Понимание того, чем является православная психотерапия неразрывно с пониманием того, что такое православие.

Название медицинского направления в данном контексте можно рассматривать только в качестве символа, который имеет вполне определённое значение. Врачевание души в прямом смысле невозможно, поскольку душа с православной точки зрения - это частица Бога, которая «живёт» в каждом из нас. При этом душа является свободным существом, которое обладает возможностью стремиться к чему-то и действовать. Это сотворённое Богом духовное начало.

Само же соединение двух этих слов возникло в силу выхода в свет книги, которую написал греческий православный богослов Иерофей Влахос - «Православная психотерапия».

С первых строк она переворачивает представление о том, что такое правильное поведение, какие духовные начала могли бы положительно повлиять на внутреннее состояние.

Православная психотерапия

Во вступлении издатель, профессор А. В. Недоступ, приводит интересный пример:

В больницу, где он работает, пришёл психотерапевт и стал объяснять пациентам, что тем делать. Он призывал возлюбить себя, поставить во главу угла личные ценности, поменьше помогать другим и побольше заботиться о своей личности. Больные заявляли, что не хотят лечиться у такого доктора. Издатель замечает, что это радует, - ещё не всё потеряно в нашем мире.

Православные точно так же страдают от неврозов, испытывают депрессии и могут, называя вещи своими именами, сойти с ума. Только отношение к этому другое, нестандартное. Начнём с самого главного - это табуированный вопрос современного мира, вопрос смертности. В любом лечебном учреждении, на приёме у любого врача, в медицинской литературе про это говорить не принято. В определённы момент жизни человек осознаёт свою смертность. Что он услышит в таком случае? Советы не думать, предложения успокоиться, вселение веры в то, что всё обойдётся. Разумеется, это ложь. Ничего не обойдётся, все мы рано или поздно умрём.

Православие предложит в таком случае исповедоваться, очистить дух, укрепить его молитвой, создать духовное завещание. Здесь мы встречаемся с одним из наиболее важных инструментов - исповедь и покаяние.

К этому современный человек совершенно не приучен. Всё плохое, что есть внутри, в памяти - это нас давно и прочно научили скрывать, прятать, не признавать грехов. Их последствия от этого не исчезают, но нам страшно каяться в грехах, мешает гордыня и мнительность.

В своём вступлении о говорит о том, что все мы больны и всем нам нужно исцеление. Все оказываются под воздействием наущения и может показаться, что выхода нет. В том и коварность наших психологических проблем, что выход они закрывают собой, и мы всегда видим в первую очередь их проявления. Между тем, с точки зрения Иерофей Влахос, он находится в истинах православной церкви и Добротолюбии.

В чем суть православной психотерапии?

Лечение и обожение

«Православная психотерапия. Святоотеческий курс врачевания души» — произведение достаточно жёсткое. Митрополит не из тех богословов, которые гладят читателя по головке и льют елей. Он не даёт какой-то чудо-метод, который практиковать легко и просто. Да, православие подаётся в качестве системы врачевания души. Но только путь этот сложен, поэтому не имеет смысла потакать привычкам современных светских людей. Более того, не все христиане готовы воспринимать такие постулаты.

Названа цель христианства - обожение . Это означает уподобление богу посредством общения с ним. Само же православие выводится за привычные рамки религии. Обожение и подобие Богу начинают стремиться друг к другу. Непривычно и сложно, а если читать просто так, без определённого настроя, то даже скучно.

Всё можно свести к тому, что у психологических проблем есть причины. Они являются результатом проявления страстей. Православная психотерапия - это практическое применение методик христианства. Страсть рассматривается в виде слепой силы, которая в настоящем виде имеет лишь отрицательную функцию. Основной страстью является самолюбие. Необходимо правильно понимать этот момент.

Антиподом самолюбия в православном смысле является любовь к Богу, стремление слушать его волю и к единению с ним. Если такое состояние утрачивается, душевная сила направляется на саму личность человека, а разумная часть души начинает любить себя. Как бы неприятно это не звучало, но даже мать, которая любит больше себя своих детей, в реальности любит в них своё продолжение.

Выбор тут не велик: или человек любит себя, или Бога.

Речь в общем-то не идёт о служении человечеству вместо любви к себе. Такое было бы благом только в том случае, если произошло бы по воле Бога.

Обращение к Богу за помощью — выбор каждого

Исцеление страстей

Самолюбие превращается в страсти, которые трудно было бы заподозрить в таком источнике. Это леность, забвение и неведение. А уж в качестве производных от них плодятся все негативные черты характера - от ревности до злопамятности.

Обратим внимание на то, что христианская психотерапия не лечит в рамках классической, современной научной системы. Даже самые продвинутые психотерапевты на вопрос о причине какого-то психологического дискомфорта реагируют несколько иначе. Обычно, даже при всём многообразии школ и направлений, прослеживается одна общая черта. Если человек на приёме заговорил про дискомфорт, то психотерапевт ищет схему лечения, которая негативное состояние устранит, но в системе горизонтальных логических связей. У человека фобия? Психотерапевт может назначить ему курс лечения препаратами и дать какие-то медитативные техники. В результате наступает улучшение. Первоначальной причины в виде страстей работа не затронула.

