Депрессивный человек почти всегда настроен пессимистически. В разных ситуациях, идет ли речь о семье, работе или о чем-то новом, он думает прежде всего о возможных неприятностях. Настроение у него чаще всего мрачное, о чем свидетельствует и его выражение лица, грустное и озабоченное. Он редко испытывает удовольствие, не ищет приятных для себя занятий, отчасти потому, что ничто не кажется ему таким. Он часто испытывает чувство вины и явно себя недооценивает. Таким людям кажется, что жизнь трудна, все требует усилий и вызывает страдания. И это ощущение собственной слабости и уязвимости мешает им добиваться успехов в профессии. То ли малейшее усилие их отпугивает, то ли они настроены пессимистически («ничего хорошего из этого все равно не выйдет»), то ли они вообще забыли, что это значит – испытывать удовольствие. Если вы предложите им куда-нибудь пойти, они, скорее всего, предпочтут остаться дома. Они не любят общества, компании других людей их утомляют, возможно, потому что они сами считают себя малоинтересными собеседниками.

Нельзя сказать, что эти черты типичны для всех депрессивных личностей. Многие из них очень совестливы, много работают, стараются сделать все как можно лучше, заботятся о своей профессиональном или семейном окружении. Но как бы то ни было, у таких людей мы наблюдаем:

• негативный взгляд на самого себя: «Я не на высоте»;
• негативный взгляд на мир: «Мир жесток и несправедлив»;
• негативный взгляд на будущее: «Меня и моих близких ждут неприятности»;

Этот тройной негативный взгляд получил название депрессивной триады. Она также наблюдается у людей, находящихся в состоянии депрессии.

Доктор, откуда это?

Неопровержимо доказано, что наследственность играет решающую роль в возникновении и формировании депрессивной личности. Если перебрать всех родственников такого человека, то часто обнаруживается, что некоторые из них страдали депрессией. Но немалое значение имеет и воспитание. К примеру, образ родителей, постоянно усталых, озабоченных, не позволяющих себе ни малейших радостей, может послужить моделью, которую ребенок станет бессознательно имитировать. Можно предположить, что у детей все способствующее созданию отрицательного представления о самом себе увеличивает риск формирования депрессивной личности, особенно если ребенок предрасположен к этому биологически. Некоторые традиционные виды воспитания, когда детям навязываются идеалы совершенства, явно для них недостижимые, могут выработать ощущение собственной неполноценности и вины, а это, в свою очередь, приводит к формированию депрессивной личности.

«Мне кажется, я был воспитан в убеждении, что не заслуживаю счастья. Мой отец работал от зари до зари и не позволял себе ни минуты отдыха. Я сам и мои братья получили очень строгое христианское воспитание. При этом упор всегда делался на мрачную сторону: мы грешники, надо все время напоминать себе, что Христос отдал жизнь во искупление наших грехов. Это очень действовало на меня – впечатлительного и неуверенного в себе. До сих пор я во всем ищу прежде всего свою вину, часто упрекаю себя в эгоизме (то, что я эгоист, постоянно твердила моя мать). Мне трудно бывает чего-то просить, а тем более требовать, как будто защищать свой собственный взгляд или собственные интересы и вправду «эгоистично». Сейчас я гораздо счастливее, чем раньше, но это не разрешает всех проблем: когда у меня происходит что-то хорошее и я радуюсь, тут же возникает ощущение неминуемой катастрофы, как будто за каждую минуту счастья я должен быть «наказан» бедой», – вспоминает Тибо.

Как помочь себе?

Многие думают, что понять и осознать ситуацию – значит улучшить ее, но это, увы, далеко не так. Многие депрессивные личности без конца «пережевывают» различные причины своего состояния, но выйти из него не могут. Осознать что-либо часто бывает очень полезно, но, как правило, недостаточно. Кроме того, есть причины, по которым депрессивные личности не хотят искать помощи.

1. Они не считают свое состояние болезнью, а думают, что все дело в их характере.

2. Пока им удается справляться со своими профессиональными и семейные обязанностями, они не видят необходимости искать помощи извне.

3. Они верят в силу воли. Конечно, они чувствуют себя плохо, но думают, что если смогут проявить волю, «встряхнуться», им станет лучше. Окружающие часто разделяют это мнение и не скупятся на подобного рода советы.

4. Они считают, что их случай особенный и что говорить со специалистом бесполезно.

5. Недоверчивы к лекарствам, не видят в них необходимости.

6. Они так привыкли чувствовать себя плохо, что даже не представляют себе, что значит чувствовать себя хорошо, а потому не могут и хотеть этого.

7. Им удается повысить самооценку, убедив себя в том, что они стойко переносят трудности жизни.

8. Иногда их проблемы дают им какие-то преимущества: сочувствие окружающих, возможность «давить» на детей, не проявлять должного внимания и так далее.

Правила поведения с депрессивной личностью

Что нужно делать

• С помощью вопросов привлекайте их внимание к положительной стороне ситуации. Например, ваш друг получил ответственную должность и уверен, что не справится. Возможно, вам очень хочется сказать: «Ты всегда видишь все в черном свете! Перестань жаловаться!» Но это не приведет ни к чему хорошему. У него останется впечатление, что его никто не понимает и не хочет понять, а это только усугубит его депрессивный взгляд на жизнь. Лучше постарайтесь, не отрицая его страхов и убеждений, напомнить о положительных сторонах ситуации, причем сделайте это в форме вопросов. «Конечно, это будет трудно, но ведь это и интересно, правда?» Не говорите с депрессивной личностью резко и напористо, попробуйте найти и привести примеры из прошлого, когда он был настроен пессимистически, но, тем не менее, все разрешилось благополучно.
• Вовлекайте их в приятные занятия, совместимые с их возможностями.
• Они любят отвергать все, что может доставить им удовольствие. Причин тут много, и они связаны между собой: усталость, плохое самочувствие, боязнь оказаться не на высоте, ощущение вины («у меня нет права на удовольствие») и главное, убежденность, что ситуация непременно сложится не в их пользу. В отношениях с таким людьми нужно избегать двух крайностей. С одной стороны, не следует полностью предоставлять их им самим – «пусть сами стараются, если хотят». С другой, не стоит навязывать им то, что выше их сил. Это сложно и требует от окружающих усилий: нужно оставаться спокойными, позитивными и благожелательными.
• Проявляйте к ним уважение и хвалите по конкретным поводам. Умеренная похвала по поводу того, что они сделали, повысит их самооценку. Но стоит хвалить не самого человека, а то, что он сделал, или его поведение. К примеру, если вы скажете своей помощнице: «Вы прекрасный специалист», она подумает, что вы либо не замечаете ее недостатков, либо ставите ее так низко, что стараетесь утешить. Но если вы скажете: «Я считаю, вы замечательно вышли из положения в этой истории», она, скорее всего, примет эту скромную похвалу, поскольку она основана на конкретном факте.
• Предложите им обратиться к специалисту. Им могут помочь лекарства или психотерапия. Но чтобы убедить их в этом, потребуется немало времени и дипломатических усилий.

