Хотя с момента выхода первого тома историко-этимологического словаря иранистика не стояла на месте, словарь и сегодня остаётся одним из самых авторитетных источников в своей области. Он несомненно может быть полезен и основной аудитории нашего сайта - изучающим осетинский язык и совершенствующимся в нём - потому что практически на каждое приведённое в словаре слово даётся несколько примеров из осетинской литературы.

ПРЕДИСЛОВИЕ (фрагмент)

Задача словаря: разработка истории осетинской лексики на широкой сравнительно-лексикологической базе; определение как исконного иранского наследия, так равно субстратных и заимствованных элементов в словарном составе языка. Унаследованную иранскую лексику составитель стремился, не ограничиваясь простым сопоставлением иранских фактов, возводить к засвидетельствованным или реконструированным древнеиранским формам. Реконструкции не всегда предполагают веру в реальное существование соответствующих форм в языке-основе. Часто они служат лишь для того, чтобы нагляднее представить словообразовательную модель. Лексические факты и разъяснения везде, где это представляется нужным и возможным, иллюстрируются и подкрепляются реалиями: данными истории, этнографии, материяльной культуры, хозяйства, быта, мировоззрения; широко привлекается фольклор. Называя словарь "историко-этимологическим", автор хотел подчеркнуть, что он не отделяет этимологических задач от историко-лексикологических в широком смысле. Словарь не претендует на равномерную и исчерпывающую этимологическую разработку всей осетинской лексики. Многие предлагаемые сопоставления носят предварительный характер и должны рассматриваться как материал для будущих, более углубленных этимологических изысканий.

Документация . Во всякой лексикологической работе, в том числе и этимологической, первостепенное значение имеет документация слова и возможно полное выявление всех оттенков его значения и употребления. Эта работа, которая должна в сущности предшествовать составлению этимологического словаря, для осетинской лексики не была проделана. Документированного и толкового осетинского словаря пока не существует. Составитель стремился посильно восполнить этот пробел путем систематической выборки из произведений осетинской литературы и фольклора, из осетинских журналов и газет. Результаты этой подготовительной работы вошли частично в настоящий словарь в виде документированных цитат и речений, снабженных русским переводом.

Источники . Вошедшие в Словарь осетинские лексика и фразеология почерпнуты: 1) из опубликованных осетинских текстов; 2) из материалов, собранных составителем; 3) из имеющихся лексикографических собраний, в первую голову . Некоторые слова, имеющиеся у Миллера, не вошли в Словарь, как нуждающиеся в проверке по форме, значению или употреблению. С другой стороны, в Словарь включен ряд слов, отсутствующих у Миллера, но имеющихся в материалах составителя. Список использованных источников прилагается.

Объем . Словарь охватывает оба основных диалекта осетинского языка - иронский (восточный) и дигорский (западный) - и включает слова, имеющие в этих диалектах хорошо документированное и проверенное употребление. Ведущим в расположении материала принят иронский. Вертикальная черта (|) служит повсюду для отделения дигорских форм от иронских, причем на первом месте стоит всегда иронская. Одиночные иронские или дигорские формы снабжены пометами: и. или д. Формы, вполне совпадающие в обоих диалектах, не имеют никаких помет. Иронская фразеология дана без помет. Фразы без ссылок на источник взяты из материалов составителя.

Некоторые смыслы концептов для современного человека, как правило, остаются непонятными, так как смысловая наполненность их уходит корнями в глубокую древность. Для раскрытия смыслов концептов «мужчина» и «женщина» обратимся к этимологическому анализу слов, выражающих эти концепты.

Этимология слова жена , женщина представлена в словаре М. Фасмера следующим образом:

Жена , жениться, укр. жона, жiнка , блр. жана , ст.-слав. жєна , γυνη , болг. женá , сербохорв. жèна , словен. žéna , чеш., слвц. žеna «женщина, жена», польск. žоna , в.-луж., н.-луж. žоna. // Родственно др.-прусск. gеnnо зв. п. «женщина!», др.-инд. janis «жена, женщина», gnā «богиня», авест. g  nā- , γ  nā , γnā «женщина, жена», jaini – то же, арм. kin , гот. ginô «жена, супруга», gēns – то же, греч. γυνή , беот. βανά «жена», ирл. ben , тохар. A śän, B śаnа «женщина». .

Этимологическое сходство существительных со значением "жена, женщина" во многих индоевропейских языков подтверждает, что все они восходят к единому праиндоевропейскому корню с тем же значением "жена, женщина".