Во что они превратятся завтра никому не известно, разве только Богу. Позволить себе уповать на него может или священник, или монах, или врач с христианским профилем - христианский психотерапевт. Однако таких не так уж и много…

Откроем любой учебник по психологии, психиатрии. Рассматриваются самые разные проблемы: неврозы, психозы, фобии, филии. В зависимости от ситуации, они превращаются в какой-то диагноз. Может быть и такой тревожный, как параноидальная шизофрения на фоне прогрессирующего алкоголизма. Проблема никогда не была особой и исключительной. Обычный психиатр, а это область в первую очередь психиатрии, именно эту болезнь и будет лечить. Православный называет решение этой же задачи - лечением страсти. И дело тут не только в словах…

• Во-первых, страсти не убираются, а трансформируются во что-то, чем они были бы в естественном состоянии. Страсти больны по причине изначального грехопадения. Страсть к Богу и свету - вполне естественна для души. Борьба со страстями в их искажённом виде - это наша работа, человеческая. Но окончательное их исцеление нам неподвластно - это может сделать только Бог. Вот здесь встречается ещё одно отличие от официальной психотерапии. Представьте себе врача, который начнёт проповедовать такое на приёмах. Вряд ли его карьера после этого будет успешной.
• Во-вторых, от человека требуется самопознание. Только не нужно думать о том, что настоящее православие будет предлагать увидеть в своём внутреннем мире - свет, Бога, Истину, Абсолют. В первую очередь самопознание покажет, что внутри себя мы немощны. И это не плохая новость, потому что немощность и неведение собственной немощи не дадут произойти исцелению. Однако современный человек не очень любит такую правду. А тем более неприятно вытаскивать её наружу своими же силами. Кажется, что это какой-то мазохизм. Слово «самопознание» напоминает слово «самоанализ». В какой-то мере это так и есть, но вне замкнутого личного пространства. Православные используют для этого сильнейший механизм исповеди. Но он же заблокирует путь для маловеров или атеистов, которым рассказать священнику или кому-то ещё о себе правду - задача почти нерешаемая. Православным она тоже даётся с большим трудом. Обнажить свои язвы может не каждый.

Сила православного безмолвия

Православная психология и психотерапия трактует болезни ума в качестве помрачения, которое появляется из-за удаления человека от Бога. Поэтому сразу нужно исключить попытки что-то использовать, какие-то методы, практики, но оставаться при этом атеистом или только играя роль христианина, но не будучи таковым в действительности. Исцеление ума проводится посредством его трезвления , соблюдения ума , которое достигается с помощью размышлений о всякой благодати.

Не нужно думать о том, что православный священник станет проводить душеспасительные беседы с лицом, которое не узнаёт людей, гоняется за инопланетянами или бьётся в припадках безумия. В данном случае речь идёт о психотерапии, а не психиатрии . Её практическая сторона выражается далеко не только в исповеди, размышлениях о Боге, но и безмолвии. Это одно из главенствующих понятий. Безмолвием является направление ума от суеты к покою.

Безмолвие может быть телесным и внутренним. Под телесным понимают всё то, что имеет внешнее проявление, а внутреннее базируется на возникновении твёрдой способности ума не впускать в себя никакие искушения. Допустим, что кто-то решил избавиться от тяги к алкоголю. Если он уединился и молится вдали от мира, то это телесное безмолвие, если же он смог дисциплинировать таким образом свой ум и не обращает никакого внимания на спиртное в магазине, то это внутреннее безмолвие.

Христианская терапия души и разума

Сокровенная жизнь

Безмолвие должно быть связанным с соблюдением Заповедей и чтением умной молитвы Христовой. И тогда, вопрошая о прикосновении к тому, к чему нельзя прикоснуться, человек вдруг прикасается к нему каким-то непостижимым образом.

Когда «Православная психотерапия» митрополита Иерофея Влахоса была издана в первый раз, то даже многие его сподвижники сказали, что жить так очень трудно - всё это по силам только единицам. Конечно - это очень трудно, но это и есть во Христе сокровенная жизнь.

Свое выступление я бы хотел начать с Основ социальной концепции Русской Православной Церкви. В этом документе содержится параграф о психических заболеваниях. Рассмотрим основные положения этого параграфа.

«Церковь рассматривает психические заболевания как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы . Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развившиеся «от естества», и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствиями поработивших человека страстей. В соответствии с этим различением представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, что влечет за собой необоснованное совершение чина изгнания злых духов, так и попытка лечения любых духовных расстройств исключительно клиническими методами . В области психотерапии оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника.

Психическое заболевание не умаляет достоинства человека. Церковь свидетельствует, что и душевнобольной является носителем образа Божия, оставаясь нашим собратом, нуждающимся в сострадании и помощи. Нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для Православия» .

Если внимательно проанализировать эти строки, то мы увидим, что Церковь выделяет три главные причины развития психических заболеваний. Причина первая - естество человека. В этой плоскости сравнения психические, душевные болезни сопоставимы с другими болезнями. И те и другие посылаются человеку, по попущению Божию, в целях споспешествования в деле спасения. Но есть и две другие причины. Причина вторя - демоны. Яркий пример этому гадаринский бесноватый, о котором говорится в Евангелии. И третья причина - болезни как следствие поработивших душу человека греховных страстей. Это огромная группа пограничных психических расстройств, в происхождении которых духовно-нравственные причины имеют важнейшее значение.

Краткая статистическая справка: сегодня в Российской Федерации распространенность психических заболеваний такова: на 100 тысяч населения - 2500 психически больных людей. Это взрослые. Дети болеют чаще - 3800 человек на каждые 100 тысяч. Очень высоки показатели распространения депрессивных расстройств. Хорошо известно, что самым грозным осложнением депрессивных расстройств является суицид. Ежегодно 38-39 человек на каждые 100 тысяч населения заканчивают жизнь самоубийством. В стране 7 миллионов больных хроническим алкоголизмом. По разным данным 5-7 из 10 детей нуждаются в медико-психологической коррекции. Только в Москве на наркологическом учете состоят более 100 тысяч пивных алкоголиках до 14 лет. Возраст приобщения к курению в Москве у мальчиков снизился до 10 лет, у девочек до 12 лет.

Еще одна грозная цифра, которая о многом заставляет нас задуматься. По данным главного психотерапевта Минздрава России, профессора Б.Д.Карвасарского 300 тысяч оккультныых целителей на просторах РФ калечат души людей. Сколько нас здесь присутствующих? А этих людей целая армия, легион - 300 тыс. человек. Откройте любую газету, и вы увидите объявления об этих услугах. Я вспоминаю свою работу на Крутицком Патриаршем подворье в Душепопечительском центре святого праведного Иоанна Кронштадтского. Мы там принимали пострадавших от тоталитарных сект и оккультизма. Люди приходили постоянно, ежедневно. Иногда целыми группами.

