13 апреля 1791 - 15 мая 1855

капитан-лейтенант 8 флотского экипажа, декабрист, историограф флота, писатель, критик, изобретатель, художник

Семья

Отец - Александр Федосеевич Бестужев (24.10.1761 - 20.3.1810), артиллерийский офицер, с 1800 года правитель канцелярии Академии художеств, писатель. Мать - Прасковья Михайловна (1775 - 27.10.1846).

15 июня 1820 года назначен помощником смотрителя Балтийских маяков в Кронштадте .

В 1821 -1822 году организовал литографию при Адмиралтейском департаменте. Весной 1822 года при Адмиралтейском департаменте начал писать историю русского флота. 7 февраля 1823 года награжден орденом Святого Владимира IV степени за организацию литографии.

В 1824 году на фрегате «Проворный» в качестве историографа совершил плавания во Францию и Гибралтар . 12 декабря 1824 года произведён в капитан-лейтенанты. С июля 1825 года – директор Адмиралтейского музея, за что получил от друзей прозвище «Мумия».

Писатель

С 1818 года член Вольного общества учреждения училищ по методике взаимного обучения. Член-сотрудник Вольного общества любителей российской словесности с 28 марта 1821 года, а с 31 мая действительный член. С 1822 года член Цензурного комитета. Редактор. С 1818 года сотрудничал с альманахом «Полярная звезда», журналами «Сын отечества», «Благонамеренный», «Соревнователь просвещения и благотворения» и другими.

С 1825 года член Общества поощрения художников. Вольнослушателем посещал классы академии художеств. Учился у А. Н. Воронихина и Н. Н. Фонлева. С 12 сентября 1825 года член Вольного экономического общества.

С 1818 года член масонской ложи «Избранного Михаила».

Декабрист

В 1824 году принят в Северное общество К. Ф. Рылеевым. К. Ф. Рылеев предлагал ему стать членом Верховной думы Северного общества. Автор проекта «Манифеста к русскому народу». Вывел на Сенатскую площадь Гвардейский экипаж.

Каторга

7 августа 1826 года вместе с братом Михаилом доставлен в Шлиссельбург . Отправлены в Сибирь 28 сентября 1827 года. Прибыли в Читинский острог 13 декабря 1827 года. Переведены в Петровский завод в сентябре 1830 года.

Работал акварелью, позднее маслом на холсте. Написал портреты декабристов, их жён и детей, городских жителей (115 портретов), виды Читы и Петровского Завода.

Ссылка

10 июля 1839 года братья Михаил и Николай Бестужевы обращены на поселение в город Селенгинск Иркутской губернии. Прибыли в Селенгинск 1 сентября 1839 года.

Н. А. Бестужев

Н. А. Бестужев

(Я. Левкович)

Имя Николая Александровича Бестужева давно вошло в историю русского революционного движения. Он - один из наиболее активных «действователей» по подготовке и проведению восстания 14 декабря. Но имя его с равным правом принадлежит русской культуре и русской литературе. Это был человек яркой индивидуальности. Поразительна разносторонность его дарований: художник, создавший уникальную галерею лиц своих «соузников» и их жен, замечательный механик-изобретатель, историк, экономист и политический мыслитель, наконец, писатель, дарование которого высоко ценили современники. «Николай Бестужев был гениальным человеком, - пишет Н. И. Лорер, - и, боже мой, чего он не знал, к чему не был способен?»

Н. Бестужев начал писать (но не успел завершить из-за декабрьских событий) историю русского флота, им написан трактат «О свободе торговли и промышленности» (1831), который является крупнейшим памятником экономической мысли декабристов, он серьезно занимался естественными науками, работал над усовершенствованием хронометров, изобрел упрощенный ружейный затвор. Кроме того, он был хорошим агрономом и мастеровым - токарем, золотых дел мастером. На поселении в Селенгинске он устроил обсерваторию для метеорологических наблюдений и, как вспоминает его сестра Елена, «даже был башмачником за спором» .

Удивительный сплав талантов проявляется в различных сферах его деятельности, во всем, к чему бы он ни прикасался. В художнике Бестужеве мы видим историка, сохранившего потомству лица участников восстания, запечатлевшего в зрительных образах их жилища, быт, природу, которая их окружала. В Бестужеве-писателе постоянно ощущается пристальный взгляд наблюдательного ученого, в историографе декабристского движения - писатель, умевший сочетать стремление к максимальной точности в изображении подлинных событий с выражением собственной их оценки.

Александр Бестужев в зените своей славы Марлинского восклицал с горечью: «Но ты, Николай, для чего потерян ты для нашей словесности!» Сибирским «эаключенникам» запрещено было писать и тем более печататься. Но литературная жизнь декабристов и в каземате и потом на поселении не была прервана. Не прерывал ее и Николай Бестужев. Однако видеть свои произведения в печати ему уже не удалось. Сборник его очерков и повестей появился только в 1860 году, после смерти писателя.

В день 14 декабря фамилия Бестужевых как «главных зачинщиков бунта» разнеслась по столице прежде, чем стали известны имена Рылеева, Пестеля, Каховского, По городу пошло чье-то острое слово, что во всех беспорядках в России всегда замешаны Бестужевы . «Нас было пять братьев и все пятеро погибли в водовороте 14 декабря» , - писал позднее Михаил Бестужев. Старшим из пяти был Николай.

Родился Н. Бестужев в 1791 году, в семье известного просветителя Александра Федосеевича Бестужева, «радищевца», друга и соратника И. П. Пнина, вместе с которым он издавал «Санкт-Петербургский журнал», орган радикальной политической мысли. А. Ф. Бестужеву принадлежит трактат «О военном воспитании», где он выступает против сословных привилегий, выдвигая единственной мерой значения человека в обществе его личные достоинства, сознание им своих обязанностей перед обществом. Прекрасный педагог, он сумел внушить свои идеи в собственной семье - прежде всего старшему сыну Николаю. А когда в 1810 году А. Ф. Бестужев умер и на старшего сына пала ответственность за воспитание младших, Николай сумел стать для них и наставником и идеалом человека и гражданина. Воспоминания Елены и Михаила, письма Александра Бестужевых свидетельствуют о безграничной любви к старшему брату и о его нравственном влиянии на всех членов семьи.

Николай Бестужев готовился стать моряком. Окончив в 1809 году кадетский корпус и пробыв в нем несколько лет воспитателем, он перешел на службу во флот, в 1815, 1817 и 1824 годах плавал в Голландию, Францию и Испанию, с 1819 года состоял помощником директора Балтийских маяков. В 1823 году он становится начальником Морского музея, занимается историей русского флота.

В Северное общество Н. Бестужев был принят Рылеевым в 1824 году, а с 1825 года он уже входит в думу общества. Принадлежа к наиболее революционно настроенной группе «северян», которые, подобно Пестелю, настаивали на расширении прав народного представительства и на освобождении крестьян с землею, он вместе с братом Александром был одним из главных помощников Рылеева накануне восстания. 14 декабря Бестужев привел на площадь Морской гвардейский экипаж, хотя уже несколько лет состоял при Адмиралтейском департаменте и к практической морской службе отношения не имел. On был одним из немногих декабристов, проявивших стойкость во время следствия: очень сдержанно отвечал на вопросы, признавая только то, что было известно Следственному комитету, умалчивая о делах тайного общества и почти не называя фамилий. О смелости ответов его на допросах вспоминают многие мемуаристы. И. Д. Якушкин писал: «В глазах высочайшей власти главная виновность Николая Бестужева состояла в том, что он очень смело говорил перед членами комиссии и очень смело действовал, когда его привели во дворец» . На допросах он сжато изобразил тяжелое состояние России. Уже и первом показании он сообщает: «Видя расстройство финансов, упадок торговли и доверенности купечества, совершенную ничтожность способов наших в земледелии, а более всего беззаконность судов, приводило сердца наши в трепет» .

Передают слова Николая I после первого допроса, что Николай Бестужев - умнейший человек среди заговорщиков. Титулом «умнейшего человека» через полтора года царь наградит и Пушкина, и обоим «умнейшим» он будет стоить дорого - Пушкин окажется под тайным надзором, а Н. Бестужев будет осужден особенно строго. Именно поведение его на допросах, по-видимому, повлияло на решение суда. В «Списке лиц, кои по делу о тайных злоумышленных обществах предаются по высочайшему повелению Верховному уголовному суду», все осужденные были разделены на одиннадцать разрядов и одну внеразрядную группу. Николай Бестужев был отнесен ко II разряду, хотя материалы следствия не давали основания для столь высокого «чина». Очевидно, судьи понимали действительную роль и значение старшего Бестужева в Северном обществе. «Второразрядники» осуждались Верховным уголовным судом к политической смерти, то есть «положить голову на плаху, а потом сослать вечно в каторжную работу».

Николай I внес в приговор ряд «видоизменений и смягчений» перемещением «преступников» из одного разряда в другой. Осужденным по второму и третьему разрядам вечная каторга заменялась двадцатилетней с лишением чинов и дворянства и последующей ссылкой на поселение. По случаю коронации Николая I срок каторги для второго разряда был снижен до 15 лет. Манифестом 1829 года он был снова уменьшен - до 10 лет, однако Николая и Михаила Бестужевых это снижение не коснулось, и они вышли на поселение только в июле 1839 года.

Рылеев перед восстанием назвал Михаила Бестужева «человеком дела». «Человеком дела» был и Николай Бестужев. «Людьми дела» братья Бестужевы остаются и в ссылке. В казематах Петровского завода Н. Бестужев пишет мемуары и повести, в которых пытается осмыслить уроки восстания. На поселении трудами братьев Бестужевых было положено основание историко-этнографического и естественно-научного познания и описания Сибири, они участвуют в просвещении местного населения, учат крестьянских ребят в Селенгинске, как бы памятуя завет Пестеля, писавшего о народах Сибири: «Да сделаются они нашими братьями и перестанут коснеть в жалостном их положении».

До декабрьского восстания Н. Бестужев активно участвовал в литературной жизни. Он писал романтические повести, путевые очерки («путешествия»), басни, стихотворения, в журналах появлялись его переводы - из Т. Мура, Байрона, Вальтер Скотта, Вашингтона Ирвинга, печатались научные статьи - по истории, физике, математике. Многие из его рукописей после разгрома восстания были уничтожены, но и напечатанного довольно, чтобы судить о высоком мастерстве и профессионализме во всех вопросах, которых он касался.

Все творчество Николая Бестужева органически связано с декабристским движением. Декабристская идеология распространялась в обществе через литературу. «Мнение правит миром», - утверждала передовая просветительская философия XVIII века. Воспитанники этой философии, декабристы верили в силу разума и считали необходимым и возможным воздействовать на «общее мнение». Связь политических идей с современной литературой сформулировал Александр Бестужев: «Воображение, недовольное сущностью, алчет вымыслов, и под политической печатью словесность кружится в обществе» .

Особое внимание уделял литературе «Союз благоденствия» (1818–1821). Литературным центром «Союза благоденствия» (а затем Северного общества) было Вольное общество любителей российской словесности - литературный плацдарм декабристов, сыгравший значительную роль в подготовке декабристских кадров. В 1821 году Вольное общество приняло на себя функции распущенного «Союза благоденствия» по отрасли просвещения. Именно в 1821 году Николай Бестужев входит в число членов общества и вскоре занимает в нем заметное место: с 1822 года он - член цензурного комитета (редакционной коллегии, по современным представлениям); в 1825 году - цензор прозы, то есть главный редактор всех прозаических произведений; одновременно его избирают кандидатом в помощники президента (президентом общества был Ф. Н. Глинка).

Литературная деятельность Н. Бестужева тесно связана с Вольным обществом - он неоднократно выступает в заседаниях с чтением своих литературных и исторических работ, его труды печатаются главным образом в журнале «Соревнователь просвещения и благотворения» - официальном органе Вольного общества.

Литературная программа общества уделяла особое внимание «описанию земель и нравов». «Соревнователь просвещения…» в 1818 году (№ 10) сообщал о своем намерении иметь среди прочих следующие разделы: «Описание земель и народов. Исторические отрывки и биографии знаменитых мужей. Ученые путешествия. Все любопытное по части наук и художеств».

Первые литературные опыты Н. Бестужева включают три раздела этой программы - путешествия, описание земель и народов, историю и «все любопытное по части наук и художеств». Его «путешествия» по внешней форме - типичные «путевые очерки», обычные для того времени «отчеты» путешественников о виденном в чужих странах, столь распространенные в литературе сентиментализма.

Под пером декабристов традиционный жанр «путешествий» перестраивался. Сентиментальные путешественники, по словам А. Бестужева, «вздыхали до обморока» и «роняли слезы на ландыше». Декабристы используют путешествие с целью изучения «великих деяний» народов, народной славы. Вместо праздного собирателя впечатлений в декабристской литературе «путешествий» появляется думающий, передовой человек своей эпохи, соединяющий в себе писателя и публициста.

Путешественник Бестужев - внимательный и вдумчивый наблюдатель социально-политической жизни и быта западноевропейских стран. Заграничные поездки были для него поучительным уроком, сыграли значительную роль в развитии его общественно-политического сознания. В показаниях Следственному комитету он писал: «Бытность моя в Голландии 1815 года, в продолжении пяти месяцев, когда там установилось конституционное правление, дала мне первое понятие о пользе законов и прав гражданских. После того двукратное посещение Франции, вояж в Англию и Испанию утвердили сей образ мыслей» .

Бестужев пристально вглядывается в жизнь незнакомой страны, его интересует все - образ жизни и быт, архитектура и одежда, промыслы и ремесла, народные увеселения и музеи. В просветительских трактатах Голландия традиционно служила примером трудолюбия. «В самом деле, - писал Рейналь, - не должно ли ожидать патриотических чувствований от такого народа, который может сказать себе: я сделал плодоносною сию, мною обитаемую землю. Я украсил, образовал ее! Волны сего грозного моря, которое покрывало поля наши, сокрушаются о преграды, мною поставленные…» Трудолюбие голландцев с их «патриотическими чувствами» сближает и Н. Бестужев. Его внимание привлекает «деятельная» жизнь голландцев, их усилия «победить природу». В грандиозных плотинах, в отвоеванной у моря земле он видит вещественное выражение общественной деятельности свободных людей.

