10. на лозе три ветви; она развилась, показался на ней цвет, выросли и созрели на ней ягоды; 11. и чаша фараонова в руке у меня; я взял ягод, выжал их в чашу фараонову и подал чашу в руку фараону. 12. И сказал ему Иосиф: вот истолкование его: три ветви - это три дня; 13. через три дня

Свт. Афанасий Великий

«Аще возможно есть, да мимоидет чаша» , обратите внимание на то, почему Сказавший это в ином случае сделал упрек Петру: «не мыслиши яже Божия, но человеческая» (Матф. 16, 23) . Об отменении чего просил, Сам того хотел, на то и пришел. Но как Ему было свойственно хотеть сего, потому что на сие и пришел, так плоти свойственно было и страшиться; почему как человек сказал Он эти слова. И опять, то и другое сказано было Им в доказательство, что Он – Бог, Сам хотел сего, но, сделавшись человеком, стал иметь страшливую плоть, и по причине ее Свою волю срастворил человеческою немощью, чтобы, и сие также уничтожив, снова сделать человека не боящимся смерти. Вот подлинно необычайное дело! Кого христоборцы почитают говорящим по боязни, Тот мнимою боязнью сделал людей отважными и небоязненными. И блаженные апостолы после Него вследствие этих слов столь начинают презирать смерть, что не обращают внимания на судей своих, но говорят: «повиноватися подобает Богови паче, нежели человеком» (Деян. 5, 29) . Другие же святые мученики до того простирали небоязненность, что скорее можно было почитать их преходящими в жизнь, нежели претерпевающими смерть. Итак, не явная ли несообразность – удивляться мужеству служителей Слова и приписывать боязнь Самому Слову, силою Которого и они презирали смерть? Самою твердою решимостью и мужеством святых мучеников доказывается, что не Божество имело боязнь, но нашу боязнь отъял Спаситель. Ибо как смерть привел в бездействие смертью и все человеческое – Своим человечеством, так и мнимою боязнью отъял нашу боязнь и сделал, что люди не боятся уже смерти. Поэтому и говорил и вместе делал сие. Человечеству свойственно было говорить: «да мимоидет… чаша» , и: «вскую Мя еси оставил» ; а по Божеству сделал Он, что меркнет солнце и восстают мертвые. И опять, говоря по – человечески: «ныне душа Моя возмутися» , говорил божески: «область имам положити душу Мою, и область имам паки прияти ю» . Возмущаться свойственно было плоти, а иметь власть положить и приять душу, когда хочет, не человекам уже свойственно, но возможно только силе Слова. Человек умирает не по собственной своей власти, но по необходимости природы и против воли; Господь же, Сам будучи бессмертен, но имея смертную плоть, был властен как Бог разлучиться с телом и снова восприять оное, когда Ему было угодно. Об этом и Давид воспевает: «не оставиши душу Мою во аде, ниже даси преподобному Твоему видети истления» (Псал. 15, 10) . Плоти тленной прилично было не оставаться более смертною сообразно с естеством своим, но пребывать нетленною по причине облекшегося в нее Слова. Как Оно, быв в нашем теле, подражало свойственному нам, так мы, прияв Его, от Него приобщаемся бессмертия.

На ариан слово третье.

Свт. Василий Великий

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Если Сын истинно говорил: ; то не только обнаружил Свою боязнь и немощь, но и думал, что есть нечто невозможное и для Отца. Ибо слова: «аще возможно» , показывали сомневающегося, а не уверенного, что Отец может спасти Его. Почему же бы Дарующий жизнь и мертвым не мог тем паче сохранить жизнь живым? Для чего Воскресивший Лазаря и многих мертвых не дает жизни Сам Себе, но просит жизни у Отца, со страхом говоря: «Отче, аще возможно, да мимоидет чаша сия» ? И если не по Своей воле умер; то не смирил Себя, и не был «послушлив Отцу даже до смерти» (Флп.2,8) ; то не Сам Себя предал, как говорит Апостол: «давшаго Себе избавленье по гресех наших» (Гал. 1,4 ; 1 Тим. 2, 6) . Если же умер по Своей воле; то для чего было нужно говорить: «Отче, аще возможно, да мимоидет чаша сия» ? Поэтому слова сии разуметь должно не о Нем, но о тех, которые имели согрешить против Него, чтобы они не согрешили. За них и распятый говорил Он: «Отче отпусти им: не ведят бо, что творят» (Лук. 23, 34) . Поэтому сказанного по домостроительству не должно принимать за сказанное просто.