Отдельная тема - СМИ: 70-75 убийств и сцен насилия ежедневно транслируется по разным каналам телевидения. Психологи выделили понятие - мегасмерть. То есть уже просто смерть человека не «цепляет». А когда скажут: 700 человек потонуло, тысяча человек взорвалась, вот тогда люди начинают к этому прислушиваться и обращать на этот факт внимание. За последнее 10-летие отмечается прирост психических заболеваний примерно на 35-50%. Вот если взять все психические заболевания за 100%, то 20 % - это так называемые большие психозы (шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, старческие психозы и др.). Цифра эта всегда примерно на одном и том же уровне. В происхождении этих заболеваний существенная роль отводится генетическим, индивидуально-биологическим факторам. А другая группа - это, так называемая, малая психиатрия (неврозы, постстрессовые расстройства, многие формы депрессии и др.). По своим объемам - она огромна и составляет 80% от общего числа психических расстройств. Так вот прирост психической патологии за последние годы наблюдается, в основном, как раз за счет пограничных расстройств. Многие болезни этой группы можно именовать как греховные недуги.

На международном конгрессе в Оксфорде в 1983 году было предложено более 200 определений понятия «психотерапия». Много это или мало? Много. Традиционно в России клиницисты пользуются таким определением: психотерапия - это комплекс терапевтических воздействий на психику и через психику на весь организм. Это больше медицинская трактовка и она как-то прижилась у врачей-психотерапевтов.

Как наука психотерапия молодая. В 1975 году решением, тогда еще Минздрава СССР, была утверждена специальность «врач-психотерапевт». Появились в клинике врачи, которые стали оказывать психотерапевтическую помощь. Нравственных требований к ним никаких не предъявлялось (да и не могло предъявляться). Появились и кафедры психотерапии: в Санкт-Петербурге (тогда Ленинграде), Харькове и в Москве.

«Психе», в переводе с греческого, душа, «терапия» - лечение. То есть, если мы соединим эти два слова, то у нас получится - лечение души, терапия души. Замечательный термин. Очень жалко, что в него порой вкладывается совершенно иное содержание. В 2007 году Европейская ассоциация психотерапии утвердила 31 модальность, то есть 31 направление психотерапии. В США на сегодня более 1000 методов психотерапии. Приходит в голову такое сравнение. Когда в 11 веке от христианства отделилась крупная ветвь - католическая, а в 15 веке от католицизма пошли дробиться протестанские конфессии и сейчас этих конфессий множество. Так и в психотерапии: пошло такое же дробление и деление. Сегодня методов и направлений психотерапии очень много.

История психотерапии уходит вглубь веков и тысячелетий. В данном случае речь идет о воздействии словом, об исцелении словом. Мысль сразу переносится в Евангельское повествование. Вспоминаются слова святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог».

Шло время. Менялись столетия. И вот 18 век. Чем он примечателен? Французская революция. Отделение европейской медицины от церкви привело к отказу от признания духовной основы человека. А необходимость лечить неврозы осталась? Конечно. И это заставило искать новые методы, но уже в стороне от Бога. Появились: магнетизм Месмера, гипнотизм английского хирурга Бреда. Появилась аутосуггестия швейцарского аптекаря Эмиля Куэ. В более поздние времена, уже в 20 веке тут и там слышалось модное слово - аутотренинг. Немецкий врач Иоганн Шульц на основе своих поездок в Индию синтезировал нечто среднее между йогой и психотерапией. И предложил свой метод европейцам. В Советском Союзе этот метод долгое время был самым популярным.

Наука подкрепила значимость этих методик через рефлексы, учение о доминанте, но вне оценки осталось родство их с оккультными методами, с оккультными и магическими практиками. Я вспоминаю, как-то меня пригласили выступить на одном медицинском собрании. И там обсуждался вопрос о допустимости, с православной точки зрения, использования гипноза. Если резюмировать позицию некоторых выступающих, то она сводилась к тому, что легкие стадии гипноза допустимы, а более глубокие - нет. На мой взгляд, эта позиция неверна. Это все равно, что десятку украсть можно, а сто рублей - предосудительно. Посыл совершенно не тот. Обратимся к святым отцам, к оптинским старцам. И мы увидим четкие и ясные ответы по этому поводу. Я, вспоминаю, предложил присутствующим честно ответить себе на вопрос: будете ли вы когда-нибудь лечиться гипнозом? Ответили все однозначно: «Нет». И все терапевтические эффекты от гипноза преувеличены. Я помню, в Москве доктор Райков образовал экспериментально-теоретическое общество гипноза. Он также пытался развивать творческие способности с помощью гипноза. Гипнотизировал людей и говорил им: Вы - Репин, Вы - Чайковский. Но никто ни Репиным, ни Чайковским не стал. Еще в конце семидесятых годов появились убедительные исследования о вреде глубоких гипнотических трансов. В общем, этот метод, конечно, антихристианский.

Гипнотизм, долгое время господствовавший в психотерапии, перестал удовлетворять самих психотерапевтов. И Зигмунд Фрейд попытался, в противовес гипнозу, приблизиться к разуму. Но попытка оказалась явно неудачной. Она и не могла быть удачной потому, что богоборец и атеист Фрейд, конечно, не оставлял в душе человека и малого места для духовности. Я как-то беседовал с французскими психоаналитиками и задал такой наивный вопрос: «А какова эффективность психоанализа?». В ответ я получил удивленную гримасу: «Какая эффективность? О чем вы говорите? Это жизненный стиль». Что представляет собой классический психоаналитический прием? Клиент, а чаще клиентка, долгое время (иногда годами) ходит к психоаналитику. Около часа длится сеанс, стоит он немалые деньги. И так из раза в раз. Психоанализ отдаленно напоминает исповедь, но, конечно, без покаяния и без Бога.