Впервые столкнувшись с республиканским образом правления, он уделяет ему особое внимание. Экскурс в историю Голландии, взгляд на ее современное экономическое и политическое состояние - все подчинено одной сквозной мысли: только при республиканском строе может страна процветать. Голландцы, по его словам, «показали свету, к чему способно человечество и до какой степени может вознестися дух людей свободных». Эпитеты, которые сопутствуют слову «республика» («свободная», «гордая»), свидетельствуют о глубоком и заинтересованном сочувствии к представительному образу правления. Представление о конституционном строе стало для него живым и конкретным. За текстом рассказа о процветающей республике в сознании Бестужева стояла крепостническая Россия с ее бесправным населением, деспотическими начальниками, палочным режимом в армии. Проповедь незыблемости законов и права народа на управление своей страной объективно направлялась против российского самодержавия.

Другой путевой очерк «Гибралтар» написан в пору, когда по всей Европе прокатилась волна революционных движений, а сам Бестужев, уже член тайного общества, готовился к свершению революции в России. Авторская позиция «путешественника» определена в начале очерка. Он предупреждает читателя, что на этот раз тот не найдет в его очерке подробных описаний быта и образа жизни этого города-крепости: «Не хочу входить в подробности, что за городом есть сад, где стоит несколько бюстов, напоминающих англичанам великих людей и их деяния; что в городе есть две библиотеки, одна для гарнизона, другая для купечества; что есть плохой театр, где изрядные певицы, приехавшие из Лиссабона, сердятся вместе со слушателями на дурную музыку; не стану говорить о том, что на этом голом камне местами, в ущелинах есть садики и деревья; что жители воду пьют дождевую, а свежую привозят туда на ослах из Испании, что говядину им продает по контракту мароккский владелец - все это вещь обыкновенная…»

Центральное место в очерке занимает борьба испанских инсургентов за независимость, протекающая за степами города. Очерк наполнен приметами народного возмущения: «смятение» в городе, «песни вольности», расстрел инсургентов, наконец, участь укрывшихся в Гибралтаре испанских конституционных министров - все это изображено с горячим сочувствием к республиканцам. «Записки о Голландии» были демонстрацией тех возможностей, которые несет стране республиканский строй. В «Гибралтаре» Бестужев выводит образы уже не былых борцов за свободу, а революционеров-современников. В сознание современников вводится романтическая фигура борца за свободу и клеймится политическое предательство.

Особое место в творчестве Н. Бестужева занимает морская тема. Не случайно посмертный сборник его избранных сочинений называется «Рассказы и повести старого моряка». Не только сам Н. Бестужев был моряком и историографом русского флота, но вся семья Бестужевых была по преимуществу связана с морем. Флотским офицером (до отставки после ранения) был отец А. Ф. Бестужев, во флоте служил брат Петр, моряком (до перехода в гвардию) был и Михаил. Причастность к флоту несомненно способствовала формированию революционных настроений в семье Бестужевых.

Гибельная картина постепенного упадка и разложения русского флота в «Александрову пору», которую историки флота считают «самой мрачной эпохой в его истории» , оскорбляла патриотические чувства и вела мыслящих офицеров к необходимости изменить порядок вещей, то есть к необходимости изменения существующего строя. Вот как рассказывает о своем вступлении в тайное общество Михаил Бестужев: «Видя воочию совершавшееся разрушение нашего флота под управлением французского министра (маркиза де Траверсе), а потом немецкого (Антона Васильевича Моллера) и будучи лично оскорблен вопиющею несправедливостью в деле проекта К. П. Торсона о преобразовании флота, я невольно проникся чувством омерзения к морской службе и, заглушив мою страсть к морю, искал случая сокрыть свою голову где бы то ни было. Брат Александр <..> предложил мне перейти на службу в гвардию, объяснив мне, что мое присутствие в полках гвардии, может быть, будет полезно для нашего дела - я согласился» . В тайном обществе было много моряков, в том числе выдающихся морских офицеров, составлявших, по выражению Д. И. Завалишина, «лучшую надежду русского флота». Это и Бестужевы, и их друг Торсон, сам Завалишин, Михаил Кюхельбекер, братья Беляевы и др.

B очерке «Об удовольствиях на море» Бестужев погружает читателя в атмосферу единомыслия и единодушия, которая царит в офицерской среде на корабле: «Воспитанные в одном месте, как бы дети одной матери, с… одинаким образом мыслей, общество офицеров морской службы отличается тою дружескою связью, тем чистосердечным прямодушием, каких не могут представить другие общества, составленные из людей, с разных сторон пришедших».

Морская жизнь, преисполненная опасностей, когда жизнь каждого и всех может зависеть от действий и поступков одного и всех вместе, представлена как идеальные условия для воспитания характера и чувств вступающего в жизнь человека. На море человек привыкает видеть опасность «без боязни и хладнокровно», с первых шагов он становится причастным к «соревнованию службы и товарищества». «Соревнование службы и товарищества» привело впоследствии Морской гвардейский экипаж на Сенатскую площадь.

Человек перед лицом стихии - основная коллизия морских повестей и очерков Бестужева. Его повествования о событиях на море, будь то романтическая повесть («Путешествие на катере», 1831), описание истинного происшествия («Известие о разбившемся российском бриге Фальке…») или лирический монолог влюбленного в море романтика («Толбухинский маяк») - обязательно включают описание бури. В экстремальных условиях проверяются деловые и нравственные качества человека, проходит его испытание на выносливость, находчивость, бесстрашие. Бриг «Фальк» терпит крушение из-за профессиональной непригодности одного из членов экипажа. Герой «Толбухинского маяка» выходит победителем из схватки с морской стихией потому, что его «твердая рука управляет кормилом» и «искусство избегает ударов и предохраняет от потопления». Но и в самой смерти моряков на бриге «Фальк» Бестужев подчеркивает высокие нравственные качества моряков. Один из двух оставшихся в живых членов экипажа был спасен матросами, которые, замерзая, накрыли его своими телами.

Убежденность в доверии солдат и матросов, в их самоотверженности и способности к самопожертвованию утвердила будущих декабристов в возможности свершения военной революции. А. И. Арбузов показывал на следствии, что был уверен в возможности поднять Морской экипаж, потому что знал «любовь и доверенность» к себе матросов .

После роковой даты 14 декабря декабризм не прекратил свое существование как общественно-литературное движение. На каторге и на поселении писатели-декабристы продолжают разрабатывать замыслы, которые до восстания были отодвинуты текущей службой и революционной деятельностью. В Сибири начался новый этап и в творчестве Н. Бестужева.

Здесь были задуманы и частично написаны воспоминания о 14 декабря, ряд художественных произведений, также вызванных к жизни трагическими событиями восстания. И мемуарная проза, и психологическая повесть, по сути дела, раскрывают одну тему - пути, которые вели участников восстания на площадь, а затем в «каторжные норы» - их мировоззрение, их чаяния и надежды. Мы не знаем хронологической последовательности, в которой «Рассказы и повести старого моряка» (та их часть, которая была написана в Сибири) выходили из-под пера Бестужева, но через все его сибирское творчество можно провести единую сюжетно-психологическую линию - этические принципы и мировоззрение передового человека своего времени, путь нравственного и социального становления личности будущего декабриста, его мироощущение в период подготовки революции и в самый момент восстания.

В своей прозе Н. Бестужев пытался осмыслить, обобщить уроки восстания. Прежде всего это относится к мемуарам. Мемуары декабристов донесли до нас их революционную программу, свежесть переживаний и настроений, с которыми их авторы готовились к революционным действиям, донесли бытовые детали, слова, живые диалоги, реплики. Мемуарная проза Н. А. Бестужева, имевшего острый и точный глаз живописца, особенно примечательна. Его широко известные «Воспоминания о Рылееве» и коротенький отрывок «14 декабря 1825 года» мыслились им как часть более обширных воспоминаний о декабрьских событиях. Замысел остался незаконченным - об этом мы знаем из воспоминаний Михаила Бестужева, об этом с тоской говорил и сам Николай Бестужев перед смертью.

Воспоминания Николая Бестужева равным образом принадлежат прозе мемуарной и художественной, в ней, как позднее в «Былом и думах» А. И. Герцена, действительно бывшее соединяется с художественным обобщением. М. К. Азадовский писал, что в «Воспоминаниях о Рылееве» образ руководителя Северного общества показан через призму романтической повести. Бестужев развертывает повествование «в речах и диалогах, пересыпая литературными цитатами, портретными зарисовками, жанровыми сценами, сопровождая эпиграфом» . Образ революционера-трибуна подается в романтической стилевой окраске - он восторжен и чувствителен, глаза его «сверкают», «лицо горит» и он «рыдает» и т. д., хотя мы знаем, что Рылеев был крайне сдержан накануне восстания.

«Воспоминания о Рылееве» завершают заложенные в программе Союза благоденствия «биографии великих мужей», доводя эти биографии до 14 декабря 1825 года.

Отрывок, условно названный «14 декабря 1825 года», в такой же степени сочетает автобиографические и беллетристические элементы, как и жизнеописание Рылеева (как и повесть «Шлиссельбургская станция»). Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить рассказ Бестужева о его пребывании в доме неизвестного благодетеля 14 декабря 1825 года с версией этого же эпизода в мемуарах Михаила Бестужева. По версии Михаила Бестужева, брата укрывают единомышленники - отец и два сына. Николай Бестужев вводит в свой рассказ конфликтную ситуацию: отец сочувствует «делу» на площади, сын - усердный слуга нового императора. Реальный факт (убежище в незнакомом доме) дополняется характерной для дня 14 декабря ситуацией, когда перед каждым гражданином стала проблема выбора, когда общество распалось на два лагеря: сочувствующих и ненавидящих. Биографический факт получает, таким образом, силу художественного обобщения.

В своей мемуарной прозе Н. Бестужев, сохраняя автобиографическую основу, затушевывает подлинные лица и события литературными деталями, вымыслом. В автобиографической повести вымышленное повествование отражает его собственные переживания. Но творчество Бестужева не является пассивной регистрацией его жизненных коллизий. Он создает обобщающий образ декабристского положительного героя. «Шлиссельбургскую станцию», как и другие повести Бестужева, написанные в тюрьмах и на населении, можно назвать автобиографической декабристской повестью.

«Шлиссельбургская станция» имеет подзаголовок «истинное происшествие». Связанность с некоторыми личными моментами нарочито подчеркнута в изложении (упоминание о своем семействе, о морской службе, об очерке «Об удовольствиях на море» и т. д.). Поэтому на первый взгляд Н. Бестужев касается частного случая - отвечает на вопрос «дам» (жен декабристов), почему он остался холостяком (о происхождении замысла повести существует свидетельство Михаила Бестужева). Незадолго до восстания на этот же сюжет Бестужевым был написан рассказ «Трактирная лестница». И «Трактирная лестница» и «Шлиссельбургская станция» навеяны отношениями с женщиной, любовь к которой Н. Бестужев пронес через всю жизнь.

Оба рассказа имеют одну и ту же автобиографическую основу, в обоих высвечивается талант Бестужева - мастера психологической повести, но одна и та же коллизия призвана раскрывать различные социальные характеры.

В «Трактирной лестнице» глубоко и тонко передаются переживания человека, который любил в молодости женщину, бывшую чужой женой, и который из-за этого в старости остался без собственной семьи. Бестужев углубляется в психологию человека, преданного своей единственной любви и пожертвовавшего для нее счастьем.

В «Шлиссельбургской станции» его собственная судьба сливается с судьбой его политических единомышленников. Сюжет отказа от личного счастья служит теперь для выражения сурового самоотречения человека, избравшего путь профессионального революционера. Это моральное credo декабриста четко выражено в самом эпиграфе к повести:

«Одна голова не бедна,

А и бедна - так одна».

Человек, восставший на самодержавие, жертвует своей свободой и потому не имеет морального права обрекать на страдание любимую женщину, которую ожидает разлука с мужем, отцом ее детей. Проблема личного счастья революционера не была выражением мнения одного Бестужева, не была им придумана. Ее ставила перед пленами тайного общества сама жизнь, она была подкреплена реальными примерами. Известно, что некоторые члены ранних тайных обществ (М. Ф. Орлов, П. И. Колошин, В. П. Зубков, И. Н. Горсткин) связывали свой отказ от дальнейшей революционной деятельности с женитьбой и семейной жизнью. Е. Оболенский показывал на следствии, что «все члены сии женаты, а потому принадлежат обществу единственно по прежним связям» . Самый пример жен декабристов, последовавших в Сибирь за мужьями, их героическая, но полная лишений жизнь утверждали Бестужева в правильности его ответа на поставленный вопрос.

Над ним задумывались и русские революционеры следующего поколения. Исследователь справедливо отмечает, что Н. Г. Чернышевский в романе «Что делать?», написанном в Петропавловской крепости, «поставил ту же самую проблему («мне надобно отказаться от всякого счастья») в связи с характеристикой социально-психологического облика «особенного человека» Рахметова .

Маленький рассказ «Похороны» вводит в серию рассказов Бестужева о современниках мотив несостоявшегося декабриста. В рассказе звучит социально-обличительная тема. Человек, на похороны которого приходит повествователь, в юности не был чужд «благородных порывов». Это, переведенное в прозаический регистр, выражение из пушкинского послания «К Чаадаеву» свидетельствует, что покойный был не просто «другом детства» рассказчика, а до известной поры и единомышленником. «Но вскоре, - объясняет рассказчик, - различная участь наша, оставившая меня на той же ступени, где я стоял, и призвавшая его в круг большого света, разочаровала меня».

Покойный «друг» - антипод героя «Шлиссельбургской станции». Автобиографические детали заставляли угадывать в герое «Шлиссельбургской станции» самого Бестужева, с его дальнейшей судьбой человека, прошедшего через восстание, которого не сломили каторга и ссылка и который, пожертвовав личным счастьем, остался творческим «деятелем» и в «каторжных норах». «Друг» рассказчика был «окружен милым семейством, женою и детьми, посреди блестящего круга знакомых», но, по сути дела, он был живым мертвецом, потому что перестал быть самим собою. «Благородные порывы» исчезли, «развлечения и обязанности и все, что называется жизнию большого света», переменили его. Простосердечная острота» уступила место «иронии, которой наружность носила на себе печать строжайшего приличия», а вместо «ясного и нелицеприятного изложения» появилось «двусмысленное мнение, от которого он готов был отпереться каждую минуту».