Опровержение на защитительную речь злочестивого Евномия. Книги IV-V.

Свт. Иоанн Златоуст

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Здесь, буквально, мы находим два противоположные одно другому же­лания, т. е. Отец желает, чтобы Он был распят, а сам Он не желает. Между тем везде мы видим, что Он желает одного и того же с Отцом, предызбирает одно и то же с Ним. Так, когда Он говорит: «дай им, как Я и Ты едино, так и они да будут в Нас едино» (Ин. 17:11:21) – выражает не что иное, как то, что у Отца и Сына одна воля. И когда Он говорит: «не Я говорю но Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела» эти (Ин. 14:10) , – выражает тоже. И когда Он говорит: «не Сам от Себя» (Ин. 7:28) , и: «Я ничего не могу творить Сам от Себя» (Ин. 5:30) , – выражает не то, будто Он не имеет власти говорить или делать – нет – но хочет показать с точностью, что Его воля согласна с волею Отца и на словах и на деле, и во всех распоряжениях одна и та же у Него с Отцом, как уже неоднократно мы объясняли, потому что слова: «не Сам от Себя» , означают не лишение власти, а согласие. Как же здесь Он говорит: ?

Он, как алкал, как спал, как утомлялся, как ел, как пил, так просит избавить Его и от смерти, показывая свое человече­ство и немощь природы, которая не может без страдания ли­шиться настоящей жизни. Подлинно, если бы Он не говорил ничего такого, то еретик мог бы сказать: если Он был человеком, то Ему надлежало и испытать свойственное человеку. Что же именно? То, чтобы, приближаясь к распятию на кресте, страшиться и скорбеть и не без скорби лишаться настоящей жизни, потому что в природу вложена любовь к настоящей жизни. Поэтому Он, желая показать истинное облечение плотью и удостоверить в истине этого домостроительства, с великою ясностью обнаруживает свои страдания. Это одна причина. Но есть и другая, не меньше этой. Какая же именно? Христос, при­шедши, хотел научить людей всякой добродетели; а научающий учить не только словом, но и делом; это самое лучшее учение учителя. Так кормчий, посадив ученика, показывает ему, как держать руль, присоединяя и слово к делу; он и не говорит только и не делает только; подобным образом и домострои­тель, поставив желающего научиться от него, как строится стена, показывает ему это делом, показывает и словом; точно так же (поступает) и ткач, и вышиватель украшений, и золо­тых дел мастер, и медник, и всякое искусство имеет учи­телем слово и дело. Поэтому, и Христос, пришедши научить нас всякой добродетели, и словами внушает, что должно де­лать, и Сам делает. «Кто сотворит и научит» , говорит Он, «тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5:19) .

Так, заповедав мо­литься: «и не введи нас в искушение» , Он научает тому же и самим делом, когда говорит: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» , научая всех святых не подвергаться опасностям, не бросаться на них самим, но ожидать нападаю­щих и являть всякое мужество, а не самим стремиться к ним, и не самим первым идти на бедствия. Для чего? Для того, чтобы внушить смиренномудрие и избавить от обвинений в тщеславии. Потому и здесь, когда Он говорил эти слова, Он «пал на лице Свое, молился» , говорит (евангелист), и после молитвы сказал ученикам: «так ли не могли вы один час бодрствовать со Мною? бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение» (Мф. 26:40-41) . Видишь ли, как Он не только молится, но и убеж­дает: «дух бодр» , говорит, «плоть же немощна» (Мф. 26: 41) . Это говорил Он для того, чтобы предохранить души их от тщеславия, удалить от гордости, сделать их смиренными и приучить к кротости. Таким образом, как Он хотел на­учить их молиться, так и Сам молился по-человечески, не по Божеству – потому что Божество не причастно страданию – а по человечеству, Он молился, чтобы научить нас молиться и всегда просить об избавлении от бедствий; но если это будет невозможно, то с любовью принимать угодное Богу. Потому Он и сказал: «впрочем не как Я хочу, но как Ты» ; не потому, чтобы иная воля Его, и иная Отца; но чтобы научить людей, хотя бы они бедствовали, хотя бы трепетали, хотя бы угрожала им опас­ность, хотя бы не хотелось им расставаться с настоящею жиз­нью, не смотря на это предпочитать собственной воле волю Бо­жию.