Чего не нужно делать

• Советовать им встряхнуться. «Возьми себя в руки!» «Кто хочет, тот может!». Как правило, окружающие охотно дают такие советы, но от них нет ни малейшего толка. Даже если депрессивный человек попытается им последовать, он будет чувствовать себя непонятым, отвергнутым и ущемленным.
• Читать им морали. «Где твоя воля?» «Посмотри на меня, я все время держу себя в руках!» Такие высказывания тоже в большом ходу. Но ни морализаторство, ни обвинительный тон вам не помогут. Это все равно что упрекать близорукого в том, что он плохо видит, или человека, подвернувшего ногу, в том, что он хромает. Многие депрессивные личности и без того живут с постоянным чувством вины, незачем его усиливать.
• Поддаваться их настроению. Рядом с ними, таким печальными и озабоченными, мы тоже впадаем в грусть или начинаем испытывать смутное чувство вины из-за того, что не можем разделить их боль. Слиться с ними воедино не поможет, как и попытка их расшевелить. Уважайте свое стремление к свободе и радости, даже если общение с депрессивной личностью иногда приводит к тому, что вы забываете об этом.

Три предостережения

• Если это ваш начальник, регулярно проверяйте, все ли хорошо на работе.
• Если это ваш сотрудник, чаще хвалите его.
• Если это ваш спутник (спутница) жизни, дайте ему (ей) прочесть эту статью.

* Ф. Лелор, К. Андре «Он – шизофреник?!.. Как общаться с трудными людьми» (Поколение, 2007).

Характерологические паттерны маниакально-депрессивных личностей создаются депрессивной динамикой. Люди, которые могут быть названы маниакальными, характеризуются отрицанием депрессии и руководствуются жизненными стратегиями, противоположными тем, которые бессознательно используются депрессивными людьми. Но все же основные организующие темы, страхи, конфликты и бессознательные объяснительные конструкты депрессивных и маниакальных людей аналогичны.

Было замечено, что люди в депрессивном состоянии большую часть своего негативного аффекта направляют не на другого, а на самого себя, ненавидя себя вне всякого соотнесения со своими актуальными недостатками. Данное явление описывалось как «направленный вовнутрь гнев». Депрессивные личности мучительно осознают каждый совершенный ими грех - при том, что они игнорируют собственные добрые поступки, долго переживая каждое свое эгоистическое проявление. Печаль - еще один из главных аффектов людей, обладающих депрессивной психологией.

Наиболее сильной и организующей защитой, которую обычно используют данные типы, является интроекция. Другой часто наблюдаемый защитный механизм - обращение против себя. Обращением против себя достигается снижение тревоги, особенно тревоги сепарации (если кто-то считает, что именно гнев и критицизм вызывают оставление, он чувствует себя безопаснее, направляя их на себя), и сохраняется ощущение силы (если «плохость» во мне, я могу изменить эту нарушенную ситуацию). Еще одну защиту представляет идеализация. Поскольку самооценка депрессивных личностей снижается в ответ на переживания, постольку восхищение, с которым они воспринимают других, повышает ее.

Люди с депрессивной психологией считают, что в своей сущности они плохи. Они сокрушаются по поводу своей жадности, эгоистичности, тщеславия, гордости, гнева, зависти и страсти. Они считают все эти нормальные аспекты опыта извращенными и опасными, испытывают беспокойство по поводу своей врожденной деструктивности. Они очень стараются быть «хорошими» и боятся быть разоблаченными в своих грехах и отвергнутыми как недостойные.

Поскольку люди с депрессивным типом характера постоянно находятся в состоянии готовности поверить в самое худшее о самих себе, они очень ранимы. Критицизм опустошает их. В любом сообщении, которое содержит сообщение об их недостатках, они склонны различать только эту часть коммуникации.

Депрессивные личности глубоко чувствительны к тому, что их оставляют, и несчастливы в одиночестве. Потерю они переживают как доказательство своих отрицательных индивидуальных свойств.

Мания - обратная сторона депрессии. Люди, наделенные гипоманиакальной личностью, обладают депрессивной организацией, которая нейтрализуется посредством защитного механизма отрицания.

Маниакальные люди отличаются высокой энергией, возбуждением, мобильностью, переключаемостью и общительностью. Когда негативный аффект возникает у людей с маниакальной и гипоманиакальной личностями, он проявляется не как печаль или разочарование, а как гнев - иногда в форме внезапного и неконтролируемого проявления ненависти.

Основными защитами маниакальных и гипоманиакальных людей являются отрицание и отреагирование. Отрицание проявляется в их тенденции игнорировать (или трансформировать в юмор) события, которые расстраивают и тревожат большинство других людей. Маниакальные индивиды обычно склонны к обесцениванию, этот процесс изоморфичен депрессивной тенденции к идеализации. Для маниакальной личности предпочтительно все, что отвлекает от эмоционального страдания.

Главной отличительной чертой данного типа является недостаток воли и неспособность противостоять давлению со стороны внешнего мира. Такие личности легко сбиваются с пути истинного как под давлением обстоятельств, так и под влиянием окружающих. Закономерно, что при их податливом поведении они также чувствительны и к доброму влиянию.

Вероятно, самый известный из синдромов, соответствующий данному типу, был определен Эрнстом Кречмером как циклотимия. Маниакально-депрессивные личности могут быть описаны как зависимые личности в контексте следующих характеристик:

1) не способен принимать решения без множества советов или поддержки со стороны окружающих;

2) позволяет окружающим принимать за него важные решения типа: где жить, какую работу выбрать;

3) из-за страха быть отвергнутым соглашается с людьми, даже когда считает, что они не правы;

4) ему или ей трудно проявлять инициативу в каких-либо начинаниях или просто действовать в одиночку;

5) вызывается справиться с вредной или унизительной работой, чтобы заработать симпатию окружающих;

6) в одиночестве ощущает дискомфорт или беспомощность, идет на все, чтобы избежать одиночества;

7) ощущает себя опустошенным или беспомощным, если близкие отношения с кем-либо прекращаются;

8) его часто одолевает страх быть всеми покинутым;

9) его легко задеть критикой или неодобрением.