В древности женское начало олицетворялось водой, а символом мужского начала был огонь, олицетворявший вечную Душу, Жизнь. «Именно на фоне соотношения мужского и женского начал наиболее рельефно выступает диалектика жизни и смерти: вода-смерть всегда являлась источником жизни (первоначально божественная Вселенная плавала в океане, еще не родившийся ребенок также плавает в материнских водах), но та же вода-смерть, оплодотворенная огнем-жизнью, всегда тушит огонь-жизнь, служит источником гибели жизни» Ср. в этой связи: осет. woes , us "женщина", и.-е. *ues - "влага", но авест. аoša "смерть", арм. eg "женщина", но хет. ak "смерть", др.-англ. ðir "девушка", но нем. sterben "умирать", др.-англ. dige "девушка", но др.-англ. diegan "умирать", тох. A kuli "женщина", но др.-англ. cwelan "убивать", тох. A kul - kuli "женщина", но др.-англ. cwelan "убивать", тох. A kul – "ослабевать, терять силы".

В связи с производительной способностью женщины интересно указать на соотношение значений «вода» (символ женщины) и «делать, творить»: ср. лат. aqua "вода", но лат. agere "делать, творить", перс. darya "вода, река", но литовск. daryti "делать, творить", тох. A war "вода", но и.-е. *uer - "делать, творить", английское make , нем. machen "делать, творить", но и.-е. *mak - "сырой, мокрый, влажный".

Словом жена обозначали зависимого от мужчины члена общества, женщину, супругу. Корень слова жена восходит к греч. gennáo "рождаю", таким образом, жена – "способная рождать детей". Слово баба в древнерусском языке означало старую женщину, старуху (слова «старуха» в Древней Руси не было), с мужской стороны ему соответствовали старикъ, старець . В этот период оно не имело того смысла, что в современном. Женщину с современном смысле слова жена стали обозначать не ранее XVI в. Идти замуж – старая форма винительного, которая еще отражает то представление о замужестве, когда девушка выходила за «мужчину» вообще, за мужа и тем самым становилась женою за мужем.

В юности и молодости женщину обозначали словом дЬва , более дробных делений женщин на возрастные группы в древности не было. Молодые женщины были просто дЬвами , т.е. способными вскормить детей (у слова дЬва корень тот же, что и у дЬ-тищь, дЬ-тя ).

Любопытны попытки дифференцировать возрастные градации «женского ряда» в границах общего корня: жена , затем женъка , потом притяжательное прилагательное женьский , а от него собирательное женьство, женьчина "женское общество", "женская половина дома" (в «Домострое», созданном в середине XVI в., представлено это значение слова). Собирательное, а оттого и особо важное, слово женьчина стало обозначать социально полноправных женщин, простолюдинки именовались жонки .

Жена стало обозначением супруги (как и муж ). Обращаясь к своей половине, еще в прошлом веке мужчина мог назвать ее и женой и жонкой , и женщиной – каждый раз имелись в виду различные качества жены. Социальные, имущественные и брачные отношения стали оформляться разными терминами после XV в., это было связано с потребностями общественной жизни. В церковной традиции такие попытки возникли много раньше: по типу греческих слов было образовано славянское супруги "идущие в одной упряжке". До сих пор супруги – слово высокого стиля, так как пришло в нашу речь как заимствование (приставка су- книжного происхождения).

Примерно так же происходит развитие значений и у слова дЬhва . В «Слове о полку Игореве» (XII в.) встречается слово дЬвица : «ДЬвици поютъ на Дунаи !» (...), но «готския красные дЬвы » (...), будущая невестка Игоря – «красная дЬвица » (...). Поначалу это просто уточнение «признака женскости», однако в XIV в. этим словом обозначают взрослую девушку, и в отличие от него дЬвка – "маленькая девочка".

В «Слове о полку Игореве» воины «помчаша красные дЬвкы половецкыя » (...), а в «Домострое» (середина XVI в.) пишут уже иначе: «малыхъ дЬвокъ учити, которая чего пригоже » (...). В XV в. возникло также слово девочка , это дальнейшая ступень уменьшительности: самая маленькая из девиц, ребенок. Афанасий Никитин (1472 г.) сообщает, что в Индии «паропки да девочки ходять наги до семи лЬт » (...). Слово девушка появилось еще позднее – из разговорной крестьянской речи – и первоначально было равноценно таким словам, как деваха или девуля. Когда-то и оно имело оценочные характеристики.