Беседа на слова: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия…»

Свт. Лев Великий

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Господь, наставив учеников Своих в том, чтобы против постоянного искушения бодрствовали в молитве, и Сам молится: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты . Первое прошение происходит из слабости, второе - из крепости: Он первого хотел, основываясь на нашей природе, второго - на Своей собственной. Равный Отцу, Сын знал, что все возможно для Бога; Он сошел в этот мир принять крест против воли Его, чтобы теперь Он выстрадал эту борьбу чувств с разумом. И вот показана разница между воспринятой природой и принимающей: свойственное человеку требовало Божественной силы, а свойственное Богу взирало на человеческое. Воля более низкая соединялась с волей вышней, и это показывает, о чем может молиться страшащийся человек и чего не может гарантировать Божественный Целитель. Ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно (Рим. 8:26) , и благо для нас, что по большей части то, чего мы просим, нам не дается. Бог, благой и праведный, являет милость Свою к нам, когда не дает нам то, что просим, потому что оно нам вредно.

Проповеди.

Прп. Антоний Великий

И прешед мало, паде на лицы Своем, моляся и глаголя: Отче мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты

Отче Мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты

Сию молитву приносил Он Богу не потому, чтобы боялся мучений или чтобы не надеялся перенести их, но потому, что Своим примером хотел научить нас преданности воле Божией, так как Он учил нас смирению Своими первыми искушениями, ибо Он сошел с неба, не оставляя оного, вселился между нами на земле и уподобился нам, чтобы искупить нас Своим смирением и жизнью Своею. Он умер за нас, был погребен, воскрес, освободил пленников ада и вознесся на высоту неба, где Он прежде был. Итак, вы видите, дети мои, сколь возлюбил нас Бог Слово. Он вывел нас из ада и возвел на высоту неба.

Письма к монахам.

Вопрос . Если Он самовластен и могуществен, как Отец, то как же Он боится Креста и молится Отцу, говоря: «Отче, если возможно, то пусть чаша эта пройдет мимо Меня» ? А это не принадлежит власти или знающей себя воле прибегать в беде к другому, требовать от него помощи.

Ответ . Мне думается, что и это наносит смертельную рану тем, кто суетно мыслит, ибо то, что здесь, именно являет Сына, равным по силе Родителю. Ведь Его обращение к Отцу было именно об этом. Не принято бы было Его Божественное пришествие, если бы не было утверждено сильным смирением и человеколюбием. А Промысл у Него – не силой Божества мстить гонителю, не владычески разбить его войско, но скорее кротостью и долготерпением совершить суд над противником. Если бы Он пришел и был, имея Свою природную выдержку, то думалось бы, что ничего нет поразительного в том, что Он совершает чудеса, что Бог борется с ангелом-отступником. Но это диавол безумно превознесся, как богоборец, и потому прекрасно, что Бог воспринял человеческую слабость, и разрушает гордыню диавола, даруя нам победу-одоление. Не человек прельщенный в древности, тем самым видимый, но Бог, умом постигаемый, был бы взят в плен, и думается, трудным было бы исправление рода нашего. Но святое Слово пришло в Божией природе, и Лик погиб, победил противоборца. И против него Он как Бог даст нам властительство, богословя: «Вот, дал Я вам власть наступать на змея и скорпиона, и всю силу врага» (Лк. 10:19) .

Вопросы св. Сильвестра и ответы прп. Антония. Вопрос 132.

Вопрос . Но почему Распинаемый скорее отрекается, раз говорит: «Отче, если возможно, пусть мимо пройдет чаша сия» ?

Ответ . Не может быть иначе. Просто человек не может спасти. А Бог как таковой не причастен страсти. Но Он – Бог и человек – един из двух, ибо природа та и другая соединились и стали единым: Он рожден богочеловечески от Приснодевы, сохранив Ее невредимой; Он же Бог – Он же человек. Когда Он восходит на Крест, то не становится причастен какой-то другой природе, поэтому иногда и говорит, как полагается Богу, а иногда – как человеку, как случается временно. Тогда враг (диавол) не может ничего поделать, по причине слов и знамений. И Бог Себя показывает способным быть покоренным, и когда при этом диавол приходит и смотрит, воистину ли Тот – Бог, тогда, возглашая и вызывая его на битву, Бог опять таит Свою человеческую природу – и противник, испугавшись, бежит. Так Господь совершает подвиг до распятия и смерти, в котором осуществилась вся Божественная победа.