В «Похоронах» Бестужев - обличитель душевной пустоты и лицемерия «большого света, где приличие должно замещать все ощущения сердца и где наружный признак оных кладет печать смешного на каждого несчастливца, который будет столько слаб, что даст заметить свое внутреннее движение».

Рассказ «Похороны» написан в 1823 году, его можно признать «одним из первых - по времени - прозаических произведений, в которых обличаются фальшь и душевная пустота аристократических кругов» . В это время не были написаны еще антисветские повести В. Ф. Одоевского и Александра Бестужева. Не был написан и «Рославлев» Пушкина, где «светская чернь» показана с таким же публицистическим запалом, как и в рассказе Бестужева.

С размышлениями о судьбах и характерах поколения, вступившего в жизнь в канун Отечественной войны, связана и повесть «Русский в Париже 1814 года».

«Мы были дети 1812 года», - кратко и глубоко определил отношение декабристов к Отечественной войне 1812 года Матвей Муравьев. 1812 год стал поворотным моментом их политической жизни. Сам Н. Бестужев не был в Париже - его военная судьба сложилась иначе, и повесть построена на парижских впечатлениях товарищей по каторге, и в первую очередь Н. О. Лорера. Момент вхождения русских войск в столицу Франции, реалии, лица, происшествия, запомнившиеся Лореру народные сцены - все это передано Бестужевым с мемуарной точностью. Историк и очеркист проявилась тут в полной мере. Герою повести Глинскому переданы и некоторые черты характера и биографии Лорера.

В Глинском мы видим апологетическое изображение передовой русской интеллигенции, из рядов которой образовался основной костяк деятелей тайных обществ. Он умен, образован, покоряет душевным благородством и запасом чистых нравственных сил.

В центре сюжета любовные переживания Глинского и молодой француженки графини де Серваль. С большим знанием человеческой души Бестужев проводит своих героев через многочисленные препятствия: здесь и психологический барьер, разделяющий две нации - победителей и побежденных, и неловкие обстоятельства, в которые попадает Глинский в незнакомой стране, и недавнее вдовство графили, ее желание сохранить верность погибшему на войне мужу, и ее невольное соперничество с кузиной, и взаимная неуверенность влюбленных в чувствах друг друга.

Стремление раскрыть тончайшие нюансы любовных и нравственных колебаний героев, их внутренних притяжений и отталкиваний приводит к некоторым длиннотам в повествовании, а образ Глинского на первый взгляд кажется излишне идеализированным. Но разве не были будущие декабристы наделены всеми теми качествами, которыми обладает герой повести? Разве не были присущи эти качества самому Николаю Бестужеву? Герцен называл декабристов «богатырями, кованными из чистой стали с головы до ног».

Бестужев сочувствует переживаниям героя, оправдывает поведение героини и приводит роман влюбленных к благополучному концу, потому что их связывают простые, искренние человеческие чувства. Воззрения Бестужева на любовь и отношения между женщиной и мужчиной определились в юности. Среди его бумаг сохранилась тетрадка под-заглавием «Естественное право», которую он вел в 1814 году. Одна глава специально посвящена проблеме брака и взаимоотношениям мужчины и женщины. Бестужев требовал от мужа и жены «взаимной чистоты одного к другому» и отвергал браки «не по любви», а «по соглашению». Браки «по соглашению» или «по расчету» он называл «привилегированным распутством» .

Патриотическая тенденция повести подчеркнута заглавием «Русский в Париже 1814 года». Оно как бы напоминает, что момент вхождения русской армии в Париж - кульминация российского патриотизма. Кроме того, Глинский всем своим поведением призван показать истинное лицо русского человека и тем самым разуверить «в предубеждении, которое вообще все французы имели против русских».

Основная сюжетная коллизия повести - душевная близость русского офицера, героя 1812 года, и вдовы врага России, французского полковника - дает некоторые основания для воссоздания обстоятельств, определивших возникновение замысла и развитие сюжета. Повесть писалась в Петровском заводе (то есть не ранее 1831 года). В том же 1831 году вышел роман М. Н. Загоскина «Рославлев». Здесь мы находим ситуацию, зеркально повторяющую основную сюжетную линию повести Бестужева. Невеста русского офицера Рославлева Полина любит французского офицера графа Сенекура, с которым познакомилась в Париже еще до войны. Когда Сенекур попадает в плен, Полина выходит за него замуж и следует за мужем после того, как французские войска освобождают его из плена. Сенекур погибает; покинутая всеми Полина также гибнет на чужбине.

Героиня Загоскина - слабая, лишенная чувства патриотизма женщина. Ее любовь к Сенекуру подается в романе как измена родине, а гибель - как заслуженная кара за вероломство. Она окружена всеобщим презрением, французы отвергают ее, она лишается даже любви мужа. «Да, сударыня, - говорит он ей. - Мы погибли. Русские торжествуют, но извините! Я имел глупость забыть на минуту, что вы русская» .

Роман Загоскина был стимулом для полемической повести Пушкина «Рославлев». Подъем национального самосознания в дни Отечественной войны предстает у Загоскина в казенно-патриотическом освещении. Это и побудило Пушкина дать свой вариант сюжета. Повесть Пушкин не закончил, но уже в начале ее он повторяет основной сюжетный ход романа Загоскина, сближая Полину с Сенекуром. Это сближение не мешает героине оставаться подлинной патриоткой. В Сенекуре ее привлекает «знание дела и беспристрастие» - то есть ум и человеческое достоинство. Каждый из них - патриот своего отечества, и истинный патриотизм француза пушкинская Полина ценит выше ложного, квасного патриотизма русских бар. Реакционному патриотизму Загоскина Пушкин противопоставил свой широкий и подлинно демократический патриотизм.

Не исключено, что повесть Бестужева, как и пушкинский «Рославлев», была своеобразной полемикой с Загоскиным. Декабристы получали из России все литературные новинки, и нашумевший роман об Отечественной войне не мог их обойти.

Бестужев ставит рядом с Глинским не просто француженку, не просто светскую даму, для которой поражение Наполеона и реставрация монархии могли быть событиями желанными. Графиня де Серваль - вдова адъютанта Наполеона, бонапартиста, вполне разделяющая убеждения своего мужа. Люди «света» с восторгом встречают союзников и всячески выказывают преданность императору Александру. Графиня же перед приходом союзных войск покидает Париж и негодует, когда с Вандомской колонны стаскивают статую Наполеона.

Она не произносит патриотических тирад, как пушкинская Полина, не декларирует своих мнений, но ее память о муже, участие к раненому солдату, который служил под его началом, отчужденность от светских бесед - все показывает незаурядную натуру, достойную жену храброго полковника.

Ее духовный облик, чистота и нравственная красота раскрываются и через образ преданного ей Дюбуа. Нравственный поединок между ним и Глинским особенно значителен в повести. Любовная коллизия несомненно затрудняла решение проблемы патриотизма, а именно эта проблема выделена как основная уже в заглавий повести. Образ Дюбуа и призван раскрыть, что же понимает Бестужев под истинным патриотизмом. И здесь мы находим точки соприкосновения в повестях Бестужева и Пушкина. Пушкин иронически пишет о космополитах и поклонниках всего французского, которые с началом войны высыпали из табакерок французский табак, сожгли по десятку французских брошюр, заменили лафит кислыми щами и «закаялись говорить по-французски». «Большому свету» в России Пушкин противопоставляет Полину; «большому свету» в Париже Бестужев противопоставляет Дюбуа. Парижская знать с радостью встречает приход союзников в надежде на возвращение Бурбонов - Дюбуа встречает союзные войска не поклонами, а с оружием в руках. Он не скрывает своего нежелания общаться с победителями, но ему присуще рыцарское уважение к достойному противнику, и в Глинском его покоряет не только ум и обаяние, но и такое же умение ценить неустрашимость и воинские доблести в своих неприятелях.

Дюбуа не скрывает от Глинского своих убеждений, и именно это вызывает ответную симпатию собеседника. Из текста романа ясно, что Дюбуа примет участие в знаменитых «Ста днях» Наполеона, и француз-бонапартист приближает к разгадке своей тайны полюбившегося ему русского офицера. «Со временем вам не нужно будет объяснений», - говорит он Глинскому на вопрос о «своей тайне».

В образах Дюбуа и Глинского Бестужев сталкивает двух истинных патриотов родины, и между этими патриотами - врагами на поле боя - больше духовной близости, чем между каждым из них и людьми «большого общества», как в России, так и во Франции. Так еще раз в творчестве Бестужева появляется антисветская тема.

Конечно, Бестужев не мог знать о замысле Пушкина. Первый отрывок из повести Пушкина появился только в № 3 журнала «Современник» за 1836 год, когда работа над «Русским в Париже» была в основном закончена, но совпадение общих тенденций этих повестей знаменательно - оно еще раз демонстрирует, как одни и те же мысли владели первым поэтом России и его «друзьями, братьями, товарищами» в «каторжных норах». Знаменательно и то, что обе повести писались в 1831 году, когда не утихло еще польское восстание и когда казалось, что Россия стоит перед опасностью новой военной угрозы с Запада.

«Русский в Париже 1814 года» - одно из последних дошедших до нас художественных произведений Н. Бестужева. В Сибири им была написана большая краеведческая статья «Гусиное озеро» - первое естественнонаучное и этнографическое описание Бурятии, ее хозяйства и экономики, фауны и флоры, народных обычаев и обрядов. В этом очерке вновь сказалась многосторонняя одаренность Бестужева - беллетриста, этнографа и экономиста.

Многие из своих замыслов Бестужев не смог и не успел осуществить, некоторые его художественные произведения были навсегда утрачены во время обысков, которым периодически подвергались ссыльные декабристы. Но и в дошедшем до нас его литературном наследии мы видим талантливого писателя, оставившего в своих очерках, повестях и рассказах образ передового человека своего времени, раскрытого с психологической глубиной и точностью. Н. Бестужева можно поставить в ряд зачинателей психологического метода в русской литературе. Анализ сложных нравственных коллизий в их связи с долгом человека перед обществом обнаруживает генетическую связь его рассказов и повестей с творчеством А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, Л. Н. Толстого.

Умер Николай Александрович Бестужев в 1855 году в тяжелые для России дни Севастопольской обороны.

Михаил Бестужев вспоминал: «Успехи и неудачи севастопольской осады его интересовали в высочайшей степени. В продолжении семнадцати долгих ночей его предсмертных страданий я сам, истомленный усталостию, едва понимая, что он мне говорил почти в бреду, - должен был употреблять все свои силы, чтобы успокоить его касательно бедной погибающей России. В промежутки страшной борьбы его железной, крепкой натуры со смертию он меня спрашивал:

Скажи, нет ли чего утешительного?»

Так до конца своих дней Николай Бестужев оставался гражданином и патриотом. Высокий нравственный строй личности писателя-декабриста проходит и через все его творчество.

Янина ЛЕВКОВИЧ

| |

Бестужев Николай Александрович , публицист, писатель, художник, родился 13(24).IV.1791 г. в г. Петербурге .

Старший сын А. Ф. Бестужева (1761-1810) - писателя радикального направления, одного из издателей литературного «Санкт-Петербургского журнала» конца XVIII в.

Николай Александрович окончил Морской кадетский корпус.

С 1813 служил на флоте, участвовал в трех дальних плаваниях; позднее занимал должность директора Морского музея.

В 1818 Бестужев Н.А. впервые стал печататься в журнале. «Благонамеренный». Свободно владея английским языком, он переводил произведения Байрона, Вальтера Скотта, Томаса Мура. Переводы и произведения Бестужева печатались в журнале Вольного общества любителей российской словесности «Соревнователь». Николай Александрович переводил преимущественно те произведения, в которых преобладала революционно-романтическая тематика.

В 1821 «Соревнователе» было напечатано первое большое литературное произведение Бестужева «Записки о Голландии 1815 года» (одновременно оно вышло отдельным изд.). В основу «Записок» (путевых очерков) легли впечатления автора, побывавшего в Роттердаме, Амстердаме, Гааге, Гаарлеме и Саардаме. В описании голландских городов Бестужев дал богатейший материал естественного, исторического, политического, экономического и этнографического характера. Автор выражает живое сочувствие борьбе Нидерландов за свою независимость против испанского гнета в XVI в. и с одобрением отзывается о Голландской республике. О последующем превращении голландских штатгальтеров в самодержцев, об уничтожении ими республиканского строя автор сообщает с явным недовольством. К «Запискам о Голландии» примыкает и исторический очерк «О новейшей истории и нынешнем состоянии Южной Америки» («Сын Отечества», ч. 100, 1825, № VII, Современная история, 264-279). Статья эта посвящена парагвайскому революционному движению во главе с Хосе Франсиа.

Большое участие Бестужев Н.А. принимал в издаваемом К. Ф. Рылеевым и А. Бестужевым альманахе «Полярная звезда», который отображал литературные взгляды будущих декабристов и объединял все прогрессивное в русской литературе тех годов.

В тюрьме Петровского завода Бестужевым был написан замечательный по тому времени трактат «О свободе торговли и вообще промышленности», в котором отразились его экономические воззрения. В своем трактате Николай Александрович тесно связывал будущее экономическое могущество России с уничтожением крепостного права и существующего строя. Трактат дает представление о том, какая значительная эволюция произошла в его экономическом воззрении после 14 декабря 1825.

В повести «Русский в Париже 1814 года» выведен образ русского офицера Глинского - участника Отечественной войны 1812 и заграничных походов 1813 -14. Умный, благородный, воспитанный и образованный молодой человек, Глинский всем своим поведением и отношением к побежденным французам обратил на себя внимание и разуверил «в предубеждении, которое вообще все французы имели против русских». В образе Глинского автор любовно подчеркнул черты будущего декабриста.

Известны его «Воспоминания о Рылееве», в которых Николай Александрович создал яркий, романтический характер горячего патриота-революционера, сохранив в образе Рылеева и в окружающей его обстановке жизненно достоверные черты и детали.

