За время существования гетто его население уменьшилось с 450 тысяч до 37 тысяч человек. За время работы гетто произошло одно восстание , в итоге приведшее к упразднению всего гетто и переводу заключенных в Треблинку .

Исторический фон

До 1939 года еврейский квартал Варшавы занимал почти пятую часть города. Горожане называли его северным районом и считали центром еврейской жизни межвоенной столицы Польши, хотя евреи жили и в других районах Варшавы .

Официально установленные продовольственные нормы для гетто не были рассчитаны на гибель жителей от голода. Во второй половине 1941 года продовольственная норма для евреев равнялась 184 килокалориям. Однако, благодаря нелегально поставлявшимся в гетто продуктам питания, реальное потребление составляло в среднем 1125 килокалорий в день.

Часть жителей была занята на немецком производстве. Так, на швейных предприятиях Вальтера Теббенса работало 18 тысяч евреев. Рабочий день длился 12 часов без выходных и праздников. Из 110 тысяч рабочих гетто постоянная работа была лишь у 27 тысяч.

На территории гетто были организованы нелегальные производства различных товаров, сырьё для которых поставлялось тайно. Продукция так же тайно вывозилась для продажи и обмена на пищу за пределы гетто. Кроме 70 легальных пекарен в гетто работало 800 нелегальных. Стоимость нелегального экспорта из гетто оценивалась в 10 миллионов злотых в месяц.

В гетто выделялась прослойка жителей, деятельность и положение которых обеспечивали им относительно благополучную жизнь - коммерсанты, контрабандисты, члены юденрата, агенты гестапо . Среди них особым влиянием пользовался Абрам Ганцвайх , а также его конкуренты Моррис Кон и Зелиг Геллер. Большая часть жителей страдала от недоедания. Худшее положение было у евреев, переселённых из других районов Польши. Не имея связей и знакомств, они испытывали трудности в поиске заработка и обеспечении своих семей.

В гетто происходила деморализация молодёжи, образовывались молодёжные банды, появлялись беспризорники .

Нелегальные организации

В гетто действовали нелегальные организации различной направленности и численности (сионисты , коммунисты). После того, как в начале 1942 года в гетто были направлены несколько польских коммунистов (Юзеф Левартовский, Пинкус Картин), члены группировок «Серп и молот», «Общество друзей СССР», «Рабоче-крестьянская боевая организация» вступили в Польскую рабочую партию . Члены партии выпускали газеты и журналы. К ним примыкали левосионистские организации, поддерживавшие идеологию марксизма и идею создания в Палестине еврейской советской республики (Поале-Сион Левица, Поале-Сион Правица, Хашомер-Хацаир). Их руководителями были Мордехай Анелевич , Мордехай Тененбаум, Ицхак Цукерман. Однако летом 1942 года гестапо с помощью провокаторов выявило большинство членов прокоммунистического подполья.

В марте был создан Антифашистский блок . Антифашистский блок установил контакты с другими гетто и создал боевую организацию численностью около 500 человек. Отделение Бунда насчитывало около 200 человек, однако Бунд отказывался от координации действий с коммунистами. Организации сопротивления не стали массовыми.

Уничтожение жителей

В гетто циркулировали слухи о массовом уничтожении евреев в провинциях Польши. Чтобы дезинформировать и успокоить жителей гетто, немецкая газета «Варшауэр цайтунг» сообщала, что десятки тысяч евреев занимаются строительством производственного комплекса. Кроме того, в гетто было разрешено открыть новые школы и приюты.

19 июля 1942 года в гетто появились слухи о скором выселении в связи с тем, что владельцы фирмы Кона и Геллера вывезли свои семьи в пригород Варшавы. Комиссар Варшавы по делам евреев Хайнц Ауэрсвальд сообщил председателю юденрата Чернякову, что слухи являются ложными, после чего Черняков сделал соответствующее заявление.

22 июля 1942 года юденрат был проинформирован, что все евреи за исключением работающих на немецких предприятиях, работников госпиталей, членов юденрата и их семей, членов еврейской полиции в гетто и их семей будут депортированы на восток. Еврейской полиции было приказано обеспечить ежедневную отправку 6 тысяч человек на железнодорожную станцию. В случае неисполнения распоряжения нацисты угрожали расстрелять заложников, в числе которых была жена Чернякова.

23 июля глава юденрата Черняков покончил с собой после того, как узнал, что к отправке готовятся дети из приютов. Его место занял Марек Лихтенбаум, занимавшийся спекуляцией. Сыновья Лихтенбаума сотрудничали с гестапо. Юденрат призвал население оказывать содействие полиции в отправке жителей.