Особенностью этого синдрома является то, что центры притяжения зависимых личностей находятся в окружающих, а не в них самих. Они приспосабливают собственное поведение, чтобы угодить тем, от кого они зависят, а поиск любви приводит к отрицанию тех мыслей и чувств, которые могут не понравиться окружающим.

Личности данного типа бывают заметно эндоморфичны - «киты в атласе» Шелдона, редко сравниваются с людьми какого-либо другого характера, и про всю совокупность таких личностей можно сказать, что это самая эндоморфичная группа.

Обычно люди термин «пограничное расстройство» воспринимают в качестве состояния, когда человек на 50% здоров, а на 50% пациент. Это совершенно не соответствует действительности. Если в образе мышления, состоянии эмоциональной сферы, поведенческих факторах не наблюдаются критерии каких-то расстройств, то человек просто не относится к числу больных. Разумеется, такой тип может хоть всю жизнь работать с психотерапевтом, «лечить душу», искать причины противоречий. Но это не тот случай, когда правомерно хоть как-то упоминать психиатрию.

Шизоаффективное расстройство — заболевание, проявляющееся эпизодическими психозами

Хорошим примером пограничных состояний является шизоаффективное расстройство. Граница проходит не между здоровой психикой и не здоровой, а между какой-то из форм шизофрении и биполярным аффективным расстройством. Оба типа являются областью, которая подразумевает необходимость медицинского вмешательства. Разумеется, в рамках этики, здравого смысла и законодательства.

Итак, шизоаффективное расстройство, которое имеет код МКБ 10 F25, включает в себя несколько подвидов:

• маниакальный тип;
• депрессивный тип;
• смешанный тип;
• другие расстройства;
• неуточнённые расстройства.

Понять БАР или шизоаффективное расстройство у пациента достаточно просто. При последнем ярко выражены симптомы какого-то из синдромов шизофрении. В течение срока от 2-ух недель должно наблюдаться что-то из этого перечня критериев:

• слуховые галлюцинации в виде голосов;
• бред контроля и воздействия;
• ощущения телепатии, слышимости собственных мыслей другим людям;
• речевые нарушения и неологизмы;
• стойкий бред;
• кататонические симптомы.

Выделяют несколько типов таких расстройств: маниакальный, депрессивный и смешанный

При этом у пациента признаки БАР и критерии шизофрении прослеживаются одновременно, а сам он не наркоман и не получал черепно-мозговой травмы. Обычное течение БАР, без признаков шизофрении, может быть сложным и противоречивым, но у больных не прослеживаются галлюцинации. Их речевые функции и когнитивность иногда нарушаются, но это не сопровождается явным бредом. Пожалуй, единственный синдром, который прослеживается и у людей с биполярным аффективным расстройством и шизофреников в равной мере - это неожиданное прерывание процесса мышления. В депрессивной фазе может наблюдаться и ступор, но не доходящий до признаков кататонической шизофрении.

Постановка диагноза «Шизоаффективное расстройство» требует исключения шизофрении как таковой, других шизоподобных расстройств и постшизофренической депрессии.

Шизоаффективное расстройство, маниакальный тип F25.0

В ходе течения маниакальной фазы обычного БАР тоже присутствует период максимального увеличения степени выражения основных симптомов. Он называется этапом маниакального неистовства. Именно в этот момент больные говорят так, как будто они заговариваются. Фразы наезжают одна на другую, речь становится путанной. Возникает и определённое внесистемное двигательное возбуждение. Но это не автоматизм и не шизоидный бред. Будто бы больные испытывают такое сильное внутреннее возбуждение, что их речевой аппарат оказывается неспособным передать всё и сразу. Они могут проговаривать отдельные слова, звуки, фразы. Известны и, свойственные стадии выраженной мании, бредовые идеи величия и успешности. Они немного роднят больных обычным БАР и шизоаффективным расстройством. Однако нелогичная и нерациональная вера в перспективность чего-то и себя самого всё же отличается от бреда как параноидного синдрома. При БАР больной никогда не дойдёт до фантастической интерпретации своей роли и своих возможностей. Ну а если такое случится и будет повторяться, то это будет означать, что это шизоаффективное расстройство.

Шизоаффективное расстройство, депрессивный тип F25.1

Для постановки такого диагноза нужно, чтобы прослеживались критерии депрессивного расстройства тяжёлой или умеренной формы. Признаки шизофрении являются главенствующими, а депрессия является фоном для их проявления, тем не менее, является стабильной и ярко выраженной.

При депрессивном типе ярко проявляются симптомы депрессии и шизофрении одновременно

Шизоаффективное расстройство, смешанный тип F25.2

Что же у нас с чем смешивается? Не симптомы БАР с критериями шизофрении, они во всех случаях шизоаффективного расстройства смешиваются, а симптомы БАР относятся к смешанному типу сами по себе. Дело в том, что биполярное аффективное расстройство может протекать самым разным образом. Фазы мании могут сменяться депрессивными, а между ними наблюдаться «светлые» промежутки, так называемые интерфазы. Но может быть и такое, что ярких депрессивных эпизодов нет, но наблюдаются только маниакальные или гипоманиакальные стадии. И это ещё не всё… Фазы могут накладываться друг на друга. Тогда больные испытывают тоску, которая тут же, прямо на глазах, переходит в возбуждение и, наоборот, - эйфорию, которая в сущности является депрессией. Уныние вплоть до возбуждение, активность вплоть до безверия и пессимизма.

Смешанный тип - это пёстрый коктейль, когда больные одновременно бредят, находится в маниакальном возбуждении и при этом их не покидает депрессия. Стоит ли говорить, что в таком состоянии люди могут быть опасными сами для себя и для окружающих?

Суть диагноза в поведенческих и житейских факторах

Однако саму эту потенциальную опасность нельзя рассматривать в качестве приговора. Далеко не факт, что человек схватится за топор и пойдёт кого-то убивать. На самом деле маньяки, которые стали одиозными в силу подачи их преступлений в СМИ, птицы редкие. Чаще всё это приобретает более простые, житейские формы.

