Пересадка стволовых клеток как метод лечения СПИДа известна относительно давно. Однако все попытки провести такую операцию не увенчались успехом. Все, кроме одной. В феврале 2007 года американец Тимоти Рэй Браун, проживающий в Германии, согласился на трансплантацию, и через три месяца в его крови не обнаружили никаких следов ВИЧ. Этот поразительный случай и наступившие последствия Тимоти, известный как берлинский пациент, описал в автобиографической статье.

ВИЧ-инфекция была диагностирована у Брауна в 1995 году. В течение многих лет он принимал лекарства, которые удерживали его состояние в удовлетворительных рамках. Но в 2006 году здоровье резко ухудшилось, на фоне ВИЧ у бедняги развилась лейкемия. Ему не оставалось ничего другого, кроме как попробовать пересадку стволовых клеток.

Известно, что около одного процента представителей европеоидной расы имеет особую мутацию, которая делает практически невозможным их заражение ВИЧ. И медики, проводившие терапию Брауна стволовыми клетками, в качестве донора клеток избрали носителя именно этой мутации. Почему так не делают всегда? Делают. Но эти клетки никогда не приживаются. Кроме случая с берлинским пациентом.

«6 февраля 2007 года я называю своим новым днем рождения, - пишет Браун в статье «Я - берлинский пациент: личные размышления ». - В день трансплантации я перестал принимать антиретровирусные препараты. Через три месяца в моей крови не нашли следов ВИЧ. Я будто расцвел, и это длилось до конца года. Я снова мог вернуться на работу и в тренажерный зал. Я снова начал накачивать мышцы, чего я не делал уже многие годы. Вместе с ВИЧ у меня пропал синдром истощения».

Тимоти Браун с актрисой Шэрон Стоун

«К сожалению, после того, как я поехал в Штаты на Рождество, в Айдахо у меня диагностировали пневмонию, и лейкемия вернулась снова. Мои доктора в Берлине решили, что необходима вторая трансплантация, и провели ее в феврале 2008 года. Восстановление шло плохо. У меня был бред, я практически ничего не видел и был почти парализован. Со временем мне пришлось учиться ходить заново в центре для пациентов с серьезными повреждениями головного мозга. Я полностью восстановился и чувствовал себя здоровым шесть лет спустя».

«Пока я выздоравливал, медики активно обсуждали мой случай. Я не был готов к публичности, но в конце 2010 года решил, что раскрою свое имя и фотографию для прессы. Я больше не был безымянным берлинским пациентом, я стал Тимоти Рэем Брауном».

В июне 2012 года на Международной конференции по ВИЧ/СПИДу, которая проходила в Вашингтоне, Браун объявил о создании фонда Timothy Ray Brown Foundation. Который пока остается единственным в Европе фондом, посвященным исключительно поиску лекарства от ВИЧ.

«Я - живое подтверждение того, что СПИД можно излечить». Американец Тимоти Браун (Timothy Brown), у которого в 1995 году был выявлен ВИЧ, с 2007 года больше не демонстрирует ни малейших признаков наличия вируса. Он представляет собой единственный известный в мире случай исцеления от СПИДа, невиданный феномен, который открывает для ученых новые перспективы.

24 июля этому человеку, который известен в медицинской литературе под именем «берлинский пациент» (он проходил лечение в столице Германии), аплодировали стоя после того, как он поведал свою, исполненную страданий и надежды историю на XIX международной конференции по СПИДу в Вашингтоне (завершает работу в эту пятницу). Чуть ранее его «спаситель» гематолог Геро Гюттер (Gero Hütter) рассказал аудитории о том, как было организовано его лечение.

0,3% населения имеют сопротивляемость к ВИЧ

Тимоти Брауну дважды сообщали, что он умрет - сначала в 1995 году, когда у него обнаружили ВИЧ, а затем в 2006 году, когда врачи выявили у него лейкемию. Когда доктору Гюттеру представили этого обреченного на смерть пациента, он решил найти среди доноров костного мозга того, у кого были мутировавшие клетки с сопротивлением к ВИЧ. По оценкам ученых, 0,3% населения мира обладают таким естественным иммунитетом, который является следствием мутации гена CCR5.

