздражением, скукой и отвращением (вплоть до аффекта выташнивания) и настойчивое стремление ее прекратить.

Еще хотелось бы отметить, что испытывая неожиданную любовь к какому-то человеку, мы выделяем именно какое-то его определенное свойство, черту, которая либо удивительно совпадает с нами в чем-то, либо в чем-то является притягательной и дополняющей нас. Поддавшись своему восхищению, мы очаровываемся, зачастую не замечая других аспектов его личности. Но когда эти другие черты обнаруживаются, мы можем испытывать настоящее удивление и отвращение. И тогда мы можем сказать этому человеку: «Фу, как ты отвратителен, вон из моей жизни!» Сила аффекта и наше разочарование мешают нам сказать, что «какая-то часть тебя вызывает у меня отвращение, хотя другая часть – очень нравится мне»…

Все наши чувства на самом деле относительны. Если в одном человеке мы видим одновременно и любимые, и отвратительные черты, то оказываемся в затруднительном положении. Конечно, легче было бы кого-то одного любить, а к кому-то другому испытывать отвращение… Но, если приглядеться повнимательнее, мы можем испытывать отвращение и от каких-то наших мыслей, как бы случайно пришедших к нам в голову, которые могут тоже быть отвратительны нам, и тогда мы стремительно стараемся их отторгнуть, как-то насильственно изгнать, но это не всегда получается. Сложно принять неоднозначность нашего бытия. Существует множество путей, чтобы снизить свою чувствительность, но зачастую это происходит за счет отчуждения многих ценных частей самого себя. А жаль…

С уважением, Лилия Семёнова.

19.02.2013 года.

Все права защищены © 2012-2015 Семёнова Л. Ф.

При чтении статьи про психологию отвращения велика вероятность испытать именно это чувство. Это можно будет проверить уже в первом абзаце. Однако, возможно, неоднозначность данной эмоции и то любопытство, которое мы по-прежнему тайно испытываем к отвратительному, поможет нам продраться сквозь эволюционные джунгли и проследить тот путь, который проделало чувство отвращения в нашем развитии, а также узнать, как, брезгливо реагируя на все нечистое и заразное, наши предки прописывали нейронные схемы мозга, отвечающие сегодня за мораль, манеры, признание и законы.

В одной из глав книги This Is Your Brain on Parasites (2016) Кэтлин Маколифф (Kathleen McAuliffe) приводит такой случай. Молодой человек потерял невинность, занимаясь сексом со своей собакой. После этого их отношения все еще оставались хорошими; собака, похоже, совсем не возражала. Но парня стала мучить совесть и он захотел узнать, действовал ли он безнравственно. Он написал об этом письмо Дэвиду Пизарро, преподавателю психологии морали в Корнелльском университете в Нью-Йорке.

Хотя Пизарро – признанный специалист в вопросах этики, дать ответ молодому человеку ему было не просто. В итоге он ответил так:

«Я не сказал бы, что это нарушение моральных норм, но в нашем обществе тебе придется иметь дело с людьми, которые считают такое поведение диким, потому что это действительно дико. Люди не хотят об этом слышать. Скажи к примеру, захочешь ли ты, чтобы твоя дочь встречалась с тем, кто занимался сексом со своей собакой? Ответ – нет. И что еще важно, нет животных, которые бы писали жалобы о жестоком обращении с ними тех людей, которых они любят. Я бы в размышлениях отталкивался от этого».

По сути, Пизарро говорил, что поведение молодого человека было странным и вызывающим беспокойство, но он не хотел его осуждать. И если вы этим возмущены, то вам, вероятно, просто отвратителен сам образ такого человека. Но говорит ли это о его безнравственности? Ведь, по крайней мере, со слов молодого человека, собака не пострадала.

Но если же вы, наоборот, изо всех сил пытаетесь понять, почему поведение этого человека кажется неправильным, ваше замешательство тоже объяснимо, психологи сказали бы, что вы испытываете моральный шок .