В тот же день состоялось собрание участников подпольной еврейской сети, на которой собравшиеся решили, что отправка жителей будет производиться с целью переселения в трудовые лагеря. Было принято решение не оказывать сопротивления.

Ежедневно из здания больницы, назначенной пунктом сбора, людей выгоняли на погрузочную платформу. Физически крепких мужчин отделяли и направляли в трудовые лагеря. Кроме того, освобождались занятые на немецких предприятиях (после вмешательства дирекции). Остальных (не менее 90 %) загоняли по 100 человек в вагоны для скота. Юденрат делал заявления, опровергая слухи о том, что вагоны следуют в лагеря уничтожения. Гестапо распространяло письма, в которых от имени выехавших жителей рассказывалось о трудоустройстве на новых местах.

В первые дни полиция захватывала нищих, инвалидов, сирот. Кроме того, было объявлено, что добровольно явившимся на пункты сбора будут выданы три килограмма хлеба и килограмм мармелада. С 29 июля началось окружение домов с проверкой документов, не имевших справок о работе на немецких предприятиях отправляли на погрузочную платформу. Пытавшиеся скрыться расстреливались. В этих проверках также принимали участие литовские и украинские коллаборационисты . К 30 июля было вывезено 60 000 человек.

6 августа в Треблинку было отправлено около 200 воспитанников детского дома, директором которого был педагог Януш Корчак . Юденрат добился освобождения Корчака, однако он отказался и последовал за своими воспитанниками. В августе впервые были отправлены работники учреждений юденрата (700-800 человек).

21 сентября были окружены дома еврейской полиции , большинство полицейских вместе с жёнами и детьми были отправлены в лагеря уничтожения.

В течение 52 дней (до 21 сентября 1942 года) около 300 тысяч человек было вывезено в Треблинку . В течение июля еврейская полиция обеспечила отправку 64 606 человек. В августе было вывезено 135 тысяч человек, за 2-11 сентября - 35 886 человек. После этого в гетто осталось от 55 до 60 тысяч человек.

В последующие месяцы оформились Еврейская боевая организация численностью около 220-500 человек во главе с

Гетто в Европе существовали и до прихода нацистов. Но до войны гетто всего лишь было районом компактного проживания евреев. При этом в таких гетто жило немало представителей других национальностей и, конечно, никаких ограничений жизнь в гетто не накладывала.

В первое время после захвата Польши немцы только экспериментировали, искусственно создавая в отдельных городах небольшие гетто на продолжительный срок. Хотя у евреев конфисковали большую часть ценностей и распространили на них дискриминационное законодательство рейха, поначалу им позволялось жить как раньше.

Ситуация стала меняться по мере того, как война разгоралась. Осенью 1940 года, через год после захвата Польши, в Варшаве создаётся гетто. Это происходило под прикрытием эпидемии. Дескать, в еврейских кварталах бушуют заразные болезни, поэтому поляков и лиц других национальностей начали принудительно выселять из районов будущего гетто. На их место стали привозить евреев, живших в других районах города и окрестностях.

Поначалу гетто было открытым, то есть его разрешалось покидать на какое-то время. Но уже через несколько недель оно стало закрытым. Район проживания евреев обнесли кирпичной стеной трёхметровой высоты, а также колючей проволокой. В отдельных местах были установлены КПП с вооружённой охраной.

Покидать гетто можно было лишь по важнейшей служебной надобности, для чего требовалось получить специальный пропуск.

Заперев евреев в гетто, немцы получили возможность контролировать их и беспрепятственно вывозить в лагеря. Компактность их проживания значительно облегчала их депортацию и затрудняла бегство.

Варшавское гетто благодаря нескольким переселениям быстро оказалось крупнейшим в Европе. На пике численности его население достигало почти полумиллиона человек.

Жизнь в гетто

В пределах гетто власть принадлежала юденрату - органу местного сопротивления. Во главе варшавского гетто стоял Адам Черняков - видный довоенный деятель, некогда бывший польским сенатором. Быть во главе юденрата - незавидная судьба. С одной стороны, многие жители гетто ненавидели их и считали предателями, с другой стороны, жизнь и существование гетто зависели исключительно от отношений юденрата с немецкой администрацией, и главам некоторых гетто удавалось развить такую бурную деятельность, что немцы на время оттягивали уничтожение гетто, как это было в Лодзи, где Хаиму Румковскому удалось отсрочить уничтожение гетто до августа 1944 года.

Но именно юденраты по требованию немцев организовывали отправку жителей гетто в концлагеря, именно в юденратах составлялись списки на депортацию. Черняков, получив приказ организовать депортацию в лагеря большей части жителей гетто, попытался отстоять хотя бы детей. Когда не удалось и это, он принял яд.