Эта мутация затрагивает рецепторы CCR5-d32, которые позволяют вирусу заражать клетки (лимфоциты CD4), и таким образом делает белки невосприимчивыми к ВИЧ. Эта генетическая особенность, которая отсутствует среди населения Азии и Африки, встречается преимущественно (до 1%) среди белого населения «в районе Балтийского моря и в Северной Европе», отмечает доктор Гюттер.

В 2007 году Тимоти Брауну сделали две пересадки костного мозга: в конечном итоге ему удалось победить лейкемию, а через 600 дней присутствие вируса в крови перестало выявляться. Количество антител упало до уровня, который свидетельствует об исчезновении ВИЧ. С тех пор этот факт был неоднократно подтвержден с помощью биопсии.

Новые перспективы

Этот случай, безусловно, имеет историческое значение, однако доктор Гюттер не считает перспективы столь уж безоблачными: этот метод лечения, конечно, открывает путь для исследований, однако не в состоянии излечить все 34 миллиона больных на нашей планете. Доноров для этого явно недостаточно, а сам процесс терапии смертелен в трети случаев и, по словам Тимоти Брауна, представляет собой настоящий «ад».

В любом случае, как считают присутствующие на конференции вирусологи, надежда на то, что в один прекрасный день мы получим способ лечения СПИДа, связана с этими 0,3% населения мира, у которых есть естественная сопротивляемость к вирусу. Организатор коллоквиума доктор Ален Лафейяд (Alain Lafeuillade) предполагает даже полное уничтожение болезни в среднесрочной перспективе. «Это - первый случай, когда было доказано, что такое возможно», - не скрывает он своего энтузиазма.

«Меня зовут Тимоти Рэй Браун, и я первый человек в мире, которого излечили от ВИЧ…

Во время учебы в университете в Берлине в 1995 году, у меня обнаружили ВИЧ-инфекцию. Я начал принимать низкие дозы зидовудина (AZT), как и многие ВИЧ-инфицированные люди в то время, я жил нормальной жизнью и рассчитывал прожить еще не один десяток лет. Это длилось ровно 10 лет, пока однажды, в обычный рабочий день я не почувствовал сильный упадок сил. В тот день я как обычно поехал на велосипеде пообедать в ближайший ресторан от моей работы, но не смог проделать и полпути, так как почувствовал сильное изнеможение. Я позвонил моему парню и он записал меня к инфекционисту.

На следующий день у врача я узнал, что у меня анемия. Это означает, что уровень красных кровяных клеток очень низкий. Врач назначил мне переливание эритроцитарной массы и послал меня к онкологу, тот назначил очень болезненную биопсию костного мозга. Пройдя все анализы, врачи сообщили, что у меня острый миелоидный лейкоз (ОМЛ) и мне нужное лечение в больнице. Мы выбрали одну из берлинских университетских больниц возле моей квартиры.

Медики в больницы назначили мне 4 цикла химиотерапии, каждый из которых длится неделю, с перерывами в несколько недель. Мне сделали первый цикл — все прошло хорошо. После второго цикла у меня появилась грибковая пневмония, но ее удалось вылечить. В ходе третьего цикла, у меня появилась опасная инфекция. Меня ввели в состояние искусственной комы. Когда я вышел из нее, врач посоветовал мне отправиться в отпуск. Пока я наслаждался солнечной Италией, врач отправил образец моей крови в банк стволовых клеток немецкого Красного Креста, чтобы найти совпадающие типы ткани в случае, если мне будет нужна трансплантация стволовых клеток.

Здесь нужно отметить, что большинство таких попыток заканчивается неудачно, так как очень сложно найти совпадающие образцы среди миллионов доноров. Мне повезло, у меня было - 267 совпадений. Узнав это, мой доктор загорелся идей найти донора, в клетках CD4 которого есть мутация под названием CCR5 Delta 32, это делает их почти невосприимчивыми к ВИЧ. Его команда нашла такого донора с 61-ой попыткой. Донор согласился дать часть костного мозга в случае необходимости.