Читайте также

Пизарро и другие ученые на данный момент сходятся в одном – моральные суждения не являются результатом тщательного обдумывания. Мы сперва принимаем решение, а затем, по словам Джонатана Хайдта, социального психолога из Нью-Йоркского университета, строим последующее обоснование для наших чувств. То есть мы обладаем своеобразной интуицией и каким-то образом чувствуем, что, даже если при этом никто не пострадал, то или иное поведение почему-то неправильно. Это и есть работа эмоции отвращения.

Именно отвращение, сопровождающееся возгласами «Бэээ!» и «Фу!», заставляет нас тут же отшатнуться от нечистот, клопов, пиявок и всего остального, где могут быть микробы. Эта эмоция развилась, чтобы обеспечить наше выживание, удерживая на безопасном расстоянии от того, что вредно.

Пол Экман, психолог, профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско, описывает феномен отвращения как проявление антипатии ко вкусу, запаху, виду, звуку, прикосновению, каким-либо зрительным образам или фантазиям отталкивающего характера. Самым мощным триггером являются продукты нашей жизнедеятельности – кал, рвота, моча, слизь и кровь.

Другой психолог Пол Розин, занимавшийся отвращением прицельно, говорит, что основа этого чувства ­– появление во рту ощущения (или фантазия об этом) чего-то такого, что нами уже считается отвратительным или заразным. Еще один исследователь Голдон Олпорт, чтобы лучше понять механизм этой эмоции, предложил мысленный эксперимент:

«Попробуйте проглотить слюну, накопившуюся у вас во рту. А теперь вначале подумайте о том, что она накопилась, а потом проглотите. Чтобы усилить эффект, представьте, что вы ее сплевываете в стакан, а затем выпиваете!».

Этот опыт показывает, что то, что казалось естественным и «своим», внезапно становится отвратительным и чужим. Розин делает смелое утверждение, что как только продукт деятельности нашего организма покидает наше тело и соприкасается с внешней средой, он становится для нас отвратительным.

Отвращение как сформировавшаяся эмоция проявляется у детей с четырех-восьми лет. До этого возраста наблюдается лишь нежелание, отказ от непонравившейся пищи, но не отвращение. Младенцы и дети младшего возраста еще не понимают, что какой-то предмет имеет вид, напоминающий что-то отвратительное. Так, они легко могут съесть шоколадную конфету в виде фекалий, спокойно будут пить сок, если вы намеренно бросите в него пластмассового жучка. Только с трех-четырех лет, формируя привычки личной гигиены, сталкиваясь с запретами родителей и требованием не делать у всех на виду те или иные действия, связанные с физиологией, они знакомятся с эмоцией отвращения.

Возможно, в попытке справиться с сопровождающими запрет чувствами гнева и протеста, становясь подростками, они часто преувеличенно интересуются тем, что вызывает отвращение. Бывают очарованы этими отвратительными игрушками: пластиковыми имитациями рвоты, слизи, вонючими бомбочками или пукалками. Но и во взрослом возрасте люди проявляют к отвратительному интерес, им порой бывает трудно отвести глаза от кадров катастроф, крови, различных увечий. А собственные выделения тела в течение всей жизни – предмет постоянного интереса. Вспомните, как многие люди внимательно рассматривают свой носовой платок после того, как высморкаются, напоминает Пол Экман в «Психологии эмоций».

Wikimedia Commons

Важно отметить, что отвращение может проявляться завуалированно – в виде презрения. Чувство презрения, в отличие от отвращения, всегда направлено на другого человека. Презрение можно испытывать только к людям или поступкам, но не ко вкусу или запаху. Оно обычно связано с переживанием неравенства и нежеланием к чему-то приспосабливаться. Проявляя в своей неприязни к людям и поступкам элемент такого пренебрежения, можно ощущать по отношению к ним свое превосходство (обычно моральное).

