В каких годах русские брали берлин. Русские в берлине

История Германии

Семилетняя война 1756-1763 гг.

Взятие русскими Берлина

Перед штурмом

Бутурлин ещё не прибыл в войска, когда Фермор получил от Конференции решение о взятии Берлина. Выполнять эту задачу Фермор приказал корпуса́м генералов Захара Чернышева и Готлоба Тотлебена. Берлин был взят. Но операция по взятию Берлина прошла на удивление тускло и невыразительно. Вот как всё происходило. Гарнизон Берлина насчитывал 14 тысяч пруссаков. Командовали гарнизоном опытные генералы во главе с фельдмаршалом фон Левальдом. Корпус Тотлебена 4 октября 1760 года, не дожидаясь подхода корпуса Чернышева атаковал столицу Пруссии, но был отброшен огнём пушек и ударом прусской пехоты. После подхода войск Чернышева, а затем и австрийцев, Тотлебен продолжил действовать в одиночку, словно не замечая прибытия этих войск. В неудаче с первой попытки взять Берлин он обвинил Чернышева, хотя тот 4 октября был только на пути к Берлину. При этом Чернышев шел наугад, т.к. Тотлебен не сообщил ему о своём месте нахождения и ближайших планах. Тотлебен поставил себе цель войти первым в Берлин и ни с кем не делить славы.

Чернышев разработал план штурма Берлина и, как старший по званию, приказал Тотле́бену согласовывать действия с ним, Чернышевым, и с командиром австрийского корпуса генералом Ласси. Но Тотлебен проигнорировал этот приказ и, тайно связавшись с военным советом Берлина, выдал пруссакам план штурма и предложил им свои условия капитуляции. Через своего парламентёра он предупредил берлинцев, что если они не согласятся с его условиями капитуляции и окажут сопротивление, то варварские войска генерала Чернышева и австрийцы во главе с генералом Ласси разрушат Берлин, а жителей уничтожат. Но если Берлин будет сдан лично Тотле́бену, то благородный генерал Тотлебен, немец по национальности, возьмёт город под своё покровительство .

Операция по занятию Берлина

Наступило утро 9 октября 1760 г. Корпус Чернышева подготовился к штурму. Волнение и страх перед атакой у солдат и офицеров отступили на задний план. Все с нетерпением ждали сигнала для начала штурма ворот Берлина, чтобы скорее победить врага и закончить эту ненавистную войну.

Но тут произошло неожиданное. Прусские парламентёры вышли из ворот и сообщили, что Берлин уже капитулировал, приняв условия капитуляции, предложенные генералом Тотле́беном. Оказалось, что Тотлебен, получив символические ключи от Берлина, выпустил из города весь берлинский гарнизон; прусские войска при оружии и знамёнах беспрепятственно покинули Берлин и уходили в сторону Шпанда́у. Впереди своих колонн они гнали пленных русских офицеров .

Такого позорного положения генерал Чернышев стерпеть не смог и, несмотря на возражения Тотлебена, приказал генералу Панину догнать и уничтожить гарнизон прусской столицы. Русская кавалерия ринулась вслед за уходящими пруссаками. В коротком и ожесточенном бою гарнизон Берлина был разгромлен, 4 тысячи пруссаков сдались в плен.

Узнав о взятии Берлина русскими, Фридрих пришел в отчаяние. Смириться с потерей своей столицы он не мог и, приостановив боевые действия в Саксонии против австрийцев и имперской армии, немедленно повернул свои войска на Берлин. Его задачей было уничтожить немногочисленный корпус Чернышева и тем самым устранить угрозу потери своей королевской короны.

Но через пять-шесть дней после занятия прусской столицы корпус Чернышева и австрийцы покинули Берлин. В оперативном отношении это было разумно, т.к. русские войска не успели подтянуть резервы (не забудем, что главнокомандующим тогда оставался ещё Фермор). Поэтому к большому сражению русские готовы не были, а на помощь австрийцев рассчитывать было никак нельзя. Время пребывания в прусской столице австрийцы использовали для грабежа. Они раздевали берлинцев прямо на улице, уничтожали картины великих художников Европы, разбивали статуи, ломали прекрасные кареты в королевских конюшнях и т.д. Женщины прятались от австрийских солдат в подвалах. Русские патрули вынуждены были открывать огонь по своим союзникам, чтобы остановить грабёж и насилие.

Операция по занятию Берлина обошлась русской армии относительно недорого: сто человек было убито, а пруссаки потеряли около восьми тысяч человек.

Действия Фридриха

Когда Фридриху доложили об отходе русских и австрийских войск из Берлина, он снова повернул в Саксонию для борьбы с австрийцами. Под Торгау произошла битва, в которой полегло более половины солдат Фридриха (более десяти тысяч). Австрийцы под командованием фельдмаршала Дауна разбили прусского короля. Он был ранен в грудь и был на грани помешательства. Но с наступлением ночи командующий прусской кавалерией Циттен сделал, казалось бы, невозможное. Его войска, в самом начале сражения оторвались от своих основных сил, где находился король, и разгромили противостоящие австрийские части. Оказавшись в тылу́ той группировки австрийцев, которая разбила Фридриха, Циттен нанёс ей неожиданный удар в спину. Уже темнело, и Циттен приказал поджечь близлежащие деревни. При свете ночных пожаров кавалерия пруссаков начала теснить австрийцев. Непривычные к ночным сражениям, австрийцы путались, обстреливая своих. Вскоре они сотнями и тысячами стали сдаваться в плен. Итог этой кровопролитной битвы – десятки тысяч погибших с обеих сторон, а победа досталась Фридриху. Эту победу подарил своему королю храбрый Циттен. Фридрих вновь воспрянул душой.

Когда Фридрих узнал, что Берлин при его занятии русскими получил лишь незначительные разрушения, он сказал: «Спасибо русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице». Эти слова зафиксированы в истории свидетелями. Но в тот же момент Фридрих дал одному из своих приближенных литераторов задание сочинить подробный мемуар о том, какие «злодейства совершили русские варвары в Берлине». Задание было выполнено, и злобная ложь начала гулять по всей Европе. Но были лю́ди, настоящие немцы, которые писали правду. Известно, например, мнение о присутствии русских войск в Берлине, которое высказал великий немецкий учёный , одинаково хорошо относившийся и к России, и к королю Пруссии. Он писал одному из своих друзей: «У нас здесь было посещение, которое в других обстоятельствах было бы чрезвычайно приятно. Впрочем, я всегда желал, что если бы когда-либо суждено было Берлину быть занятым иностранными войсками, то пускай это были бы русские…»

Вольтер в письмах к русским друзьям восхищался благородством, стойкостью и дисциплиной российских войск. Он писал: «Ваши войска в Берлине производят более благоприятное впечатление, чем все оперы Метастазио.»