Вопросы св. Сильвестра и ответы прп. Антония. Вопрос 133.

Прп. Исидор Пелусиот

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Слово Божие, соделавшись истинным Человеком, в действительности исполнило все человеческое. Так и во время страданий молит избавить от чаши, показывая, что надлежит не вдаваться самому в опасности, но, когда настали они, встречать их терпеливо. Ибо и Христос молит избавить от Креста еще уготовляемого, но осужденный на Крест, подняв его на рамена, взошел на него, как Победитель.

Письма. Книга I.

Прп. Нил Синайский

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Христос, Владыка всяческих нимало не устрашился смерти. Он пришел пострадать для спасения человеков. Посему, когда слышишь, что говорить Он: «Отче, аще возможно есть, да мимо идет от Мене чаша» смерти (Мф. 26:39) , – разумей, что не с боязнью и трепетом произносит сие, но смирением в речах уловляет мысленного змия, чтобы, признавая Его простым человеком, трепещущим и боящимся страдания, исполнил чрез служивших ему иудеев то, что Сам Он предположил и старался совершить за нас. Ибо враг, сам от себя измышляя крест, не знал, что исполнится сим сказанное в псалмах: «в делех руку своею увязе грешник» (Пс. 9:17) , и: «обратится» лукавство «его на главу его» (Пс. 7:17) , уловленного в погибель рабиим зраком и смиренными речами Владыки. Ибо уловляем был уловляющий нас, называемый китом и змием. И о Христе сказано в книге Иова, что «имать одолети великаго кита» (Иов. 3:8) , и извлечет змия удицею Своего домостроительства по плоти (Иов. 40:20) . И когда слышишь также, что Господь взывает на Кресте: «Боже Мой, Боже Мой, векую Мя еси оставил!» (Мф. 27:46) - знай, что говорить сие от лица всех от Адама рожденных человеков. Как и Ходатай, не потерпев обиды и расхищения, от лица защищаемого им взывает Судии: мы обижены ограблены, расхищены. Ибо, если бы все мы, происшедшее от Адама человеки, не были оставлены Богом, то не подверглись бы поруганию тысячей грехов и не стали бы приносить жертв, поклоняясь камням, деревьям, водам, неодушевленным звездам, обезьянам, псам, волкам, крокодилам, злым демонам и самому диаволу.

Письма на разные темы. Постельничему Мефодию.

Блж. Иероним Стридонский

И прошедши немного вперед, Он пал на лице Свое, молясь и говоря: Отче Мой, если возможно, пусть пройдет мимо Меня чаша сия; однако не как Я хочу, но как Ты

Дав апостолам повеление, чтобы они остались и бодрствовали, Он прошел немного вперед, пал ниц и просил, чтобы, - если возможно, - отошла от Него чаша страданий, о которой мы сказали выше; в то же время Он положением тела Своего, показал смирение духа (mentis) и говорил [так сказать] с лаской: Отче Мой . Он настоятельно просит не вследствие боязни страданий, но из милосердия к народу, занимавшему первое место, т. е. чтобы не от него испить уготованную Ему чашу. Поэтому Он многозначительно говорит не: Пусть пройдет мимо Меня чаша , а именно: чаша эта , т. е. [чаша из рук] народа иудейского, который не может привести в оправдание себя незнание, если умертвит Меня, ибо он имеет закон и пророков, которые непрестанно (quotidie) провозвещают обо Мне. Однако, снова возвращаясь к Своему сознанию (reverteus in semetipsum), Он от лица Бога и Сына [Божия] утверждает то, что от лица человеческого с трепетом отвергал: Тем не менее не так, как Я хочу, но так, как Ты , т. е. не так пусть будет, - говорит Он, - как Я говорю по человеческому побуждению; но пусть будет соответственно тому, ради чего Я по воле Твоей сошел [с неба] на землю.

Толкование на Евангелие от Матфея.