Итак, согласно Розину, существует различие между базовым отвращением (висцеральным) и межличностным отвращением. Базовое висцеральное отвращение можно назвать эволюционной интуицией к ситуациям наличия соприкосновения с опасными микробами. А в отношении межличностного отвращения Розин перечисляет четыре триггерных ситуации возникновения этого чувства: к незнакомому, больному, несчастному, морально испорченному . Пол Экман добавляет к этим триггерам и пятый – отвращение от пресыщения , и приводит пример исследования поведения мужей и жен в конфликтной ситуации. Во многих случаях отвращение у жены возникало тогда, когда муж пытался отгородиться от нее «каменной стеной», игнорируя ее эмоции. Жена оказывалась пресыщена, сыта по горло своими же негативными чувствами к нему.

В близких отношениях мы обычно менее чувствительны к тому, что вызывает у нас отвращение. Например, при уходе за ребенком родители преодолевают или даже не чувствуют отвращение к его продуктам жизнедеятельности, и это является характерной чертой безусловной родительской любви. Также временное снижение отвращения наблюдается в сексе, если он является результатом взаимного влечения.

«Язык другого человека у вас во рту может быть признаком близости, но он же может быть вызывающим отвращение оскорблением».

Это взаимное нарушение границ, защищаемых чувством отвращения, подразумевающее обнаженность телесную и эмоциональную, и есть любовь, которая «дает другому человеку привилегию смотреть на нас таким образом, который заставил бы нас испытать стыд и вызвал бы отвращение у других людей, если бы не было этого вмешательства любви», отмечает П. Экман. Так, социальная функция отвращения – создание условий близости. Его другая социальная роль – дистанцирование от всего отвратительного и отталкивающего.

В разных культурах имеются разные представления о том, что считать отвратительным, заразным или отталкивающим. Да и внутри одной культуры могут быть существенные разногласия по этому поводу. И, к сожалению, иногда эмоция отвращения может быть опасной.

Дэвид Пизарро отмечает, что нельзя полностью доверять отвращению, используя его в качестве морального компаса. Например, осуждать гомосексуализм на том основании, что это отвратительно.

«Как гетеросексуальный мужчина, скажу, что если вы покажете мне фотографии полового акта между двумя мужчинами, скорее всего, я испытаю отвращение, – говорит Пизарро. – Но важнее подумать о том, как, черт возьми, это связано с моими этическими убеждениями? К примеру, мне также может быть отвратительна мысль о двух занимающихся сексом очень уродливых людях. Но это же не заставляет меня инициировать разработку законодательных актов, запрещающих заниматься сексом всем уродливым людям».

Бездомные – еще одна группа, вызывающая отвращение. Из-за чувства брезгливости, которое мы к ним испытываем, нам легко дегуманизировать их, и тогда, например, нам легче признать их виновными в преступлениях, которые они не совершали.

Пизарро знает, как важно не позволять отвращению просачиваться в суждения об этике. Он отмечает:

«Мой этический долг состоит в том, чтобы убедиться, что эмоция отвращения не влияет на меня настолько, чтобы потерять человечность».

Это убеждение позволило ему сфокусироваться на том, как эмоции могут обуславливать мысли о моральном и аморальном.

Если вы все еще скептически относитесь к тому, что микробы имеют прямое отношение к вашим моральным принципам, подумайте вот о чем: останемся ли мы верны нашим моральным принципам, если поблизости будет риск заражения?

В эксперименте Симона Шналла, социального психолога из Кембриджского университета, испытуемым было предложено обдумать случаи морально сомнительного поведения: например, этично ли врать в резюме, не возвращать украденный кошелек или прибегнуть к каннибализму, чтобы выжить в авиакатастрофе. Испытуемые, сидящие за нечистыми столами в пятнах пищи и жвачки, обычно были более строги в своих суждениях, чем студенты, которые сидели за безупречно чистыми столами.

Исследования, где дополнительным условием было наличие в комнате неприятных запахов, давали схожие результаты. Добрачный секс, взяточничество, порнография, неэтичная журналистика, брак между двоюродными братьями и сестрами… Участники, в комнатах которых распыляли неприятный запах, впоследствии с большей вероятностью одобряли библейскую истину, чем те, которые в ходе эксперимента не вдыхали неприятные запахи.