В противовес Фрейду французский невролог Поль Дюбуа тоже сражался с гипнозом, видя альтернативу гипнотизму в упоре на рациональную логику. Исправлением логики занимались и «дочери» рациональной психотерапии - психотерапия по Беку и по Эллису. Открывались познавательные силы души. Это, конечно, очень неплохо, но это еще не духовный разум. Это лишь может быть некоторая предтеча. То есть рациональная психотерапия была тоже антиподом гипнотизму. Но, как мне кажется, более благоприятным.

Поведенческая терапия. В стремлении к прагматизму, увы, игнорировалась свободная и творческая суть человека. Не умаляя достоинств некоторых техник поведенческой психотерапии, например, «парадоксальной интенции», все-таки хочется сказать, что невнимание к духовной основе привело к тому, что эффект от применения поведенческой психотерапии, как правило, недолговечный или вовсе эфемерный.

Многим казалось, что основоположнику гештальт-психотерапии Фритцу Перлзу удалось нечто большее. Идея казалась весьма новаторской. Но потом разобрались: зло, добро, совесть, совершенно у Перлза не идентифицируются как таковые. И, безусловно, идеи Перлза оказались очень далекими от христианства. Достаточно почитать его книгу «Внутри и вне помойного ведра».

Карл Роджерс. Казалось бы, он ближе всех подошел к православному пониманию человека. Мы видим и теплоту, и открытость, и безусловное принятие пациентов. Появилось мистическое измерение психотерапии. Но и Роджерс не смог вырваться из этих же оков. Все решалось в эгоцентрированно-гуманистических понятиях. «Я», крупная буква «я» выступала основной движущей силой психотерапии.

Параллельно трем классическим направлениям психотерапии, а именно - аналитическому, поведенческому и экзистенциально-гуманистическому, развивалось и то самое первое направление - «психотерапия влиянием», но уже, так сказать, в более усовершенствованном виде. Это НЛП, метод Грофа, трансперсональная психотерапия, гипноз без гипноза Милтона Эриксона. На духовном уровне такая, с позволения сказать терапия, сближается с миром духов злобы поднебесной, подвергая значительному риску души пациентов.

Появился термин «психотеология». Он принадлежит как раз основоположникам НЛП. То есть речь идет уже о какой-то психорелигии со всеми вытекающими последствиями.

Еще одни любопытный факт. Известный тибетский учитель Трунгпа еще в 1974 году сказал, что буддизм придет на запад через психологию. И слова этого тибетца, увы, сбываются. Достаточно заглянуть в раздел «психология» крупного книжного магазина и мы увидим, чем завалены книжные полки. Реинкарнация, медитативный тренинг, кармическая практика и т.п.

1991 год. Переносились мощи преподобного батюшки Серафима Саровского в Дивеево. Сразу вспомнился именно этот факт. Эта благодать всколыхнула всю страну. Примерно с этого времени некоторые верующие психологи и психотерапевты попытались привнести свое мировоззрение в терапевтический процесс. Появились первые книжки, посвященные православной психологии: протоиерея Бориса Ничипорова, потом профессора-психолога Братуся. Медики с упоением читали книгу замечательного верующего психиатра, профессора Дмитрия Евгеньевича Мелехова «Психиатрия и проблемы духовной жизни».

И вот, обретая Бога, воцерковляясь, вступая в мир христианского православного богословия, психотерапевт сам начинал исцеляться. Он сам начинал понимать Истину. И только через это пытался как-то помогать приходящим к нему людям. Что открыло святое Православие уверовавшему психотерапевту? Конечно, открыло ясную мировоззренческую основу. Открыло четкое понимание, говоря языком медицины, нормы и патологии. Открыло учение о силах души, о грехе и добродетелях. Грех стал восприниматься верующим психотерапевтом и как источник многих нервно-психических нарушений, психологических проблем, жизненных коллизий и нестроений. Человек после грехопадения увиделся верующему православному специалисту с расщепленными силами души. После грехопадения наших праотцов, у каждого из нас, ум, сердце и воля пошли в три разные «дороги». Какую басню это напоминает? «Лебедь, рак и щука». Проблема именно в этой душевной дезинтеграции. Вспомним слова апостола Павла: Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех (Рим. 7, 15-20 ) .

Это две тысячи лет назад сказал святой апостол Павел. Вот поэтому известный проповедник, протоиерей Димитрий Смирнов и говорит: «Человек - это вдребезги разбитый кувшин». И исцеление начинается с момента понимания этого обстоятельства. Для чего в мир пришел Спаситель? Для того, чтобы избавить нас от рабства греху, даровать нам жизнь вечную. Есть такое греческое слово «сотерия». Замечательное слово. Знаете что оно обозначает? Спасение. Так вот второе значение этого слова - исцеление. То есть это не случайно. Оказывается, душа, которая правильно идет путем спасения, она исцеляется, она приобретает цельность. Святое православие обогатило нас аскетическим опытом подвижников благочестия, духовным опытом святых отцов. Мы говорим о святоотеческой психотерапии. И наш ум возносится к образу этих святых старцев. Недавно перечитывал одну из самых любимых своих книг «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». И не могу удержаться, чтобы не прочитать вам маленький отрывок из этой книги. «Ум у отца Серафима был светлый, память твердая, взгляд истинно христианский, сердце для всех доступное, воля непреклонная, дар слова живой и обильный. Речь его была столь действенна, что слушатель получал от нее душевную пользу. Беседы его были исполнены духом смирения, согревали сердце, снимали с очей как бы некоторую завесу, озаряли умы собеседников светом духовного разумения, приводили их в чувство раскаяния и возбуждали решительную перемену к лучшему, невольно покоряли себе волю и сердце других, разливали в них мир и тишину». Ну вот, собственно говоря, что еще сказать? Это маяк, это светлый образ для каждого из нас, для каждого человека, который дерзнул заниматься душепопечением, православной психологией и психотерапией.