Блж. Феофилакт Болгарский

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Ориген

И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты

Слова если возможно Господь относил не к одной силе Бога, но и к Его праведности. Ибо что касается силы Божией, то для нее все возможно, как праведное, так и неправедное, а что касается Его праведности - Который не только всемогущ, но и праведен, - не все возможно, но только то, что праведно.

Учители церкви похожи на чадолюбивую мать, переносящую всякую тягость и труд для воспитания своих милых детей. Как она предлагает свои сосцы, доставляющее неистощимую молочную пищу милому дитяти, так точно и учитель церкви, предлагая свой ум детям церкви, побуждает охотно извлекать словесное молоко. И как мать, после времени молочной пищи, служит для жизни своих детей тем, что дает твердый хлеб вместе с овощами, приготовленными на огне, таким же образом и учитель, после оглашения божественными словами, как бы после молочной пищи, дает питающимся от него детям труднообъяснимый хлеб слова, вместе с разными толкованиями и учениями Писания. Поэтому и мы, возлюбленные, после того, как напитали вас молоком легких слов в предыдущие дни, теперь поведем к рассмотрению учений: Дух Святой приготовляет для вас здравое слово наставления. На трапезе Писания нам предложен такой хлеб слова: почему Господь наш Иисус Христос, пришедший за жизнь всех принять на Себя страдание и смерть, перед славным крестом говорит: "" (Отче, аще возможно есть, чаша сия да мимоидет от мене) ? Многие, не поняв мудрой цели и не вникнув в сокрытое в этом изречении сокровище, говорят о Его робости. Но мы, возлюбленные, побеседуем с Ним, как дети, чтобы вам, как детям, усвоить мысли Его. Скажем Ему, не как совершенные, но как дети: "Почему, Господи, перед страданием за нас, перед распятием на кресте, Ты робеешь и молишься, говоря: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ? Если Ты сам Себя истощил, приняв образ раба, когда никто Тебя не принуждал, зачем теперь Ты о другом просишь и говоришь: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ? Ты ведь сдерживался и спешил пить эту чашу. Ты говорил: "Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! " (крещением имам креститися, и како удержуся дондеже буду пить его) (Лук. 12: 50); и между тем как сдерживаешься и спешишь пить его, (теперь) отказываешься и говоришь: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ". Ужели

не знаешь, что Ты намерен был претерпеть за нас смерть? И ведь Ты говорил: "" (подобает Сыну человеческому быть предану и пострадати и в третий день востати) (Мф. 16: 21); почему же перед самим крестом Ты отказываешься и говоришь: "если возможно, да минует Меня чаша сия "? И если Ты этого желал, зачем порицал своего ученика Петра, препятствовавшего Тебе? Ты говорил: "Должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть "; а Петр говорил: "Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! " (милосерд ты Господи: не иматъ быти тебе сие) (ст. 22); (тогда) вознегодовав на него, Ты говорил: "Оойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое 2 (иди за мною сатано, соблазн ми еси: яко не мыслиши, яже Божия, но человеческая) (ст. 23). Если Ты порицал его тогда, как по-человечески говорящего, зачем теперь ищешь того, чему он тогда препятствовал, и говоришь: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия "? Мы научаемся, что Ты творец видимого и невидимого; прикосновением руки исцелял от болезней, словом укреплял разрушившиеся тела мертвых, потоки крови иссушал краем одежды, пятью хлебами напитал до сытости пять тысяч мужей, повелевал ветрам и морю, и все Тебе с трепетом повиновалось; и, совершитель стольких чудес и разрушитель смерти, теперь Ты боишься смерти, и говоришь: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия "? И если Ты боишься смерти, на кого впредь будет у нас надежда жизни; и если боишься смерти, то почему говоришь: "Я… воскресение и жизнь " (аз есмъ жизнь и воскресение) (Иоан. 11: 25)? Жизнь и воскресение никогда не боятся смерти. Что же значит, что Ты говоришь: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия "? Разве Ты не знаешь, знающий все прежде бытия его, не знаешь - возможно, или нет миновать этой чаше? Почему Ты говорил: "никто не знает Отца, только Сын " (Мф. 11: 27)? Ты знаешь Отца, Которого ни в чем Ты не больше, а о чаше не знаешь, возможно ли ей миновать? Почему же Павел говорить: "И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его " (несть тварь неявлена пред ним, вся же нага и объявлена пред очима его) ; и еще: "Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные " (живо бо слово Божие, и действенно, и острейше паче всякаго меча обоюду остра, и преходящее даже до разделения души же и духа, членов же и мозгов, и судително помышлением и мыслем сердечным) (Евр. 4: 13, 12)? Если нет перед лицом Его твари неявной, все обнажено и объявлено в глазах Его, почему Ты теперь, будто не знающий, говоришь: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ", если только в этом слове нет какой-либо сокрытой тайны? Не подходяще, Господи, к Тебе это слово, так как Ты Бог, Сын Божий, Слово, Мудрость, Сила, Свет, Солнце правды, Источник бессмертия, Жизнь вечная, Воскресение для нас, умерших от греха. Отче, аще возможно есть, чаша сия да мимоидет. О, как трудно проникнуть в это слово, рассмотреть и обсудить его! Как тесно (оно) и мучительно для многих людей! Научи нас, Господи, этой