После моей поездки в Италию лейкемия оставалась в стадии ремиссии и я мог спокойно продолжать принимать антиретровирусную терапию. Тогда я категорически не хотел становиться подопытным кроликом и подвергать риску свою жизнь. Ведь выживаемость трансплантатов стволовых клеток невелика, как правило она составляет 50%.

Через несколько лет лейкемия вернулась. Именно тогда стало понятно, что мне нужна пересадка стволовых клеток, чтобы выжить. Мне сделали трансплантацию 6 февраля 2007 года. Я называю этот день своим вторым днем рождения. В день трансплантации я перестал принимать антиретровирусную терапию. Через три месяца в моей крови не нашли следов ВИЧ. Я будто расцвел, и это длилось до конца года. Я снова мог работать и ходить в тренажерный зал. Вместе с ВИЧ у меня пропал синдром истощения. Счасите продлилось недолго - после рождественских праздников, у меня диагностировали пневмонию, и лейкемия вернулась снова.

Мои доктора из Берлина решили, что необходима вторая трансплантация — от того же донора. Мне сделали вторую пересадку стволовых клеток в феврале 2008 года. Восстановление шло плохо. У меня начался бред, я практически ничего не видел и был почти парализован. Мне пришлось учиться заново ходить. Полностью я восстановился и почувствовал себя здоровым только шесть лет спустя.

Пока я выздоравливал, медики активно обсуждали мой случай. Я не был готов к публичности, но в конце 2010 года я решил, что раскрою мое имя и фотографию для прессы. Я больше не был безымянным «берлинским пациентом», я стал Тимоти Рэем Брауном. Я не хотел быть единственным человеком в мире, вылечившимся от ВИЧ. Я хотел, чтобы в этот клуб вступили и другие ВИЧ-позитивные люди, именно поэтому я решил посвятить свою жизнь поддержке исследований и поиску лекарства от ВИЧ.

В 2010 году я вернулся в Штаты. У меня брали интервью именитые журналисты и репортеры, знаменитые доктора изучали меня и мою историю выздоровления, я принимал участие в разработке лекарства от ВИЧ-инфекции.

В июле 2012 года я официально открыл

Единственный человек в мире, излечившийся от ВИЧ, впервые опубликовал статью от первого лица

Тимоти Рэй Браун, долгое время известный как «берлинский пациент», был ВИЧ-позитивным 12 лет перед тем, как стать первым человеком в мире, который излечился от ВИЧ после пересадки стволовых клеток в 2007 году. 8 января в США в одном из научных журналов вышел написанный им материал, в котором "берлинский пациент" впервые рассказывает свою историю от первого лица, сообщает AIDS.UA .

Тимоти Рэй Браун вспоминает долгие годы болезни, ряд непростых решений и долгую дорогу к выздоровлению в своем рассказе от первого лица «Я - берлинский пациент: личные размышления», опубликованном на днях в журнале AIDS Research and Human Retroviruses, который издает Mary Ann Liebert, Inc.

Эта статья - часть специального выпуска журнала. Она находится в свободном доступе на сайте AIDS Research and Human Retroviruses.

В своей статье Браун рассказывает о смелом эксперименте, в котором были использованы стволовые клетки от донора, устойчивого к ВИЧ, для лечения острой миелоидной лейкемии, которая была диагностирована у «берлинского пациента» через десять лет после того, как он стал ВИЧ-позитивным.

Тимоти Рэй Браун и актриса Шэрон Стоун/Страница Timothy Ray Brown Foundation на Facebook

Донор стволовых клеток был обладателем особой генетической мутации под названием CCR5 Дельта 32, которая защищает ее обладателя от ВИЧ-инфекции. При наличии данной мутации вирус не может достичь своей цели, клеток CD4. После пересадки от донора с мутацией CCR5 Дельта 32 «берлинский пациент» прекратил принимать антиретровирусную терапию, и ВИЧ к нему больше не возвращался.