Центральной темой православной психологии и психотерапии является учение о страстях. Что же такое греховная страсть? Обратимся к святым отцам. Святитель Григорий Палама: «Страсть - это особая наклонность души, имеющая тягу к непомерному росту и подавлению собой всех прочих сторон души и личности». Преподобный Силуан Афонский учил, что влекущая сила страсти над человеком состоит в обещании услаждения. Таким образом, стремление к получению удовольствия является основным побудительным мотивом поведения человека и принятия им греховных помыслов. В этом, как говорят святые отцы, суть психологии страсти. «Страсть, - пишет святитель Феофан Затворник, - есть постепенное желание грешить известным образом. Или любовь к греховным каким-нибудь делам или предметам». Страсть в человеке, постепенно укореняясь, становится как бы второй его природой, основным ядром его чувств и желаний. Святые отцы выделили несколько главных условий борьбы со страстями. Конечно, мы должны учить людей, приходящих к нам за помощью, борьбе со страстями. Во-первых, следует избегать поводов и причин возбуждения и питания в душе страстей. Отсекать страсть надо в самом начале ее образования. Это пункт второй. Третье условие: в борьбе со страстями не следует унывать. Если и случится падение, то раскаявшись, вновь и вновь восставать и шествовать ко Христу, преодолевая греховные наклонности. И еще. Никогда не следует в самонадеянности полагаться только на свои силы и волевые качества, но упование свое возложить, прежде всего, на Господа. И, наконец, нужно помнить о том, что грех, прежде чем осуществиться делом, зарождается в душе в помыслах. Необходимо пресекать греховные помыслы в самом их возникновении.

Я хотел сегодня на лекции сделать с вами маленький клинический разбор. Вот в книжке «Размышления православного врача» представлен, на мой взгляд, очень иллюстративный случай мизофобии, то есть страха заражения, загрязнения, которым страдал один молодой человек. В начале я вам зачитаю письмо этого юноши. Он был у меня неоднократно на приеме, а потом мы с вами разберем, что же с ним происходит. «Здравствуйте, доктор. У меня мания чистоты настолько сильная, что не могу это уже никак контролировать. На улицах стараюсь избегать какого-либо контакта с людьми и грязных мест. Кажется, что везде «нагажено» и я получаю все это «на себя». Естественно, что придя домой, начинается процесс долгого и длительного «намывания» всего — всю одежду в стирку (даже если загрязнения были минимальными). Всё, чего коснулся грязной одеждой, протираю водкой, а сам отправляюсь в душ часа на 3-4. Причем время «намывания» постоянно увеличивается. То есть, когда мою руки, кажется, что чего-то коснулся снова — и начинается процесс мытья сначала. Последнее время у меня появилась реальная нервная тряска по выходе из ванной (чем-то напоминает болезнь Паркинсона) и грубая внутренняя истерика (печальный рекорд — 30 часов в ванной на ногах 22—23.09.06). Весь мой мир ограничился постелью и компьютером. Все остальное я уже потерял: институт, друзей, да и работу скоро потеряю. С работы прихожу в 22:30, душ — до 3:00, на работу — в 9 утра. Это вся моя жизнь сейчас».

Вот давайте мы с вами и разберем этот случай. Мы проиллюстрируем формирование болезненных симптомов на примере развития греховного помысла. Святые отцы обращают наше внимание, что вначале появляется прилог (помысел) . Вот и у этого молодого человека появился навязчивый помысел. Часто прилоги имеют демоническое происхождение. И даже очень часто. Следующий этап очень существенный. Называется он сочетание . Как луч фонарика внимание этого молодого человека направилось в сторону исследования этого прилога. Да, действительно, есть микробы. Есть заразные заболевания. И, в общем-то, казалось бы, можно чем-то и заразиться. В этом есть какое-то рациональное зерно. Все, прилог принят! Этап третий именуется как сосложение . Молодой человек убедился в том, что он заболеет. И это обстоятельство в его душе стало вызывать огромное напряжение и внутренний конфликт. Болезней заразных много. Например: гепатит, СПИД и др. Сознание твердит: мне грозит смертельная опасность. А посему и тридцать часов под душем стоять необходимо и водкой все предметы часами протирать. И стараться ни к чему не притрагиваться. Этап четвертый называется пленение . Деревце посадили. Прошел год, два. Теперь попробуйте его вырвать! Так и с мыслью. Убежденность только возрастает. Душа полностью порабощается этими помыслами. И в итоге - устойчивый страх . Мизофобия. И этот страх уже не без греха. Он зиждется на маловерии, он прошел все предыдущие четыре этапа. Начинается этап нейрофизиологии. Страх начинает доминировать в сознании. Он усиливается. По законам доминанты этот страх тормозит вокруг себя психическую деятельность, и мысли вращаются по кругу. Остановить этот поток мыслей, эту умственную «жвачку» невозможно или очень-очень трудно. Что возникает дальше? Дальше возникают психосоматические или невротические симптомы. Могут возникнуть депрессия, бессонница. Человек может запить, много курить и так далее. Может возникнуть соматическая болезнь.

Посмотрите, во что может вылиться принятый помысел! В данном случае - страх заражения. Упорный и устойчивый. За годы работы у меня выработалось правило, состоящее из трех частей. 1. Надо не верить этому помыслу. Не верить! 2. Не сочетаться с навязчивыми помыслами. Вот я спрошу у вас: когда согрешила Ева? Когда вкусила запретный плод? Раньше. Когда с бесом начала собеседовать. Итак, второе условие - не сочетаться с помыслами. И третье, и оно же первое и второе. Это благодать Божия. Ведь мы вступили в невидимую духовную брань с духами злобы. Со своей собственной дезинтеграцией. Молитва, Таинства Церкви, стремление к благочестию. Это тот фундамент, на котором все должно строиться.

Вопросы смысла жизни, смысла страдания в психотерапии приобретают первостепенное значение. Я бы хотел вам привести цитату из работ Юнга, хотя он, естественно, не является моим любимым автором: «Среди многих пациентов в возрасте тридцати пяти лет и старше не было ни одного, чья проблема, в конечном счете, не сводилась бы к поиску религиозного взгляда на жизнь». Об этом же пишет и Мэй. По образному замечанию одного священника, бездуховная психотерапия - всадник без головы.