Но ещё больше юденратов ненавидели "службу порядка" - т.н. еврейскую полицию. Поначалу в неё, насчитывавшую около двух с половиной тысяч человек, брали людей преимущественно образованных или имевших опыт работы в полиции до войны. Однако ситуация очень быстро изменилась, поскольку полицию стали привлекать не только к охране общественного порядка, но и к облавам на укрывавшихся от депортации в лагеря. Все сколько-нибудь приличные люди в таком участвовать не желали и под разными предлогами покидали полицию, несмотря на повышенный паёк за службу.

Вместо них стали набирать тех, кто шёл. А шли в основном люди беспринципные, что только укрепляло ненависть к полиции.

Вместе с тем порой в полиции оказывались связанные с подпольем агенты, которые, напротив, предупреждали об облавах и даже помогали укрываться от них. Кроме того, беспринципность полицейских имела и положительную сторону. За взятку они закрывали глаза на контрабанду, что было на руку всем жителям гетто.

Контрабандисты

В гетто создавались всевозможные мастерские и маленькие фабрики, производившие различные товары - от галантерейных безделушек до немецкой униформы, и практически бесплатно работавшие на немецкий рынок. Взамен немцы продавали юденратам небольшое количество продовольствия для распределения. Схема работала плохо, в гетто было множество детей, стариков и больных, явно нетрудоспособных людей, а немцы давали очень мало продовольствия. Даже те, кто работал на немецких фабриках, работали практически бесплатно, их дневного заработка хватало в лучшем случае на кусок хлеба.

Если бы не контрабандисты, жители гетто очень скоро вымерли бы от голода . Несомненно, эти люди заботились только о личном благе, но в конечном счёте гетто жило благодаря их нелегальной деятельности. Они вывозили из гетто ценности и товары, произведённые в мастерских, а в гетто привозили еду, купленную у польских крестьян на городских рынках.

В основном контрабанду курировали уголовные элементы. Мелкие контрабандисты в основном перебрасывали мешки через стены, но самые крупные тузы просто платили огромные взятки полицейским и охранникам на КПП и провозили через главный вход целые обозы, гружённые продовольствием.

Через их руки проходили баснословные суммы. Многие из них жили гораздо лучше, чем до войны. Контрабандисты кутили в ресторанах с женщинами, на стол там порой подавались изысканные деликатесы, рекой лилось спиртное.

Контрабандисты жили хорошо, но недолго. Немцы очень быстро поняли, что в гетто процветает контрабанда, и взялись бороться с этим своим любимым способом - расстрелами. Простых полицейских и охранников ещё можно было подкупить, но вот когда объявлялись немецкие операции по борьбе с бандитизмом, контрабандистов просто расстреливали на месте без суда.

Но ни облавы, ни криминальные разборки не уменьшали поток желающих попробовать себя в этом незаконном ремесле.

Существовала и ещё одна категория контрабандистов. Это были поляки, имевшие доступ в гетто. В этой части города располагалось несколько фабрик, на которых работали в том числе и поляки. Этим работникам разрешалось посещать гетто, при этом строгих досмотров не было, и поляки часто приносили еду - на неё они выменивали у жителей гетто какие-то ценности, которые тем удалось сохранить при обысках и конфискациях.

Первая депортация

После того как немцы завязли в войне с СССР, руководство нацистов решило, что труд еврейского населения эксплуатируется незначительно. Было решено начать уничтожение гетто. Здоровое и трудоспособное население вывозилось в трудовые лагеря, а старики и инвалиды - в лагеря смерти.

Слухи о предстоящей депортации ходили в варшавском гетто с начала 1942 года, но немцы их опровергали. Дабы не быть голословными, они даже разрешили юденрату открыть несколько новых школ и приютов для сирот.

Но летом 1942 года немцы объявили о "разгрузке" гетто, в котором планировалось оставить не более 50 тысяч человек. В гетто оставались только работники немецких предприятий, сотрудники полиции и юденрата и их семьи, а также врачи. Всем остальным было объявлено о том, что они будут вывезены на строительные работы.

Узнав об этом, глава юденрата Черняков покончил с собой, не желая участвовать в расправе над собственным народом. Новое руководство поначалу вносило в списки на депортацию только нищих, бездомных и инвалидов, но немцы не были настроены на компромиссы и требовали беспрекословного подчинения их распоряжению.

К осени 1942 года план был выполнен. В гетто осталось около 50 тысяч жителей. Несколько тысяч человек смогли укрыться от депортаций.

Подполье

Депортация не могла не привести к появлению организованного подполья. В гетто оказалось немало активистов различных довоенных организаций: были и коммунисты, и правые и левые сионисты, и социалисты. Пока немцы хотя бы не трогали жителей, ещё можно было ждать перелома в войне и надеяться на освобождение. Но теперь надо было что-то делать, поскольку стало ясно, что немцы ни на какие компромиссы не пойдут.