Человек смотрит телевизор и вдруг начинает «смотреть» уже другую передачу, в которой всё показывают только для него. Ему говорят о том, что близкий человек назначен большим руководителем, или что он выиграл огромный приз в лотерею. Он бежит к телефону позвонить родным, но общается не со своей матерью, отцом, мужем или братом, а с другим человеком.

Испуганные реальные родственники прибегают к нему домой, а тот рассказывает им сначала совершенно реальные вещи. Да хоть о том, что он здоров, чувствует себя прекрасно, а тут ещё радость: шефа сняли, а на его место поставили его друга, с которым он учился в университете. И про это было в газетах…

Больной радостно, жизнерадостно, очень радостно, бегает и суетится, пытается поставить пришедшим чай, но уже тут садится опять на стул и спрашивает о том, когда же они приедут.

• Да, кто? Кто они?
• Они, вот приедут, тогда узнаете.

Всё это «счастье» длится и после помещения в больницу. Он может в палате долго общаться со всеми, делиться своими переживаниями. Они могут быть незначительными с фактической стороны. Он познакомился с каким-то человеком, встретил девушку своей мечты, он знает об этом.

Шизоаффективное расстройство нуждается в срочном и квалифицированном лечении

Примерно так выглядят симптомы шизоаффективного расстройства маниакального типа. В подавляющем большинстве случаев за всем этим стоит игра рассудка и её отражение на эмоции. Кровавый киношные маньяки встречаются, ну так они встречаются в самых разных социальных группах. Пациенты ничем не лучше, но не надо вешать всех собак на тех, кто испытывает маниакальные эпизоды такого плана.

Интересно, что в период ремиссии многие больные вспоминают эпизод и свои переживания. Пусть не детально, но помнят. Забываются обычно только определённые фрагменты, которые связаны или с очень острыми переживаниями, или само состояние было таким замутнённым, что в памяти ничего не осталось.

Приведённый пример - это не история болезни при шизоаффективном расстройстве, а некий собирательный вариант. Возможны самые разные формы проявление и выделить что-то характерное было бы невозможным.

Классическая параноидная шизофрения чаще связана с замкнутостью и уходу в свой мир. Период приступа может заставить совершать какие-то поступки, о которых будет впоследствии жалеть сам человек. Если только это будет не удавшаяся попытка суицида, а после неё сожалеть останется только близким больного. При шизоаффективном расстройстве больные гораздо чаще совершают какие-то поступки, которые совершают все люди, но у них всё всегда происходит «волшебным» образом.

Они влюбляются, но в этот момент не могут себя контролировать на самых разных уровнях. Они стремятся к каким-то праздникам, но пара рюмок и сознание начинает творить фокусы, которые не снились лицам с обычным хроническим алкоголизмом. Без спиртного же жизнь людей с таким психическим расстройством обходится так редко, что почти никогда.

Инопланетяне, спецслужбы, воры мыслей и ножи

Тяжелая форма расстройства связана с тремя факторами.

1. Появляются стандартные и даже примитивные сюжета бреда. Они так или иначе затрагивают инопланетян, спецслужбы и подобные структуры. Можно подумать, что инопланетянам больше делать нечего на просторах Вселенной, только бы им выкрасть или просверлить пациентов лучами. Это эпизоды бреда преследования и воздействия.
2. Второй фактор связан с тем, что тут уже больных доставляют в клинику чуть ли не силой и совсем в плохом виде. Кто-то в крови, а кто-то в грязи. Это не психиатрия вне воли пациента. У него воля временно захвачена в плен «инопланетянами», а добро на госпитализацию дают родственники. Если человек уже стоит на учёте, то это происходит достаточно легко.
3. Третий самый печальный. Многие больные признаются в том, что готовы были кого-то убить, совершить насилие, причинение вреда себе или близким людям. Только под близкими они понимают находящихся рядом. Жена может думать, что мужа выкрали те же самые инопланетяне, а муж считать, что жена продала душу дьяволу. Слово «думают» хорошо бы взять в кавычки. Не просто думают, а бредят. Вот так - вернее.

Тяжелая форма заболевания является наиболее опасной для человека

Никто даже не пытается кого-то оправдывать. Какое может быть оправдание для больных людей? Для них и обвинения быть не может, если они на самом деле больны. Но, справедливости ради, отметим, что чаще всего дело кончается только подготовкой к убийству. Мать уверена, что сына выкрали бандиты, а на его место подсунули двойника. Она берёт нож и прячет под подушку. Долго думает о том, что самозванца пора уже убить, но засыпает. И так картина может повторяться очень много раз.

Шизоаффективное расстройство: лечение

Какой-то прогноз при шизоаффективном расстройстве дать невозможно. Обычно приступы происходят достаточно часто, а купировать их могут только препараты. В основном это нейролептики, они же — антипсихотические препараты, или антипсихотики. Однако может быть назначен комплекс, к примеру, если шизоаффективное расстройство прогрессирует на фоне депрессии, то могут быть назначены ещё и антидепрессанты.

Однако известны и случаи, когда между приступами наблюдался очень большой, в несколько лет, промежуток, когда госпитализация не требовалась.

С одной стороны - это хорошо, а с другой создаёт вполне объяснимый риск. В ходе лечения практически все больные принимают препараты, а многих просто лечат. Не то, чтобы без их согласия, но такое спрашивать просто нет смысла. У человека ещё вчера подменили мать с отцом. О чём его можно было бы спрашивать? После выписки многие употребляют медикаменты. Год, два… В человеке начинает просыпаться уверенность, что всё это не имеет смысла, поскольку он уже здоров.

На практике же лечение шизоаффективного расстройства - это создание условий для того, чтобы обмен веществ находился в соответствии с тем, что имеется у здоровых людей.

Что будут делать в больнице - это виднее врачам. А пациентам, которые хотят понять, как жить с шизоаффективным расстройством, нужно настроиться на то, что после первого эпизода приём нейролептиков нужно продолжать в срок не менее 2-ух лет. После второго речь будет идти про 5-7 лет. После этого можно потихоньку заменить их на нормотимики, или не заменить, а употреблять вместе с нейролептиками, в качестве поддерживающей терапии и постепенно снижать дозу нейролептиков. Однако это только общий рассказ про схему и сроки, а не она сама.

Если же эпизодов было много, то лечиться придётся всю жизнь. Во всяком случае, настраиваться нужно именно на это.