Возрастные различия женщин обозначались словами одного корневого гнезда, ни разу не выходя за пределы «женского клана»: дЬва – дЬвица – дЬвъка – дЬвъчька – дЬвушька . Уменьшительность значения, каждый раз привносимая новым суффиксом, придавало словам не только смысл возрастной градации, но становилось вместе с тем и признаком социальным. Слово дЬвица появилось на смену слову дЬва , поскольку последнее первоначально было прилагательным – эпитетом к имени, обозначавшему лицо женского пола. ДЬвица – уже более самостоятельное именование, оно обозначает женщину, которая способна вскормить другого члена рода. Затем – слова уменьшительные (уменьшавшие ранг обозначаемого ими лица): дЬв-к-а – уменьшительно, с двумя суффиксами (дЬв-ъч-ьк-а ) уменьшительно-уничижительно. Социальная степень понижалась в соответствии с уменьшением возраста. Этот принцип сохранился с древности, в древнерусском языке ничего не изменилось. И в отцовском доме «отроки» и «девки» до женитьбы оставались бесправными, такое положение освещает и «Домострой», и законы XVI – XVII вв. Различие между современными значениями слов девица или девочка и их исходным значением подчеркивается и различием в произношении (даже ударение было другим, а оно важно для устной речи): современная девúца и древнее дЬвица , дéвочка и прежнее дЬвочка .

Женщина в мифопоэтической традиции рассматривается как символ нижнего мира, греховности, зла. Ср.: нем. weib "женщина", но нем. Úbel "зло", тох. A kuli "женщина", но русск. зло , и.-е. *gen - "женщина" < *(s)ken(d) , но и.-е. *kad - "зло, ненависть", латыш. merga "девочка", но русск. мерзкий , и.-е. *sor - "женщина", но *suer - "осквернять" .

Женщина приравнивается к числу «два» – четное, символ всего земного, тленного, злого: ср. *duo "два" > *dus "плохой", "грешный", но др.-сев. dis "женщина".

Согласно языческим верованиям, мужчина символизирует движение, развитие (в отличие от женщины): английское man "человек, мужчина", но русское менять(ся) , литовск. mainyti "менять(ся)", русск. чело-век , но и.-е. *kel - "двигаться, меняться" + лат. vicis "меняться", гот. wair , лат. vir "человек", но нем. werden "сталкиваться, превращаться".

Женщина считалась средоточием нечистой силы, в связи с чем существовало много запретов на контакт с женщиной (например, на охоте, на рыбалке и др.) Ср. др.-сев. drosin "женщина", но алб. ndaloj "запрещать", "остановить", тох. А. kuli "женщина", но и.-е. *kelō "остановить(ся)". Ср. также валлийск. gwraig "женщина", но русск. враг , арм. *eg - "женщина", но и.-е. *eg - "грех", др.-сев. skorð "женщина", но др.-инд. çatru – "враг".

Видимо, еще от эпохи матриархата до нас дошли некоторые элементы модели мира, в которой существовал культ девы-воительницы и богини-воительницы. Исторические и археологические данные свидетельствуют о том, что на наиболее раннем этапе существования индоевропейцев женщины не только участвовали в сражениях, но и погребались согласно обычаям воинского сословия. Ср. др.-англ. wip "женщина", но англ. sword "меч", греч. θήλυς "женский", но лат. telum "метательный снаряд", англ. wench "девушка", но др.-англ. wig "борьба", англ. girl "девушка", но др.-англ. wig "борьба", англ. girl "девушка", но др.-англ. gyrelu "военная одежда", и.-е. *sor - "женщина", но арм. sor "(военная) одежда" и гот. sarwa "оружие", др.-англ. séaro "снаряжение", и.-е. *ues "(военная) одежда", но осет. woes "женщина", др.-англ. scrud "(военная) одежда", но др.-сев. skorð "женщина".

Если мужчина сопоставляется с небом, то женщина – с землей, полем. Ср. арм. and "поле", но кельтск. *andara "женщина", лат. ager "поле, земля", но арм. eg "женщина, самка", англ. lass "девушка", но др.-англ. laes "земля, поле", церк.-слав. село "поле", но осет. syl "женщина".

В отличие от мужчины, символизировавшего солнце, женщина олицетворяла луну (символ смерти): ср. др.-англ. ides "женщина", но индо-арийск. indha – "луна".