Меньшинство предложило поднять восстание и вырваться из гетто или умереть в бою. Другая часть настаивала на агитации депортируемых, чтобы те оказывали сопротивление полиции и скрывались. Большинство считало, что восстание - это хорошая идея, но оно погубит всех, поэтому не стоит обрекать на гибель население, а лучше обратиться с просьбой о помощи к западным странам, связавшись с польским правительством в изгнании.

После депортации все решили действовать самостоятельно. Была создана Еврейская боевая организация. В неё вступили в основном придерживавшиеся левых убеждений. Правые примкнули к Еврейскому воинскому союзу, объединявшему евреев, до войны служивших в польской армии. Обе организации стали устанавливать контакты с польским подпольем.

Главная проблема, с которой столкнулись подпольщики, - оружие. Его приходилось просить у польских подпольщиков, но те сами испытывали в нём большую нужду, оружие и боеприпасы им сбрасывали английские или советские самолёты. Кроме того, они просто не верили, что жители гетто готовы оказать сопротивление, и опасались, что переданное оружие уйдёт на чёрный рынок.

Восстание обречённых

За несколько дней до восстания подпольщикам стало известно, что немцы готовят очередную массовую депортацию и, по всей видимости, гетто будет полностью уничтожено. Теперь отступать было некуда, и подпольщики решили поднять восстание. Все понимали, что никаких шансов на победу нет.

Накануне восстания прошла встреча боевого союза с воинским. Члены воинского союза стали сначала уговаривать, а потом и требовать, чтобы члены боевого союза вступили к ним и у восставших было единое командование. Спор был таким горячим, что дошло до драки. Но в конце концов все успокоились и договорились о том, что каждая организация возьмёт себе определённую зону обороны.

Утром 19 апреля 1943 года началась ликвидация гетто. К ней привлекли и немецкие части СС, СД и полиции. Подпольщики были готовы и заранее оборудовали огневые точки, в некоторых местах установили самодельные мины и заняли позиции.

Они пропустили на узкие улицы двигавшихся в сомкнутых колоннах немцев и открыли по ним огонь. Не ожидавшие сопротивления немцы вдруг оказались под перекрёстным огнём и бежали.

Первоначально операцией руководил фон Заммерн, но он растерялся от оказанного сопротивления. Гиммлер в исключительно непечатных выражениях по телефону потребовал снять с командования фон Заммерна и немедленно подавить сопротивление. Операцию возглавил Юрген Штрооп.

Немцы вернулись, увеличив свою численность и гораздо лучше вооружённые. Их тактика заключалась в том, чтобы мощным напором отодвинуть повстанцев и занять плацдарм в гетто, с которого потом и вести дальнейшие операции. Благодаря подавляющему превосходству в огневой мощи, они смогли заставить восставших отступить с укреплённых позиций.

Немцы опасались, что поляки окажут поддержку восставшим, поэтому охранявшие периметр гетто латыши были заменены на немецких эсэсовцев.

Восставшие заранее подготовились и оборудовали в гетто множество подземных бункеров. Они прекрасно знали местность и активно использовали канализацию, что позволяло им организовывать засады в неожиданных местах.

Планировалось уничтожить гетто за три дня, но прошла уже неделя, а немцы всё ещё не контролировали ситуацию. Штрооп переходит к тактике выжженной земли, и немцы начинают сжигать один дом за другим.

Но и эта тактика не принесла успеха. Проходил день за днём, а сопротивление продолжалось.

Штрооп вновь сменил тактику. Заметив, что повстанцы по ночам передвигаются с позиции на позицию, он организовал по совету Шпилькера т.н. партизанские патрули. В отличие от стандартных армейских эти патрули были максимально замаскированы (сапоги обматывали тряпками, чтобы бесшумно передвигаться, а лица мазали чёрной краской), и их целью было выслеживание повстанцев, чтобы обнаружить местонахождение их складов и бункеров. Периодически эта тактика приносила успех.

Только 8 мая немцам удалось добиться перелома. В этот день после ожесточённого боя ими был захвачен бункер, который оказался штабом восставших (бункер Анелевича). В нём находились руководители восстания, которые либо погибли в перестрелке, либо покончили с собой. Лишь незначительной части удалось покинуть бункер.

Еврейского квартала в Варшаве больше не существует

С момента захвата бункера Анелевича восстание пошло на спад. Повстанцы были обескровлены, а немцы контролировали большую часть гетто, которое к тому моменту превратилось в руины.

Уцелевшие повстанцы стали покидать гетто через канализационную систему и несколько специально вырытых туннелей. Выходили малыми группами, чтобы рассеяться в Варшаве, поскольку слишком сильно бросались в глаза после трёх недель боёв.