Это прослеживается и в том, как мы воспринимаем сообщения. Две группы испытуемых получили разные версии одного и того же текста. Те, кто прочел версию с упоминанием слов, вызывающих отвращение («принимают» и «часто») были более подозрительными в своих отзывах, чем те, кто читал практически идентичную историю без гипнотических реплик. Объясняя уже потом свое недоверие к герою истории, президенту студсовета, участники предложили разнообразные рационализации, не связанные с отвращением.

Возвращаясь к риску заражения, надо отметить, что, если людям напоминать об угрозе инфекционного заболевания, они будут более склонны придерживаться традиционных ценностей и следовать религиозным запретам и будут выражать большее пренебрежение к тем, кто нарушает социальные нормы.

Когда нам страшно заразиться и заболеть, мы не просто снова становимся детьми, ждущими материнского ухода, но и транслируем ее убеждения относительно того, как надлежит себя вести, чтобы избежать заражения. На социальной арене это особенно заметно. Когда выживание под угрозой, мы думаем – сейчас не время рассуждать о чем-то новом, непроверенном, постигать новую жизненную философию, лучше прибегнуть к испытанным и безопасным практикам.

Неудивительно, что политики стремятся использовать эти знания об отвращении для собственной выгоды. Наиболее примечательным примером является рекламная кампания активиста консервативной партии Карла Паладино во время республиканской губернаторской гонки 2010 года в Нью-Йорке. За несколько дней до выборов зарегистрированные избиратели его партии открыли почтовые ящики и нашли брошюры, ароматизированные запахом свалки. Лозунг гласил:

«Что-то действительно воняет в Олбани».

В листовках были размещены фотографии демократов, которые недавно были замешаны в коррупционном скандале. В первом туре это сыграло на руку Паладино.

Читайте также

Совсем недавно Дональд Трамп во время демократических праймериз охарактеризовал увеличенный перерыв на поход в дамскую комнату, который взяла Хиллари Клинтон, как слишком отвратительный, чтобы об этом говорить, и толпа разразилась смехом и аплодисментами.

Страх микробов буквально заставляет людей думать о нравственности в черно-белых терминах. Недаром феи-крестные носят белое, а злобные ведьмы – черное. Джеральд Ллор из Гарварда и Гарри Д. Шерман из Университета Вирджинии доказали, что мы ассоциируем темные цвета с грязью и заразой. Но действительно ли совершенствование способов предупреждения заражения заставило человеческий разум ассоциировать черный с греховным, а белый с добродетельным? Тогда люди, которые ассоциируют белый с моральным, а черный с аморальным, должны быть больше озабочены чистотой и бояться микробов? Это вопросы, на которые предстоит ответить.

Тенденция ассоциировать черное с чем-то нехорошим особенно возрастает в ситуации морального выбора, например, в зале судебного заседания. В этом случае предвзятость к осуждаемому будет наиболее выраженной. И это тревожные новости для людей с темным цветом кожи, надеющихся на справедливое судебное разбирательство.

Как же так микробам удалось незаметно вкрасться в наш моральный кодекс и оказывать влияние на наши моральные суждения? Некоторые ученые считают, что секрет в том, как спаяны проводочки в наших мозгах. Базовое висцеральное отвращение – это та часть нас, которая хочет кричать «Фу!» при виде переполненного туалета и таракана в еде. В этот момент задействуется передняя островковая доля мозга, отвечающая за примитивные эмоции и регулирующая реакцию рвоты. Тем не менее, та же самая часть мозга также вспыхивает, когда идет речь о справедливости, когда испытуемые возмущены жестоким или незаслуженно плохим отношением к другим. Но это не значит, что базовое висцеральное и более позднее моральное отвращение спаяны у нас в мозгу, нет, они лишь задействуют один и тот же участок, так что, возможно, это способствует искажению суждений.