Женщина в мифопоэтическом сознании уподоблялась могиле, принимающей в свои объятия мертвеца (женщина → земля → могила → смерть): ср. гот. aiþei "мать", но англ. диал. ade "яма, могила", и.-е. *mot-/*mat- "мать", но английское moat "ров", др.-инд. mahila "женщина", но русск. могила .

Женское начало соотносится с понятием "левый, плохой": ср. и.-е. *seuios "левый", но литовск. sieva "женщина", ирл. clé "левый", но тох. A kuli "женщина". Мужское же начало соотносится с понятием "правый, хороший". Ср. др.-англ. swiþra "правый", но др.-англ. serðan "мужчина".

Согласно древним представлениям, женщина символизировала тьму, а мужчина – свет: ср. русск. женщина < и.-е. *gen(d)- , но греч. σκοτος "темнота", др.-англ. ides "женщина", но др.-инд. andh - "темнота", лат. femina "женщина", но русск. темный , тох. A kuli "женщина", но нем. hüllen "закутывать, обволакивать", нем. Weib "женщина" < *dueb -, но др.-ирл. dub "темный", лат. mulier "женщина", но и.-е. *mel - "темный" (ср. латыш. melnas "черный"), латыш. sieva "женщина", но др.-инд. syu-va "темный, черный", и.-е. *ues - "темный" (< "сырой"), но осет. woes "женщина". Ср., с другой стороны, др.-англ. rælep "человек, мужчина", но нем. hell "светлый", и.-е. *bher - "светить, сиять", но алб. burrë "человек, мужчина", др.-англ. rinc "человек, мужчина", но др.-инд. ruc - "светлый" .

Заключение

В заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы исследования в данной области.

1) Образ женщины во фразеологии - это динамический исторический процесс, обусловленный сложным переплетением внутренних и внешних этнокультурных факторов, включающих религиозно-мировоззренческие характеристики и особенности. Каждая эпоха открывает что-то новое. Новое понимание «стирает» старый смысл, переоценивает, углубляет, расширяет его. Примером данных изменений может служить концепт «женщина».

2) Концепт «женщина» является культурно значимым фрагментом отражаемой действительности. Гендерно-маркированные ФЕ способны передавать большой объём информации национальнокультурного характера. Исследование гендерных стереотипов, отраженных во фразеологизмах, позволили сделать вывод о том, что возникшая в современную эпоху картина мира эволюционировала, изменилась, но лишь в общих чертах сохранила универсальные характеристики женского образа. «Женское движение» за эмансипацию повысило статус женщины в обществе и семье.

3) Социальные процессы, происходящие в обществе, оказывают значительное влияние на идиоматический аспект языков, заметное продвижение в этом направлении имеется в английском и немецком языке. Однако в русском языковом сознании традиционные стереотипы фемининности оказываются сильнее фактора социального равноправия между мужчиной и женщиной.

4) Языковые картины мира русского и английского языков имеют определенные различия. Это обусловлено ментальнокультурными и национально-историческими особенностями развития, зафиксированными в языке и сознании этих народов, а также традиционным распределением гендерных ролей в социуме и представлениями о фемининности, которые доминируют в данном обществе.

5) Верификация результатов свободного ассоциативного эксперимента показала степень совпадения/расхождения в количественных показателях, демонстрирующих положительное или отрицательное отношение к женщине представителей русского и английского этносов. Как показали результаты эксперимента, в русской культуре женщина играет традиционную роль матери, домохозяйки. В языковом сознании англичан присутствует образ сильной, решительной женщины, что объясняется влиянием феминистских движений в Европе. Таким образом, можно говорить о консервативности русского языка, который сохраняет и поддерживает сложившиеся в этническом сознании стереотипы.

Внедрение в гуманитарные науки антропоцентрической парадигмы, в рамках которой языковые явления рассматриваются в тесной взаимосвязи с человеком, его сознанием и миропониманием, определило активное исследование в разных отраслях современной лингвистики процессов концептуализации и категоризации действительности. Основной формой категоризации и главным средством концептуализации, как признают ученые, является концепт, ставший предметом описания в трудах зарубежных и отечественных ученых: А. Вежбицкой, С.А. Аскольдова, Д.С. Лихачева, Н.Д. Арутюновой, Ю.С. Степанова, Н. Ю. Шведовой, В. А. Масловой, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, В.В. Колесова, В.И. Карасика и др.