Я убежден в том, что мы с вами много богаче наших неверующих коллег. Как утешить мать, которая потеряла сына? Только правдой Божией: у Бога нет смерти. Я вспоминаю больных с тяжелой онкологией. Я вспоминаю девочку, которая в 17 лет, после первой блудной связи заразилась тяжелой формой СПИДа. Я вспоминаю женщину, которая все потеряла после землетрясения в Спитаке. Как помочь этим людям? Назначить им релаксацию? Нет, конечно, на первом этапе и таблеточки, и беседы, и сочувствие. Все это очень важно. А дальше, если это возможно, мы переходим к духовной работе.

Профессор Л.Ф.Шеховцова выделяет две задачи православной психотерапии. Общая - это оказание человеку помощи в преодолении его падшей природы и осознании им психологических страстных механизмов. Я совершенно с этим согласен. И задача частная - оказание помощи человеку в решении его конкретных проблем и жизненных затруднений. И тут очень важный момент. От проблемы к осознанию греха и способам его уврачевания. За проблемами очень часто кроется грех, греховные страсти.

Вот еще очень важное обстоятельство. Религиозный конфессиональный признак психотерапии указывает на использование религиозного опыта не вообще, а конкретно православной духовности. Вот поэтому я и использую термин православная психотерапия. Используют и другие термины: духовно-ориентированная, религиозно-ориентированная, христианская психотерапия и так далее. Сколько было споров вокруг этого термина! А вот появилась книжка греческого митрополита, владыки Иерофея (Влахоса) «Православная психотерапия». Она и расставила все точки над «i».

Две формы выделяют также в православной психотерапии. Это сугубо церковная . Весь уклад церковной жизни глубоко психотерапевтичен. Хотя Церковь - это не психотерапия. Это четко надо понимать. И научно-практическая , то есть это помощь психотерапевта, клинического психолога, специалиста. Духовный опыт святых отцов и учителей церкви не может и не должен быть трансформирован в какие-то психотехники. То есть здесь нам нужно подходить очень-очень аккуратно. Принципиальное условие - это воздействие на пациента словом. Словом врача православного. Вновь обращаю ваше внимание на тот самый документ, с которого мы начали лекцию, на Основы Социальной Концепции. «В области психотерапии», — как сказано в Основах — «оказывается наиболее плодотворным сочетание пастырской и врачебной помощи душевнобольным при надлежащем разграничении сфер компетенции врача и священника. Нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства. Оккультные методики воздействия на психику, иногда маскирующиеся под научную психотерапию, категорически неприемлемы для православия».

Психотерапевт, психолог часто предшествуют встрече со священником. Подготавливают эту встречу. Давайте сформулируем основные принципы православной психотерапии. Их, на мой взгляд, три. 1.Исповедование православной веры самим специалистом и привнесение ее спасительной истины и духовной чистоты в лечебный и консультативный процесс. Невозможно заниматься православной психотерапией и при этом не молиться, не ходить в церковь, не каяться во грехах и не причащаться. 2. Базирование психотерапевтической деятельности на святоотеческой основе. 3.Отказ от методов и напрвлений психотерапии, не соответствующих истинам православия.

Очень важно формировать в обществе христианское отношение к болезням. И к психическим в том числе. Эта мысль побудила меня организовать около пяти лет тому назад Институт проблем формирования христианского отношения к психическим заболевания. К каким болезням прежде всего нужно формировать христианское отношение? Неврозы, психосоматика, аддиктивные расстройства, суицидальное поведение, депрессии.

Поговорим о неврозах. Давайте сделаем краткий экскурс в неврозогенез. Поговорим о причинах возникновения неврозов. В неврозологии выделяется несколько крупных платформ. Существует даже антинозологическая платформа Джозефа Вольпе, который говорил, что невроз - плохая упорная привычка неадаптивного поведения. Следующая большая группа - это нейрофизиологические теории. Назовем лишь несколько крупных имен. Академик И.П.Павлов, академик А.М.Вейн, профессор М.Г.Айрапетянц и другие. Они утверждают, что в происхождении неврозов лидирующее место принадлежит нейрофизиологическим сдвигам (патология лимбико-ретикулярной системы, минимальные мозговые дисфункции и т.п.).

Следующая громадная платформа - психологическая. Тут постарались и психоаналитики, и Фрейд, и Адлер, здесь и теория невротического превосходства, и теория невротических наклонностей. Конечно, упомянем и Франкла с его ноогенной теорией невроза. Казанский профессор-психиатр Менделевич говорит об антиципационной несостоятельности, то есть неспособности предвидеть, предвосхитить ход жизненных событий. Питерский профессор А.Е.Личко говорил о декомпенсации акцентуаций характера. Грузинский психиатр М.М.Хананашвили написал в свое время книгу «Информационные неврозы», в которой, например, сказано, что за год наш современник получает столько информации, сколько в одна тысяча девятисотом году человек получал за всю жизнь. То есть, проблема видится в избытке информации. А вот академик Симонов говорил о недостатке информации. Он говорил, что невроз - это болезнь неведения, нехватки необходимых сведений для принятия решения. Как видно - мнений много, а духовного взгляда на неврозы нет. Не отметая ни ту, ни другую, ни третью точку зрения, можно предположить, что невроз - это следствие духовного повреждения. Это столкновение желаемого и действительного. Я иногда на лекциях привожу такой пример: соединяю кулаки напротив друг друга и спрашиваю какую руку ломать, правую или левую? Да жалко и ту, и другую! Из такого положения нет выхода. Если кто-то из присутствующих автомобилист, то он знает, что когда две машины сталкиваются на скорости сто километров в час, то скорость при столкновении будет двести. Скорость удваивается. Помню, как во время приема одна женщина с тяжелым неврозом сообщила мне, что не разговаривает с матерью 15 лет. Она лечилась у многих специалистов, пила эффективные лекарства, лечилась гомеопатией, иглотерапией, принимала душ Шарко, ездила в санатории. А что надо было сделать? Подойти к маме, обнять ее, поцеловать, попросить прощения. И недуг бы исчез, растворился как сахар в стакане горячего чая. А человек упорно идет другим путем. В среде специалистов, изучающих эту патологию, бытует грустная шутка. Надо спрашивать: «какой формой невроза Вы болеете», а не задавать вопрос «Болеете ли Вы неврозом?».