Хотя в дизайне нашего нейронного железа есть недостатки, влияющие на наше чувство нравственного, есть еще много чего удивительного. В одном известном исследовании, проведенном группой психиатров и политологов во главе с Кристофером Т. Доусом из Нью-Йоркского университета, участники должны были играть в игру, по условиям которой они разделят между собой выигрыш. Передняя островковая доля мозга активизировалась у одного из участников в тот момент, когда он принял решение о справедливости – он решил отказаться от собственного выигрыша, чтобы перераспределить деньги между игроками с самым высоким выигрышем и с самым низким (импульс Робин Гуда). Как показали другие исследования, передняя островковая доля мозга также подсвечивается, когда игрок чувствует, что ему было предложено нечестное предложение в жесткой игре. Кроме того, она активируется, когда человек решает наказать эгоистичных или жадных игроков.

Это привело к тому, что нейробиологи охарактеризовали переднюю островковую долю мозга как ответственную за просоциальные эмоции – сочувствие, щедрость и взаимодействие или, если человек наносит вред другим, – раскаяние, стыд и искупление. Однако она ни в коем случае не является единственной областью нервной системы, которая занимается обработкой как висцерального, так и морального отвращения. Некоторые ученые считают, что наибольшее совпадение в двух типах отвращения может произойти в миндалине, другой древней части мозга.

Почему базовое и моральное отвращение перепуталось в нашем мозге, трудно объяснить, но Валери Кертис из Лондонской школы гигиены и тропической медицины выдвигает сценарий, который, хотя и невозможно проверить, безусловно, звучит правдоподобно. Данные раскопок доисторических стоянок говорят о том, что наши предки, возможно, больше заботились о гигиене и санитарии, чем мы думаем. Они пользовались гребнями, и у них были свалки. Ранние люди негативно относились к тем из своих сородичей, которые были неряхами и не заботились об утилизации своего мусора, плевали или испражнялись там, где им было угодно, или не прилагали никаких усилий, чтобы вычесывать вши из волос. Эти люди подвергали группу рискам – от неприятного запаха до эпидемии. Это поведение приводило к отвратительным последствиям, соответственно, и само поведение и его носитель стали ассоциироваться с отвратительным. Кертис думает, что для того, чтобы заставить их исправиться, группа стыдила их и осуждала, а если это не приводило к должному результату – изгоняла. Так и мы реагируем на что-то грязное – не хотим иметь с этим ничего общего.

Поскольку подобные реакции требовались для обеспечения выживания, нейронные схемы, которые развивались для противодействия микробам, могли легко адаптироваться, чтобы служить более обширной задаче – избегать людей, чье поведение угрожало здоровью группы. В дополнение к этой точке зрения команда Кертис обнаружила, что люди, которые больше всего боятся негигиеничного, скорее всего одобрят помещение преступников в тюрьму и наложение жестких штрафов на тех, кто нарушает правила общества.

The British Library

Так, в социальном развитии человека потребовалось не одна перепайка одной и той же нейронной схемы с тем, чтобы привести наш вид к важной точке: мы испытываем отвращение к людям, которые по нашему мнению ведут себя безнравственно. Это имеет решающее значение в понимании того, каким образом мы стали таким необычайно социальным и кооперативным видом, способным объединить наши мозги для решения общих проблем, изобретения нового, для эффективного использования природных ресурсов и, в конечном счете, для того, чтобы заложить основы цивилизации.

Кертис говорит:

«Посмотрите, в вашей жизни нет ни одной вещи, которую вы могли бы сделать самостоятельно. Массовое разделение труда в современных обществах невероятно повышает производительность. Возможности людей в наши дни в сотни раз больше, чем в времена охотника-собирателя. Большой вопрос: «Как нам удался этот трюк? Как мы можем работать вместе?».

Объяснить, почему мы стали сотрудничать, нелегкая задача. Действительно, это смутило многих поклонников эволюционной теории. Суть проблемы такова: по своей природе мы не альтруисты. Пример: вот вы привозите людей в исследовательскую лабораторию и просите их поиграть в игры с разными правилами, чтобы заработать деньги. Среди участников всегда есть такие жадные, которые будут не против, если другие люди уйдут с пустыми руками. Всегда есть те, кто будет обманывать, если они думают, что не будут пойманы и т.д. Из бесконечных повторений этих экспериментов стало ясно: люди сотрудничают только в том случае, если для них ничего не стоит сотрудничать.