«Впервые у нас появилась возможность прочесть эту известную историю от первого лица, от имени человека, который прожил её», говорит Томас Хоуп, главный редактор AIDS Research and Human Retroviruses и профессор клеточной и молекулярной биологии Северо-Западного университета Чикаго. «Это уникальная возможность узнать и разделить человеческую сторону этого преобразующего опыта ", добавляет он.

Вот несколько отрывков из статьи Тимоти Рэя Брауна :

«В конце 2006-го лейкемия вернулась. Именно тогда стало понятно, что мне нужна пересадка стволовых клеток, чтобы остаться живым. Мне сделали трансплантацию 6 февраля 2007 года. Я называю этот день своим новым днем рождения. В день трансплантации я перестал принимать антиретровирусную терапию».

«Через три месяца в моей крови не нашли следов ВИЧ. Я будто расцвел, и это длилось до конца года. Я снова мог вернуться на работу и в тренажерный зал. Я снова начал накачивать мышцы, чего я не делал уже многие годы. Вместе с ВИЧ у меня пропал синдром истощения».
«К сожалению, после того, как я поехал в Штаты на Рождество, в Айдахо у меня диагностировали пневмонию, и лейкемия вернулась снова».

«Мои доктора в Берлине решили, что необходима вторая трансплантация - от того же донора. Мне сделали вторую пересадку стволовых клеток от того же донора в феврале 2008 года. Восстановление шло плохо. У меня был бред, я практически ничего не видел и был почти парализован. Со временем мне пришлось учиться ходить заново в центре для пациентов с серьезными повреждениями головного мозга. Я полностью восстановился и чувствовал себя здоровым шесть лет спустя».

«Пока я выздоравливал, медики активно обсуждали мой случай. Я не был готов к публичности, но в конце 2010 года я решил, что раскрою мое имя и фотографию для прессы. Я больше не был безымянным «берлинским пациентом», я стал Тимоти Рэем Брауном. Я не хотел быть единственным человеком в мире, вылечившимся от ВИЧ. Я хотел, чтобы в этот клуб вступили и другие ВИЧ-позитивные люди. Я решил посвятить свою жизнь поддержке исследований по поиску лекарства от ВИЧ».

Браун пишет, что в июле 2012 года, на Международной конференции по ВИЧ/СПИДу, которая проходила в Вашингтоне, он основал Фонд Тимоти Рэя Брауна, который стал частью Всемирного института СПИДа.

«Я не остановлюсь, пока ВИЧ не станет излечимым», - так Тимоти Рэй Браун заканчивает свою статью.

Полную версию статьи Тимоти Рэя Брауна на английском языке можно прочесть .

Напомним, что подробно генетическую мутацию под названием CCR5 Дельта 32 описала в своем блоге "Спасительная мутация" для AIDS.UA кандидат биологических наук Виктория Родинкова.

Как сообщал AIDS.UA в подборке самых важных новостях о ВИЧ/СПИДе минувшего года , в июле 2014-го стало известно, что американской девочке из штата Миссисипи, которая стала своеобразным символом борьбы с врожденной ВИЧ-инфекцией, все-таки не удалось полностью излечиться. В ходе планового обследования в крови четырехлетней девочки, которую прозвали Mississippi baby, были обнаружены остатки вируса.

В 2013 году мир потрясла новость о том, что девочке в возрасте 2,5 лет удалось победить ВИЧ благодаря агрессивному лечению препаратами сразу же после ее рождения. Ребенок находился на лечении в течение 18 месяцев. Спустя несколько недель после прекращения терапии анализы не выявили наличия вируса в организме маленькой пациентки, и этот результат сохранялся более двух лет, однако вирус, к сожалению, вернулся.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter

Моя мать назвала меня Тимоти Рэй Браун. Средства массовой информации переименовали меня в «Берлинский пациент». Я человек, у которого когда-то был ВИЧ. Я не мог полностью поверить, что вылечился пока New England Journal of Medicine не опубликовал в феврале 2009 года отчет о моем случае. Уважаемый медицинский журнал говорил обо мне, убеждал в этом.