В свое время мы нарисовали портрет «потенциального невротика». Это был даже не портрет, а скорее галерея портретов. Среди основных черт людей этого типа жизнь по контрасту плохо-хорошо. В оценках - категоричность. Мышление коридорное. Бескомпромиссность установок. Готовность болеть неврозом у этих людей определяется всегда. Я убежден, что невроз - болезнь духовная. В своей книге «Нервность» я попытался это подробно изложить. Взять, к примеру, истерию. В духовном смысле это делание дела напоказ. Выгода и зритель - вот что нужно истерику. Или неврастения, которая очень сильно связана с грехами гордости, тщеславия. То есть, страсти очень сильно в неврозах «похозяйничали».

Трудно переоценить роль православной психотерапии в реабилитации страждущих наркоманией, алкоголизмом и другими зависимыми расстройствами, которые мы именуем как «греховные недуги».

Психотерапия может помочь человеку лучше понять себя, свое душевное устроение, глубже оценить ту или иную конфликтную ситуацию, успокоиться и т. п. Однако никакой психотерапии не под силу преодолеть в душе человека грехи и страсти, это, при условии его духовных усилий, возможно только Господу.

17 сентября 2017 года ушел из жизни Федор Ефимович Василюк, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник лаборатории консультативной психологии и психотерапии ПИ РАО, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии МГППУ, президент Ассоциации понимающей психотерапии. Сегодня, в день отпевания и похорон раба Божия Феодора, сайт Православие.Ru публикует интервью психотерапевта, данное нашему порталу 3 года назад.

О том, нужны ли знания психотерапии священнослужителям и об опыте преподавания психотерапии студентам - беседа с Федором Ефимовичем Василюком, психотерапевтом, доктором психологических наук, профессором, заведующим кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского городского психолого-педагогического университета.

- Федор Ефимович, насколько я знаю, ваши занятия в университетах, где вы преподаете, посещают и священнослужители. Расскажите, пожалуйста, об этом.

Такие случаи не так уж часты, но, тем не менее, нас радует, когда священники оказываются на занятиях по психологии и психотерапии. В частности, мне вспоминается один подмосковный протоиерей. Он объяснял свой интерес к психологии так: «Я не собираюсь становиться профессиональным психологом, я - священник. У меня очень много задач на приходе, школа, социальное служение, работа с семьями детей, и мне нужны разные специалисты - и психологи в частности. Я хочу понимать, что они могут, я хочу управлять со знанием дела этим процессом, и поэтому я получаю такое углубленное образование». Вот один из мотивов.

- А зачем другим нужна была психотерапия?

Могу вспомнить еще одного московского священника, который у нас сейчас проходит длительную программу. Он, прежде всего, хотел бы углубить и, может быть, сделать более точным способ ведения духовных бесед с прихожанами. Ему кажется, что в детской, семейной и во взрослой психотерапии он найдет какие-то инструменты, которые сможет встроить в свое священническое служение, в душепопечение.

- Вообще-то пастырское душепопечение и психотерапия - это не одно и то же.

Не анализировать и давать советы, а соучаствовать в переживании человеком какой-то его беды, проблемы.

Это палка о двух концах, потому что психология может иногда мнить себя такой самодостаточной, помогающей как бы от самой себя. А душепопечение церковное все-таки строит так эту работу помощи, чтобы призывать Господа участвовать, соучаствовать в этом, в преодолении беды, кризиса, в семейных неурядицах и т.д. Вот, мне кажется, кардинальное отличие.

- Расскажите, пожалуйста, о вашем курсе, который вы читали семинаристам.

Он занимает в целом, на базе высшего психологического образования, три года - подготовка по «Понимающей психотерапии». Мы исходим из того, что в психотерапии мы встречам человека, находящегося в кризисе, в какой-то безысходной ситуации, в ситуации невозможности, когда он ничего не может сделать со своей бедой, утратой, каким-то предательством. Сделать уже ничего нельзя, сбылось… Беда какая-то случилась, но жить надо. И что человеку остается? Ему остается - пережить эту ситуацию. Пережить - значит, совершить такую душевную работу, которая переосмыслит какие-то ценности, свои установки, отношение к жизни. Вот эта работа переживания и является в «Понимающей психотерапии» главной, поэтому дело психотерапевта состоит тогда не в том, чтобы проанализировать и дать советы, рекомендации и т.д., а чтобы соучаствовать в этой работе переживания. И то, что делает психотерапевт, мы называем термином «сопереживание». Это не только эмоциональный отклик, но и интеллектуальное соучастие, это и включение в анализ его ситуации. Сопереживание - это всё то, что делает терапевт для помощи человеку в его переживании. Вот главный смысл, а метод, которым это делает человек, - это метод понимания. Со студентами мы осваивали базовые приемы понимания другого человека. Оказывается, это не самая простая вещь; может быть, даже самая сложная - понимание. Вот чему был посвящен курс - такому алфавиту приемов понимания другого человека, находящегося в беде.

- И чего в итоге удалось достичь за такой короткий курс?

Ну, я думаю, эту азбуку студенты усвоили. Может быть, вы помните - а я помню - ту радость, когда вдруг впервые на улице из букв, которые ты уже знаешь, складывается слово. Были просто буквы, а теперь - слово! «Хлеб», читаешь, «Молоко». Это большая радость. Мне кажется, студенты не только эти буквы освоили, но и научились «Хлеб» и «Молоко» читать. Они встали на первую ступеньку такой профессиональной психологической помощи.

- Насколько успешно они этого достигли, не имея психологического образования?