Нужно понимать, что абсолютной гарантии того, что рецидива не будет не сможет дать никто. Приём нейролептиков лишь снижает риск их возникновения примерно в 4 раза. Нет на свете специалиста, который не понимал бы того, что побочные эффекты существуют. Только сравнивать нужно не здоровое состояние и то, что возникает при регулярном приёме препаратов, а приступ и его отсутствие, хоть и на таблетках.

Они не панацея. Только не нужно говорить о том, что после приёма сложно работать, жить, чувствовать себя полноценным человеком. Зачем говорить? Это и так понятно… Только в момент приступа - это вообще невозможно. А после него можно с удивлением осознать себя в СИЗО или в больнице, но не психушке, а почему-то в травматологическом отделении. Никто не знает, что будет после очередного обострения.

Вольному воля… Если существует уверенность в том, что можно контролировать себя, отсекать появления бреда, галлюцинаций, то можно попробовать, но вероятность избежать новый приступ существенно снижается.

Требуется лечение, однако точного прогноза при этом заболевании дать невозможно

Практика показывает, что очень большое число приступов связано с тем, что люди употребили алкоголь. Заявления о том, что пить нельзя, плохо, дурно и вредно автор считает не имеющими смысла. Кто не пьёт - он и так не пьёт, а кто пьёт, тот не послушает. Но вот в случае с этим симбиозом аффективного расстройства и шизофрении - спиртное ну никак нельзя. Честно!

З.Фрейд выделял в качестве основной черты при данном типе организации личности перенаправление большей части своего негативного аффекта не на другого, а на самого себя.

Нэнси Мак-Вильямс

При горе мир переживается как уменьшившийся каким-либо значимым образом. При депрессивном состоянии то, что переживается как потерянное и разрушенное является частью самого себя.

Модель направленной вовнутрь агрессии как механизм возникновения депресиивных состояний. Согласно некоторым наблюдениям депрессивные личности редко спонтанно и бесконфликтно переживают чувство гнева. Вместо него они ощущают вину. Мучительно переживают свои грехи, легко забывая свои благородные поступки. Склонны разрешать все сомнения в пользу других и стремятся сохранять отношения любой ценой.

Инкорпоративные процессы при депрессии. У таких пациентов наблюдается множество критикующих интернализованных родительских посланий . (Я эгоист. - Откуда ты знаешь? - впервые моя мама говорила мне об этом.)

Психологический механизм - бессознательная интернализация наиболее ненавистных качеств прежних объектов любви (начиная с родителей и заканчивая любовными партнерами). Их позитивные черты вспоминаются с благодарностью, а негативные переживаются как часть самого себя (М.Klein,1940).

О возможном генезе и выбранном способе защиты

Ребенок выходит из переживаний травматической или преждевременной потери , идеализируя потерянный объект, и вбирая все негативные аффекты в ощущение собственного Я. В основе сильное желание испытывать только позитивные чувства по отношению к тому, кого любишь.

Такая реакция позволяет сохранять исключительно положительные чувства к объекту любви и при этом дает ощущения контроля над ситуацией (непринятие сепарантности, отдельности и принципиальной неконтролируемости Другого; человек, особенно ребенок, готов пойти на многое, чтобы не столкнуться с собственной беспомощностью), потому что раз плохое качество во мне - значит я могу все исправить, став лучше.

В дальнейшем такие люди могут состоять в отношениях с поистине враждебными по отношению к ним людьми, с ощущением, что если они смогут преодолеть свои недостатки, нападки прекратятся. Появляется интерес справиться с собственными недостатками, индикатором успеха при этом служит благосклонность другого. Принято считать, что именно гнев и критицизм можно быть брошенным - следовательно, безопаснее их направлять на себя.

Предиспозиция (факторы риска)

1) Переживание ранней потери или сложности возникающие в связи с сепарацией от родителя или воспитывающего взрослого (потеря может быть и символической, например, преждевременный отказ от зависимого поведения).

Эрна Фурман

• «Мать должна быть рядом, чтобы ее можно было оставить»;
• «Стремление к независимости является таким же первичным и мощным как потребность в зависимости».

Маргарет Малер

• «Ребенок уверенно решает задачу сепарации, если он уверен в доступности «оставляемого» родителя».

Согласно Фурман, развитие по депрессивному типу имеет место тогда, когда мать чрезмерно ярко и демонстративно переживает боль в момент сепарации, заставляя испытывать чувство вины (тогда нормальное стремление к агрессивности и независимости начинает ассоциироваться с виной). Или мать контрфобически отталкивает ребенка от себя, боясь собственных переживаний по поводу того, чтобы быть оставленной - «почему ты не можешь делать то и то самостоятельно? - иди от меня и сделай все самостоятельно» (независимость начинает вызывать негативные реакции в силу фрустрированной потребности в зависимости, затем ребенок уже и сам начинает подавлять свои собственные тенденции к независимости). Результат в обоих случаях общий - часть своей личности (которая хочет сепарации и независимости) начинает восприниматься как плохая.

2) Семейная атмосфера, где есть негативное отношение к плачу, трауру. При этом моделируется отрицание горя. Переживание горя становится скрытым, и появляется убеждение, что в моменты горевания со мной происходит что-то неправильное. Могут быть также семейные мифы о том, что открытое переживание горя и другие формы самоподдержки и заботы о себе являются «эгоистическими», «потакающими своим слабостям» или выражением «жалости к самому себе» - к ним относятся как к заслуживающим презрения. Ребенок начинает скрывать любые уязвленные аспекты Я из-за идентификации с критикующим родителем. Происходит отвержение этих аспектов собственной личности (непринятие своей слабости).

3) Депрессия у родителей в ранние годы развития ребенка. Дети в этом случае довольно быстро приходят к убеждению, что их потребности изнуряют и истощают других.

Депрессивное собственное Я

Такие пациенты убеждены, что в своей глубине они плохи, не заслуживают любви и уважения и даже могут быть опасны для других, если не будут укрощать свои темные стороны. Они сокрушаются по поводу своих «плохих» черт и верят, что заслуживают всего плохого, что имеет место в их жизни. Они очень боятся, что их плохость разоблачат, и тогда они будут отвергнуты. «Никто не заслуживает, чтобы его оскорбляли, даже если, то в чем его обвиняют справедливо» - это формула в которую такие пацинты едва ли могут принять на эмоциональном уровне. Они часто находят облегчение от преследующего их чувства вины в том, чтобы помогать другим. Это также позволяет сохранить стабильное ощущение самоуважения и избежать депрессивных эпизодов.