В рассказе «Шлиссельбургская станция» Бестужев Н. А. проводил мысль о том, что во имя долга революционер-заговорщик должен полностью отречься от личной жизни и не связывать свою судьбу с судьбой любимой женщины. Рассказ автобиографичен. Автор подчеркнул свою основную мысль эпиграфом, заимствованным из народной пословицы: «Одна голова бедна, а и бедна, так одна». Впервые рассказ был опубликован в сборнике «Рассказы и повести старого моряка» (М., 1860). По цензурным соображениям он был переименован: вместо заголовка «Шлиссельбургская станция» поставили «Отчего я не женат».

На поселении в Селенгинске Бестужев Н.А. написал этнографический очерк «Гусиное озеро».

Пейзажист и портретист, Бестужев Николай Александрович создал обширную иконографию первых дворянских революционеров-декабристов.

Бестужев Николай Александрович умер 15(27).V.1855 г. в Селенгинске Иркутской губернии.

В Москве всё меньше остаётся памятных мест. И потому Чудом выглядит маленький деревянный домик на Ростовской Набережной.
Он хорошо просматривается со стороны речного причала "Киевская".
Всё так же утопает в зелени.... Сколько раз я пробиралась сквозь его заросли.
И как много бурных событий, переломов пробуждает он во мне.

Владельцем особняка был Михаил Александрович Бестужев, штабс-капитан лейб-гвардии Московского полка, декабрист, писатель.\1800-1871\
Отец - Александр Федосеевич Бестужев \1761 - 1810\, артиллерийский офицер.
С 1800 года правитель канцелярии Академии художеств, писатель.
Мать - Прасковья Михайловна\177-1846\.
Братья Бестужевы: Александр, Николай, Петр, Павел.

В 1824 году Михаил принят в Северное общество.
Он вывел на Сенатскую площадь 3-ю роту Московского полка.
Арестован 14 декабря 1825 года на Сенатской площади.
18 декабря 1825 года заключён в Петропавловскую Крепость.
7 августа 1826 года вместе с братом Николаем доставлены в Шлиссельбург.

Отправлены в Сибирь 28 сентября 1827 года.
До Читинского острога добирались два месяца.
Через три года переведены в Петровский завод, сентябрь 1830 года.

8 ноября 1832 года срок каторги был сокращён до 15 лет, а 14 декабря 1835 года до 13 лет.
В «каторжной академии» изучал испанский язык, польский и латынь, итальянский язык, английский.
Изучал золотое, часовое, переплетное, токарное, башмачное, картонажное и шапочное дело.
М.Бестужев, автор популярной среди ссыльных песни «Уж как туман» (1835 год), посвящённой 10-й годовщине восстания Черниговского полка.

В 1839 года братья Михаил и Николай Бестужевы на свободном поселении в городе Селенгинск Иркутской губернии.

В феврале 1844 года мать братьев Бестужевых продала имение.
И, после смерти Прасковьи Михайловны (27 октября 1846 года), сёстрам Бестужевым разрешили поселиться в Селенгинске со всеми ограничениями, предписанными для жён государственных преступников.

Здесь М.А.Бестужев был счастлив, был женат на сестре казачьего есаула Селиванова - Марии Николаевне.
Имел четырёх детей: Елену, Николая, Марию, Александра.
Но.... все дети умерли в раннем отрочестве.

Построил дом, занимался акклиматизацией растений. Печатался в первой газете Забайкалья «Кяхтинский листок».
Сконструировал и производил конный экипаж, который в Забайкалье называли «сидейка», даже сейчас.
В Селенгинске братья Михаил и Николай Бестужевы близко сошлись с главой буддистов хамбо-ламой Гусиноозерского дацана Гомбоевым.
Михаил написал трактат о буддизме, основанный на «Буддийской космологии». Он был передан на хранение кяхтинскому купцу А. М. Лушникову. Купец поместил трактат в сундук с завещанием вскрыть его в 1951 году. Сундук потерялся.

Было написано нескольких повестей, воспоминаний по истории движения декабристов.
В 1857 году руководил флотилией в большом торговом сплаве по Амуру до Николаевска (Амурские экспедиции 1854 - 1858 годов).
Выехал из Селенгинска в июне 1867 года после смерти жены.

Безусловно это был человек выдающийся. Ему было 25 лет, когда желание изменить Мир, сделать его справедливым, было главным.
Это сейчас понятно, что Революционные действия ослабляют государство. Народ только проигрывает.
В России четыре поколения жили во имя "Грядущего Будущего" в нищете и лишениях.
А Аристократов Духа, сравнимых с декабристами, в России больше не было.
Была Советская номенклатура, чиновники, которые по должности должны были проявлять справедливость. Но, личное обогащение и использование своего положения,было превыше всего.

Вернулся М.А.Бестужев в Москву в возрасте 67-ми лет в родительский деревянный особняк,
под номером № 17, по 7-му Ростовскому переулку.
Был полон планов, замыслов.
Но...весной 1871 года Москва река вышла из берегов, были затоплены: Ростовская, Бережковская, Дорогомиловская набережные. Горожане передвигались на лодках.
Лето 1871 года было жарким. В Москве буйствовала эпидемия холеры.

М.А.Бестужев Умер от холеры в Москве 22 июня 1871 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Портрет\масло, холст\ - декабриста Михаила Александровича Бестужева 1800-1871год

Николай Александрович Бестужев (1791-1855)

Ни одна декабристская семья не внесла такого значительного вклада в развитие русской науки и культуры, как семья Бестужевых. "Нас было пятеро братьев,- писал Михаил Александрович Бестужев в 1869 г.- И все пятеро погибли в водовороте 14 декабря" 1 . Но это написано по истечении десятилетий. А вот что писал через несколько дней после восстания на Сенатской площади Федор Петрович Литке, известный полярный исследователь, впоследствии один из основателей Русского географического общества и президент Петербургской Академии наук: "Заговорщики уже открыты, и, боже великий, кого мы видим между ними. Не обольется ли сердце твое, любезный Фердинанд, прочтя имя Бестужева, этого единственного человека, красы флота, гордости и надежды своего семейства, идола, общества, моего 15-летнего друга? Прочтя имена трех его братьев, прочтя имя Корниловича, анахорета, жившего только для наук?" 2

1 (Воспоминания Бестужевых. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1051, С. 51. )

2 (ЦГИАЭ. Ф. 2057. Оп. 1. Д. 452. Л. 8. Литке - Врангелю. )

Были сосланы на каторгу Николай, Александр, Михаил и Петр Бестужевы. Позже та же участь постигла Павла, который не был членом тайного общества, но на его столике в артиллерийском училище была найдена "Полярная звезда". И хотя книга принадлежала не ему, Павел с гордостью заявил, что он брат своих братьев. За это год просидел в Бобруйской крепости, а затегл был переведен в крепость па Кавказе.

В необъятной теме "Декабристы и русская культура" особое место занимает беспримерная деятельность "на пользу наук и искусств" Николая Александровича Бестужева. Он писал повести и рассказы, опубликовал "Опыт истории Российского флота" и большое число географических работ. Обширный список его трудов, приводимый в конце книги, открывается статьей об электрических явлениях в атмосфере и завершается монографией "Гусиное озеро". И это закономерно, ибо прежде всего он считал себя географом и физиком, а затем уже историком, литератором, художником.

Н. А. Бестужев родился 13 апреля 1791 г. Отец, Александр Федорович Бестужев, правитель канцелярии Академии художеств, "был человек образованный, преданный душою науке, просвещению и службе Родине" 1 . "Любя науку во всех ее разветвлениях,- вспоминал об отце Михаил Бестужев,- он тщательно и со знанием дела занимался собиранием полной, систематически расположенной коллекции минералов нашей обширной Руси, самоцветных граненых камней, камей, редкостей по всем частям искусств и художеств; приобретал картины столичных художников, эстампы граверов, модели пушек, крепостей и знаменитых архитектурных зданий, и без преувеличения можно было сказать, что дом наш был богатым музеем в миниатюре" 2 .

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 205. )

2 (Воспоминания Бестужевых. С. 206-207. )

В доме Бестужевых бывали художники, писатели, натуралисты, в том числе знаменитый естествоиспытатель академик Николай Яковлевич Озерецковский, совершивший путешествия по Беломорыо и Лапландии, создавший серию трудов о географических и физических исследованиях академических экспедиций. Его капитальный труд "Начальные основания естественной истории" явился крупным вкладом в науки о Земле.

Братья Бестужевы, часто присутствуя на беседах отца с учеными и художниками, "невольно бессознательно всасывали всеми порами" 1 любовь к наукам, искусству, просвещению. В большой библиотеке отца было множество географических сочинений, которые особенно привлекали внимание детей.

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 207. )

Наиболее близок к отцу был Николай Бестужев. Именно отец развил в сыне любовь к географии, физике, математике. По свидетельству сестры декабриста Елены Алексапдровны Бестужевой, А. Ф. Бестужев дал прочитать старшему сыну сочинение М. В. Ломоносова "Рассуждение о большой точности морского пути". А вскоре он с отцом посетил Кронштадт, где впервые увидел морское судно. "Никто,- писал впоследствии Николай Бестужев,- не вообразит того впечатления, которое производит огромный корабль, плавакнций па воде, вооруженный громадою пушек в несколько этажей, снабженный мачтами, превосходящими высочайшие деревья, перепутанный множеством веревок, из коих каждая имеет название и назначение, обвешанный парусами, невидными, когда подобраны, и ужасными величиною, когда корабль взмахнет ими, как крыльями, и полетит бороться с ветрами и волнами" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Об удовольствиях на море // Полярная звезда. М.: Гослитиздат, 1960. С. 399. )

В 10 лет Николая Бестужева определили в Морской кадетский корпус. Сильное впечатление на него произвели лекции почетного члена Академии наук П. Я. Гамалеи, автора многотомных трудов, "ожививших самые сухие науки красноречивым слогом". "Будучи почти создан им,- рассказывал Николай Бестужев о влиянии на него ученого,- получа от него любовь к науке... я со своим выпуском был его последним учеником" 1 . В письме к своему другу М. Ф. Рейнеке он подчеркивал, что учился у многих учителей, но ни один из них не мог сравниться с Гамалеей в ясности изложения "в таких сухих науках, как навигация, астрономия и высшая теория морского искусства" 2 .

1 ()

2 (Воспоминания Бестужевых. С. 511. )

Николай Бестужев показал на выпускных экзаменах столь блестящие познания в науках, что был определен для продолжения образования в Парижскую политехническую школу. "Начало 1810 года, однако, открыло загадываемые впредь намерения Наполеона, и наше отправление не состоялось",- писал впоследствии Николай Бестужев 1 .

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 511. )

В Морском кадетском корпусе судьба свела его с будущим полярным исследователем, офицером русского флота Константином Петровичем Торсоном и замечательным мореведом Михаилом Францевичем Рейнеке. (Правда, с последним он познакомился уже по окончании корпуса, в котором был оставлен воспитателем.) Летом 1812 г. Николай получил предложение капитан-лейтенанта Д. В. Макарова принять участие в плавании к берегам Русской Америки. По словам Михаила, он был "готов пуститься в далекие страны и предавался радужным мечтапиям, готовясь к кругосветному странствию" 1 . Вероятно, именно тогда он пережил те чувства, о которых позже рассказал в статье "Об удовольствиях на море".

1 (Воспитания Бестужевых. С. 290. )

"Послужит ли нам счастье обрести неизвестные страны?- писал Николай Бестужев.- Как изъяснить прелесть нового, неиспытанного чувствования при виде особенной земли, при вдохновении неведомого бальзамического воздуха, при виде незнаемых трав, необыкновенных цветов и плодов, которых краски вовсе незнакомы нашим взорам, вкус не может быть выражен никакими словами и сравнениями. Сколько новых истин открывается, какие наблюдения пополняют пояпа-ния наши о человеке и природе с открытием земель и людей нового света! Не высока ли степень назначения мореходца, который соединяет рассеянные по всему миру звенья цепи человечества!" 1

1 (Бестужев Н. А. Об удовольствиях на море. С. 408. )

Однако Макаров, пригласивший Николая Бестужева в число офицеров его корабля, поссорился с директорами Российско-Американской компании и был отстранен от руководства кругосветной экспедицией. К Бестужеву, покинувшему Морской кадетский корпус, обратился командир брига "Рюрик" Отто Евстафьевич Коцебу. Они встретились в Кронштадте, и Коцебу пригласил Бестужева сопутствовать ему в предстоящем вояже, а ватем послал ему письмо, в котором повторял свое приглашение.

"Милостивый государь Отто Августович!- отвечал Бестужев лейтенанту Коцебу.- Получа Ваше письмо, спешу охотно подтвердить данное мною слово служить с Вами на бриге "Рюрике" и, вручая Вам судьбу мою, поздравить как Вас, так и себя со счастливым началом преднамереваемого. Я признаюсь, что весьма нетерпеливо ожидал Вашего о том извещения и теперь совершенно начинаю предаваться моей радости, что буду в состоянии вырваться из сего бездействия, меня удручающего, и что сим случаем буду в состоянии стать на вид по дороге службы. Одно желание остается у меня то, чтобы оправдать хорошее мнение моих начальников и службою своею заплатить за выбор из среды многих моих товарищей" 1 .

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 111. )

Неизвестно, что помешало Бестужеву принять участие в предстоящем плавании, хотя он продолжал проявлять интерес к проблеме Северо-Восточного прохода до декабрьских событий 1825 г.

В 1815 г. Бестужев совершил первое плавание в Голландию, чтобы помочь русским войскам в устройстве переправ.через большие реки. Но русская армия уже находилась в Париже. Голландия произвела глубокое впечатление на Бестужева: "Вместо топких болот, вместо городов, висящих на сваях над морем, как я заключал из неясных описаний Голландии, увидел море, висящее над землею, увидел корабли, плавающие выше домов, тучные пажити, чистые и красивые городки, прекрасных мужчин и прекрасных женщин" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Записки о Голландии 1815 года. СПб., 1821. С. 2-3. )

Будущий декабрист взялся за изучение истории этой страны, при этом особый интерес проявив к периоду республиканского правления и к борьбе голландцев за независимость против испанского владычества. Он с восхищением писал о буржуазной революции XVI в., когда "голландцы показали свету, к чему способно человечество и до какой степени может вознести-ся дух людей свободных" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Записки о Голландии 1815 года. СПб., 1821. С. 16. )

Когда русские моряки покидали Роттердам, их провожал почти весь город. "Русские привязали к себе всех жителей",- отмечал Бестужев. Действительно, прошагав от сожженной Москвы до Парижа, они принесли голландцам освобождение от наполеоновской тирании.