тайне Твоего слова; мы Твои, и в Тебя уверовали. Пусть не поднимается в своем злословии исполин Евномий, и не порицает воинства Израиля Господня; он нас порицает, и против Тебя, нашего Владыки, поднимается бесчестье. Возбуди в нашем сердце ум, как у кротчайшего Давида; дай нам один камень слова, чтобы, метнув им, разрушить сущность их нечестия, чтобы узнало сегодня все воинство, что Ты Господь всевышний, один только по всей земле, (Пс. 82: 19). Велик у нас сонм еретический, говорящий: "Видишь, как Он боится и робеет; видишь, как молится Отцу словами: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия "! Теперь Евномий радуется, теперь Арий веселится, как нашедшие хульные слова, шипящие против истины. Но не веселитесь вы, иноплеменники! Сокрушено ярмо нашего мучителя. С нами Бог (Числ. 14: 9)! Знайте, язычники, и покоряйтесь; если опять усилитесь, опять будете побеждены; и если совет совещаете, разорит Господь; уста Господни сказали это - "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ". О, чаша, исполненная жизни и бессмертия! Из нее, осквернив своим зловерием, Евномий и Арий напояют ближнего коварной гибелью, считая горечью ее сладкое смешение мыслей, и не боясь голоса Писания, говорящего: "Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей (горе напаяющему подруга своего развращением мутным) (Авв. 2: 15); горе говорящим горькое сладкое, и сладкое горькое; полагающим свет тьмой, и тьму светом; Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою " (горе иже мудри в себе самих, и пред собою разумни) (Ис. 5: 20, 21). Мы же, возлюбленные, взяв чашу Господа нашего, с любовью почерпнем преисполняющего ее учения. "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия "! Не по-твоему, Арий - будто робеет Господь наш, или боится смерти; почему Он боялся бы, когда имел власть умереть и не умереть: "" (область имам положити душу мою, и область имам паки прияти ю) (Иоан. 10: 18)? Если бы Он принуждался кем-нибудь, то ты верно бы сказал, что Он робеет; а теперь Он сам говорит: "Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее ", т. е., "Я никем не принуждаюсь. Но как Я сам Себя истощил, приняв образ раба, без принуждения кем-либо, и Себе самом устроил тело для жительства: "Премудрость построила себе дом, вытесала семь столбов его " (премудрость созда себе дом) (Прит. 9: 1), - таким же образом могу и разрушенное смертью Свое тело воскресить для жизни. Я есмь говорящий: "разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его " (разорите церковь сию, и треми денми воздвигну ю) (Иоан. 2: 19), так что ни из робости, ни из страха смерти Я говорю: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ", но предлагая слово сокрытой тайны. Это изречение есть приманка для диавола; Мне нужно было уловить его этим изречением. Диавол видел, что Я совершил много знамений, что исцелял прикосновением руки болезни, что изгонял словом легионы демонов, что струпья прокаженных снимал словом, как бы веялкой, что расслабленных укреплял голосом, что повеле-