В рамках сложившейся исследовательской парадигмы возникает новая отрасль языкознания – лингвокультурология – со своим собственным категориальным аппаратом, центром которого становится понятие «концепт». Исследователи выделяя общее в этом понятии, по-разному определяют его.

Ю. С. Степанов дает определение, связывающее концепт с культурой: «Концепт – это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт – это то, посредством чего человек – рядовой, обычный человек, не “творец культурных ценностей” - сам входит в культуру, а в некоторых случаях влияет на нее.» .

В. А. Маслова, отмечает, что «концепты – ментальные сущности, которые имеют имя в языке и отражают культурно-национальные представления человека о мире» [Маслова 2004, с. 4].

Н. Ю Шведова дает следующее определение концепту: «Концепт как языковая данность есть уходящее в историю народа понятие, поименованное языком в виде лексического значения слова, лежащее в ментальной, духовной, социальной или в физически необходимой жизненной сфере человека…» [Шведова Н. Ю. 2006, с.508] и пр. «В лингвокультурологии концепт – термин служащий объяснению единиц ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [Кубрякова 1997, c.90]. «Понятие “ментальность” и “картина мира” разграничиваются по степени осознанности: “картина мира” - осознанное представление, а “ментальность” сознанием не рефлексируется. И тем не менее о своеобразии менталитета судят по специфике картины мира» [Хроленко 2004, с.55].

Объектом исследования нашей работы, является концепт «женщина». С одной стороны, это универсальный концепт, присущий всем ментальным картинам мира, с другой - он включает в себя сугубо национальную специфику русской языковой картины мира.

Никакой концепт не может быть репрезентирован в полном объеме с помощью вербальных средств языка, так как сведения о мире кодируются невербально. Однако для расширения диапазона исследования в нашей работе используется разножанровый материал: лексикография (материалы словарей), фольклор (пословицы и поговорки, репрезентирующие выбранный концепт), а также экспериментальные данные Русского ассоциативного словаря.

Словарь русского языка С. И. Ожегова [Ожегов 1984, с.164] дает следующее определение слову «женщина»: «Женщина. 1. Лицо, противоположное мужчине по полу; та, которая рожает детей и кормит их грудью. 2. Взрослая, в отличие от девочки, девушки. 3. Лицо женского пола, вступившее в брачные отношения. Она стала женщиной». Как видим, в данной словарной статье концепт «женщина» рассматривается в первую очередь с точки зрения ее физиологических и возрастных характеристик, социальный статус здесь определяется лишь со стороны семейного положения.

709 руб

Сборник продолжает библиотеку литературных сказок писателей разных стран, в которой уже вышли "Сказки английских писателей" и "Сказки французских писателей". В настоящий сборник вошли сказки, созданные немецкими, австрийскими и швейцарскими писателями XIX-XX веков.

225 руб

Издание 1978 года. Сохранность хорошая.
В сборник вошли лучшие произведения замечательной плеяды грузинских поэтов-романтиков первой половины XIX века: Александра Чавчавадзе, Николоза Бараташвили, Григола Орбелиани, Вахтанга Орбелиани.
Переводы стихотворений принадлежат П. Антокольскому, Н. Заболоцкому, Б. Пастернаку и другим известным русским поэтам-переводчикам.

439 руб

Впервые в одной книге представлены произведения о Второй мировой войне русских и немецких писателей-фронтовиков (К.Воробьева и Г.Айзенрайха, В.Кондратьева и Г.Ледига, В.Некрасова и Г.Гайзера, В.Быкова и Ф.Фюмана, Г.Бакланова и Г.Белля, Ю.Бондарева и З.Ленца, Д.Гранина и В.Борхерта). Когда-то судьба развела их по разные стороны фронта и друг друга они видели только сквозь прорезь прицела. Теперь у них есть возможность вглядеться друг другу в лица. И еще раз осознать, что главное - это оставаться человеком даже в нечеловеческих условиях.

455 руб

6 том серии "Былины в 25 томах" Свода русского фольклора - "Былины Кулоя" создавался коллективом авторов.
Кулойские былины известны в записях двух собирателей: А.Д.Григорьева и О.Э.Озаровской, - выполненных в небольшом временном отрезке (1901-1921 гг.).
В истории собирания эпоса Кулойские земли не были краем, где поиск эпических песен - по-местному "старин" - велся бы с той же последовательностью и регулярностью, как это имело место, например в Прионежье. И все же, несмотря на относительную ограниченность материала, можно указать на некоторые особенности, делающие кулойскую былинную песню (родственную мезенской и вообще северо-восточной былине), узнаваемой на фоне других эпических традиций.