Сегодня у нас есть законы и полиция, которые занимаются обеспечением соблюдения правил. Но это современные изобретения, и они базируются на чем-то более фундаментальном. Однако, возможно, сегодняшнее общество бы не существовало, если бы когда-то не существовала эта сплачивающая нас сила – а именно, отвращение.

Лекция по теме

Чарльз Дарвин считал, что наши социальные ценности могут базироваться на желании получить похвалу или избежать вины или наказания. В самом деле, мы больше заботимся о нашей репутации, чем о том, действительно ли мы правы или нет. Нам важно не стать мишенью для презрения – того самого древнего презрения, которое демонстрировала группа ее отщепенцу, нарушителю правил гигиены. Презрение, которое, по словам Дарвина, тождественно отвращению, является мощным сдерживающим фактором. Ведь в древности исключение из группы было равносильно смертной казни. Очень сложно выжить в дикой природе самостоятельно лишь благодаря своим способностям, мужеству и находчивости. Естественный отбор был на руку кооператорам, играющим по правилам.

Так, отвращение обуздало эгоистичное поведение в том числе тех, чья негигиеничность угрожала благополучию группы, и, другими словами, заложило основы для технологического прогресса.

И правда, будучи общительными, мы получаем массу исключительных преимуществ — мы можем торговать, обмениваться, в том числе и рабочей силой, создавать союзы и делиться идеями. Работать в непосредственной близости от других людей подвергает всех заражению, и чтобы получить преимущества сотрудничества без этого огромного риска, мы должны были, по словам Кертис, «станцевать этот танец»: подойти достаточно близко, чтобы сотрудничать, но не настолько близко, чтобы поставить под угрозу наше здоровье и выживание. Мы, люди, нуждались в правилах для достижения этого деликатного баланса, и поэтому мы изобрели хорошие манеры.

Хорошие манеры — это то, что отделило нас от животных и позволило сделать «первые шаги ребенка» на пути к тому, чтобы стать цивилизованными супер-кооператорами.

Действительно, возможно, тот факт, что мы стали придерживаться хороших манер, обеспечило нам «великий рывок вперед», взрыв созидательного творчества 50 000 лет назад, о чем свидетельствуют находки у древних стоянок: инструментов, украшений, утвари, образцов наскальной живописи и др. Это были первые признаки того, что люди стали делиться знаниями и навыками и теперь смогут продуктивно работать вместе.

Источники

1. Disgust made us humans / Aeon.

2. Пол Экман «Психология эмоций» 2-е издание, Питер, 2014

3. Kathleen McAuliffe, This Is Your Brain on Parasites (2016).

Вопрос психологу:

Здравствуйте! Не уверена, что написала в тот раздел, надеюсь, ничего страшного?

Мне 19 лет, учусь на любимую профессию, денег хватает, все хорошо, но периодически на меня накатывает абсолютно беспричинное чувство отвращения к какому-либо человеку, или просто так. Мне настолько неприятно, что я чувствую какое-то послевкусие (?) этого чувства еще целый день, оно будто где-то в солнечном сплетении засело, хочется расплакаться или просто лечь и лежать лицом в подушку. Я конечно с этим борюсь, как могу, но не всегда получается.

Я смотрю на кассиршу в супермаркете, очень приятную, милую девушку, и в следующую секунду меня уже трясет, она кажется какой-то... Я не могу это описать, но мне становится противно, страшно, грустно. Я прихожу в университет и вижу своего одногруппника, он как обычно, но сегодня меня от него тошнит, сегодня он кажется мне жалким, мерзким, неживым. На следующий день все в порядке. Иногда я просыпаюсь утром, и это чувство появляется после какого-то сна, но такое, мимолетное, забывается через полчаса, такие сны я не запоминаю, хотя обычно помню все. Иногда такое чувство появляется от каких-то ситуаций, иногда просто так, абстрактно. Как-то пару лет назад я познакомилась с хорошим парнем, мы ходили, держались за ручки и все такое. И как-то мы шли по улице, весна, все очень красивое, он берет меня за руку как обычно и меня прямо пробивает таким омерзением, я сказала ему, что мне срочно надо домой, уехала, и больше никогда ему не писала и не звонила, и каждое воспоминание связанное с ним окрашено этим отвращением. Я бы подумала, что это как-то связано с каким-то травмирующим опытом, и сразу начала вспоминать все самое трагичное в своей жизни - самое, кажется, жуткое что со мной было, это попытка самоубийства сестры. Я долго не могла оправиться от этого, и к ней кстати отвращение чувствую перманентно, но легкое, и я его не показываю, потому что все же люблю её. Но я вспомнила, что чувствовала такие приступы и в детстве, и в 10 лет, и в 8, еще до всех этих событий.