… Ключи от Берлина были переданы на вечное хранение в Петербург, где они находятся и поныне в Казанском соборе. Через 180 с лишним лет после этих событий идейный наследник Фридриха II и его обожатель Адольф Гитлер пытался овладеть Петербургом и забрать ключи от своей столицы, но эта задача оказалась беснова́тому фюреру не по зубам.

Предательство Тотлебена

А теперь о том, почему генерал Тотлебен так подло вёл себя при взятии Берлина. Известно, что первоначально Тотлебен потребовал от Берлинского магистрата контрибуцию в сумме четырёх миллионов талеров. Когда же берлинский банкир дал Тотлебену взятку в размере двухсот пятидесяти тысяч талеров, то сумма контрибуции была снижена до полутора миллионов талеров. Звонкой монетой немцы оплатили только треть этой суммы, а на миллион талеров выдали … вексель, по которому Россия до сих пор «получает» эти талеры. Австрийский генерал Ласси потребовал от Тотлебена свою долю взятки, но получил только 50 тысяч. Из-за этих денег, из-за жадности Тотлебена поднялся скандал, который поздне́е австрийские историки использовали в своих исследованиях, обливая грязью армию России.

Но русская армия была тут не при чём. Ведь, если разобраться, граф Го́тлеб Курт Генрих фон Тотлебен никакого отношения к русской армии не имел. Он был уроженцем Тюрингии, помещиком Померании, камергером Саксонии, а титул графа получил от австрийской императрицы Марии Терезии. В русской армии он был шпионом Фридриха II . С первого взгляда парадоксально, но факт: доверенное лицо Фридриха, его надёжный шпион в русской армии Тотлебен должен был с боем брать у короля его столицу. Ситуация смягча́лась для Тотлебена тем, что его сын в то время служил офицером в прусской армии …

Но Тотлебен был не просто негодяй, не просто шпион. Это был оборотень, который путём предательства продвинулся по службе не только у прусского короля, но и у российской императрицы.

Но всему приходит конец. В июне 1761 года Тотлебен был разоблачё́н его же адьютантами, честными русскими офицерами. У курьера, которого послал Тотлебен, они изъяли шифрованное донесение с точными сведениями о группировке и маршруте следования русских войск от Познани до Силезии. Тотлебен был отправлен в Петербург и заключён в Петропавловскую крепость. О таком, с позволения сказать, генерале Семилетней войны можно было бы даже и не упоминать. Но, как говорится в русской поговорке, из песни слово не выкинешь.

После ухода русских войск из Берлина

Вскоре после ухода русских войск из Берлина в русскую армию прибыл новый главнокомандующий фельдмаршал граф Александр Борисович Бутурлин. Ввиду приближающейся зимы он снял осаду с Кольберга, предпринятую Фермором по указанию Конференции, и отвёл всю армию на зимние квартиры в район нижней Вислы. Так, не спеша, воевали тогда.

В 1761 году наиболее заметным событием была осада и последующее взятие сильной крепости Кольберг (берег Балтийского моря). Выполнил эту сложную операцию корпус П.А. Румянцева (18 тыс. человек). Помощь с моря оказывал русский флот. Осада длилась четыре месяца - с 5 августа до 5 декабря и только благодаря настойчивости Румянцева была доведена до конца. Результат был такой: захвачено 5 тысяч пленных, 20 знамен, более 170 орудий. Взятие Кольберга было последней славной победой русской армии в Семилетней войне.

У Фридриха дела к концу 1761 года пошли совсем плохо: войсковые резервы таяли, его попытка выбить австрийцев из Силезии провалилась, австрийцы овладели Швейдницем, русские - Кольбергом, Испания заключила с Францией союз и была готова вступить в войну против Пруссии. В декабре в Англии к власти пришло новое правительство, которое отказалось продлить договор о финансовой помощи Пруссии. Фридрих II планировал новые операции на 1762 год, предполагая по частям разбить всех врагов. Но, как говорится в русской пословице, человек предполагает, а Бог располагает.

Императором становится Пётр III

События в России в начале 1762 года кардинально изменили ситуацию в пользу Пруссии. 5 января 1762 года умирает русская императрица Елизавета Петровна, правившая с декабря 1741 года. Императором становится Пётр III , который немедленно приказывает русским войскам прекратить военные действия. И это в тот момент, когда русская армия могла одна, без всякой помощи со стороны союзников добить обессиленную Пруссию, давнего врага России. Русские войска отходили по приказу за О́дер. А 5 мая 1762 г. Петр III заключил с Фридрихом II мирный договор, согласно которому все завоёванные русскими войсками территории и крепости возвращались Пруссии. И это сделано тогда, когда Кенигсберг и вся Восточная Пруссия уже четыре года являлись русской провинцией. Но этого мало: 19 июня Пётр III вступает в военный союз с Пруссией и приказывает корпусу Чернышева (в основном конница) состоять при армии Фридриха II . Весной 1762 года корпус Чернышева совместно с пруссаками добросовестно рубил в Богемии своих вчерашних союзников - австрийцев. В начале июля (уже после государственного переворота в России) корпусу Чернышева было приказано вернуться в Россию.

Новая императрица Екатерина II аннулировала военный союз с Пруссией, но мирное соглашение осталось в силе. Россия вышла из войны. Пруссия и её король Фридрих II были спасены от гибели.

Россия показала в этой войне свои большие военно-политические возможности, а действия русских войск вызвали восхищение у союзников и уважение врагов. Русские солдаты показали свои лучшие воинские и человеческие качества: храбрость и стойкость в бою, верность воинскому до́лгу, взаимовыручку, мастерство в атаке. Вместе с этим русские воины всегда гуманно и благородно относились к мирным жителям завоёванных областей.

Семилетняя война, прославившая русское оружие и русского солдата, закончилась для Российского государства без каких-либо территориальных или материальных приобретений. Как и после любой большой войны в России долго оплакивали сотни тысяч воинов, павших на поле брани, на этот раз совсем не во имя интересов своей родины.