1170 руб

Издание 1990 года.
В книгу вошли лучшие рассказы крупнейших русских писателей-сатириков предреволюционной России Аркадия Аверченко и Тэффи. Большая часть этих произведений в СССР публикуется впервые. Сатирик, ставший свидетелем "роковых минут" мира, неизбежно превращается в трагика. Ф. М. Достоевский еще в XIX веке проницательно писал, что в подкладке русской сатиры всегда жила трагедия. Поистине трагической глубиной проникнуты рассказы Аверченко и Тэффи периода гражданской войны и эмиграции. Не случайно эти два автора оказались объединены в одну книгу, слишком многое роднит их: идеал, символ веры, вдумчивый и живой юмор, а главное - прошедшая все испытания любовь к России.

434 руб

В книгу вошли английские новеллы:
Роберт Льюис Стивенсон "Волшебная бутылка",
Редьярд Киплинг "Месть Дунгары", "Лиспет", "Маленький Тобра",
Оскар Уайльд "Кентервильское привидение",
Томас Гарди "Роковая ошибка церковных музыкантов", "Запрет сына",
Артур Моррисон "На лестнице", "Эта скотина Симмонс",
Джозеф Конрад "Аванпост прогресса",
Джером К. Джером "Миссис Корнер расплачивается", "Падение Томаса-Генри",
Джордж Мур "Театр в глуши",
Артур Конан Дойль "Женитьба бригадира" и др.

629 руб

Книга составлена из наиболее популярных песен, баллад, эпиграмм и поэм великого шотландского поэта.

212 руб

"Невезучие": во время отдыха в Латинской Америке пропала дочь крупного дельца, которая отличалась постоянным невезением. Чтобы ее отыскать, решили взять столь же невезучего недотепу и отправить по ее следам в Колумбию, рассчитывая на то, что в сходных ситуациях он будет поступать таким-же образом, как и пропавшая. А сопровождает его "крутой" детектив Перрен...
Роковые страсти не канули в Лету, - доказывает нам своим романом создатель знаменитой "Соседки": в тихом предместье Гренобля живет молодая семья. В пустующей по соседству особняк вселяется супружеская пара. Они знакомятся и между ними завязывается дружба, при этом никто не догадывается, что несколько лет назад двое из теперешних респектабельных соседей пережили бурный роман. Вновь вспыхнувшая страсть - уже между семейными людьми - приводит к трагической развязке...

429 руб

Под одним переплетом публикуются три романа конца XVIII в., и сегодня интересные тем, что не только некогда вызвали ажиотажный интерес у читателей по всей Европе, но и породили множество переводов, продолжений и подражаний, отголоски которых встречаются до сих пор. Романы объединяет ряд общих мотивов: мистика и ее разоблачение, могущественные тайные общества, заговоры, приключения, неожиданные перипетии, связанные с переодеваниями и "узнаваниями", мнимые смерти и воскрешения, волнующие любовные коллизии. Все три автора без преувеличения создали памятники своей эпохе, уловив дух времени, вписав прихотливый сюжет в контекст глобальных дилемм столетия: зло и справедливость, рациональное и сверхъестественное, слабость и сила человека.

В романе "Духовидец" (1789) великого немецкого поэта и мыслителя Фридриха Шиллера главный герой, на время обосновавшийся в Венеции немецкий принц, становится жертвой политических козней и мистификаций со стороны загадочных и далеко не безобидных проходимцев, напоминающих великих авантюристов 18-го столетия (графов Калиостро и де Сен-Жермен).

"Гений" Карла Гроссе, писателя, который сам сочинял себе судьбы и придумывал маски, облечен в форму мемуаров некоего испанского маркиза. Герой переживает головокружительные приключения, в том числе и любовные, путешествует по свету, попадает в сети тайного братства, вознамерившегося любыми средствами установить новый миропорядок. Гроссе принадлежит к числу тех, кто остался в истории "автором одного романа", однако ему удалось создать произведение, существенным образом повлиявшее на европейскую литературную традицию. Его читали М.Шелли и Дж.Остин, а последняя даже причислила "Гения" к своеобразному готическому "канону", поставив в один ряд с "Итальянцем" и "Удольфскими тайнами" А.Радклиф.