вал ветрам и морю, и все Мне с трепетом повиновалось; увидев из этих дел, что Я Сын Божий, он подумал, что если Я буду распят на кресте, он погиб; если Я сойду в преисподнюю, то сокрушу его железные запоры и разрушу его медные врата. И, увидев это, из страха избегает поставить многоценный для Меня трофей креста. Что Мне делать? Как мудрый рыбак, Я делаю вид, что робею, - делаю вид, что боюсь смерти и говорю: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ", чтобы он, заключив из этих моих малодушных слов, что Я робкий человек, избегающий смерти, поспешил поставить посреди земли тайну крестного древа, будто бы против Меня. Мне нужно было, как мудрому рыбаку, воспользоваться искусством против него; Мне нужно было все претерпеть за жизнь всех. Если он от начала воспользовался хитростью для погибели Адама, тем более Мне нужно было воспользоваться для спасения всех. Коварными словами он обманул Адама; божественными словами: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия " обманывается он, коварный. Если бы рыбак, когда опускает уду в море, не надевал на нее червя, и не показывал его будто ускользающим, рыбы не бросались бы к нему. Я облек уду Моего божества червем тела; опустил уду, сокрытую в червь тела, в глубину этой жизни; если бы червь не двигался подобно червю, не пришел бы тот, кому нужно было уловиться удой. Мне нужно было принять вид червя и сказать: "Я же червь, а не человек " (аз есмь червь, а не человек) (Пс. 21: 7), чтобы он подбежал и ухватился за уду, и был бы вытащен Мной, и исполнилось бы написанное у Иова: "Можешь ли ты удою вытащить левиафана " (извлечешь же змия удицею) (Иов. 40: 20). Я становлюсь как бы робким человеком, становлюсь как бы убегающим смерти, говорю: "душа Моя скорбит смертельно " (прискорбна есть душа моя до смерти) (Мф. 26: 38), говорю: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ". Он с радостью и весело слушает эти слова; спешит делать враждебное для Меня. И что же говорит сам в себе? "И это человек. Я поглотил Авраама, Исаака, Иакова, патриархов и пророков; поглощу и Его. Вот Он робеет, как человек; Он человек; поглощу Его". Он поглотит Меня, как человека, и Я окажусь в утробе его Богом совершителем. "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ". Он поглотит закваску тела, и Я окажусь негасимым углем божества, страшно сжигающим его внутри: "Огонь пришел Я низвести на землю " (огня приидох воврещи на землю) (Лук. 12: 49). Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия , Я буду говорить, как агнец; не желаю, чтобы он видел сверкающий меч божества, чтобы не убег он, волк. Он поглотит Меня, как агнца, и изнутри уязвится изощренным мечом: не мир пришел Я принести, но меч (не приидох воврещи мир на него, но меч) (Мф. 10: 34). Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия . Я скрою пастыря Бога в агнце тела; не желаю обнаружить пастыря Бога, чтобы не убежал волк; волк уходит, если видит

Пастыря. Я буду говорить, как агнец. Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия . Буду говорить, как агнец, не имеющий пастыря; Я сделался как бы беспомощным человеком. Поглотит Меня, как агнца, и сокрушится изнутри крестным посохом пастыря. Он сгрызет зерно горчичное, и Я окажусь для него остротой страшно мучительного божества; он сгрызет Меня, как человека, и Я окажусь крепким камнем, сильно сокрушившим его зубы, чтобы он научился не сгрызать более людей; и исполнится написанное: "Боже! сокруши зубы их в устах их " (Бог же сокрушит зубы его во устех его) (Пс. 57: 7). Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия . Если бы он знал, какова эта чаша, от которой Я отмаливаюсь, он молился бы, чтобы она миновала; против него она жало, а для моих спасение. Когда он Меня поглотит, тогда почувствует, Кого поглотил; когда он увидит, что Мной скрывается солнце, омрачается день, тогда и сам огорчится; и исполнится написанное: "Ад преисподний пришел в движение ради тебя " (ад доле огорчися, срет тя) (Ис. 14: 9). Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия . Пусть не смущают вас эти слова, мудро произносимые; подождите, и увидите вывод из Моих слов, и тогда изумитесь мудрости их. Он думает, что глупо ухищрение Мое; а не знает, что немудрое Божие премудрее человеков (буее Божие премудрее человек есть) (1 Кор. 1: 25); он думает отсюда, что Я самый немощный, а не знает, чтонемощное Божие сильнее человеков (немощное Божие крепчав человек есть) (ст. 25); не знает, что Я буду пить чашу, он упьется и омрачится, а мои возбудятся и станут бодрыми. Теперь он с радостью слушает эти Мои слова: "Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия ". Когда поглотит Меня, когда увидит, что камни раскалываются, гробницы и могилы открываются и сам он сокрушается, и мертвые встают и восходят на небо, тогда он раскается и будет печалиться над тем, чему теперь радуется. Он не знает, что самому себе ставит западню, которую ставит, и сам попадется, по писанному: "Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую приготовил " (ров изры, и ископа и, и падет в яму, юже содела) (Пс. 7: 16). Он не знает, что крест, который он намерен поставить - для Меня постель, для него крест; для Меня почивальня - для него смерть. О, чаша, жало для диавола, пугало демонов, веялка грехов, устроительница жизни, умилостивление для грешников, чаша бессмертия! " (Обаче не якоже аз хощу, но якоже ты) . Он узнал, несчастный, что все стало, что Я сказал; он слышал Мои слова: "Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня " (благодарю Тебя, Отче, яко услышал еси мя. Аз же ведех, яко всегда мя послушаеши) (Иоан. 11: 41, 42). Так как Я молился, чтобы миновала чаша смерти, то, чтобы ты не думал, вследствие молитвы о миновании чаши, будто дело креста стало слабым, Я делаю сомнительный вывод из Своей молитвы, и говорю: "Впрочем, не как Я хочу, но как Ты ". Отцу Своему Я приписываю власть над смертью, хотя сам имею власть положить душу Свою, и власть имею опять взять ее. Я покрываю Свое божественное достоинство ду-