1 (Гусев В. Е. Вклад декабристов в отечественную этнографию // Декабристы и русская культура. Л.: Наука, 1976. С. 88. )

В 1817 г. Бестужев снова отправился в плавание, на этот раз к берегам Франции. Его сопровождал брат Михаил Александрович, только что окончивший Морской кадетский корпус. Каких-либо записей об этом путешествии, принадлежащих перу Николая Александровича, до нашего времени не дошло. М. А. Бестужев неоднократно подчеркивал, что рейс из Кронштадта в Кале и обратно в Россию "лил обильною струею благотворную влагу для роста семян либерализма" 1 . Семена свободолюбия во время пребывания во Франции "быстро пошли в рост и охватили своими корнями все ощущения души и сердца" 2 .

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 239. )

2 (Воспоминания Бестужевых. С. 240. )

В 1818 г. Н. А. Бестужев вступил в масонскую ложу "Избранного Михаила", которая организационно была связана с Союзом благоденствия и к которой принадлежали Г. С. Батеньков, Ф. Н. Глинка и Ф. Ф. Шуберт, оказавший немалые услуги русской географии. Вскоре Николай Бестужев стал членом Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения, ставившего своей целью распространение образования в народе. Затем судьба привела его в Ученую республику, где он подружился с А. А. Никольским, впоследствии много сделавшим для того, чтобы труды декабриста о Забайкалье, написанные в годы селенгинской ссылки, увидели свет. Под редакцией Никольского вышло 9 из 13 частей "Записок, издаваемых Адмиралтейским департаментом", которые состояли в основном из статей географического характера. Никольский в течение многих лет посылал Бестужеву в Селенгинск письма и книги от его товарищей - Ф. П. Врангеля, Ф. П. Литке, М. Ф. Рейнеке, П. Ф. Анжу и др.

Вскоре Бестужев был назначен помощником директора маяков Балтийского моря Л. В. Спафарьева. Будущего декабриста больше всего привлекало исследование морских островов Финского залива, которые, по его словам, в это время даже для моряков являлись загадочными землями. Ему удалось осмотреть лишь Готланд да некоторые прибрежные районы Финского залива.

Затем Бестужев был прикомандирован к Адмиралтейскому департаменту. По предложению адмирала Г. А. Сарычева 27 марта 1822 г. ему было поручено "составление выписок из морских журналов, касающихся до Российского флота" 1 . Бестужева давно влекла история мореплавания. "Прежде мореплавания,- писал он,- самая даже мысль не смела нестись далее столпов Геркулесовых и всякий раз смиренно ложилась к их подножию; ныне Есякое новое изобретение, мысль, чувствование, понятие обтекают кругом целый свет, сообщаются, усваиваются и получают права гражданства везде, куда только ветры могут занести отважного человека. Теперь посредством мореплавания повсюду настлап широкий мост благодетельному просвещению, нет более препон для сообщений человеков"19.

1 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 665. Л. 4. )

2 (Бестужев Н. А. Об удовольствиях на море. С. 408-409. )

Эта мысль нашла дальнейшее развитие в "Опыте истории Российского флота", над которым Бестужев напряженно работал в 1822-1825 гг. Во Введении к этому труду ои рассматривал начало мореходства на Руси, плавания древних к стенам Царьграда, по Черному и Каспийскому морям, походы в Поморье и на Печору. Более подробно он останавливался на русском торговом мореплавании XVII в., которое развивалось только на Каспии и в Белом море. "Море сие,- писал он о Каспийском море,- простирается в длину от севера на юг на 1000, а по наибольшей стороне на 400 верст и, принимая в себя многие реки, не имеет ни соединения с другими морями, ни других истоков и составляет доныне загадку для естествоиспытателей, недоумевающих, куда сбывает вода, обильно приносимая величайшими в свете реками" 1 . Вопрос о колебаниях уровня Каспия и в дальнейшем будет привлекать внимание декабриста.

1 (Воспоминания и рассказы старого моряка. М., 1860. С. 181. )

Гораздо подробнее охарактеризовано Белое море. Бестужев считал его безопасным для мореплавания, "кроме простирающейся от севера на юг мели у западного берега от мыса Святого до Орлова и несколько южнее сего последнего, до реки Поноя" 1 . Это замечание было справедливо только в отношении промысловых судов, что касается военных кораблей, то их в плавании по Белому морю подстерегали немалые опасности. В период работы Бестужева над "Опытом истории Российского флота" предпринимались шаги по дальнейшему исследованию мелей Белого моря, но эти попытки были малоуспешны. Лишь в 1827-1832 гг. другу Бестужева, лейтенанту Рейнеке, удалось завершить промер глубин в Белом море и создать атлас, который целое столетие служил надежным навигационным пособием.

1 (Воспоминания и рассказы старого моряка. М., 1860. С. 182. )

Кратко описав портовые города Колу и Архангельск, охарактеризовав состояние торговли на севере в XVTI в., он отмопал, что северные моря издавна известны россиянам и что английские путешественники, искавшие Северный морской путь в Индию, еще в середине XVI в. встречали десятки поморских судов. Николай Бестужев подробно останавливался на великих русских географических открытиях в Сибири и на севере. Рассказав о плавании Федота Алексеева и Семена Дежнева из Колымы вокруг Чукотского полуострова в Тихий океан, он поддерживал точку зрения академика Г. Миллера, что "ни прежде, ни после Дежнева никто из путешественников не был столько счастлив, чтобы обойти Северным океаном около Чукотского носа в Восточный океан" 1 . По мнению декабриста, "причина успеха его путешествия была случайная или теплота лета отдалила от берегов лед, заперший с тех пор навсегда проход, отделяющий Азию от Америки" 2 .

1 ()

2 (Воспоминания и рассказы старого моряка. М., 186. С. 186. )

Возможно, истоки подобных суждений Бестужева лежали в изучении русских карт, где нередко за мысом Шелагским к северу проводилась прямая линия с надписью: "Вечные льды". Но, что более вероятно, здесь сыграли роль сообщения руководителя экспедиции к Северному полюсу М. Н. Васильева. Его суда летом 1820 и 1821 гг. к западу и северо-востоку от Берингова пролива встретили непроходимые льды и не смогли пробиться ни по направлению к реке Колыме, ни в сторону Атлантического океана, хотя проникли на север дальше, чем это удалось Дж. Куку. Плавание Дежнева Бестужев оценивал как выдающееся географическое открытие, благодаря которому русским стали известны Ледовитое море в северная часть Восточного (Тихого) океана. Декабрист был убежден, что имя этого морехода "останется незабвенным в летописи открытий" 1 . Дальше Бестужев рассказывал о путешествиях Михаила Стадухина, Василия Пояркова и о плаваниях по Ледовитому морю и Восточному океану.

1 (Воспоминания и рассказы старого моряка. М., 186. С. 186. )

Интерес представляет раздел о русских лесах, простиравшихся от Балтики до Тихого океана. Бестужев описывал границы их распространения на север и юг, оценивал пригодность их для кораблестроения и отмечал их постепенное исчезновение. "За триста лет перед сим Россия покрыта была лесами, особенно северная ее часть; остатки истребленных лесов в средний и южной служат свидетельством, что и сии части были лесисты. Но скотоводство южных народов, истреблявших леса для удобнейших пастбищ, и земледельчество жителей средней части России, считавших до времени Петра I за полезное высекать и выжигать рощи для пашен и сенокосов, оставили нам только печальные памятники обширных лесов на обнаженных долинах, на коих очень чувствителен недостаток сего благодетельного произведения природы" 1 .

1 (Воспоминания и рассказы старого моряка. М., 186. С. 191. )

Впоследствии, в ссылке, Бестужев будет более подробно изучать вопрос о влиянии лесов на климат. Но и это попутно сделанное наблюдение весьма важно. Оно свидетельствует о необычайной широте научных интересов Бестужева в области географии. 28 июля 1822 г. Бестужев читал на заседании Адмиралтейского департамента вступление к "Запискам о Русском флоте". Департамент рекомендовал напечатать его "в каком-либо периодическом издании" 1 . В 1823- 1825 гг. были заслушаны и одобрены новые главы "Исторических записок" Н. А. Бестужева, посвященные деятельности флота в начале XVIII в. 2

1 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 655. Л. 12. )

2 (ЦГАВМФ. Ф. 215. Оп. 1. Д. 655. Л. 16. )

Летом 1824 г. Бестужев участвовал в плавании на фрегате "Проворный", где выступал в качестве историка, вахтенного офицера и дипломата. Отрывки из путевого журнала декабриста увидели свет в восьмой части "Записок, издаваемых Адмиралтейским департаментом" в 1825 г. В том же году "Плавание фрегата "Проворный"" вышло отдельной книгой с приложением трех карт.

Этот труд декабриста содержит множество записей о состоянии погоды и моря, заметки, относящиеся к мореходным наукам, в том числе к географии, сведения о маяках на протяжении всего маршрута плавания из Кронштадта в Гибралтар и обратно в Кронштадт, об устройстве портов, о морском телеграфе, музеях морской истории, ботанических садах и разных достопримечательностях. Круг интересов Бестужева чрезвычайно широк. В Копенгагене он прежде всего посещает обсерваторию, затем встречается с директором Гидрографического депо и датских маяков контр-адмиралом Левернером. Этот "76 летний старец с живостью 19-летнего юноши" восхищает декабриста своей ученостью, и прежде всего обширными сведениями по картографии. Его собрание карт и книг по географии моря поражает Бестужева своим изумительным выбором, в особенности "строгой точностью и верностью" 1 .

1 ()

Фрегат "Проворный" во время плавания в Каттегате был застигнут свежим ветром. Налетевший шквал разорвал один из парусов (грот), который спешно был отвязан и заменен новым. Шесть дней шторм трепал корабль в проливах. Лишь 3 июля 1824 г. "наконец выбрались в Немецкое море". Положение усугублялось тем, что в продолжение этого времени стояла туманная погода, которая "не позволяла взять ни одной обсервации" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала плавания фрегата "Проворный" в 1824 г. // Зап. Адмиралт. деп-та. 1825. Ч. 8. С. 32. )

Кратко рассказал декабрист о пребывании во французском порту Бресте. "Сей рейд,- писал он,- закрыт кругом, подобно Свеаборгскому; вид города, построенного амфитеатром, великолепен и чрезвычайно украшается старинным замком, служившим дворцом славной Анне Бретанской. Одна башня, сказывают, восходит построением своим до времен Юлия Цезаря. Теперь она выкрашена белою краскою, чтоб стоящий перед нею телеграф был виднее, а из апартаментов Анны Бретанской сделаны казармы" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала плавания фрегата "Проворный" в 1824 г. // Зап. Адмиралт. деп-та. 1825. Ч. 8. С. 36. )

С глубокой теплотой Бестужев писал о приморских жителях Бретани, назвав их "наилучшими мореходцами". Живя на скалистых берегах бурного моря с его опасными подводными и надводными камнями и в опасной близости от еще "более опаснейших соседей", бретонцы, по словам декабриста, приобрели удивительные способности к отважным плаваниям на своих судах, на которых они во время последней войны на виду у англичан смело пробирались между прибрежными скалами и мелями. "Бретонцы искренни, добродушны, гостеприимны и имеют все добрые качества, свойственные северным народам" 1 . Эти замечания об отличиях этнического типа бретонцев высоко оценивают советские этнографы 2 .

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала плавания фрегата "Проворный" в 1824 г. // Зап. Адмиралт. деп-та. 1825. Ч. 8. С. 77. )

2 (Гусев В. Е. Вклад декабристов... С. 88. )

Более подробно Николай Бестужев останавливается на описании Атлантического побережья Франции и климатических особенностей Бретании. "Вся Нормандия, Бретань и прочие провинции до самой Испании окружены скалами и подводными каменьями,- отмечал декабрист.- Берега, опоясывающие сии провинции, состоят из высоких известковых, меловых или гранитных утесов. Внутрь земли почва очень плодоноси а. Бретань в особенности славится чрезвычайно крупною клубникою, вывезенною из Хили. Климат Бретани дурен, дождлив и туманен, только и перемены дождя о солнцем часты. Причиною сему положение провинции при [Английском] канале, куда собираются все туманы и дожди, идущие из Атлантического океана в наши моря" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала... С. 75-76. )

Бестужев положил на карту берега в окрестностях Бреста, его рейд и выходы из канала и Атлантического океана. Эта карта увидела свет в 1825 г. и публикуется в нашем исследовании как одно из свидетельств неустанных трудов декабриста на поприще географии.

Не менее интересны гидрографические заметки Бестужева о Гибралтаре, вход в который открылся мореплавателям 5 августа 1824 г. Прежде чем войти в пролив, моряки спустились к берегам Африки до мыса Спартель и города Танжер. "Африканские горы дики и суровы,- писал Николай Бестужев,- густая атмосфера давит их, опоясывает облаками и закрывает вдали какою-то фиолетового полосою" 1 . Прилежащие к Гибралтару берега Африки были нанесены декабристом на карту, которая отличается высокой точностью. По его словам, вход в пролив, имеющий ширину от 14 до 20 верст, не составляет большого труда для парусных судов, поскольку изрядные глубины позволяют приближаться на недальнее расстояние к его берегам 2 . Кораблям предпочтительнее держаться Африканского берега, потому что у противоположного, Европейского берега, начиная от мыса Трафальгар и до города Тарифы, имеются весьма опасные подводные камни и банки. В середине Гибралтарского пролива, соединяющего Средиземное море с Атлантическим океаном, по утверждению декабриста, всегда наблюдалось сильное течение, направленное с запада на восток. По его мнению, вызвано оно было приливами и отливами в Атлантическом океане, которые направлены в проливе в сторону Средиземного моря.