Третий автор, швейцарец Генрих Цшокке, покорил не только Западную Европу, но и Россию. Его роман "Абеллино, великий разбойник" (1794), вышедший анонимно и получивший широкую известность (после его перевода на английский язык М.-Г.Льюисом, автором знаменитого "Монаха, повествует о благородном разбойнике, разоблачившем коварный заговор против венецианского дожа.

Все три истории по-разному трактуют схожие темы и предлагают читателю не только насладиться тонкой разработкой характеров (Шиллер), литературной игрой с традиционными жанрами (пастораль, плутовской роман, готический роман и др. - Гроссе), но и погрузиться в мир страстей, героев-"суперменов" (Цшокке), намечая рождение новых жанров - детектива и триллера.

1105 руб

Э.Йоенпелто - автор многих популярных в Финляндии книг. На русском языке публикуется впервые. В романе «Сквозит изо всех дверей» (1974) писательница рисует Финляндию 20-х годов, рассказывает, как после гражданской войны патриархальная деревня превращается в капиталистический промышленный поселок.
В.Мери известен своими антивоенными произведениями. В книгу включена уже печатавшаяся на русском языке повесть «Манильский канат» (1957), а также переведенные впервые повесть «Квиты» (1961) и рассказы разных лет.

399 руб

Эта книга широко и разносторонне представляет нашего "северного соседа", отраженного в зеркале новеллы - жанра наиболее "оперативного", быстро откликающегося на все новое, что входит в жизнь. Сорок восемь писателей, от маститого Н.Ю.Рюда до дебютантки Т.Н.Риан, каждый по-своему, но все - талантливо и интересно рассказывают о родной стране: воссоздают неповторимый облик ее природы, рисуют картинки быта, с глубоким проникновением изображают внутренний мир своего современника и согражданина. Многообразны проблемы, волнующие авторов сборника - общечеловеческие и социальные, вечные и остро злободневные, мировые и специфически норвежские.

539 руб

Серебряным веком принято называть период расцвета прежде всего поэзии. В тени таких гигантов, как М.Горький, А.Куприн, И.Бунин, оказалась в несправедливом забвении проза Д.Мережковского, Ф.Сологуба, Н.Гумилева и многих других. На страницах этой книги мы постарались собрать замечательные примеры малой прозы этого времени.

Книга адресована широкому кругу читателей, очарованных Серебряным веком русской литературы. Читайте, размышляйте, наслаждайтесь.

90 руб

Первый том сборника "Путешествие в страну Поэзия" содержит лучшие произведения русской классической и советской поэзии, начиная со "Слова о полку Игореве" и кончая произведениями молодых советских авторов. Выборочно в двух книгах представлено творчество 112 поэтов. В первом томе представлены произведения Пушкина, Лермонтова, Вяземского, Некрасова, Фета и поэтов первой половины XX века, таких как Маяковский, Блок, Цветаева, Ахматова.

Во второй том сборника "Путешествие в страну Поэзия" вошли стихотворения таких известных авторов, как Михаил Светлов, Давид Самойлов, Юлия Друнина, Роберт Рождественский, Владимир Солоухин, Евгений Евтушенко и многих других. В этих произведениях раскрываются черты молодого современника, философские раздумья, стремление к прекрасному и возвышенному, любовь и дружба.

176 руб

115 руб

Традиция составления этимологий отдельных слов берёт начало в древности. Например на древнем востоке это «Нирукта» (санскр. ???????) Яски (ок. VI--V века до н. э.) для санскрита или направление традиционной грамматики арабского языка «аль-иштикак» (араб. ЗбЗФКЮЗЮээ).

В западной традиции такие зачатки этимологических изысканий в греческом языке приходятся на IV век до н. э. (диалог Платона «Кратил»). Среди греческих лексикографов поздней античности можно выделить неоплатоника Ориона Фиванского (ум. ок. 450) -- автора лексикона «Orionis Thebani Etymologicon» (V век), частично сохранившегося в рукописи XII или начала XIII века, послужившего основой для средневековых компиляций. Однако, большие этимологии греческого составленные в алфавитном порядке появляются не ранее лексикографических трудов Константинопольского Патриарха Фотия I (ок. 820--896), послуживших основой для таких сводов греческих этимологий, как «Etymologicum Genuinum» (2-я пол. IX века, Константинополь), «Etymologicum Parvum» (IX век), «Etymologicum Gudianum» (XI век), «Etymologicum Symeonis», «Etymologicum Magnum» (ок. 1150 года, Константинополь).