С тех пор как я вылечился, я смог практически спокойно продолжать свою жизнь. Некоторые из вас могут подумать: «Я бы уже кричал об этом с крыши!» Я не обнародовал мой случай, пока не увидел картину шире и не понял, что мне нужно рассказать свою историю, чтобы добавить оптимизма в борьбу с ВИЧ-инфекцией.

Итак, как же человек из Сиэтла, Вашингтон, стал ассоциироваться с медицинской вехой в городе на другом конце света от места его рождения?

Я учился в школе в Берлине в 1995 году, когда мой тест на ВИЧ дал положительный результат. Я был в ужасе, как и многие с тем же диагнозом в то время. Я знал людей, которые боролись с болезнью. Некоторые из моих друзей уже умерли от нее. Я чувствовал себя очень одиноко в тот момент. Хороший друг сказал мне, что мне, наверное, осталось жить всего два года. В то время большинство из нас рассматривали диагноз ВИЧ как смертный приговор. Лечение не было даже темой для обсуждения. Я просто хотел выжить.

Если вы знакомы с историей ВИЧ, вы знаете, что в следующем году появился новый метод лечения, который многим из нас позволил держать болезнь под контролем. В 1996 году комбинированная ретровирусная терапия казалось чудом. Действительно больным людям становилось лучше, они выглядели более здоровыми. Со временем мы поняли, что многие из нас живут дольше. Я понимал, что у меня по-прежнему смертельная болезнь, но смерть уже не была столь близко. Я стал верить, что останусь здоровым и буду жить вполне нормальной жизнью.

Следующие одиннадцать лет прошли без особых событий. Система всеобщего здравоохранения Германии обеспечивала мне лечение, которого не было у большинства людей в мире. Мне также повезло, что я, в основном, нормально переносил свои препараты против ВИЧ. Я привык к мысли о приеме таблеток на протяжении всей жизни. Клиники в Берлине позволили мне отодвинуть ВИЧ на задний план. Моя история стала обычным явлением для пациентов с ВИЧ, имеющих доступ к медицинскому обслуживанию.

Только в 2006 году накопившаяся усталость вылилась в направление к онкологу. Биопсия костного мозга показала, что у меня острая миелобластная лейкемия. Не нужно быть специалистом, чтобы понять, насколько это была плохая новость. Перед тем, как начать длительной борьбу со смертельной болезнью меня направили в университетскую больницу под наблюдение онколога, доктора Геро Хаттера, который начал стандартную химиотерапию, которая напомнила мне, что лечение смертельной болезни может быть очень тяжелым. На ранней стадии у меня развилась пневмония. Мне пришлось прекратить мой третий курс химиотерапии на середине, когда у меня развился сепсис. Я мог умереть. К счастью, у меня было несколько отличных врачей.

Меня выписали из клиники. Моя лейкемия оказалась в стадии ремиссии. Но существовали определенные опасения, так как я не смог закончить курс химиотерапии.

У доктора Хаттера была революционная идея лечения. Он знал об исследованиях так называемой мутации CCR5 рецептора. Рецептор CCR5 позволяет вирусу ВИЧ присоединяться к Т-лимфоциту и впоследствии заражать клетку, распространяя заболевание. Люди без CCR5 оказались устойчивыми к ВИЧ-инфекции. Но такх счастливчиков мало – менее одного процента населения Европы.

Другим методом лечения лейкемии было удаление лейкозных клеток и замена их на здоровые донорские стволовые клетки. Доктор Хаттер решил, что, если трансплантация стволовых клеток необходима, то почему бы не использовать совместимого донора, у которого была мутация CCR5? Идея заключалась в том, что не только моя лейкемии была бы вылечена, но и ВИЧ мог бы быть удален из моего тела.

Возможность избавиться от рака и ВИЧ? Одновременно? Сначала я отказался от этого лечения. Видите ли, когда мне впервые предложил его один из коллег доктора Хаттера, я еще не оправился от химиотерапии. Я был близок к смерти. А трансплантация стволовых клеток – очень рискованная процедура. Действительно ли я должен был пройти через этот дополнительный ад?