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала... С. 93. )

2 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала... С. 87-88. )

"В замену сего течения,- продолжал Бестужев,- около обоих берегов есть по два на каждой стороне, так что одно всегда идет с приливом, другое обратно и при отливе так же. Черты, отделяющие сии течения от среднего и каждое между собою, очень заметны на поверхности воды. Независимо от среднего течения есть еще другое в некоторой глубине от горизонта воды, направление которого всегда идет к западу. Прилив идет в Средиземное море до Малаги, где делается вовсе неприметен" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала... С. 84. )

Бестужев охарактеризовал климат Гибралтара, невыносимо жаркий при холодных ночах и обильных росах. Лето продолжалось около 10 месяцев. Иногда в течение этого периода не выпадало ни одного дождя, и тогда все высыхало и сгорало. Лучшее время года здесь - зима: дни становились прохладнее, засуха сменялась перемежающимися дождями, растения и деревья оживали, земля покрывалась зеленью, воздух становился свежим и живительным, а водоемы наполнялись водой (большую часть года воду доставляют на ослах из Испании). Вместе с тем Бестужев отмечал, что климат в Гибралтаре вообще здоровый. Исключение составляют лишь периоды, когда дуют восточные ветры и "приносят с собою жаркую, удушливую и сырую погоду, которая, расслабляя человека, причиняет простуды, головные боли и другие припадки". "Говорят,- продолжал декабрист,- будто бы при этом ветре ничего не должно запасать впрок, разливать вина, солить мясо и проч., иначе все будет вскорости испорчено" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Выписка из журнала... С. 101. )

Очерк о Гибралтаре интересен не только с научной точки зрения. Многие его страницы посвящены подвигам "конституционных испанцев" в их неравной схватке с французскими войсками. Эти социальные мотивы усилены, обострены и звучат как призыв к борьбе за свободу. Раздел книги о пребывании фрегата "Проворный" в Гибралтаре был напечатан Николаем Бестужевым в знаменитой "Полярной звезде", которую издавал его брат Александр совместно с Рылеевым 1 . После четырехдневного отдыха в Гибралтаре фрегат "Проворный" снова вышел на просторы Атлантического океана. 6 августа моряки уже находились в Плимуте. Здесь их пять дней держали в карантине, но и затем английские власти не разрешили морякам сойти на берег. "Не имея права съезжать с фрегата,- писал Николай Бестужев,- нельзя ничего сказать о Плимуте". Декабрист вынужден был ограничиться лишь съемкой Плимутского рейда, карту которого он опубликовал в 1825 г.

1 (Бестужев Н. А. Гибраалтар // Полярная звезда. СПб., 1825. С. 614. )

В продолжение всего плавания на судне установилась атмосфера откровенного обмена мыслями о современном состоянии и будущем Отечества. Многие офицеры разделяли свободолюбивые убеждения Бестужева. Не случайно более половины команды было привлечено к следствию по делу восстания на Сенатской площади, в том числе Епафродит Мусин-Пушкин, Василий Шпейер, Михаил Бодиско, Александр Беляев, Петр Миллер, Дмитрий Лермантов.

Вернувшись в Петербург, Бестужев активно включился в деятельность Северного общества. Вместе с тем декабрист успешно занимался и делами морской службы. Его путевые записки о плавании на фрегате "Проворный" были тепло встречены в Петербурге.

Как видно из переписки Ф. Ф. Беллинсгаузена с начальником Морского штаба, в январе 1825 г. адмирал Сарычев предложил Адмиралтейскому департаменту избрать в почетные члены Николая Бестужева. "Отличные его дарования, познания в науках и словесности, а равно полезные труды по морской части известны всем членам департамента и делают его по всей справедливости заслуживающим чести принадлежать к сословию нашему,- писал Сарычев. Таковой знак внимания нашего к сему достойному офицеру усугубит в нем ревность к оказанию дальнейших успехов па поприще службы и занятий ученых" 1 .

1 (ЦГАВМФ. Ф. 166. Оп. 1. Д. 2410. Л. 1. )

Это предложение Адмиралтейский департамент "принял с удовольствием", и Ф. Ф. Беллинсгаузен 27 января 1825 г. обратился с просьбой к начальнику Морского штаба А. В. Моллеру дать согласие на баллотирование Бестужева в почетные члены. Через три дня согласие было получено.

30 января 1825 г. Бестужев был единогласно избран членом государственного Адмиралтейского департамента - коллегиального учреждения морского ведомства,- который ведал ученой деятельностью флота, в том числе подготовкой и снаряжением экспедиций, гидрографическими работами на морях, заведовал учебными заведениями, музеями, библиотеками, обсерваториями, издавал карты и сочинения по морской части. В "Записках" этого департамента впервые увидела свет и часть трудов декабриста.

Так Бестужев стал членом учреждения, чрезвычайно много сделавшего для развития русской географии. Его членами в то время были Сарычев, Головнин, Крузенштерн, Беллинсгаузен, Рикорд, Литке.

Единогласное избрание Бестужева в почетные члены Адмиралтейского департамента явилось признанием его заслуг как географа, историка, гидрографа и литератора. Современники называли его "созвездием талантов", "красой и гордостью флота". По словам сестры Елены Александровны, его любило пол-Петербурга. За семь лет, с 1818 по 1825 г., он опубликовал свыше 25 работ по различным отраслям наук и художеств (многие рукописи были уничтожены после разгрома восстания на Сенатской площади 1).

1 (Литературное наследство. Л.; М.: Изд-во АН СССР, 1956. Т. 60, кн. 2. С. 67. )

В середине 1825 г. Бестужев был определен директором музея при Адмиралтейском департаменте. "Тут,- писал о брате Михаил Бестужев,- открылось обширнейшее поприще для его умственной и технической деятельности" 1 . Архив и модели музея находились в хаотическом состоянии. Ему ничего не оставалось, как привести в порядок сваленные в кучу, покрытые пылью документы.

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 52. )

По свидетельству М. Ю. Барановской, Николай Бестужев "пополнил виды новооткрытых и освоенных русскими моряками земель, систематизировал по группам вывезенные оттуда уникальные предметы и составил указатель музея с кратким, но ясным описапием земель и сконцентрированных в музее экспонатов" 1 .

1 (Барановская М. Ю. Декабрист Николай Бестужев. M.: Госкультпросветиздат, 1954. С. 41. )

Наряду с историческими исследованиями в научных интересах Бестужева одно из первых мест принадлежало географии и физике Земли. Со времени плавания в Голландию его увлекала метеорология, особенно электрические явления в атмосфере. Но по-настоящему эти проблемы стали занимать декабриста в годы ссылки. Напомним, что Бестужев, будучи последовательным сторонником республиканского правления в России, принимал участие в разработке плана восстания 14 декабря 1825 г. 1 В этот великий день Бестужев проявил мужество и отвагу, приведя на Сенатскую площадь гвардейцев.

По его словам, он сделал все, чтобы его расстреляли. Верховный суд приговорил Бестужева к "политической смерти", иными словами, к "положению головы на плаху", а затем к ссылке на каторжные работы. Эта же мера наказания, предусмотренная для "государственных преступников второго разряда", была определена и его брату, Михаилу Александровичу. 11 июля 1826 г. Николай I проявил "высочайшую милость" для "внеразрядников" - Пестеля, Рылеева, Каховского, Сергея Муравьева-Апостола, Михаила Бестужева-Рюмина - колесование было заменено виселицей, а смертная казнь осужденных по первому разряду заменялась вечной каторгой. Вечная каторга узникам второго разряда была ограничена 20 годами. Лишь в отношении Бестужевых приговор верховного суда Николаем I был оставлен в силе. Они ссылались на каторжные работы навечно.

13 июля 1826 г. на Кронштадтском рейде на борту корабля "Князь Владимир" с Н. А. Бестужева сорвали офицерский мундир, сломали над головой шпагу и вместе с одеждой бросили в море. Более года Бестужевых держали сначала в Петропавловской, а затем в Шлиссельбургской крепости. В конце сентября 1827 г. они были отправлены в Читу, куда их "водворили" 13 декабря 1827 г.

В Читинском остроге начинается деятельность Н. А. Бестужева по созданию художественной портретной галереи своих товарищей по заточению. Он принимает участие в занятиях "казематной академии", выступая с лекциями по истории Российского флота. Декабристы (Лорер, Розен, Басаргин) называют Бестужева гениальным человеком, необыкновенно одаренным изобретателем, мастером с золотыми руками. Высокий авторитет и необычайно широкий круг интересов Николая Бестужева в литературе и искусстве, политике и механике, естествознании и истории не могли не оказать влияние на занятие декабристов в Чите и в особенности в Петровском заводе, где обсуждались новости не только политики, но и науки. И Читу и Петровский завод декабристы называли чудесной школой и основой своего "умственного и духовного воспитания" (Оболенский, Беляев) 1 .

1 (Барановская М. Ю. Декабрист Николай Бестужев. С. 106-107. )

В первое время, по словам М. А. Бестужева, в Читинском остроге "читать было нечего, кроме "Московского телеграфа" и "Русского инвалида", которые давал комендант под большим секретом". Но постепенно через своих родственников и жен, последовавших за мужьями в Сибирь, узники получили все представлявшие интерес издания, выходившие в России и за границей.

В Петровском заводе составилась обширная библиотека, в которой было около "полумиллиона книг" (Завалишин) и "большое число географических карт и атласов" (Якушкин). По словам Николая"Бестужева, в годы заточения он не испытывал недостатка в духовной пище. "Живучи в каземате, в обществе,- писал он в 1851 г. своему другу И. И. Свиязеву,- мы складывались понемногу, а выписывали много, много журналов, и между ними много ученых, как русских, так и иностранных, между прочим, и Академические записки" 1 . Бестужев признавался впоследствии, что во всех журналах и газетах прежде всего искал "новости по части наук" и все свое "время посвящал наукам, опытам, наблюдениям" 2 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 4. Л. 32. Бестужев - Свиязеву. )

2 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 4. Л. 92. Бестужев - Свиязеву. )

Безусловно, наука в годы каторги занимала главное место в жизни декабриста. "Область наук невозбрани-ма никому,- писал он брату Павлу,- можно отнять у меня все, кроме того, что приобретено наукою, и первейшее и живейшее мое удовольствие состояло в том, чтобы всегда следовать за наукою" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 9. Л. 100. )

Еще в Чите Н. А. Бестужев начал работать над более простым, точным и дешевым хронометром, столь необходимым для определения местоположения корабля в море. В Петровском заводе, в казематах которого сначала не было окон, а затем "дали света на грош", он в светлое время суток продолжал заниматься изготовлением часов. Вечерами при тусклом свете свечи, по словам М. А. Бестужева, его брат читал новые книги и журналы, а ночью писал статьи о свободе торговли и промышленности, о температуре земного шара 1 . Изучение климатических особенностей сначала Читы, а затем Петровского завода было наиболее доступной областью ученых занятий узников.

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 322. )

В письмах Н. А. Бестужева, отправленных им иэ каземата, содержатся заметки метеорологического характера. "У нас также осень была длинна,- сообщал декабрист 29 января 1837 г. из Петропавловского завода брату Павлу, жаловавшемуся на продолжительность петербургской осени,- хотя вообще здешняя метеорология совершенно противоположна вашей: когда у вас тепло - у нас жестокие морозы; а если во всей Европе зимы холодны, у нас на вершинах Гималаев все удивляются тому, что стужа не восходит выше 30 0 " 1 .

1 ()

Из дальнейшего текста этого письма становится очевидным, что декабристы для метеорологических наблюдений располагали не только термометрами, но и барометрами. "Не подивись,- продолжал Н. А. Бестужев,- что мы считаем себя жителями гималайскими: Тибетский хребет со своими Гималаями, Давалашри и другими еще высочайшими горами есть отец наших Яблонных, Становых и других хребтов, и мы если живем не на самой высокой точке Азиатского материка, по крайней мере близко к оной. По приближенным вычислениям нашим, по неверным барометрам, которые приехали из России попорченными, наша высота над морем около 1 1 / 2 версты; суди же, в каком разреженном воздухе существуем мы, несмотря на то что окружены болотами, или, лучше сказать, в физическом отношении они еще больше увеличивают разреженность воздуха" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Статьи и письма. М.; Л.: Изд-во политкаторжан, 1933. С. 256. )

В переписке декабриста содержится немало оригинальных мыслей о влиянии рельефа местности на климат, об электрических явлениях в атмосфере. "Электричество,- писал декабрист 29 января 1837 г. брату Павлу,- здесь так сильно, что зимою нельзя ни до чего дотронуться, чтобы не выскочила искра; шуба твоя блещет, когда ты ее снимаешь; волосы сыплют искры и становятся дыбом, если чесать их гребенкою; дверь, крашенная масляпою краской, светится, если проведешь по пей быстро рукою, и это напряженное состояние атмосферы вредно всем, имеющим слабые нервы. Не только все наши дамы (жены.- В. П.) страждут, но даже многие здешние уроженцы жалуются на непрестанное расстройство нервов. Сверх того, почва, почти составленная из железных руд, составляет для нас как бы "лейденскую банку", в которой мы живем" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Статьи и письма. М.; Л.: Изд-во политкаторжан, 1933. С. 256. )

Это - первое в истории метеорологических наблюдений замечание об особенностях электрического состояния атмосферы в Забайкалье, совпадающих в общих чертах с темп, которые наблюдаются в паше время на внутриконтинептальных антарктических станциях. Интересно оно также тем, что декабрист чрезвычайно топко подметил то влияние, которое оказывают климатические условия на здоровье человека.

Символично, что самая первая известная научная статья декабриста относится к области метеорологии. Под названием "О электричестве в отношении к некоторым воздушным явлениям" она была опубликована в 1818 г. в журнале "Сын Отечества". По мнению П. А. Бестужева, ученые единодушны в том, что электричество участвует в атмосферных явлениях. Однако существующие мнения и теории весьма противоречивы и не могут быть признаны удовлетворительными.

Опираясь на проводимые им в течение нескольких лет наблюдения над электрическими явлениями в атмосфере, декабрист предпринимает попытку объяснить роль электричества в метеорологических явлениях. Он считал, что над земной поверхностью находится "электрическая атмосфера, которая существует около всякого наэлектризованного тела". Состояние этой "электрической атмосферы" влияет на образование облаков и тумана. При этом Бестужев отмечал, что солнце принимает "великое участие" в возбуждении атмосферного электричества, и, в частности, выпадение росы он объяснял как "падение паров при ослабевающем электричестве".