Все уцелевшие гражданские, спрятавшиеся в укрытиях и обнаруженные немцами, были отправлены в Треблинку.

Около 13 тысяч человек погибло при подавлении восстания. Гораздо больше было расстреляно немцами при взятии в плен. Но самая большая часть погибла в огне или задохнулась от дыма. Марек Эдельман позднее говорил, что восставших победили не немцы, а огонь.

По утверждению руководившего подавлением восстания Штроопа, немцы потеряли всего 16 человек убитыми и около 100 ранеными. Многими исследователями эта цифра подвергается сомнению как чрезмерно заниженная.

После подавления восстания Штрооп отослал в Берлин отчёт под названием "Еврейского квартала в Варшаве больше не существует". Отчёт сопровождался многочисленными фотографиями, которые были сделаны для "благодарных потомков".

Последующая судьба

Почти все высокопоставленные участники подавления восстания либо погибли, либо были привлечены к ответственности после войны. Фердинанд фон Заммерн, руководивший выселением гетто и снятый со своего поста после бегства солдат в первый день восстания, был переведён в Хорватию, где командовал полицейскими силами. В сентябре 1944 года он погиб в перестрелке с партизанами Тито.

Людвиг Ганн - командующий полицией безопасности в Варшаве, принимавший самое активное участие в подавлении восстания - в первые годы после войны избежал преследований и работал адвокатом в ФРГ. В 60-е годы его несколько раз арестовывали и каждый раз отпускали. Только с пятой попытки в 1975 году он был осуждён на пожизненное лишение свободы, но в 1983 году отпущен по состоянию здоровья и вскоре умер от рака.

Непосредственно руководивший уничтожением гетто Юрген Штрооп пошёл на повышение и стал высшим руководителем СС и полиции в Греции, а затем в Рейне. После войны он был приговорён американцами к смертной казни за расстрелы в Греции, после чего передан Польше. Польский суд за преступления в Варшаве также приговорил его к смерти. Штрооп был повешен в тюрьме Мокотув в марте 1952 года.

Помнит ли Варшава войну? Даже спустя 73 года этот город не смог залечить раны до конца. Варшава была полностью уничтожена войной и отстроена заново. Собираясь в Польшу, я думал что здесь всё давно забылось и осталось лишь в памяти глубоких стариков.

Тем более странно было гулять между сгоревших руин еврейского гетто и ощущать, что война закончилась только вчера.

1 Мы начинаем прогулку от отеля Radisson Blu Sobieski, расположенному у старого центрального вокзала Варшавы. Теперь там железнодорожный музей, а сам район находится прямо на границе бывшего гетто, но за его пределами. Второй варшавский Рэдиссон стоит прямо в сердце еврейского района времён войны, тогда на его месте стояло здание Юденрата.

2 Сытный завтрак - лучшее начало дня. Оказавшись в Варшаве ровно 1 мая я понимал, что обед может быть не скоро: в Польше тоже любят майские праздники и предпочитают в эти дни не работать. Первое - день труда, второе - день флага, третье - день Конституции.

3 На самом деле не всё так страшно, голодным не остался, но взял с собой фруктов в дорогу. Но окажись вы здесь в воскресенье или в канун Рождества, будьте готовы что отель может быть единственным местом, где получится поесть.
4 Сам не знаю, почему я до сих пор не бывал в Варшаве. Но с каждым годом город меняется. Не как или , конечно, но был бы с чем сравнить.

5 Местами очень похоже на большие американские города, в Европе подобное можно увидеть пожалуй только в Франкфурте.

6 Все эти ультрамодные стекляшки возникли не на пустом месте. В старых европейских городах такое просто негде строить в центре города.

7 Люди продолжали жить в домах бывшего гетто ещё лет пятдесят после войны, у Польши просто не было денег сразу перестроить жилой фонд и построить всем новые современные дома. Все эти годы дома обновлялись, сносили целые районы, возводили панельные многоэтажки, сейчас недвижимость выросла в цене, строят офисы и "элитные" дома. По соседству с страшными облезлыми призраками прошлого.

8 Эти гнилые зубы - те самые дома Варшавского гетто, куда согнали евреев со всей Варшавы. Именно отсюда они уезжали в Аушвиц и Треблинку. Даже смотреть жутковато, а кому-то приходилось жить в этих квартирах после всего случившегося.

9 Старый двор-колодец чем-то даже мил, во дворе высоченная старая липа. Но она, конечно, появилась здесь уже после войны.

10 Пусть целые окна не вводят в заблуждение - эти дома мертвы, пусты и заброшены. Несколько лет назад, говорят, можно было легко забраться внутрь, теперь все нижние этажи качественно замурованы, в верхних зачем-то вставили новые стеклопакеты. Зачем? Восстанавлению район не подлежит, всё сносят постепенно.