Здесь были свои трудности, но семинаристы их блестяще преодолели. Конечно, целый ряд понятий требует какой-то подготовки, чтения книг. Но, тем не менее, отсутствие этих знаний в данном случае можно было компенсировать за счет двух, мне кажется, вещей. Во-первых, за счет логики. Все-таки курс читался семинаристам-выпускникам, это были ребята с очень хорошо поставленным мышлением. Это важно - уметь хорошо думать. У них организованный такой ум. А второе: они достаточно чуткие эмоционально. Вот, собственно, наличие ума и сердца и позволило преодолеть дефицит образования в области психологии. Поэтому я доволен результатом.

Федор Ефимович, чем в вашем восприятии отличаются семинаристы от студентов-психологов светских университетов?

Конечно, в университетах не начинается лекция с «Царю небесный…» Но это внешнее, казалось бы, отличие накладывает свой отпечаток и на внутреннее пространство общения. Студенты обычных университетов кажутся более открытыми; студенты семинарии вначале - такими более замкнутыми, как будто бы у них мундирчики застегнуты на все пуговицы. Студенты обычных университетов более эмоционально оживлены, а студенты семинарии… чувствуется, что в них много чувств, эмоций, жизни эмоциональной, но она как будто бы как в атомном реакторе кипит, такая сдерживаемая. Воды может быть много и у студентов светских заведений, и у студентов семинарии, но там вода расплескана повсюду, а тут она в колодец собрана и ощущение большей глубины.

- А что на вас произвело наиболее, может быть, яркое впечатление?

Для меня оказалось некоторой неожиданностью то, как в самом начале курса многие семинаристы, которым нужно было откликнуться на какую-то жалобу условного пациента, вдруг начинали говорить маленькую проповедь, наставления, объяснения, почему из-за греховности так с людьми случается. В этом был иногда такой избыток, на мой вкус, назидательности… Но это довольно быстро прошло. Меня поразило, как быстро они прошли за несколько занятий этот путь к разрешению себе более открытого, свободного, живого общения в такой ситуации, которая будет у них встречаться каждый день, когда нужно будет кого-то поддержать.

Во время перерывов и после занятий, я знаю, студенты задавали вам вопросы, подходили к вам. Что они спрашивали?

Вопросы были самые разные. Один из студентов - как раз это случай, когда такая дисциплина не достигает каких-то нечеловеческих пределов, и они остаются просто людьми, просто мальчишками молодыми, и слава Богу! - так вот, один из студентов на лекции задал вопрос, а потом, пока мы обсуждали другие вопросы, заснул. И когда я подошел к ответу на его вопрос, я попросил семинаристов, сидевших рядом, чтобы они его разбудили. Они его разбудили. Он, бедный, очнулся, и я сказал: «Я теперь отвечаю на ваш вопрос, на минутку подержите себя в бодрственном состоянии». Ответил и говорю: «Ну, а теперь можете дальше продолжать спать». Человек устал, видимо. Но тут он подошел с вопросом очень личным. У него есть какой-то дефект, своя особенность речевая, которую он хочет исправить как будущий священник, потому что он понимает, что ему надо проповедовать. И он попросил, чтобы я ему посоветовал коллегу, психолога, который бы помог ему с этими речевыми особенностями побороться, справиться. То есть это были такого рода очень личные иногда вопросы, направленные на помощь. Были и такие: откуда пошла и зачем она нужна? не претендует ли она на то, чтобы заместить Церковь? и подобные. Такие острые, важные, живые вопросы. Так что спасибо большое за возможность провести этот курс.

К нига митрополита Иерофея – сконцентрированное руководство по лечению духовной немощи, основанное на святоотеческих писаниях, прежде всего – Добротолюбии. Читать ее, возможно, будет не так легко современному человеку: в ней нет «лишних» строчек, в ней сосредоточена на немногих страницах мудрость, приобретенная многими веками. И сам автор предупреждает, что книгу надо не просто прочитать, а изучить.

Врачевание духа (А.В. Недоступ)

Всякий раз, взяв в руки новую, незнакомую нам книгу, мы стараемся понять, насколько она нам нужна, стоит ли выкраивать в бешеном, все убыстряющемся течении современной жизни недолгие не скажу даже часы, а минуты, чтобы погрузиться в чтение?

Название книги, которую Вы, читатель, держите в руках, заинтересовывает: редко кому из нас не нужна (на самом деле нужна всем!) в той или иной мере психотерапия, то есть врачевание души.

Православный человек еще более заинтересуется. Все мы знаем о распространении в современном обществе так называемой психологической помощи (на Западе – психоаналитиков). Только вот методы ее верующим людям нередко оказываются чужды (не говорю о православных психологах – их очень мало). Помню, как возмущались больные клиники, в которой я работаю, когда в их палату вошел психотерапевт и стал убеждать их, что для возвращения душевного мира, избавления от тревог нужно прежде всего... полюбить себя превыше всех остальных, подчинить всю жизнь своим нуждам, порвать с «вредной» привычкой стараться помочь другому. Больные не захотели лечиться у этого доктора. Слава Богу, значит еще живы в наших душах и не совсем заглушены тернием забот и попечений (в том числе о себе) семена веры и любви, брошенные в них Божественным Сеятелем.

От греческих издателей

С особенной радостью и глубоким почтением наша обитель приступает к третьему изданию книги архимандрита Иерофея Влахоса, озаглавленной «Православная психотерапия».

Как явствует из самого заглавия, книга посвящена преимущественно учению об исцелении человеческой души святых отцов нашей Церкви, которые провели свою жизнь в подвигах и сделались опытными врачевателями народа Божия. Отец Иерофей, находясь в миру и будучи истинным духовным отцом, пришел к заключению, что тяжелейшей болезнью нашего времени является душевное расстройство, так называемые психологические проблемы, и сделал вывод, что все они происходят главным образом от помыслов, помрачения ума и нечистого сердца. С увлечением изучив святоотеческие творения, он описал страсти падшего человека и предложил для каждой из них курс лечения, так что читатель, увидев, словно в зеркале, собственную болезнь, сможет начать поиски врача, чтобы приступить к излечению своих души, ума и сердца и достичь боговидения и богообщения.