Проводя опыты с помощью сконструированной им машины, Бестужев приходил к выводу, что "электричество земное возбуждается от каковых-либо воздушных перемен". На это явление могут влиять различные причины: "Например, воздух, движущийся при умеренных ветрах, может производить электричество одного рода, раскаленный же солнечною теплотою учиняется сам проводником и тогда производит в земле электричество другого рода; низкие и болотистые места различно электризуются от сухих и песчаных, и так далее" 1 .

1 (Бестужев Н. А. О электричестве в отношении к некоторым воздушным явлениям // Сын Отечества. 1818, Ч. 49. С. 314. )

Николай Бестужев считал, что в изменениях количества электричества и в соотношениях электрических зарядов кроется главная причина атмосферных перемен, с этих позиций он и объяснял такие метеорологические явления, как дождь, снег, град, туман, гром, молния. На его взглядах сказалось стремление его современников-физиков видеть в электричестве универсальное явление, обусловливающее физические процессы, происходящие на Земле.

Следует подчеркнуть, что Бестужев не смотрел па предложенную им теорию как на истину в последней инстанции. "Не будучи сам глубоким ученым,- писал он,- могу легко ошибаться в мнениях моих; но со всем тем приглашаю господ испытателей природы повторить мои опыты и проверить их собственными, которые, если и докажут справедливость и ошибки в предлагаемом мною, то по крайней мере приведут к дальнейшим открытиям по сей части и усовершат то, что ждет еще усовершенствования" 1 .

1 (Бестужев Н. А. О электричестве в отношении к некоторым воздушным явлениям // Сын Отечества. 1818, Ч. 50. С. 33-34. )

Декабрист в годы каторги весьма внимательно следил за успехами в изучении атмосферного электричества. Это видно из его письма к брату Павлу, отправленного из Петровского завода в январе 1837 г.: "Мы теперь читаем по временам различные теории ученых, выведенные из метеорологических опытов о северном сиянии, о граде, грозе, дожде и проч., а я, бедный человек, еще в 1818 году в "Сыне Отечества", кажется в ноябре или декабре, поместил статью. "О электричестве в отношении к воздушным явлениям", где моя теория, изложенная перечневым образом и с робостью первого опыта, удивительно как отвечает выиешпим требованиям. Я не мог тогда доказывать и ве смел этого сделать, но имел предчувствие, что магнитность, электричество, гальванизм и даже притягательная сила суть не что иное, как только явления одной и той же силы. Это я сказал, оканчивая статью,- и что же? Ныне все это доказано: даже думают, что притягательная сила есть мать всех "явлений..." 1

1 (Бестужев Н. А. Статьп п письма. С. 257. )

На протяжении многих лет Бестужев вновь и вновь возвращался к положениям своего первого метеорологического труда и отмечал, что все его выводы подтверждены современными исследованиями и предположения, сделанные за 30 лет, оправдываются. "Я сказал еще тогда,- писал Бестужев профессору Горного института И. И. Свиязеву,- что электричество, гальванизм, химизм, магнетизм суть развития одной и той же притягательной силы. Теперь, когда столько ученых во всех концах света, которые и не слыхивали о моей статье, написали в разных отрывках, статьях, сочинениях о результатах своих опытов, теперь никто не сомневается, что все эти силы суть одни и те же" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 4. Л. 169. Бестужев - Свиязеву. )

Далее Бестужев напоминал, что в той же статье он охарактеризовал природу северного сияния, над объяснением которой теперь хлопочут "новейшие физики". Действительно, в статье о значении электрических явлений в атмосферных процессах декабрист определил "полярные сияния как безмолвное излияние избыточествующего электричества", что соответствует современным научным представлениям.

Полярные сияния, как и электрические явления в атмосфере, оставались в центре естественнонаучных интересов декабриста в Сибири. Известно, что Бестужев считал необходимым организовать систематические наблюдения за полярными сияниями и просил содействия в этом вопросе Рейнеке. Ученый-моряк, оказавший важные услуги русской метеорологии созданием многих станций и обсерваторий на морях России, впоследствии включил предложения Бестужева в инструкции для наблюдений в морских портах.

На поселении в Селенгипске Бестужев пытался приступить к изучению взаимосвязи различных атмосферных явлений. Об этом свидетельствует приводимый ниже отрывок из неопубликованного письма декабриста от 2 августа 1851 г. к Свиязеву: "Природа очень проста в своих законах, и, кажется, этот закон один, но он проявляться может только в движении. Это немножко смело и темно, и пока не выражусь как-нибудь яснее, то я обращусь снова к электричеству просто. Мои наблюдения над барометром и термометром, хотя плохие, хотя прерываемые почасту отлучками по хозяйству, например, я теперь еду на покос за 15 верст и пробуду не менее 2 недель и проч., но все-таки наблюдения эти ведут меня кое к каким ваключениям. Недалеко как две недели назад барометр спустился до 26д и у нас был страшный проливной дождь, который наделал много вреда" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 265. Оп. 2. Д. 235. Л. 10. Бестужев - Свиязеву. )

Потоки воды, увлекая камни, песок и деревья, волнами катились в Селепгу. Затем давление упало еще на один дюйм, облака спустились до половины окрестных гор и неистово клубились. Следующим утром разразился необычайный ливень, который в течение получаса залил окрестности. Хотя дождь перестал, но давление продолжало падать и к полуночи достигло 25 дюймов и только затем стало повышаться. Судя по этому письму, Бестужева занимали вопросы изучения взаимосвязи электрических явлений в атмосфере с температурой, давлением и влажностью воздуха. Он сожалел, что не имеет и не может изготовить инструменты для наблюдения за атмосферным электричеством. В том же письме, которое в значительной части посвящено метеорологическим наблюдениям декабриста, он неоднократно возвращался к мысли о необходимости систематического изучения атмосферного электричества.

"...Во всех метеорологических наблюдениях, какие мне удавалось видеть публикованными,- писал он Свиязеву,- есть все: и степень плотности воздуха по барометру, и термометрическое его состояние, и степень упругости паров, и склонение и наклонение магнитной стрелки, а главной, по-моему, причины всех атих явлений - электричество - вовсе не наблюдают" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 23. Л. 54-55. Бестужев - Свиязеву. )

В другом письме Свиязеву Бестужев отмечал, что с большим удовлетворением читал в "Петербургских ведомостях" о переговорах директора Главной физической обсерватории академика А. Я. Купфера с западноевропейскими метеорологами о единстве наблюдений. В то же время он был глубоко огорчен тем обстоятельством, что наблюдения за атмосферным электричеством еще не стали предметом систематического и тщательного изучения и что это важное явление регистрируют лишь отдельные частные обсерватории, а не государственные геофизические сети 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 23. Л. 59. Бестужев - Свиязеву. )

Выйдя в 1839 г. на поселение в Селенгинск, Бестужев продолжал изучать особенности климата Забайкалья. Он стал вести метеорологические наблюдения. И хотя журнал с его записями, по-видимому, не уцелел, до нас дошли интересные сведения о климате Селенгинска, которые он сообщал в письмах к родным.

13 сентября 1838 г. "Климат здесь здоровый и превосходный в сравнении с нашим Петровским и вашим Петербургом. Чистый горный воздух, очищаемый быстрою рекою, отсутствие болот и песчаная почва, которая неприятна в другом отношении (песчаными бурями.- В. П.), устраняют болезни. Мы до сих пор едим дыни и арбузы, выращенные на открытом воздухе. Дни у нас стоят жаркие до сего числа; ночи были такие же, если б прохлада реки без всякой сырости не умеряла их. Не подумай же, однако же, из этого описания, что я хочу представить Селенгинск земным раем..." 1

1 (Бестужевы Михаил и Николай: Письма из Сибири. Иркутск: Восг.-Сиб. кн. изд-во, 1933. С. 9-10. )

25 октября 1839 г. "Осень стоит у нас на диво. Вот уже ноябрь па носу, а я еще не прятал своего носа в теплую шубу; бесснежье еще более обманывает ощущение к холоду. Уже близ двух педель несет по реке шугу (по вашему сало), а она при полдневных оттепелях и не думает становиться. Некоторые протоки замерзли, ооразовались далекие забереги, и но пим я катаюсь на коньках и любуюсь через хрустале-видную поверхность льда, как под моими ногами играют на солнце мириады разноцветных рыбок" 1 .

1 (Бестужевы Михаил и Николай: Письма из Сибири. Иркутск: Восг.-Сиб. кн. изд-во, 1933. С. 17. )

15 ноября 1839 г. "Осень... здесь была необыкновенно хороша; и теперь выдаются дни очень хорошие, хотя холода восходят иногда до 25° и более" 1 .

1 (Бестужевы Михаил и Николай: Письма из Сибири. Иркутск: Восг.-Сиб. кн. изд-во, 1933. С. 21. )

20-21 мая 1840 г. "Ныне необыкновенная засуха с весны, до сих пор продолжаются [лесные] пожары, кончающиеся обыкновенно с обильными дождями. Сегодня мы были порадованы дождичком, который шел и не более часу, но все-таки помочил сколько-нибудь и поможет всходам хлеба и травы" 1 .

1 (Бестужевы Михаил и Николай: Письма из Сибири. Иркутск: Восг.-Сиб. кн. изд-во, 1933. С. 41. )

Селенгинск не походил па земной рай для земледельца. Николай Бестужев писал впоследствии в "Гусином озере", что характерной чертой климата Забайкалья являются частые засухи. Лишь весна 1852 г. "обещала нам хорошие урожаи". По его словам, "хлебы, травы взошли прекраспо, однако по 12-летней привычке природа до начала июня отказала нам в дождях, а потому все всходы выгорели" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Рассказы и повести старого моряка. СПб., 1861. С. 504. )

Однако и последующие годы были неблагоприятными для земледельцев. "Не знаю, как у Вас,- писал Николай Бестужев Ивану Пущину 24 июня 1854 г.,- а наше лето совершенно не похоже на лето. С марта началась весна; в апреле в тени бывало 22°, но с мая начались холода: 27-го был мороз 5°; 10 июня, в самое солнцестояние, пал иней и мороз в 1°; потом прошли проливные дожди, затопившие подвалы, погреба, смывшие все огороды и испортившие все дороги. Зато проглядывали теплые дни, знойные, как в Африке. Засухи были таковы, что кругом горели леса, и я должен был целую неделю жить между огнем и сильными ветрами, чтобы потушить пожар, грозивший истреблением всего нашего покоса и заимки, на нем стоящей, И теперь едва держу перо в обожженной руке" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Статьи и письма. С. 271. )

Бестужев подметил, что частые лесные пожары и нерациональное истребление прежних дремучих лесов повлекли за собой уменьшение запасов вод, которые питали реки и ручьи. "Болота высохли,- писал он сестре Елене,- речки пересохли, источники иссякли". Все это привело к резкому изменению климатических условий, к частым засухам и связанным с ними недородам, хотя в прежние годы урожаи были почти баснословные 1 .

1 (Бестужевы Михаил и Николай: Письма из Сибири. С. 24. )

Влияние метеорологических условий на урожай, на созревание трав стало предметом изучения Бестужева. (При этом преследовались не только научные, но и определенные практические интересы, так как Бестужев получил надел земли и его обработкой добывал средства к существованию.) Но еще раньше этими вопросами занялся его друг, участник Первой русской экспедиции к Южному полюсу Торсон.

Исследователи наших дней, располагающие обширными и многолетними метеорологическими данными, считают, что "первая половина лета в Забайкалье характеризуется малоблагоприятными климатическими условиями для развития сельскохозяйственных культур" 1 . Эту особенность климата Забайкалья одними из первых подметили Бестужев и Торсон. Более того, они первыми обратили внимание на незначительное количество осадков, особенно зимой, на большую сухость воздуха, на частые песчаные бури и заморозки.

1 (Щербакова Е. Я. Климат СССР. Л.: Гидрометеопздат, 1971. )

Бестужев пытался выявить взаимосвязь сейсмических и гидрометеорологических явлений и, ведя собственный метеорологический журнал, отмечал поразительное согласие "убыли и прибыли воды" в реке Селенге с землетрясениями, которые часто наблюдались в окрестностях Селенгинска 1 .

1 (Вып. 5: Восточная Сибирь." С. 225. 87 Штрайх С, Я, Моряки-декабристы. М.: Военмориздат, 1946. С. 221. )

Декабрист следил за известиями о погоде в различных районах земного шара и пытался сравнить ее ход с ходом атмосферных процессов в Селенгинске. "С некоторой поры,- писал он брату Павлу 26 апреля 1844 г.,- здесь климат совершенно изменился, и не внаю, придет ли эта атмосферная революция в прежний порядок. Во всей Европе жалуются на перемену климата; где беспрестанные холода, где нет вовсе зимы, где дождь, где дождь и наводнение, а где засуха. У нас, где климат всегда в известную пору года был ровен, дуют беспрестанные жестокие ветры и вследствие того нескончаемая засуха" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 4. Л. 166. Н. А. Бестужев - П. А. Бестужеву. )

Даже при той скудной информации о погоде, которая поступала в Селенгинск (газеты и журналы в ту пору доставлялись в Сибирь на почтовых тройках спустя несколько недель и даже месяцев после их выхода в свет), Бестужев отметил аномальные особенности атмосферных процессов в начале 40-х годов XIX в. Привлекали они внимание многих метеорологов, в том числе А. И. Воейкова.

Бестужев высоко оценивал успехи отечественной метеорологии, поэтому он приветствовал создание регулярной, постоянно действующей геофизической сети, издание ее наблюдений и основание Главной физической обсерватории как знаменательное событие в научной жизни России. Бестужев писал Свиязеву: "Есть труженики науки, которых имя приятно звучит в слухе каждого образованного человека: таковы имена Струве, Купфера, тем более что они наши русские ученые, у которых приезжают иностранцы учиться. Заведование физической и магнитной обсерваторией, свод метеорологических наблюдений по всей России - труд огромный, труд неоценимый для науки и для человечества, которое добивается приподнять завесу, за которою природа хранит свои тайны. Живучи даже здесь, я знаю, каких хлопот стоит свод наблюдений от устроенных по всему пространству России магнитных обсерваторий..." 1 .