11 Пробраться внутрь зданий мне так и не удалось: заборы, амбарные замки, кирпичная кладка...хотя охраны нет. Но много прохожих.

12 Женщина в халате курит на своём открытом балконе. Из её квартиры открывается "шикарный" вид на старую стену из красного кирпича. Это та самая стена. Что думает женщина, выходя на балкон несколько раз в день, чтобы выкурить сигаретку?

13 Я бы хотел спросить местных жителей, особенно пожилых, каково им живётся здесь, после всего пережитого в сороковые. Но не стал, слишком лично.

14 Остатки стены стали мемориалом, сюда постоянно приходят туристы со всего мира. Вообще большинство достопримечательностей Варшавы так или иначе связаны с войной. Это может не нравиться, но от истории не убежать. Некоторые кирпичи отсутствуют. Их забрали музеи Холокоста со всего мира. Увезли даже в Австралию.
15 Сегодня стена перегораживает жилой район, вокруг стоят современные (и не бедные) дома. Какое-то время в стене появился проём, чтобы жителям было удобнее ходить по району. Позже его снова замуровали. Глухой угол стал излюбленным местом алкашей. Вечерами здесь тихо, а туристы и вся шумиха - с другой стороны.

16 Видел много пьющих на улице людей. Дело было ранним утром первого мая. Но не будем заострять внимание.
17 Следы от пуль

19 Смотрите под ноги и увидите, где проходила стена.

20 Смотрите вверх чтобы понять, гетто никуда не исчезло. Оно всё ещё здесь. Зияет пустыми глазницами окон, видевших нечеловеческие страдания.

21 Мало кому из живших в этих квартирах евреев удалось избежать страшной смерти в концлагере. Начиная с 1942 года, каждый день (!) отсюда выгоняли 6 тысяч человек и отправляли в вагонах для скота на восток, в Треблинку или на юг, в Освенцим.

22 К 1940 году сюда переселили 440 тысяч человек, почти 40% населения всей Варшавы, при том что гетто занимало лишь 4,5% территории города. К 1942 году в гетто осталось лишь 50-60 тысяч человек, остальные были уничтожены.

23 До самого 21 века в квартирах варшавского гетто проживали люди. И только теперь всё это окончательно уходит в прошлое.

24 Ещё год, максимум два, и от гетто останется только история и несколько мемориалов. А на месте низеньких кирпичных домов вырастут новые, большие и стеклянные.

26 И вся Варшава будет модной, современной и красивой.

27 Пройдёшь так по зелёной улице, засмотришься на работу архитектора, невольно опустишь глаза и увидишь рельсы. Но ведь здесь не ходит трамвай!

28 Вот ещё одно напоминание о прошлом. Брусчатка и остатки путей так и лежат на месте, куда их положили ещё до войны. Здесь слева и справа были высокие кирпичные стены гетто, а трамваи звенели и шли мимо, не делая остановок. Евреям было запрещено пользоваться транспортом и покидать гетто, а внутри - только пешочком.

29 Тебе скучно, мальчик? Ничего, подрастёшь и всё узнаешь и поймёшь.

30 Варшавское гетто было разрезано трамвайными путями, а две части сообщались при помощи деревянного пешеходного моста. Он не сохранился, но на его месте теперь мемориал, вечером подсвечивается.

Возможно, то самое место. Между стен - свободные люди, по мосту идут евреи в повязках.

31 Послевоенная архитектура.

32 Старый рынок Hala Mirowska. Будете в рабочие часы - советую заглянуть, там аутентично.
33 Чудом уцелевшая синагога Ножиков, единственная довоенная, что сохранилась в Варшаве. Немцы закрыли её и устроили конюшню. Во время Варшавского восстания здание синагоги значительно пострадало из-за уличных боёв, но не было полностью разрушено. После Второй мировой войны синагога была отремонтирована на средства выживших евреев

35 Внутри отличные и недорогие сувениры на еврейскую тему, кошерные продукты и предметы иудаики.

36 Юрий, добрый и приветливый хозяин магазина.

37 Евреям в современной варшаве ничего не угрожает. Но здание, на всякий случай, окружили бетонными блоками. Хотя в 90е годы её несколько раз пытались поджечь.

38 Вокруг синагоги любопытные и отлично сделанные плакаты, рассказывающие об иудейских традициях простым и понятным языком (есть перевод на английский).

39 Улицу Prozna называют единственной сохранившейся. Не верьте, эта информация устарела. От всей улицы осталось 4 дома, три из них восстановлены, а тот что слева завешен фальшфасадом, хотя раньше в окнах заброшенного дома висели фотографиии его жителей времён гетто.