Реальные ситуации, в которых это чувство было бы уместно, происходят со мной крайне редко. Скажу еще, что вероятно с 13 лет у меня была депрессия или какое-то другое расстройство. Каждый день плакала, думала, что родители желают мне зла, расстраивало то, что жизнь кончится, что планеты вращаются в огромной галактике, которую я никогда не узнаю, думала, что все хорошее давно кончилось, просыпалась и сразу в слезы, чистила зубы и плакала. В общем весь период с 13 до 16 был похож на кривую линию, где внизу апатия, слезы в метрополитене, ненависть к себе, своему телу (не ела по пять дней), а наверху истерическое счастье, любовь к себе, чуть ли не мания величия. В такие пики все вокруг было радостным и быстрым, мне казалось я горы сверну, я лучше всех, что я настолько невероятна, что меня просто никто не сможет понять, потому что чтобы меня понять, нужно быть такой же невероятной как я, а таких людей больше нет, ну и т.д. Потом в 16 я как-то смогла это побороть, и мое состояние стало спокойным, никаких скачков настроения, я здраво оцениваю свои силы, свое тело, свои отношения с семьей и окружающими. Только вот это вот омерзение. Оно похоже на першение в горле, на мертвого ребенка, на страшные огромные глаза, я не знаю как всё это описать, накатывает примерно раз в 3 дня. Питаюсь нормально, свежим воздухом дышу часто, ну, если это вдруг важно. Спасибо за ответ.

На вопрос отвечает психолог Кондаурова Ксения Вадимовна.

Здравствуйте, уважаемая Анна. Мне не полагается ставить "диагнозы" по интернету, но судя по тому, что Вы пишите о периоде своей жизни с 13 до 16 лет (необъяснимые перепады настроения, сначала депрессия, потом истерическое счастье, причем депрессия очень яркая именно с утра), у Вас есть симптомы циклотимии. Это абсолютно не страшно, почитайте об этом в интернете. В таком случае чувство отвращения является немного видоизмененной депрессией, которая нашла свой предмет. Как это могло сработать? Вы испытывали депрессию и тревогу, причем когда явного повода для этого не было. Это вызывало еще большую тревогу. Поэтому ваша психика нашла предмет для вымещения всех негативных чувств - других людей. Это как тревожные дети, которые смотрят фильмы ужасов, чтобы выместить с их помощью свои страхи. А поскольку испытывать депрессию к малознакомому человеку - это как-то странно, она видоизменилась в отвращение. Но отголоски депрессии долетают до Вас все равно. Это мои фантазии, реальный механизм может отличаться.

Но, поскольку я все же не психиатр, да и в живую с Вами я не общалась, я могу ошибаться. Давайте разберем и другой вариант.

Итак, возможно, я ошибаюсь и Ваше состояние вызвано не биологическими причинами. В таком случае, причины в стиле Вашей жизни, способах реагирования, Вашем отношении к себе и окружающим. Т.е. в Вашей психике.

И здесь, я думаю, тоже срабатывает тот же механизм опредмечивания. Возможно, Вы чувствуете неудовлетворенность или тоску, которая вымещается именно таким способом. В таком случае Вам нужно разбираться, что именно вас не устраивает в вашей жизни, кому или чему действительно предназначены эти негативные чувства. Подсказка: иногда чувство отвращения накатывает, когда происходит какое-то насилие. Не важно, физическое, психологическое, над человеком ли его свершают или он сам его над собой совершает.