Для латинского языка первые изыскания выпадают на I век до новой эры, так Варрон, придерживавшийся учения грамматистов, в методологической части своего труда «De lingua Latina» (I века до н. э.) отмечает, что этимология -- это часть грамматики, которая изучает «почему и откуда явились слова»; наследие античных исповедователей латинской грамматики нашло свое отражение в энциклопедическом труде «Etymologiarvm sive Originvm» (VII век) Исидора, архиепископа Севильи в вестготской Испании.

Этимологические словари в современном смысле, однако появились лишь в конце XVIII века. Их предшественниками в XVI--XVII веках были: выдержавший одиннадцать переизданий «Этимологикум нидерландского языка» Корнелиса Килиана (Антверпен, 1599), «Этимологикон латинского языка Воссиуса (Амстердам, 1662 год), «Этимологикон английского языка» Стефана Скиннера (Лондон, 1671 год).

После установления в XIX веке законов регулярных звуковых и языковых изменений составление этимологических словарей стало одной из важных задач специалистов, работающих в области сравнительно-исторического языкознания.

В Западной Европе первым среди научных в современном понимании словарей был издан «Этимологический словарь романских языков» (1853) Фр. К. Дица, позднее славист Ф. Миклошич издал «Этимологический словарь славянских языков» (1886).

В России первые попытки приходятся на XIX век, свои этимологические разыскания попытались собрать воедино, такие исследователи, как К. Ф Рейфф, Ф. С. Шимкевич, М. М. Изюмов, Н. В. Горяев и А. Н. Чудинов:

• · Рейфф К. Ф. Русско-французскій словарь, въ котором русскиія слова расположены по происхожденію; или Этимологическій лексиконъ русскаго языка, удостоенный Императорскою Академіею Наукъ полной преміи Демидова. Составленный Филиппомъ Рейфомъ, Сочинителемъ Русской Грамматики для иностранцевъ, и Переводчикомъ Пространной Русской Грамматики Н. И. Греча. -- СПб.: Типографія Н. Греча, на иждивеніи Автора, 1835. -- Томъ первый. А--О. -- XV, , LXVI, 648 с.; 1836. -- Томъ второй. П--?. -- 649--1111, 279, 8 с.
• · Шимкевич Ф. С. Корнесловъ русскаго языка, сравненнаго со вс?ми главн?йшими славянскими нар?чіямим и съ двадцатью четырьмя иностранными языками. В 2 ч. -- СПб.: Тіп. Императорской Академіи Наукъ, 1842. -- XXVI, 160 с. + II, 167 c.
• · Изюмов М. М. Опытъ словаря русскаго языка сравнительно съ языками индо-европейскими: в 4-х отд?лах: для учащихся в гимназіях в?домства Министерства народнаго просв?щенія. -- СПб.: Изд. книгопродавца Н. А. Шигина, 1880. -- LXXXII, 598.
• · Горяев Н. В. Опытъ сравнительного этимологіческого словаря литературного русскаго языка. -- Тифлисъ: Типографія Канцелярія Главноначальствующаго гражданскою частью на Кавказ?, Лорис-Меликовская ул., домъ казенный, 1892. -- III, 256, XXXVI с.
• · Чудинов А. Н. Справочный словарь орфографический, этимологический и толковый русского литературного языка: в 2 т. / Сост. под ред. А. Н. Чудинова. -- СПб.: Типография Исидора Голъдберга, Екатерининская канцелярия, 94., 1899. -- Вып. 1. -- 767 с. + 1901. -- Вып. 2. --1104 с.

Осталась в рукописи работа А. Х. Востокова «Этимологическое словорасписаніе» (1808--1809) (выдержки опубликованы И. И. Срезневским и С. К. Буличем) -- с громадным количеством слов, по подсчетам И. И. Срезневского, приблизительно на 40 листов мелкого набора. В начале XX века появился «Этимологический словарь русского языка» А. Г. Преображенского (1910--1916, 1949).

Наиболее авторитетным этимологическим словарем русского языка до недавнего времени считался «Этимологический словарь русского языка» М. Фасмера (1953--1958). В 1993 году стал доступен массовому читателю и специалистам-языковедам «Историко-этимологический словарь русского языка» П. Я. Черных.