Ховными листьями, покрываю властность Своего божества человеческими словами, говорю: "не как Я хочу, но как Ты ". Он, слепец не звал, что Моя воля и Отца Моего одно: "Все, что имеет Отец, есть Мое " (вся, елика иматъ Отец, моя суть) (Иоан. 16: 15), и: "Я и Отец - одно " (аз и Отец едино есмы) (Иоан. 10: 30).Впрочем, не как Я хочу, но как Ты . Он повесит зерно хлебное, и когда поглотит Меня, увидит, что сам удавливается тройной петлей". Но может быть кто-нибудь из слушателей спросит: "Неужели Христос посмеялся над диаволом, или возможно ли было насмехаться над ним?" Ему мы скажем: прочитай Писание, и найдешь, что сам Отец говорит Моисею: "что Я сделал в Египте " (видишь, елико наругахся Египтяном) (Исх. 10: 2). Так и Господь посмеялся над диаволом и демонами. Нужно было, чтобы он был осмеян, как безумец, за свое великоречие и слова: "Силою руки моей и моею мудростью я сделал это, потому что я умен: и переставляю пределы народов, и расхищаю сокровища их, и низвергаю с престолов, как исполин; и рука моя захватила богатство народов, как гнезда; и как забирают оставленные в них яйца, так забрал я всю землю, и никто не пошевелил крылом, и не открыл рта, и не пискнул " (крепостью Моей сотворю и разумом рук моих отъиму пределы языков, и вселенную всю как гнездо возьму, и яко оставления яйца возму, и никого не будет, иже противу мне речет) (Ис. 10: 13, 14). Нужно было, чтобы он и демоны были осмеяны, чтобы обнаружилось, что в таких своих похвальбах они неразумнее даже детей. Поэтому и не знали, что делали: "ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы " (аще бо быша разумели, не быша Господа славы распяли) (1 Кор. 2: 8). Также и пророк предвозвестил об этом драконе, что он будет осмеян: "там этот левиафан, которого Ты сотворил играть в нем " (змий сей, егоже создал еси ругатися ему ) (Пс. 103: 26). Но, чтобы не казалось, что излишним удлинением слова мы препятствуем желающим после нас еще яснее передать мысль Писания, здесь прекратим свое Слово. Мы были вызваны сказать по поводу той же самой главы, не потому, что можем говорить без пропусков, но чтобы объяснить по своим силам, и дать повод любознательным: "дай [наставление] мудрому, и он будет еще мудрее " (даждь премудрому вину, и премудрший будет) (Прит. 9: 9). И вы, возлюбленные, собрав из Писания, в подкрепление сказанному, старайтесь еще больше уяснить трудную мысль - Господь наш не по робости, как выше у нас сказано, уклоняется от чаши смерти, но по божественному устроению, чтобы по моим ничтожным словам и мыслям и вашим трудам воссылалась слава Христу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

_______