Они также часто испытывают беспокойство по поводу собственной деструктивности. Значимые Другие кажутся чрезмерно ранимыми и беззащитными. («Мой голод может разрушить других»; «мое неповиновение и садизм опасны»; «мои потребности в конкуренции и достижении любви являются злом»).

Ожидания по отношению к Другому: неприятие, осуждение, мстительность за любые проявления несогласия, сочетающиеся с беззащитностью другого.

Ощущение себя: недостаточно хороший, незаслуживающий любви и уважения, опасный для окружающих при отсутствии контроля своих импульсов.

Контрперенос (о чувствах психотерапевта)

У терапевта может формироваться как нежная привязанность, так и всемогущие фантазии о спасении.

Комплементарный контрперенос на бессознательное убеждение пациента, что исцеляющей силой является безусловная любовь и полное понимание. Фантазии терапевта о себе как о Боге, хорошей матери или сензитивном принимающем родителе, которого пациент был лишен в своей жизни.

Конкордантный (согласующийся, дублирующий) контрперенос . Терапевт ощущает свою «недостаточную хорошесть», чтобы помочь пациенту.

О психотерапии

Терапевту важно создать атмосферу принятия, уважения, понимания, специально следить за тем, чтобы быть эмоционально постоянным и не осуждающим. Анализ интроектов пациента о неизбежном отвержении, о важности «стать» для этого хорошим, имеет важное место в терапии таких пациентов. Наиболее адаптивные из таких пациентов, могут «скрывать» свою депрессивную динамику, совершая постоянное сканирование Другого (на предмет неодобрения и отвержения) и являются очень чуткими в этом плане - «хроническая бдительность»; такой мониторинг приводит к снижению уровня тревоги. У нарушенных пациентов такая подозрительность в отношении осуждения является эго-синтонной, поэтому необходимо постоянное подтверждение недействительности своих наихудших страхов.

Важно исследовать и интерпретировать их реакцию на сепарацию. Короткое молчание со стороны пациента есть пример сепарации от терапевта. Длительное молчание может вызвать у пациента ощущение своей неинтересности, малоценности, безнадежности.

Важно, чтобы пациент учился выражению негативных переживаний в контакте. Не стоит поощрять рассуждения из серии «как я могу на вас злиться, вы ведь...». Гнев не приводит к расставанию (базовый интроект). Свобода, подразумевающая допуск негативных чувств увеличивает интимность, в то время как состояние фальши и отсутствие контакта с данными чувствами приводят к изоляции.

Хвалить таких пациентов бывает довольно опасно. Пациент может трансформировать позитивную обратную связь в атаки на свой адрес: «Я плохой, потому что одурачил такого приятного человека, а значит любой поддержке с его стороны нельзя доверять, раз его так легко ввести в заблуждение». Эффективнее в таких случаях бывает не поддерживать эго, а критиковать суперэго, критический интроект («Давайте обсудим и что же такого ужасного в вашем поступке?»).

До тех пор пока терапевт в глазах клиента остается идеализированным объектом, его образ самого себя также остается искаженным (недооценка своих хороших качеств).

Сеттинг

Много внимания следует уделить процессу завершения психотерапии. По этой причине часто нежелательным может быть выбор краткосрочных курсов для таких пациентов, особенно с заранее предопределенным количеством сессий.

Не стоит входить в невроз, и оберегать пациентов от эпизодов расставаний. Это является крайне важным особенно для этих пациентов опытом, что за исчезновением объекта в случае, если не происходит завершения отношений, наступает возвращение объекта.

Лучше всего, когда возможность выбрать время окончания терапии предоставляется самому пациенту. А также сказать пациенту о том, что двери остаются открытыми, если он захочет вернуться.

Психоаналитическая классификация типов личности

БРАТЬ И ДАВАТЬ

Микеланджело Буонарроти: Сотворение Адама

ПСИХИЧЕСКАЯ БОЛЕЗНЬ И ПСИХИЧЕСКОЕ ЗДОРОВЬЕ

Как известно мы, врачи, делим людей на «больных» и «здоровых». Шутят, что психиатры у каждого найдут отклонения от нормы…
Все люди переживают физические болезни в течение жизни, так же все переживают и психические, но о них умалчивают в силу социальных предрассудков или малой информированности о них: ведь нужно обладать достаточным уровнем развития личности, чтобы понять, что с этой личностью не все в порядке и обратиться к врачу — психотерапевту или психиатру (не путайте с психологом, который врачом не является и имеет дело с нормальными жизненными коллизиями, а не с психологическими проблемами в медико-биологическом смысле этого слова, как их понимает современная наука).
В США около 30% людей официально хоть раз в жизни обращались за помощью к психиатру, а если учесть тех, кто не обращается, то время от времени психические расстройства бывают примерно у 80-90% населения развитых стран: депрессии, неврозы и т.п. Если так обстоят дела в социально благополучной Америке, понятно, что происходит в России…
Когда болеет тело, речь идет о жизни и смерти — мы лечимся, нас на это толкает основной инстинкт выживания. Когда болеют мозги, то проще переждать и перетерпеть. Именно поэтому психиатрическая помощь лучше развита и больше востребована в развитых странах, где потребность в безопасности удовлетворена. А в какой-нибудь Гватемале психиатров почти нет — там актуальна потребность элементарно выжить среди голода и политических неурядиц. Там требуются не психиатры, а полевые хирурги…

Здоровые адаптированы к жизни, поэтому они могут контролировать пропорции — сколько они берут, и сколько отдают другим людям внимания, сил, средств. Когда они могут и хотят, они дают. А когда могут и нуждаются — они берут.
Больные или люди с расстройствами личности (еще не болезнь, но уже не норма) менее адекватно, а часто и совсем необъективно воспринимают мир, находятся «внутри» своего представления о нем. Поэтому ДАВАТЬ или БРАТЬ превращается у них в бессознательную проблему. Иногда стереотипное и однобокое поведение в отношении «давать-брать» свидетельствует о болезни.

«БЫТОВЫЕ ДОНОРЫ»
Есть болезненные состояния (эмоциональные расстройства), при которых люди, вне зависимости от типа личности, помимо своей воли преимущественно склонны ОТДАВАТЬ, УСТУПАТЬ:
— депрессия — беспричинно ощущают вину и этим «искупают» ее;
— тревожные расстройства некоторого типа — когда они либо боятся брать, либо заботой, вниманием, подарками, услугами, уступками, любовью и т.п. «покупают» безопасность;
— маниакальные состояния некоторого типа — когда люди дают, потому что это приятный процесс; они преисполняются чувства собственной силы и значимости, ощущают широту своих возможностей, и их самооценка повышается. Но они сорят деньгами и, если так можно выразиться, делами несколько неадекватно — и это заметно.