История же Семилетней войны в Европе закончилась тем, что после предательских по отношению к России действий Петра III у Фридриха II открылось второе дыхание, и он начал громить австрийцев. В июле-августе 1762 года он отвоевал у них Силезию, затем овладел Швейдницем. В конце октября того же года прусские войска разбили имперскую армию у Фрайберга и овладели Саксонией. Потом пруссаки разбили французов и взяли Кассель, а вслед за этим прусский корпус дошел до Дуная и взял Нюрнберг. Наконец, предельно измотав друг друга, оба германских государства - Пруссия и Австрия 15 февраля 1763 г. подписали Губертсбургский мирный договор. В Европе практически всё осталось так, как было до войны: Пруссия сохранила за собой Силезию, население которой теперь без притеснений стало исповедовать свою католическую веру. Пруссия при помощи Петра III и в значительной степени благодаря пассивным действиям Австрии сумела сохранить статус великой европейской державы.

Уважаемые посетители!

У вас отключена работа JavaScript . Включите пожалуйста скрипты в браузере, и вам откроется полный функционал сайта!

Этот день в истории:

Эпизод Семилетней войны. Взятие города произошло вследствие сдачи города русским и австрийским войскам комендантом Гансом Фридрихом фон Роховым, стремившимся избежать разрушения прусской столицы. Взятию города предшествовала военная операция русских и австрийских войск.

Предыстория

Активизация Пруссии во главе с королём Фридрихом II, который вынашивал амбициозные завоевательные планы в Центральной и Восточной Европе, привела к Семилетней войне. В этом конфликте Пруссия и Англия противостояли Австрии, Франции, Швеции и России. Для Российской империи это было первое активное участие в большом общеевропейском конфликте. Вступив в Восточную Пруссию, русские войска заняли ряд городов и нанесли 40-тысячной прусской армии поражение в местечке Гросс-Егерсдорф под Кёнигсбергом. В сражении при Кунерсдорфе (1759) силы фельдмаршала П. С. Салтыкова разгромили армию под командованием самого прусского короля. Это поставило Берлин под угрозу взятия.

Уязвимость столицы Пруссии стала очевидной ещё в октябре 1757 года, когда австрийский корпус генерала А. Хадика ворвался в пригород Берлина и захватил его, правда, потом предпочёл отступить, принудив магистрат к выплате контрибуции. После битвы при Кунерсдорфе Фридрих II ожидал взятия Берлина. Антипрусские силы имели значительное численное превосходство, но, несмотря на это, почти всю кампанию 1760 года провели неудачно. 15 августа прусские войска нанесли противнику серьёзное поражение при Лигнице. Всё это время, однако, Берлин продолжал оставаться незащищённым, и французская сторона предложила союзникам совершить новый рейд на город. Австрийский командующий Л. Й. Даун согласился поддержать русские войска вспомогательным корпусом генерала Ф. М. фон Ласси.

Русский командующий П. С. Салтыков предписал генералу Г. Тотлебену, который стоял во главе авангарда русского корпуса З. Г. Чернышёва (20 тысяч солдат), полностью разрушить в Берлине все королевские учреждения и такие важные объекты, как арсенал, литейный двор, пороховые мельницы, суконные мануфактуры. Кроме того, предполагалось, что с Берлина будет взята большая контрибуция. На случай, если у магистрата не будет хватать наличных денег, Тотлебену разрешалось принимать гарантированные заложниками векселя.

Начало Берлинской экспедиции

16 сентября 1760 года корпуса Тотлебена и Чернышёва выступили на Берлин. 2 октября Тотлебен прибыл в Вустерхаузен. Там он узнал, что в гарнизон столицы неприятеля насчитывает всего 1200 человек – три пехотных батальона и два гусарских эскадрона, – но на выручку им идут генерал Иоганн Дитрих фон Хюльзен из Торгау и принц Фридрих Евгений Вюртембергский с севера. Тотлебен не отказался от внезапного штурма и попросил Чернышёва прикрыть его с тыла.

С точки зрения фортификации Берлин был почти открытым городом. Он располагался на двух островах, обнесённых стеной с бастионами. Рвами для них служили рукава реки Шпрее. Предместья на правом берегу опоясывал земляной вал, а на левом – каменная стена. Из десяти городских ворот флешью – тупоугольным полевым укреплением – были защищены только одни. Население Берлина на момент русской оккупации составляло, по оценке историка А. Рамбо, примерно 120 тысяч жителей.

Глава берлинского гарнизона генерал Рохов, чьи силы уступали противнику и количественно, и качественно, помышлял об уходе из города, но под давлением находившихся в Берлине отставных военачальников принял решение сопротивляться. Он распорядился соорудить флеши перед воротами городских предместий и разместил там пушки. В стенах были пробиты бойницы, а переправа через Шпрее – взята под защиту. В Торгау к генералу Хюльзену и в Темплин к принцу Вюртембергскому были посланы курьеры с просьбой о помощи. Подготовка к осаде спровоцировала панику среди горожан. Одни богатые берлинцы бежали в Магдебург и Гамбург с ценностями, другие прятали имущество.

Штурм предместий Берлина

Утром 3 октября Тотлебен пошёл на Берлин. К 11 часам его части заняли высоты напротив Котбусских и Галльских ворот. Русский военачальник направил к генералу Рохову поручика Чернышёва с требованием сдаться и, получив отказ, начал готовиться к бомбардировке города и штурму ворот. В 2 часа русские войска открыли огонь, но из-за отсутствия гаубиц крупного калибра ни пробить городскую стену, ни вызвать пожары не удалось. Спровоцировать возгорание помогли лишь калёные ядра. Защитники Берлина отвечали пушечным огнём.

В 9 часов вечера Тотлебен принял решение одновременно штурмовать ворота обоих предместий. Князю Прозоровскому с тремя сотнями гренадёр и двумя пушками предписывалось атаковать Галльские ворота, майору Паткулю с такими же силами – Котбусские. В полночь русские части перешли в атаку. Обе попытки не увенчались успехом: Паткуль вообще не сумел взять ворота, а Прозоровский, хотя и достиг цели, но не получил поддержки и к рассвету был вынужден отступить. После этого Тотлебен возобновил бомбардировку, которая продолжалась до утра следующего дня: орудия русских выпустили 655 снарядов, включая 567 бомб. Днём 4 октября в Берлин прибыл авангард сил принца Вюртембергского, насчитывавший семь эскадронов; остальные, пехотные части, также приближались к городу. Тотлебен отвёл большую часть своих сил к деревне Кёпеник, а к утру 5 октября под натиском прусских подкреплений подступы к Берлину покинули и остальные русские подразделения.