В январе 2007 года лейкемия вернулась. Первые попытки другой химиотерапии не увенчались успехом. Трансплантация стволовых клеток стала целесообразным вариантом. К счастью, у меня было невероятное количество совместимых доноров стволовых клеток – 232, если быть точным! Доктор Хаттер обследовал 67 образцов, прежде чем нашел совместимого донора, у которого также была мутация CCR5.

Перед трансплантацией я прошел полное облучение для уничтожения иммунной системы. В последний раз я принял свои препараты против ВИЧ в день трансплантации стволовых клеток. Результат? В течение нескольких месяцев в моем организме не было обнаружено ВИЧ-инфекции. Количество моих Т-лимфоцитов увеличилось. Я расцветал. Я начал снова работать и стал ходить в спортзал. Из-за ВИЧ у меня развился синдром истощения. Без ВИЧ у меня развилась мускулатура. Я хорошо выглядел. Я хорошо себя чувствовал.

До 2008 года, когда мне опять поставили диагноз лейкемия.

Но не ВИЧ. Через семь месяцев после трансплантации стволовых клеток, без лекарств против ВИЧ, у меня по-прежнему не было обнаружено заболевания. Во всяком случае, ВИЧ.

В феврале 2008 года я перенес вторую трансплантацию стволовых клеток от того же донора. Мое восстановление после второй трансплантации было сложным. У меня был бред из-за реакции «трансплантат против хозяина», которая действовала на мой мозг. У меня остались некоторые неврологические проблемы, которые требуют постоянного внимания. Моя жизнь далека от совершенства, но это по-прежнему моя жизнь.

Сейчас прошло 5 лет после моей первой трансплантации стволовых клеток. У меня по-прежнему нет лейкемии, но не это является причиной, по которой вы слушаете меня сегодня. Причина в том, что спустя пять лет без лекарств от ВИЧ, в моем теле до сих пор нет никаких следов ВИЧ-инфекции. Меня искололи для взятия биопсии с головы до ног. Образцы были взяты из моей спинномозговой жидкости, анальной слизистой оболочки и из всех других мест, куда врачи могут придумать воткнуть иглу. Но вируса нет нигде.

Цитируя слова доктора Хаттера в медицинском журнале «Кровь», выпуск от 2 декабря 2010 (он говорит обо мне): «Можно сделать вывод, что у данного пациента наблюдается излечение от ВИЧ».

Излечение!

Спустя 30 лет борьбы с болезнью, которая унесла жизни более 30 миллионов женщин, детей и мужчин, кто-то в медицинских кругах сказал это. Сказал это? Черт, опубликовал это!

Излечение. Не может быть, когда-нибудь. Сегодня!

Я знаю, что моя схема лечения не совсем обычна и не проста. Еще очень далеко до того момента, когда это станет обычной процедурой лечения ВИЧ. Это опасно и дорого. Но мой опыт показал, что излечение возможно. В конце концов, я – живое тому доказательство. Я знаю, что мы еще не достигли нашей следующей фазы чудес с ВИЧ: готового доступного лечения. Но есть и другие исследователи в настоящее время, которые хотят сосредоточиться на излечении, а не просто лечении.

Я надеюсь, что CCR5-отрицательные трансплантации пуповинной крови, которые будут обсуждены позже в этой сессии, станут первым шагом на пути излечения ВИЧ у значительного числа больных. Конечно, было бы логично лечить таких пациентов, как я, которые нуждаются в трансплантации из-за лейкемии, и у которых также есть ВИЧ-инфекция, пересадкой стволовых клеток от CCR5-негативного донора, когда это возможно.

Мой опыт также показал преимущества эффективной публичной системы здравоохранения и синергию, которая может быть достигнута при работе с академической медициной. Я аплодирую Вам, специалисты в области медицины, за самоотверженность и усердную работу. Я призываю вас продолжать думать шире общепринятых стандартов. Помните: бывший пациент с инфекционной болезнью обращается к вам сегодня, потому что у онколога появилась идея о лечении ВИЧ.

Надеюсь, мой опыт воодушевит тех, кто потерял веру и устал от долгой борьбы с ВИЧ.

Спасибо за то, что я здесь сегодня.