40 Так дом выглядит с обратной стороны, но реконструкция. уже началась. Его не снесут. Наверное, сделают дорогие апартаменты.

45 У входа в парк - могила неизвестного солдата. Мемориал польским воинам, погибшим во всех битвах и сражениях, начиная с Первой мровой. Чтобы помнили, благодаря кому сегодня бьют фонтаны.

46 А это уже Старый город, лубочно-открыточная часть Варшавы.

47 Полный туристов район с ресторанами, мыльными пузырями и сахарной ватой.

48 Картинка дня, иначе и не скажешь.

49 Ряженый шарманщик работает ещё и фотомоделью. Плати три злотых и фотографируй.

50 Такие районы всегда отдают чем-то ненастоящим, искрят фальшивкой. В Варшаве он действительно ненастоящий, ведь город был разрушен, и всё что мы видим сегодня - новодел. Всё было отстроено заново по старым фотографиям. Зато прогулка по кварталу даст представление, какой была Польша раньше, задолго до второй мировой войны.

51 Настоящая же старая Варшава - это Прага. Так называется район, про который я расскажу в одном из следующих постов. Туристы туда не доходят, слишком грязно и неоднозначно. Зато по пути можно встретить немецкий бункер 1944 года, построенный во время Варшавского восстания на углу военного госпиталя да так и оставшийся возле забора городской больницы.

52 Мне кажется, поляки рефлексируют о войне не меньше, чем русские. Снимают фильмы, задают вопросы, и в первую очередь самим себе.

53 Хотя вопрос, кто хуже - Гитлер или Сталин, так и останется без ответа. По крайней мере, для поляков.

54 А вообще, весеннее Варшава - отличное место. Уютный, невероятно зелёный город на берегу Вислы, и я был бы рад сюда вернуться. Чтобы увидеть её с другой стороны.

Завтра, в 10 утра я опубликую новый репортаж из Польши. Возможно, один из самых серьёзных в этом блоге. Приходите!

А, ещё минуточку! Все мои путешествия застрахованы на

Сегодня я хочу рассказать о тяжелых страницах в жизни Варшавы - сороковых годах XX века. Я много читал про оккупацию Варшавы гитлеровскими войсками, и вот теперь увидел все своими глазами.

Согласно нацистским законам, все еврейское население оккупированных городов подлежало переселению в гетто - особый район города, из которого нельзя было свободно выйти. Несколько кварталов и улиц в центрах городов ограждались где колючей проволокой, где - высокой кирпичной стеной, и во все жилые здания внутри периметра сгонялись все евреи со всего города. В дальнейшем евреев из гетто развозили в вагонах по лагерям смерти.

Для предотвращения мало-мальски организованного сопротивления и подавления здравых голосов, протестующих против гетто, нацисты выдумывали всякие пропагандистские штуки, для того чтобы объяснить "рациональность" такого подхода для обывателей. Конкретно в Варшаве распускали слухи о том, что евреи являются переносчиками инфекционных заболеваний, и изоляция их в гетто будет полезна для всех, в том числе и для самих евреев. В трамваях, курсирующих по центру города, нацисты расклеивали плакаты, изображающих "грязных жидов", разжигая массовую истерию у обывателей, многие из которых стали бояться подавать руку вчерашнему другу.

Гетто в Варшаве было достаточно обширным, но и очень маленьким одновременно - на нескольких кварталах в центре города, занимавших всего 4,5% от общей площади Варшавы, в ужасных условиях ютились около 440 тысяч человек - 37% от тогдашнего населения города. Почти все они были отправлены в печи Треблинки, а небольшая их часть, оставшаяся в живых к 1943 году, подняла в гетто героическое восстание - с пистолетами и бутылками с зажигательной смесью сражаясь против немецких самоходных орудий и элитных боевых частей войск СС.

В красивом и уютном центре Варшавы до сих пор стоит несколько зданий, на из стенах и водосточных трубах которых до сих пор видна копоть пожаров восстания, а внутри остались квартиры, в которых жили согнанные в гетто евреи.

Сегодняшняя прогулка - по квартирам Варшавского гетто.

02. Иду по кварталам в районах улицы Złota и Sienna - именно здесь располагались огороженные забором кварталы, куда согнали всех евреев. В стерильной и сверкающей современной Варшаве очень трудно представить, что все эти страшные вещи происходили прямо здесь, в двух шагах от стеклянных небоскребов "Варшава сити".

Почти все здания бывшего гетто сейчас заселены, в них продолжается жизнь.

03. На дорогах лежит аккуратная плитка, в палисадниках двориков и на балконах квартир растут красивые цветы. И вдруг среди всей этой идилли встречается нежилой дом, оставленный "как есть".