В неудаче своего замысла Тотлебен обвинял Чернышёва, который просто не имел возможности прибыть в окрестности Берлина раньше 5 октября. Чернышёв ещё 3 октября занял Фюрстенвальде, а на следующий день получил от Тотлебена просьбу о помощи людьми, пушками и снарядами. Вечером 5 октября силы двух генералов соединились в Кёпенике, Чернышёв принял на себя общее командование. Весь день 6 октября они ожидали прибытия дивизии Панина. Принц Вюртембергский, тем временем, приказал генералу Хюльзену ускорить движение к Берлину через Потсдам.

7 октября Чернышёв получил депешу Панина, который прибыл в Фюрстенвальде и далее следовал в направлении Берлина. Военачальник решил атаковать силы принца Вюртембергского и в случае успеха штурмовать восточные предместья города. Тотлебену поручалось организовать отвлекающий манёвр, но тот не удовлетворился этой ролью и в тот же день возобновил штурм западных предместий. Вынудив войска принца Вюртембергского укрыться за стенами Берлина, Тотлебен атаковал подошедшие со стороны Потсдама части Хюльзена, но был отброшен. В это время на подступах к Берлину появились, с одной стороны, вражеский авангард Клейста, а с другой – союзный корпус австрийского генерала Ласси. Не желая ждать помощи австрийцев, Тотлебен атаковал Клейста. Русские части понесли большие потери, и исход боя решило вмешательство корпуса Ласси. Это вызвало раздражение Тотлебена, не желавшего делить с австрийским полководцем славу покорителя Берлина, и генерал возвратился на свои позиции перед воротами предместий. Вследствие этого корпус Хюльзена смог уже к вечеру войти в Берлин. Чернышёву, в это же время действовавшему на правом берегу Шпрее, удалось занять высоты Лихтенберга и начать артиллерийский обстрел пруссаков, вынудив их укрыться в восточных предместьях.

8 октября Чернышёв планировал атаковать принца Вюртембергского и штурмовать восточные предместья, но прибытие корпуса Клейста нарушило этот замысел: численность прусских частей возросла до 14 тысяч человек, и при этом они были более мобильны, чем силы союзников. Последние насчитывали около 34 тысяч (почти 20 тысяч русских и 14 тысяч австрийцев и саксонцев, но были разделены рекой, тогда как защитники Берлина могли легко перебрасывать войска с одного берега на другой.

Переговоры и капитуляция

Пока Чернышёв планировал дальнейшие действия союзных войск, Тотлебен без его ведома решил вступить с противником в переговоры о капитуляции. Он не знал, что в Берлине на военном совете также было принято соответствующее решение. Опасаясь разрушения города в ходе штурма, прусские военачальники решили, что войска Клейста, Хюльзена и принца Вюртембергского в ночь на 9 октября отступят к Шпандау и Шарлоттенбургу, а Рохов, тем временем, начнёт переговоры о капитуляции, которые будут касаться только его гарнизона. Тотлебен направил Рохову новое требование о сдаче города и к часу ночи получил отказ. Это привело русского генерала в недоумение, но в три часа прусские представители сами появились у Котбусских ворот с предложениями от Рохова. К этому времени подкрепления уже вышли из Берлина. В четыре часа утра начальник гарнизона подписал капитуляцию. Вместе с солдатами и военным имуществом он сдавался в плен. В пять часов утра русские войска приняли гражданскую капитуляцию. Накануне собравшиеся в ратуше горожане обсуждали, перед кем капитулировать, австрийцами или русскими. Купец Готцковский, старый приятель Тотлебена, убедил всех в предпочтительности второго варианта. Сначала Тотлебен потребовал астрономическую сумму в качестве контрибуции – 4 миллиона талеров. Но в конце концов его уговорили уступить до 500 тысяч наличными и одного миллиона векселями под гарантию заложников. Готцковский пообещал ратуше добиться ещё большего сокращения контрибуции. Тотлебен гарантировал горожанам безопасность, неприкосновенность частного имущества, свободу корреспонденции и торговли и освобождение от постоев.

Радость по поводу взятия Берлина в войсках союзников была омрачена поступком Тотлебена: австрийцев возмущало то, что в боях под Берлином русские фактически отвели им роль зрителей; саксонцев – слишком благоприятные условия капитуляции (они рассчитывали отомстить за жестокости Фридриха II в Саксонии). Ни торжественного вступления войск в город, ни благодарственного молебна не было. Русские солдаты конфликтовали с австрийцами и саксонцами, что подрывало дисциплину в союзных войсках. Берлин почти не пострадал от грабежей и разорения: разграблены были только королевские учреждения, и то не до основания. Идее Ласси взорвать арсенал Тотлебен воспротивился, мотивировав это нежеланием причинить городу ущерб.

Итоги и последствия

Взятие прусской столицы произвело большой резонанс в Европе. Вольтер писал И. Шувалову, что появление русских в Берлине «производит значительно большее впечатление, чем все оперы Метастазио». Союзные дворы и посланники принесли поздравления Елизавете Петровне. Фридрих II, понесший тяжёлые материальные потери в результате разорения Берлина, был раздражён и унижен. Графа Тотлебена представили к ордену Александра Невского и званию генерал-поручика, но в результате лишь отметили его успех грамотой за исполненный долг. Это подвигло военачальника опубликовать «Реляцию» о взятии Берлина с преувеличением собственного вклада в успех операции и нелестными отзывами в адрес Чернышёва и Ласси.

Оккупация столицы Пруссии русскими и австрийцами продолжалась всего четыре дня: получив сведения о приближении к Берлину войск Фридриха II, союзники, не располагавшие достаточными для удержания города силами, покинули Берлин. Оставление противником столицы позволило Фридриху повернуть войска в Саксонию.