«БЫТОВЫЕ ВАМПИРЫ»
Люди преимущественно БЕРУТ (требуют любви, заботы, средств), когда у них наблюдаются: — психотические параноидные состояния — им кажется, что их грабят, обижают, обманывают, недодают;
— шизофренические состояния — такой человек апатичен, «бесчувственен», закрыт и импотентен в широком смысле слова, он не может ничего дать, ни о ком позаботиться — только взять, потреблять, что дают, не ощущая при этом ничего;
— некоторые тревожные состояния — другая форма тревоги, когда людям кажется, что они теряют безопасность, если не накопят запас вещей, связей, отношений «на всякий случай» — на случай форс-мажора. Но при таких расстройствах человек постоянно ощущает, что форс-мажор близок, сколько бы он ресурсов он не накопил...

ПРАКТИЧЕСКИ ЗДОРОВ. А ТЕОРЕТИЧЕСКИ?

На самом деле людей нельзя жестко поделить по принципу психическое здоровье — заболевание. Их состояния представляют собой как бы непрерывную линию, на одном конце находится абсолютная норма, а на другом — явная болезнь, когда человек уже не может нормально функционировать в обществе и попадает в больницу.
Характер любого человека имеет определенную структуру — в нем соединяются много разных черт («ничто человеческое нам не чуждо»). Характер — нечто врожденное, формирующееся только в раннем детстве, против чего человек пойти не может — можно только подправить, сгладить неудобные для него черты, но базово личность изменить нельзя. Некоторые черты выделены более ярко, некоторые — менее. Так формируются различные типы личностей . И у кого-то по его базовому типу личности легче и естественнее получается отдавать. У кого-то — брать.

Когда какая-то одна или несколько сторон личности начинают «выпирать» слишком ярко, получается уже не норма, но еще не болезнь — акцентуированный (однобокий) характер. И при неблагоприятных — для данного типа личности — условиях это может развиться в самую начальную стадию психического расстройства, когда человек уже неэффективно функционирует в жизни — психиатры называют это расстройствами личности или патологиями характера.

Но еще задолго до развития личностных расстройств люди разных типов по поведению начинают делиться на группы тех, кто в основном «гребет под себя» по жизни, и тех, кто склонен скорее отдавать. Причем осознанные понятия альтруизма и заботы о ближнем тут ни при чем — это бессознательное поведение.
Рассмотрим с этой точки зрения основные типы личности , то есть посмотрим, какие типы предполагают поведение "брать", а какие — "давать". И хотя названия типов личности иногда напоминают названия болезней, тип — не болезнь. Есть врожденный тип личности с определенным паттерном (устойчивой совокупностью образцов, форм) поведения, есть личностное расстройство, когда паттерн утрирован и поэтому является источником проблем у человека и/или его окружения, а есть психические болезни, которые напрямую не связаны с личностным типом или его расстройством. Шизофренией, например, может заболеть человек истерического типа личности, а депрессией - человек шизоидного типа.

ИТАК — ЛИЧНОСТИ, СКЛОННЫЕ ОТДАВАТЬ :

Депрессивный
— чувство вины задавит, если откажут и не дадут.

Мазохистический тип. Бессознательный мотив:
— им надо взять моральный реванш за те страдания, которые они ощущают — если они чем-то попользуются, то выйдут из позиции страдающей стороны. У них есть потребность страдать, но страдать можно только отдавая, ведь когда берешь — наслаждаешься. Типичный пример: верная жена — спасатель неисправимого алкоголика.

Обсессивный тип
— выполняют социальное правило «давать — это хорошо». Эти люди стремятся максимально соблюдать правила социума, у них есть чувство вины перед нарушением нормы (сравните с депрессивными, которые, отказывая, испытывают вину «вообще»). Если отказ признан нормой — они твердо отказывают. Пример: педантичный чиновник, образцовая мамаша.

Истерический тип (частично). Бессознательный мотив:
— для того чтобы всегда быть в центре внимания, или для манипуляции: «я тебе в прошлый раз «дала» и теперь изволь жениться!», «как это так, я столько им отдала, а они не ценят!»

Диссоциативные (не-цельные) личности. Бессознательный мотив:
— они не имеют устойчивых понятий, при стрессе готовы скорее отдать, чтобы откупиться. Также с целью ухода от ситуации мимикрируют под среду: если окажутся в обществе, где принято «брать» (криминальной группе), они будут брать — так все поступают, этого от них ждут другие.

Гипоманиакальный тип. Бессознательный мотив:
— эти дают из чувства силы; могут дать импульсивно не просчитывают поступки наперед, нерасчетливо — могут угостить, а сами пойти пешком, потому что закончились деньги. Но будут отрицать, что жалеют о том, что дали. Похоже, именно таких предпочитают женщины… только не в качестве мужей.

А ТЕПЕРЬ — ЛИЧНОСТИ, СКЛОННЫЕ БРАТЬ :

Асоциальные личности. Бессознательный мотив:
— на вопрос, почему вы грабите банки, отвечают: потому что там лежат деньги. Их задача — одержать верх, «сделать» кого-то. Это основная личностная цель. Они мир видят как некий заповедник, в котором они охотятся. Социальные нормы воспринимают как вызов, который интересно нарушать.

Нарциссический тип. Бессознательный мотив:
— эти не умеют испытывать настоящих чувств к людям, а эксплуатируют их во всех смыслах, потому что другие люди как личности для них не существуют. Другие воспринимаются как объекты — для ведения дел, для получения информации, для поддержания самооценки. Нарциссы могут даже давать, но просто чтобы другие их хорошо оценили, поскольку себя они ощущают только в зеркале чужой оценки.

Садистический тип. Бессознательный мотив:
— они отбирают у слабых, чтобы ощутить свою силу. Притеснения всякого рода — это психологический эквивалент «брать». Примеры: милиционер, который придирается без причины, секретарша, дорвавшаяся до должности администратора, «тетки» в присутственных местах. Бытовой садизм — муж ограничивает финансово жену: ему приятна ее слабость и зависимость. По существу, садисты сильными не являются, они пытаются таковыми себя ощутить за счет материального или психологического «грабежа» слабых.