1 ()

По мнению декабриста, в научных исследованиях, и в особенности в геофизических, следует умело сочетать анализ и синтез. Наблюдавшееся в науке увлечение только анализом явлений вело к "ложным умозаключениям". Следовало, по словам Бестужева, помнить, что "синтез оказал много услуг науке, указав путь, по которому она должна следовать". Он говорил о необходимости обобщения метеорологических наблюдений в целях разработки теоретических проблем и приложения их на пользу Отечества. "Частные заметки,- продолжал декабрист,- как бы они ни были многочисленны, без синтеза не могут согласоваться, потому что не могут сами по себе относиться к необходимому закону как к общей связи всех явлений... Думаю, что время от времени надобно сгруплять опыты и приводить их в какую-нибудь синтетическую форму для дальнейших исследований" 1 . Бестужев понимал, что закономерности геофизических процессов могут быть выведены на основе исследования причинности и взаимосвязи природных явлений во всей их сложности и многообразии.

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 23. Л. 54. Бестужев - Свиязеву. )

Рассмотренными метеорологическими изысканиями Бестужева не исчерпывается его вклад в русскую геофизику. Еще не найдены его тетради со статьями об атмосферном электричестве, написанными в годы каторги и ссылки, не установлено и местонахождение его метеорологического журнала...

В июле 1839 г. Н. А. и М. А. Бестужевы одними из последних покинули казематы Петровского завода. Местом своего поселения они избрали Селенгинск, где уже проживал их друг Торсон. Бестужевым выделили по 15 десятин земли в 15,5 версты от города, в живописной Зуевской пади. Вот как описывал местность Н. А. Бестужев: "...два хребта гор тянутся по обе стороны до самой Селенги, в вершине пади течет ручей, который бежал в прежние времена в Селенгу, но ныне, не добегая середины, исчезает под землею. Кругом ключика растут тальниковые кусты, перемешанные красным смородником, который называют здесь кислицей. Выше в горы есть прекрасные места для прогулки: леса, наполненные шиповником и другими пахучими кустарниками, где брусника родится изобильно. Оттуда же [открывается] прекрасный вид на Гусиное озеро, которое протягивается верст на 40 в длину и верст на 20 в ширину" 1 .

1 (Бестужевы Михаил и Николай: Письма из Сибири. С. 45. )

Живя в Селенгинске, Бестужев мог отлучаться лишь на 15 верст. Чтобы выгнать овец на принадлежавший ему надел, декабристу следовало всякий раз обращаться за разрешением к петербургским жандармским властям Нелепостей в его положении было много, но самая досадная состояла в том, что на поселении он больше всего страдал от недостатка пищи своему любознанию 1 . "Впрочем,- писал он И. И. Свиязо-ву,- к лишениям мне не привыкать стать, но то беда, что духовной пищи, к которой я привык, мне недостает" 2 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Он. 1. Д. 15. Л. 199. Бестужев - Свиязеву. )

2 (ИРЛИ. Ф. 265. Оп. 2. Д. 235. Л. 15. Бестужев - Свиязеву. )

Бестужевы выписывали вместе с соседями три журнала и две газеты, но этого было крайне мало, чтобы следить за успехами науки. Недостаток средств не позволял "иметь вполне" книги и журналы. "Сверх того,- писал он Свиязеву,- и голос мой не может быть слышен на таком отдаленном расстоянии и в таком положении" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 15. Л. 199. Бестужев - Свиязеву. )

Н. А. Бестужев изучал нравы и хозяйство бурят, вел метеорологические наблюдения и обследовал окрестности. Он проникал в чащобы и поднимался на возвышенности, куда заходили лишь смелые охотники. Делал это Бестужев с намерением выяснить различие или сходство здешних гор с горами вблизи Читы и Петровского завода, которые с разрешения казематного начальства ему удалось обследовать. Результаты своих первых географических изысканий он изложил в письме к брату Павлу:

"Странный характер имеют здесь все вообще горы: они округлены и засыпаны песком от подошвы до вершины. И этот песок произошел не от разрушения самих гор, но, видимо, нанесен водою; часто просеченные дороги на большой глубине обнажают взору бесконечные и параллельные слои песку, илу, хрящу, крупных обломков, голышей и часто в иловатых или песчаных слоях на больших глубинах обломки дерева. Все носит на себе печать страшного водяного переворота: сильного и долгого течения вод, замывших первозданные горы и образовавших огромные песчаные сугробы со всеми признаками направления воды. Камень виден только на вершине гор да на таком месте, где крутизна не позволяла держаться песку. Я не могу теперь припомнить характера гор, виденных мною по ту сторону Байкала, но по сю сторону везде тот же песок от Байкала до Читы и, может быть, далее; так что Яблонный хребет, разделяющий Забайкалье на две половины, до самой вершины представляет то же явление, и оба ската его одинаковы" 1 .

1 (Бестужевы Михаил и Николаи: Письма из Сибири. С. 14-15. )

Бестужев много раз говорит в своих письмах, что одно из любимых его занятий состоит в. скитаниях по горам Забайкалья. Он обследовал Селенгу и реки Темник, Убукун, Загустай, изучал следы недавних землетрясений, тщательно осматривал в разломах горные породы. Особенно влекло Бестужева Гусиное озеро, которое простиралось в длину на 30, а в ширину на 15 верст и видом напоминало "половину луны". В июне 1852 г. в сопровождении проводника-бурята он предпринял обход Гусиного озера, на северном берегу которого никто, кроме кочующих бурят, не бывал.

Уже в первый же день дождь и гроза заставили путешественников искать пристанище в юрте бурята, с которым за чаем и рассказами засиделись до глубокой ночи. Утром Николай Бестужев добрался до северного берега Гусиного озера. Путь лежал сначала через обломки острых камней, затем через обширное болото, где увязали выше колена в грязи. Под вечер путешественники добрались до бурятского кочевья, где и остановились на ночлег. Буряты сначала пели песни, а затем рассказывали сказки. Николай Бестужев записал их и включил в состав своей монографии "Гусиное озеро" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Рассказы и повести старого моряка. С. 527-528. )

Отсюда декабрист предпринял поход вверх по реке Ахур вместе с несколькими попутчиками, собиравшимися искать месторождения золота. Вот как описывал путь Бестужев: "Тайга, в которой нет никакой тропинки, густота сучьев, которые хлещут по глазам, а пожалуй, и проткнут насквозь, если зазеваешься; валежник, перегораживающий поминутно дорогу, кусты смородины, сквозь которые с трудом продирается лошадь, так что спелые ягоды прыщут во все стороны; болота, чрез которые нельзя проехать верхом, а надо отпустить одну лошадь, а то она увязнет и со всадником, а потом перебираться с кочки на кочку самому, погружаясь время от времени по пояс: вот путешествие по тайге. Прибавьте к этому, что на другой день нашего путешествия пошли дожди, так что на нас не было сухой нитки в продолжение пяти дней" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Рассказы и повести старого моряка. С. 549. )

Пристанищем служили балаганы охотников на белок, сделанные из коры лиственниц. Они больше защищали от ветра, чем от дождей, но зато в них можно было всегда найти кусок сухого дерева, чтобы развести костер, обогреться и обсушиться.

На следующий день дождь продолжался. Поднимаясь к верховьям Ахура, шли почти все время болотами и только к вечеру поднялись на вершину горного хребта, откуда открылась великолепная картина. Бестужев увидел Селенгинские горы, покрытые снегом Тункинские гольцы, голубое пятно Байкала, Круго-морскую дорогу, охраняемую величественными вершинами, и множество других гор, над которыми гремела гроза и висели косые полосы далекого дождя.

Путешественники ночевали в кедровом лесу, где, по словам проводника, водились медведи. Однако звери не потревожили их, и они направились по реке Загустай к вершине ближайшей горы. Перевалив через нее, спустились по речке Убукун в долину. Отсюда Бестужев продолжал свое "кругоозерное путешествие" один. Речки вздулись от дождей. Гусиное озеро разлилось сильнее обычного. Опять пришлось брести по колено в воде и нередко увязать по пояс в грязи.

Вскоре Бестужев добрался до южного берега Гусиного озера, где увидел открытый пласт каменного угля. "Сожалею,- писал он,- что я не сведущ в минералогии и ботанике, а потому не могу описать Вам подробно почвы и растения. Со всем тем в общих чертах могу сказать, что оба берега, с прилежащими частями восточного и западного, каменисты; на южном берегу преобладает галька, круглая, окатанная водою; на северном - угловатый щебень, сносимый с гор весенними водами и дождями. Увалы как на той, так и на другой стороне состоят из переслоев глины, щебня мелкого и крупного, песчаника и местами валунов гранита, порфира и кварца" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Рассказы и повести старого моряка. С. 565. )

Во время путешествия по южному берегу озера Бестужев снова встретился с бурятами, присутствовал на их праздниках, конных скачках, состязаниях борцов. Обо всем этом он затем блестяще рассказал в труде "Гусиное озеро". По единодушному признанию этнографов, Бестужев дал "внимательное и детальное описание" различных занятий и быта бурят, в том числе устройства и убранства юрт, одежды и пищи, промыслов и ремесел, гаданий и игр, религиозных верований и нравственных понятий, свадебных обрядов и законов гостеприимства. Кроме того, декабрист нарисовал "своего рода этническую карту Гусиного озера", перечислив места обитания нескольких бурятских родов 1 . Характеризуя жизнь, быт, культуру и хозяйство бурят, Николай Бестужев выступал как гуманист, что было присуще всем представителям движения декабристов.

1 (Гусев В. Е. Вклад декабристов... С. 98. )

Монография "Гусиное озеро", являющаяся крупным вкладом декабриста в отечественное озероведение, интересна географическим очерком о юго-восточной части Забайкалья. В нем дано одно из первых в литературе описаний Селенгинских гор, окаймляющих с юго-востока Байкал, с вершинами, вечно покрытыми снегом. "Горы,- писал Николай Бестужев,- с обеих сторон нисходят к озеру увалами, нередко подходящими к самой воде; но странность этих увалов та, что они не принадлежат горам и не составляют их продолжения, а более походят на волны самой почвы и направляются почти везде перпендикулярно к длине озера" 1 .

1 (Бестужев Н. А. Рассказы и повести старого моряка. С. 468. )

Особенно подробно декабрист останавливался на выветривании горных пород, на пыльных бурях, которые поднимают северные ветры и несут на юг облака песка, засыпая им "мало-помалу склоны гор" и город Селенгинск, где "во многих домах есть по три забора, поставленных один над другим для защиты от вторжения неприятного гостя" 1 . Он обратил внимание на то, что горные системы имеют северо-восточные направления и что они в основном сложены гранитами. Он же обрисовал черты забайкальского ландшафта. Особенно его интересовали землетрясения и влияние сейсмических явлений на образование разломов.

1 (Бестужев Н. А. Рассказы и повести старого моряка. С. 492. )

Охарактеризовав такие реки Забайкалья, как Селенга, Темник, Загустай, Убукун, Бестужев отметил, что они питаются в основном за счет дождей, которые во второй период лета нередко вызывают наводнения. Он дал подробнейшее описание солонцов и соленых озер, считая их минеральными источниками лечебного свойства, что подтверждено современными исследованиями. Он же обратил внимание на наличие в окрестностях Гусиного озера полезных ископаемых.

Весьма подробно Бестужев проанализировал причины понижения и повышения уровня Гусиного озера, которые совпадали с подобными явлениями на Байкале. Он справедливо подмечал, что понижения уровня отдельных замкнутых водоемов имеют место и в других районах земного шара, в том числе во Франции, в Бразилии, Абиссинии. Особенно интересовало декабриста понижение уровня Каспийского моря, и он пытался вывести общие закономерности этого явления.

Монографию "Гусиное озеро" в целом следует рассматривать как опыт комплексного географического исследования, в котором дана характеристика рельефа и ландшафтов, рек и озер, флоры и фауны, климата и погоды, хозяйства и населения одного из районов Забайкалья. Весьма важно, что труд прорвался через полицейские и цензурные заграждения, увидев свет в одном из лучших научных журналов середины XIX в.- "Вестнике естественных наук". Кроме того, были опубликованы статьи декабриста о "сибирском экипаже" и о бурятском хозяйстве. Необходимо подчеркнуть, что это было предпринято в то время, когда существовал строжайший запрет на публикацию трудов "государственных преступников".

В то же время Бестужев конструировал дешевый хронометр, теоретические основы которого были изложены в сочинении "О часах", не увидевшем света. Судя по его письму к Свиязеву, ему удалось достигнуть точности, отличавшей английские инструменты, какими располагал друг его детства Ф. П. Литке во время кругосветного плавания на шлюпе "Сенявин" для проведения "маятниковых" (гравиметрических) измерений. "Мне бы можно было,- писал Бестужев,- помириться с моими часами, если английские, лучшего мастера, грешат так же, как и мои. Но тогда я войду в общую категорию. Зачем же переделывать то, что уже есть. Разве только потому, что мои проще и дешевле" 1 .

1 (ИРЛИ. Ф. 604. Оп. 1. Д. 10. Л. 99. Бестужев - Свиязеву. )

Эта высокая требовательность к себе проходит через все ученые изыскания Бестужева. В селенгинской ссылке он создал капитальный труд "Система Мира", который бесследно исчез, как затерялся его метеорологический журнал, а также письма к Рейнеке. Сохранились лишь копия одного письма 1 от 8 мая 1852 г" и все письма Рейнеке к селенгинскому изгнаннику. Судя по ответам Рейнеке, письма Бестужева представляли собой научные трактаты по проблемам географии, климатологии, механики, приборостроения, гравиметрии. Их утрата является большой потерей для русского естествознания.

1 (Воспоминания Бестужевых. С. 507-520. )

Бестужев не дожил до амнистии. Он умер 15 мая 1855 г. и похоронен в Селенгинске рядом со своим другом Торсоном. В лице Бестужева Россия потеряла видного исследователя, который "чуждался привилегий и известности и желал только пользы науке, а потому и человечеству". Его дела и труды останутся навсегда в памяти потомков как пример беззаветного служения своему Отечеству.