Реальная угроза захвата прусской столицы русскими и их союзниками продолжала сохраняться вплоть до конца 1761 года, когда после смерти Елизаветы Петровны на русский престол взошёл Пётр III. Произошло так называемое «чудо бранденбургского дома» – воцарение в России большого поклонника Фридриха II спасло Пруссию от разгрома. Новый монарх в корне изменил вектор российской внешней политики, заключив с Пруссией мир, без каких-либо компенсаций возвратив ей все завоёванные территории и даже заключив с бывшим противником союз. В 1762 году Пётр был свергнут в результате дворцового переворота, но его супруга и преемница Екатерина II сохранила нейтральную позицию в отношении Пруссии. Вслед за Россией войну с Пруссией прекратила и Швеция. Это позволило Фридриху возобновить наступление в Саксонии и Силезии. Австрии ничего не оставалось, как тоже пойти на мирное соглашение. Мир, подписанный в 1763 году в замке Губертусбург, закрепил возврат к довоенному статус-кво.

Копия чужих материалов

А Вы знаете, что наши войска брали Берлин три раза?! 1760 - 1813 - 1945.

Даже не погружаясь в глубь веков, когда пруссы и руссы пели, молились и ругались на одном и том же (или очень похожем) языке, мы обнаружим, что в кампании 1760 года, во времена Семилетней войны (1756-1763), главнокомандующий генерал-фельдмаршал Петр Семенович Салтыков захватил Берлин, в те времена всего лишь столицу Пруссии.

Австрия как раз повздорила с этим своим северным соседом и призвала на помощь могущественного соседа восточного - Россию. Когда австрийцы с пруссами дружили, они совместно воевали с русскими.

Это было время галантных королей-завоевателей, еще не забылся героический образ Карла ХII, а его уже старался переплюнуть Фридрих II. И ему, как и Карлу, не всегда везло... Для похода на Берлин потребовалось всего 23 тысячи человек: корпус генерала Захара Григорьевича Чернышева с прикрепленными донскими казаками Краснощекова, конницей Тотлебена и союзниками австрийцами под началом генерала Ласси.

Берлинский гарнизон, насчитывавший 14 тысяч штыков, был защищен естественным рубежом речки Шпрее (Schpree), замком Копеник, флешами и палисадами. Но, не рассчитывая на своих подопечных, комендант города решил было сразу "сделать ноги" и, если бы не воинственные начальники Левальд, Зейдлиц и Кноблох, баталии бы вовсе не случилось.

Наши попытались было переправиться через Шпрее, но пруссаки заставили их хлебнуть водицы, не вышло с ходу захватить плацдарм для штурма. Но уже вскоре упорство атакующих было вознаграждено: триста русских гренадеров - прославленных мастеров штыкового боя ворвались в Гальские и Котбусские ворота. Но, не получив вовремя подкрепления, они потеряли 92 человека убитыми и вынуждены были отступить от берлинской стены. Второй штурмовой отряд, которым командовал майор Паткуль, отступил вовсе без потерь.

К берлинской стене стекались войска и той и другой стороны: полки Чернышева и принца Виртенбергского. Прусские кирасиры генерала Гюльзена - бронетехника восемнадцатого века - хотели, выступив из Потсдама, сокрушить россиян близ местечка Лихтенберг. Наши встретили их шрапнельными залпами конной артиллерии - прообразом "Катюш". Не ожидая ничего подобного, тяжелая кавалерия дрогнула и была опрокинута русскими гусарами с кирасирами.

Боевой дух войск был весьма высок. Этот фактор ценился в те времена, когда воевали исключительно на свежем воздухе. Дивизия генерала Панина, отмахав за двое суток 75 верст с одними ранцами на спинах и без амуниции и обозов была в полном составе от генералов до рядовых полна желания "сию атаку наисовершеннейшим образом провесть".

Трудно сказать, что бы было с берлинским гарнизоном, но даже самые воинственные из прусского генералитета решили не рисковать и под покровом ночи эвакуироваться из столицы. Они выбрали менее прочих рвавшегося в бой Тотлебена и сдались ему. Не посоветовавшись с Чернышевым, Тотлебен капитуляцию принял, пруссаков через свои позиции пропустил. Интересно, что с русской стороны сию не безоговорочную, а вполне приемлемую для немцев капитуляцию принимали господа Тотлебен, Бринк и Бахман. С немецкой - переговоры вели господа Вигнер с Бахманом - однофамильцем нашего.

Можно представить, что почувствовал главком Чернышев, узнав, что пруссаки "капитулирен" и его лишили доблестной виктории. Он бросился в погоню за неспешно и культурно отступающими неприятельскими колоннами и стал крошить их стройные ряды в капусту.

За Тотлебеном же установили негласный надзор и вскоре получили неопровержимые доказательства того, что он связан с противником. Хотели расстрелять высокопоставленного двурушника, но Екатерина пожалела прикормленного Фридрихом Тотлебена. Свои же люди. Фамилия Тотлебенов на Руси не прервалась, во время Крымской войны военный инженер Тотлебен построил вокруг Севастополя прекрасные укрепления.

ШТУРМ ИМЕНИ БЕНКЕНДОРФА

Очередная Берлинская операция случилась, когда русские гнали из-под стен Москвы-погорелицы воинство Наполеона. Отечественную войну 1812 года мы не называли Великой, но в столице Пруссии россияне тем не менее побывали.

Командовал берлинским направлением в кампанию 1813 года генерал-лейтенант Петр Христианович Витгенштейн, но без фамилии Чернышев и тут не обошлось: казаки-партизаны под командованием генерал-майора князя Александра Ивановича Чернышева 6 февраля совершили набег на Берлин, обороняемый французскими войсками под началом маршала Ожеро.

Несколько слов о штурмующих. В свое время военные историки сделали среднестатистический портрет офицера участника Бородинской битвы. Он оказался таким: возраст - тридцать один год, не женат, так как прокормить семейство на одну зарплату трудно, в армии - более десяти лет, участник четырех баталий, знает два европейских языка, читать и писать не умеет.

В авангарде основных войск шел Александр Бенкендорф - будущий жандармский начальник, притеснитель свободомыслящих литераторов. Он не знал тогда и едва ли задумывался об этом впоследствии, что только благодаря писателям сохранятся в памяти народа картины мирной жизни и баталий.