04. Фотографии не передадут всего впечатления, которое оставляют эти здания. Если коротко - то кажется, что все произошло буквально вчера. Двор-колодец глядит на посетителя пустыми окнами, на которых давно нет занавесок.

05. Светильник над входом в подъезд. "Вишни созрели уже", подумал я, нажимая на спуск фотоаппарата.

06. Стены здания хранят следы огня - его затронуло либо пламя огнеметчиков СС, подавлявших восстание в гетто, либо пожары общего восстания жителей Варшавы, произошедшего в 1944 году.

07. Окна. Семьдесят лет назад кто-то забыл закрыть форточку.

08. На некоторых окнах даже остались термометры, помогавшие узнать температуру на улице. Наверное, это было окно кухни.

09. Зайдем во дворик неподалеку. Старый полуразрушенный дом в бывшем гетто облюбовали редкие бездомные, а во дворике успели вырасти молодые клены.

10. Внутри - следы все тех же пожаров.

11. А вот в этом доме на территории бывшего гетто живут люди. Все квартиры заселены.

12. Подъезд самый обычный - правда, чуть погрязнее, чем "средний подъезд" в центре Варшавы.

13. И здесь тоже продолжается жизнь. Возможно что этот самый подвал когда-то обыскивало отделение автоматчиков СС в поисках укрывающихся от депортации в Треблинку евреев.

14. Лестница.

15. Гетто постоянно напоминает о себе среди мирных и современных кварталов города. То жуткими проемами черных окон в подворотне, вход в которую много лет назад заварили решеткой.

16. То полуистлевшими дверьми, что не открывались уже много десятков лет.

17. Или - фотографиями тех, кто нашел в этих стенах последний кров.

18. Давайте зайдем внутрь. Осторожно и тихо. Впрочем, мертвым мы уже не помешаем, а живые должны видеть все это и никогда больше не повторять.

19. Двор дома выглядит вот так. Часть окон на нижних этажах заложена блоками - это сделано относительно недавно, в рамках программы по консервации помещений.

20. Часть стекол выбита, часть окон - открыта настежь.

21. На одном из балконов осталась лежать выбитая дверь.

22. На другом - успело вырасти молодое деревце.

23. Двор здания зарос молоденькими кустиками, со стороны дома тянет запахом старой постройки - плесени и сырости.

24. Подъезд "черной" лестницы, что вела в кухню. Сковзь окно видны газосиликатные блоки, которыми заложили окна во время консервации здания - обратите внимание, что все окна закладывали снаружи.

25. Кухня. Вход в нее начинается сразу за лестницей.

26. Помещение относительно небольшое, с одним окном.

27. Двери стенных шкафов-кладовок возле кухни.

29. Внутри - трогательны деревянные полочки, заботливо сделанные чьей-то рукой сто лет назад. На одной из них остались какие-то дощечки, гвозди.

30. Боковое помещение возле кухни - в углу, судя по всему, остатки сломанной печки. Не знаю, кто и когда ее сломал.

31. Холл парадной части дома. Высота потолков - метра четыре с половиной, а в углу комнаты - еще одна сломанная печь.

32. Одна из комнат. За дверями балкона - все те же серые газосиликатные блоки консервации. На стенах видны лохмотья отпавшей от сырости краски.

33. Коридор.

34. Лепная розетка под потолком спальни.

35. Проходная комната с остатками печки. Квартира очень большая, но для тех десятков людей, что ютились здесь в начале сороковых, она была очень маленькой.

36. В некоторых помещениях на стенах остались следы какой-то копоти.

37. Темная комната.

38. Спальни. Под потолком даже остались старые карнизы, на которых когда-то висели занавески.

40. Парадная лестница подъезда.

41. Если на фотоаппарате отключить вспышку, то лестница на фото будет выглядеть вот так. Здесь темно, сыро и до сих пор пахнет какой-то гарью.

42. Еще одно здание в центре города.

43. На балконе виды остатки давно истлевшего кресла, а от левой до правой стены до сих пор протянута веревочка, на которой когда-то сушилось белье. Рядом висит деревянная вешалка для костюма.

44 Сквозь плиты возле черных водосточных труб, помнящих пожар в гетто, пробивается летняя зелень...

45....После прогулки по квартирам гетто современная Варшава кажется каким-то далеким и несбыточным сном.

46. Словно это я сам сплю в углу старой квартиры за трехметровой кирпичной стеной, ожидая поездки в телячьем вагоне в неизвестность. И среди разбитых руин и пожаров я вижу сон о том, как когда-нибудь здесь будет все по-другому.

47. Люди сумеют справиться с нацизмом, и все будет хорошо.

48. Берегите мир.