Параноидный тип личности. Бессознательный мотив:
— делают упреждающие удары: им кажется, что их грабят. Они полагают, что надо со всеми воевать в целях профилактики, чтобы не забрали ничего у них — или чтобы вернуть то, что отобрали (или недодали), как они полагают, им когда-то. Если асоциальные ясно понимают, что они берут чужие деньги, чувства, услуги, но считают себя в своем праве — а на остальных плевать, то параноидные люди думают и чувствуют совсем иначе и противоречиво: их идея — «честь и справедливость», хотя их действия часто несправедливы. Они словно вытаскивают бревно из своего глаза, засовывают в чужой, и потом гордо воюют за справедливость.

Шизоидный тип. Бессознательный мотив:
— они отстранены от реального мира, живут в своем внутреннем. Поэтому в этом другом мире могут отдавать — музыку, стихи, даже программное обеспечение. Но в реальной жизни ничего бытового, теплого, связанного со взаимоотношениями они дать не могут. Поэтому тепло, заботу и деньги они берут, а давать могут продукцию, которая может быть продаваемой (Майкрософт), а может и не быть (картины непризнанного гения). Обычно неспособны дать и нормальный секс.

Истерический тип личности. Бессознательный мотив:
— они могут как давать, так и брать, и очень много. Если им надо быть в центре внимания, будут воровать, что плохо лежит, требовать внимания, подарков, заботы, которая, по сути, им может быть и не нужна.

Диссоциативный тип личности. Бессознательный мотив:
— и эти могут как давать, так и брать — если это принято или если это позволяет им сохранять душевное равновесие, которое у них хрупко.

Гипоманиакальный тип. Бессознательный мотив:
— поскольку не склонны просчитывать свои поступки, могут забрать по простоте душевной, не вникая, добродушно.

ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ

В быту сейчас очень модно обвинять людей: «Он вампир — он использует меня!» На самом деле в природе все уравновешено: когда человек отдает, он неизбежно получает что-то взамен — только не всегда это понимает. Верно и обратное: берущий всегда платит, хотя окружающим это не всегда видно. Допустим, человеку легче отдать деньги, выполнить просьбу, чтобы не испытывать вину — но ведь взамен он получает психическое равновесие и дальше может идти спокойно зарабатывать деньги или заниматься своими делами! Но мы обычно замечаем лишь внешние проявления: деньги, поступки и т.п., а то, что происходит внутри человека не учитываем. Именно поэтому:
Депрессивный типаж оказывается в какой-то момент в кабинете психотерапевта с возгласом: «Доктор, когда же и я хоть чем-то попользуюсь!» А на самом деле он уже пользуется в психологическом смысле — только ему хотелось бы другого.
Асоциальный спросит у тюремного психоаналитика: «Что ж такое происходит, я же все сделал, чтобы меня не посадили — почему же они до меня добрались?» — не понимая, что когда он берет, нарушая закон, он платит тем, что подвергает себя риску возмездия.
Параноидный жалуется, что его не поддерживают в его поисках справедливости: «Старался установить законность и порядок, а они меня возненавидели!». Но ведь он отбирал у «нарушителей» какие-то их «кормушки» или удобные возможности, которыми они до этого пользовались — поэтому пришлось заплатить за это нелюбовью окружающих.
И так далее, для каждого типа.

ЗДОРОВЫЙ ГИМН ЗДОРОВОЙ ЛЮБВИ

На самом деле вопрос о том, сколько надо брать, а сколько давать во взаимоотношениях с кем-либо можно обсуждать только среди психологически здоровых, адаптированных к жизни и уравновешенных людей в эмоционально здоровом обществе (я не имею в виду традиционные национальные, религиозные и т.п. нормы подарков и подношений).

Что такое брать и отдавать для здоровых? Люди берут в меру своего понимания того, что им нужно для того, чтобы выжить и жить (инстинкт самосохранения). Поэтому они не жадничают, не берут больше, чем им надо — но и не стесняются брать, если это им действительно необходимо, потому что они:
— с уважением относятся к собственному бытию,
— принимают ответственность за свою жизнь
— и никто не сомневается, что они возьмут столько, сколько надо.

Это касается всех аспектов «брания» — как для физического, так и психического выживания. «Давать» связано с эротическим инстинктом продолжения рода, в широком смысле — с инстинктом созидания. Он заявляет о себе, когда удовлетворен первый основной инстинкт самосохранения. Поэтому ДАВАТЬ для здорового человека — это значит РЕАЛИЗОВЫВАТЬ СЕБЯ, в том числе и продолжать себя в детях, выходить за рамки своего «Я» в отношениях с другими людьми.

Но давать может лишь тот, кто достаточно взял, чтобы твердо стоять на ногах. Щедрым может быть только богатый, тот, у кого что-то есть. Нищий не может давать, какой бы он альтруистом не был. Больные люди или люди с нарушениями личности чаще всего не могут адекватно ничего дать, потому что они не смогли правильно и нормально «взять» или «отдать» (в раннем детстве, во время физической или психологической травмы), чтобы их психика гармонично развилась и стабилизировалась. Например, в отношениях с родителями у них не был в полной мере удовлетворен первый инстинкт самосохранения, поэтому подсознательно они до сих пор не чувствуют себя в безопасности. Они не могут дать как следует: ТЕМ, КОМУ СЛЕДУЕТ, и ТОГДА, КОГДА СЛЕДУЕТ, потому что их внимание сосредоточенно не на отношениях с реальным другим человеком, а на их внутренней проблеме — чувстве страха, вины, стыда и т.д. (в зависимости от типа личности).

Проблема в том, что «добрать» и обрести внутреннее равновесие человеку трудно — то, что не было сформировано в детстве, с большим трудом компенсируется во взрослом возрасте. Может помочь либо психотерапия или даже лечение, либо очень глубокий и долгий позитивный опыт отношений, полных любви и понимания — причем не обязательно сексуальной, а в любви в широком смысле. Поэтому правы гуманисты и философы, которые говорят: если вы хотите улучшить мир — проявляйте любовь к людям при каждой удобной возможности. Потому что психологически нарушенных личностей в мире — большинство. Потому что если мы их любим, это означает, что остались люди здоровые, которые могут отдавать — и тем самым мы как бы закрываем бреши, психологические дефициты этих людей. И тем самым мы даем им возможность вздохнуть спокойно и постепенно так же обрести способность что-то дать другим.