Неприхотливые русские гнали "культурного" неприятеля с неприличной для последнего скоростью. Гарнизон Берлина на тысячу человек превосходил по численности гарнизон образца 1760 года, но французы еще менее желали оборонять столицу Пруссии. Они отступили к Лейпцигу, куда Наполеон стягивал свои войска для решающего сражения. Берлинцы открыли ворота, горожане приветствовали русских воинов-освободителей. http://vk.com/rus_improvisation Их действия противоречили конвенции французов, заключенной ими с берлинской полицией, обязанной сообщить русским о ретираде неприятеля - не ранее десяти часов утра следующего дня после отступления.

В кампанию тринадцатого года было и свое 9 мая. Процитируем еще раз "Письма русского офицера" Ф.Н.Глинки:

"9 Мая было у нас общее большое сражение, о котором подробное описание будешь ты читать в газетах и потом в журнале о действиях большой армии, когда оный будет сочинен. Я не распространяюсь даже и в описании отличных действий покрывшего себя в сей день блистательнейшею славой левого фланга, которым командовал командир граф Милорадович... В начале дела граф Милорадович, объезжая полки, говорил солдатам: помните, что вы сражаетесь в день святого Николая! Сей угодник Божий всегда даровал русским победы и теперь взирает на вас с небес!.."

ЗНАМЯ ПОБЕДЫ В ЖЕНСКИХ РУКАХ

Едва ли весной 1945 года многие в воюющих армиях знали, что русские под Берлином уже бывали. Но поскольку действовали они там совсем по-хозяйски, приходит мысль, что генетическая память поколений все-таки существует.

Союзники как могли спешили к "берлинскому пирогу", против их мощных восьмидесяти дивизий на западном фронте немцев находилось всего шестьдесят германских. Но не получилось у союзников поучаствовать во взятии "логова", Красная Армия его окружила и взяла самостоятельно.

Операция началась с того, что в город были посланы тридцать два отряда для разведки боем. Потом, когда оперативная обстановка была более или менее выяснена, загрохотали орудия, 7 миллионов снарядов обрушилось на врага. "Со стороны противника в первые секунды протрещало несколько пулеметных очередей, а затем все стихло. Казалось, со стороны врага не осталось живого существа", - писал один из участников сражения.

Но только казалось. Окопавшись в глубокоэшелонированной обороне, немцы сопротивлялись упорно. Особенно тяжело дались нашим частям Зееловские высоты, Жуков обещал Сталину захватить их еще 17 апреля, взяли только 18-го. Не обошлось без ошибок, после войны критики сошлись во мнении, что штурмовать город лучше было бы более узким фронтом, возможно, одним усиленным Белорусским.

Но как бы то ни было, к 20 апреля дальнобойная артиллерия стала обстреливать город. А через четыре дня Красная Армия ворвалась в пригороды. Пройти их было не так трудно, здесь воевать немцы не готовились, но в старой части города противник опять пришел в себя и принялся отчаянно сопротивляться.

Когда красноармейцы оказались на берегу Шпрее, советское командование уже назначило коменданта полуразрушенного рейхстага, а бой все шел. Надо отдать должное отборным эсэсовским подразделениям, которые бились по-настоящему и до последнего...

А вскоре над Рейхсканцелярией взвилось знамя цветов победителя. Про Егорова и Кантарию знают многие, но раньше почему-то не писали про того, кто поднял знамя над последним оплотом сопротивляющегося фашизма - имперской канцелярией, а этим человеком оказалась женщина - инструктор политотдела 9-го стрелкового корпуса Анна Владимировна Никулина.

Семилетняя война. Битва при Кунерсдорфе

Семилетняя война (1756-1763) - крупный военный конфликт XVIII в., один из самых масштабных конфликтов Нового времени. Семилетняя война шла как в Европе, так и за океаном: в Северной Америке, в странах Карибского бассейна, Индии, на Филиппинах. В войне приняли участие все европейские великие державы того времени, а также большинство средних и мелких государств Европы, некоторые индейские племена. Уинстоном Черчиллем война даже была названа «первой мировой войной». Войну считают колониальной, так как в ней столкнулись колониальные интересы Великобритании, Франции и Испании, а также первой окопной (из-за применения в войне большого количества редутов и других быстровозводимых укреплений) и первой артиллерийской войной: число пушек в ней с 1756 г. - 2 на 1000 штыков, с 1759 г. - 3-4 пушки на 1000 штыков, и 5-6 пушек в 1761 г.

Основное противостояние в Европе происходило между Австрией и Пруссией из-за Силезии, потерянной Австрией в предыдущих Силезских войнах. Поэтому Семилетнюю войну называют также третьей Силезской войной. Первая (1740-1742) и вторая (1744-1748) Силезские войны являются составной частью войны за австрийское наследство. В шведской историографии война известна как Померанская война, в Канаде - как «Завоевательная война», в Индии как «Третья Карнатская война». Североамериканский театр войны называют Франко-индейской войной. Обозначение «семилетняя» война получила в 80-х годах XVIII века, ранее о ней говорили как о «недавней войне».

Берлинская экспедиция 1760 года - военная операция, проведённая в октябре 1760 года, в ходе Семилетней войны, во время которой русско-австрийские войска захватили Берлин. Эпизод примечателен тем, что как такового боя не было, комендант Берлина сдал город, опасаясь его разрушения. В октябре 1757 г. австрийский генерал Андраш Хадик показал всей Европе уязвимость Берлина, на один день завладев прусской столицей со своим летучим отрядом.

После ряда успехов в кампанию 1759 г. кампания 1760 года разочаровала союзников. Несмотря на подавляющее численное превосходство, они не смогли добиться решительных успехов, а 15 августа были разбиты при Лигнице. Столица Пруссии, Берлин, при этом оставалась незащищенной, в связи с чем французы предложили русской армии совершить новый рейд на Берлин. Чтобы побудить к этому русского командующего Салтыкова, его австрийский коллега Даун предложил поддержать вылазку вспомогательным корпусом.

20 000 русских под начальством Чернышёва и 15 000 австрийцев под начальством Ласси и Брентано выступили в Бранденбургскую область; издали прикрывал их Салтыков со всей своей армией. Перспектива грабежа королевской резиденции была до того привлекательной, что направлявшиеся туда австрийцы сделали без единого дня отдыха форсированные марши: за 10 дней они прошли 400 миль. Русский генерал Тотлебен, урожденный немец, долго живший в Берлине, вел авангард русского корпуса, а так как все тут зависело от деятельности первого прибывшего, то он так спешил, что 3 октября, на шестой день по выступлении из Бейтена в Силезии, с 3 000 человек стоял уже под стенами Берлина.

Прусская столица не имела валов и стен. Она была защищена лишь гарнизоном в 1 200 человек и потому не могла сопротивляться. Комендант Берлина, генерал Роков, тот самый, которого посетили австрийцы 3 года назад, уступая просьбам отдельных представителей города, приготовился к обороне. Представители эти были: старый фельдмаршал Левальд и раненый великий генерал Зейдлиц, которые из патриотизма собирались лично отстаивать маленькие укрепления перед городскими воротами. Все взялись за , даже инвалиды и больные. После отказа сдаться в тот же день начался обстрел города брандкугелями и гранатами из гаубиц, а ночью пара ворот подверглась яростному штурму. Начались пожары во многих пунктах, но они вскоре были потушены, а штурмовавшие отбиты. Русские отказались от штурма. На следующий день принц Евгений Вюртембергский пришел на помощь городу с 5 000 человек.

В один день он прошел 9 миль и был принят в Берлине как посланный небом избавитель. Город быстро доставил войску его множество убойного скота, а также несколько сотен тонн пива и водки. Лишь только оно немного отдохнуло, как принц тотчас же атаковал Тотлебена и погнал его вплоть до Кёпеника.

Но тут явился корпус Чернышёва. Он тоже намеревался отступить без битвы, но убедительное красноречие французского посланника Монталамбера сообщило делу иной оборот. Тотлебен был значительно подкреплен и выступил снова, так что пруссакам пришлось отойти из-за превосходства неприятельских сил. Между тем подошел и Гюльзен со своим корпусом из Саксонии. Однако теперь неприятель был настолько силен, что мог удержаться под стенами столицы, но, продлись это состояние несколько дней, Берлин был бы спасен, так как Фридрих уже выступил из Силезии, а отступление австрийцев и русских уже было решено их военным советом, еще до завоевания города. Но прусские полководцы считали, что предприятие их слишком рискованно из-за появления главной армии русских в окрестностях Франкфурта-на-Одере и приближения генерала Панина, выступившего с семью полками для подкрепления Чернышева. Кроме того, безумно было защищать с 14 000 войска неукреплённый город, имевший более 2 миль в окружности и неизбежно обреченный на погибель при бомбардировке. Не хотели также испытывать счастья и в открытом сражении, так как в случае поражения Берлин стал бы жертвой беспощадного грабежа. Потому оба прусских корпуса ушли в Шпандау и оставили столицу на произвол судьбы.

За берлинскую экспедицию граф Тотлебен представляется к ордену Александра Невского и званию генерал-поручика, однако, по неясным причинам, не получает ни того, ни другого, а лишь грамоту с благодарностью за исполненный долг (генералы Чернышёв и Панин были за ту же операцию награждены орденами и повышены в чинах). Без ведома командования российской армии Тотлебен опубликовал в Варшаве сочинённую им «Реляцию» о взятии Берлина, где наряду с преувеличением собственных заслуг нелестно отзывается о своих конкурентах Чернышёве и Ласси. Бутурлину он заявил, что скорей умрёт, чем откажется от своей «Реляции», так как «там всё правда». В ответ на требование из Санкт-Петербурга извиниться перед Чернышёвым он подал в отставку, однако отставка заслуженного генерала не была принята, и Тотлебен был назначен командующим всеми российскими лёгкими войсками. С берлинской экспедицией связана легенда, упоминаемая А. С. Пушкиным в «Истории Пугачёвского бунта», о том, что Тотлебен, будто бы заметив сходство Пугачёва, участвовавшего в экспедиции в качестве простого казака, с наследником российского престола, будущим императором Петром III, подал Пугачёву тем самым мысль стать самозванцем.

ВСЕГДА МОЖНО

Захват Берлина в военном отношении не представлял особенного успеха, но имел большой политический резонанс. Все европейские столицы быстро облетела фраза, произнесенная фаворитом императрицы Елизаветы Петровны графом И.И. Шуваловым: «Из Берлина до Петербурга не дотянуться, но из Петербурга до Берлина достать всегда можно».

ХОД СОБЫТИЙ

Династические противоречия европейских дворов в XVIII веке вылились в кровопролитную и долгую войну «за австрийское наследство» 1740-1748 гг. Военная фортуна была на стороне прусского короля Фридриха II, который сумел не только расширить свои владения, отняв у Австрии богатую провинцию Силезию, но и увеличить внешнеполитических вес Пруссии, превратив ее в мощнейшую центрально-европейскую державу. Однако такое положение дел не могло устраивать другие европейские страны, а особенно Австрию, которая тогда являлась лидером Священной Римской Империи Германской Нации. Фридрих II, что австрийская императрица Мария-Терезия и венский двор будут стремиться восстановить не только целостность своей державы, но и престиж государства.

Противоборство двух немецких государств в Центральной Европе привело к возникновению двух мощнейших блоков: Австрия и Франция противостояли коалиции Англии и Пруссии. В 1756 году началась Семилетняя война. Решение о присоединении России к антипрусской коалиции приняла императрица Елизавета Петровна в 1757 г., так как из-за многочисленных поражений австрийцев возникла угроза взятия Вены, а чрезмерное усиление Пруссии входило в противоречие с внешнеполитическим курсом русского двора. Также Россия опасалась за положение своих недавно присоединенных прибалтийских владений.

Россия действовала в Семилетнюю войну успешно, успешнее всех остальных сторон, одерживала блестящие победы в ключевых сражениях. Но их плодами не воспользовалась - во всяком случае, территориальных приобретений Россия не получила. Последнее проистекало из-за внутренних придворных обстоятельств.

В конце 1750-х гг. императрица Елизавета часто болела. Опасались за ее жизнь. Наследником Елизаветы был ее племянник, сын старшей дочери Анны - великий князь Петр Федорович. До принятия православия его звали Карл Петр Ульрих. Почти сразу после рождения он потерял мать, в малолетстве остался без отца и занял отцовский голштинский престол. Принц Карл Петр Ульрих был внуком Петра I и внучатым племянником шведского короля Карла XII. Одно время его готовили стать наследником шведского престола.

Воспитывали малолетнего голштинского герцога на редкость бездарно. Основным педагогическим средством были розги. Это сказалось негативно на мальчике, чьи способности от природы, как считается, были ограничены. Когда в 1742 г. 13-летнего голштинского принца выписали в Петербург, он произвел на всех удручающее впечатление своей неразвитостью, дурными манерами и презрением к России. Идеалом великого князя Петра был Фридрих II. Как голштинский герцог, Петр являлся вассалом Фридриха II. Многие опасались, что он будет «вассалом» прусского короля, и заняв российский трон.

Придворные и министры знали, что в случае вступления на престол Петра III, Россия немедленно прекратит войну в составе антипрусской коалиции. Но еще царствующая Елизавета требовала побед над Фридрихом. В итоге, военачальники стремились наносить поражения пруссакам, но «не смертельные».

В первой крупной битве между прусскими и российскими войсками, состоявшейся19 августа 1757 г. у деревни Гросс-Егерсдорф, нашей армией командовал С.Ф. Апраксин. Он разгромил пруссаков, но не стал их преследовать. Напротив, он отошел сам, что позволило Фридриху II привести свою армию в порядок и перебросить ее против французов.

Елизавета, оправившись от очередной болезни, сместила Апраксина. Его место занял В.В. Фермор. В 1758 году русские овладели столицей Восточной Пруссии Кенигсбергом. Потом последовало кровопролитное сражение у селения Цорндорф, обе стороны понесли тяжелые потери, но не одолели друг друга, хотя каждая сторона заявила о своей «виктории».

В 1759 г. во главе российских войск в Пруссии встал П.С. Салтыков. 12 августа 1759 г. состоялась битва при Кунерсдорфе, ставшая венцом русских побед в Семилетней войне. Под началом Салтыкова сражались 41 000 русских солдат, 5 200 калмыцких конников и 18 500 австрийцев. Прусскими войсками командовал сам Фридрих II, имея в строю 48 000 человек.

Битва началась в 9 часов утра, когда прусская артиллерия нанесла сокрушительный удар по батареям русских артиллеристов. Большая часть артиллеристов погибла под картечью, некоторые даже не успели сделать ни единого залпа. Уже к 11 часам дня Фридрих понимает, что левый фланг русско-австрийских войск крайне слабо укреплен, и атакует его превосходящими силами. Салтыков принимает решение отступить, и армия, сохранив боевой порядок, отходит. В 6 часов вечера прусаки захватили всю артиллерию союзников — 180 пушек, из которых 16 были тут же отправлены в Берлин как военные трофеи. Фридрих праздновал победу.

Однако русские войска продолжали удерживать две стратегические высоты: Шпитцберг и Юденберг. Попытка захватить эти пункты с помощью конницы провалилась: неудобный ландшафт местности не дал кавалерии Фридриха развернуться, и вся она погибла под градом картечи и пуль. Под Фридрихом убило лошадь, а сам полководец чудом спасся. Последний резерв Фридриха, лейб-кирасиры, был брошен на русские позиции, но чугуевские калмыки не только остановили эту атаку, но и захватили в плен командира кирасиров.

Поняв, что резервы Фридриха истощены, Салтыков отдал приказ об общем наступлении, которое повергло прусаков в панику. Пытаясь спастись бегством, солдаты толпились на мосту через реку Одер, многие утонули. Сам Фридрих признавал, что разгром его армии был полным: из 48 тысяч прусаков после битвы в строю было только 3 тысячи, а захваченные на первом этапе битвы орудия были отбиты. Отчаяние Фридриха лучше всего показано в одном из его писем: «От армии в 48 000 у меня в эту минуту не остается и 3000. Все бежит, и у меня нет больше власти над войском. В Берлине хорошо сделают, если подумают о своей безопасности. Жестокое несчастье, я его не переживу. Последствия битвы будут еще хуже самой битвы: у меня нет больше никаких средств, и сказать правду, считаю все потерянным. Я не переживу потери моего отечества».

Одним из трофеев армии Салтыкова стала знаменитая треуголка Фридриха II, которая до сих пор хранится в Санкт-Петербурге в музее . Сам Фридрих II чуть не оказался пленником казаков.

Победа при Кунерсдорфе позволила русским войскам занять Берлин. Силы Пруссии были настолько ослаблены, что продолжать войну Фридрих мог только при поддержке союзников. В кампанию 1760 г. Салтыков рассчитывал овладеть Данцигом, Кольбергом и Померанией, а оттуда приступись к захвату Берлина. Планы полководца реализовались лишь отчасти из-за несогласованности действий с австрийцами. К тому сам главнокомандующий в конце августа опасно заболел и вынужден был сдать командование Фермору, которого сменил прибывший в начале октября любимец Елизаветы Петровны А.Б. Бутурлин.

В свою очередь, корпус З.Г. Чернышева с кавалерией Г. Тотлебена и казаками совершили поход к столице Пруссии. 28 сентября 1760 г. наступавшие русские войска вошли в капитулировавший Берлин. (Любопытно, что когда в феврале 1813 г., преследуя остатки армии Наполеона, русские во второй раз заняли Берлин, во главе войска снова был Чернышев - но только не Захар Григорьевич, а Александр Иванович). Трофеями русской армии стали полторы сотни орудий, 18 тысяч единиц огнестрельного оружия, было получено почти два миллиона талеров контрибуции. Свободу обрели 4,5 тыссячи находившихся в немецком плену австрийцев, немцев и шведов.

Пробыв в городе четыре дня, русские войска его оставили. Фридрих II и его Великая Пруссия стояли на краю гибели. Корпус П.А. Румянцева взял крепость Кольберг… В этот решающий момент умерла российская императрица Елизавета. Вступивший на престол Петр III прекратил войну с Фридрихом, стал предлагать Пруссии помощь и, конечно, разорвал антипрусский союз с Австрией.

Слыхал ли кто из в свете рожденных,
Чтоб торжествующий народ
Предался в руки побежденных?
О, стыд! О, странный оборот!

Так, с горечью отозвался М.В. Ломоносов о событиях Семилетней войны. Столь нелогичный конец прусской кампании и блестящих побед русской армии не принес России каких-либо территориальных приобретений. Но победы русских солдат не пропали даром - авторитет России как мощной военной державы возрос.

Заметим, что эта война стала боевой школой для выдающегося российского полководца Румянцева. Впервые он проявил себя при Гросс-Егерсдорфе, когда возглавив пехоту авангарда, продрался с ней через чащу леса и ударил в штыки обескураженным пруссакам, что и решило исход сражения.