Недавно мы познакомили наших читателей с удивительной книгой архиепископа Иоанна Белгородского и Марии Городовой "Любовь долготерпит". На книгу приходит множество откликов, она не залеживается на прилавках, ее читает и молодежь, и люди старшего поколения. История Марии о своей жизни (см. ниже первого письма) по-настоящему поразила многих: и в Российскую газету, и на портал Pravmir пришло множество писем. Мы публикуем ответ Марии на одно из них:
«Я хочу лечь и не проснуться…»
«Здравствуйте дорогая Мария, доченька, думаю, что такое обращение мне простительно. Недавно мне в руки попала «Российская газета» с историей о том, как Вы написали книгу с архиепископом Иоанном «Любовь долготерпит», с Вашей исповедью «Корабль спасения». У меня тоже горе. Уже полгода как я не живу, не пью, не ем, не сплю. Полгода назад погиб мой сыночек, в автомобильной катастрофе. Я осталась совсем одна. Мужа я потеряла восемь лет назад, трудно переживала все, на полгода слегла в больницы, но сыночек, моя кровинушка, меня вытянул. И вот полгода назад и он ушел. Скажите, за что? У меня был хороший сын, добрый, надежный, отзывчивый. Я была за ним как за каменной стеной, и знала, что чтобы не случилось, мой сын не бросит меня, его заботу я чувствовала каждую секунду. А теперь жизнь потеряла всякий смысл. Да, у моего сына было много друзей, на похороны пришло больше ста человек, они и сейчас звонят, спрашивают, что мне нужно. Они говорят сочувственные слова, но никто не может понять и почувствовать, как рвется от боли мое сердце. Машенька, пишу вам, передо мной «Российская газета», смотрю на статью. Где мне найти силы, чтобы жить дальше? Как жить? Сейчас три часа утра, или ночи? Я еще и не заснула, в квартире тихо, как в гробу. И если я лягу и засну, то я все равно проснусь, и будет та же пустота в доме. Я верующая, я знаю, что отчаяние - грех, что просить у Бога смерть - грех, все знаю, но мне так тяжело, что я хочу лечь и не проснуться, и я прошу Бога, чтобы он остановил мое сердце… Простите меня за сумбурное письмо, но думаю, вы поймете». И подпись - Надя.
Писем, в которых Вы, дорогие читатели, рассказываете о своих потерях очень много. Но это… Не могу не ответить.
Когда остается надежда
Дорогая Надежда, извините, что не по отчеству - Вы его не указали, подписавшись просто Надя. Но ведь Надя - это сокращенное от Надежды. И мне хочется обратиться к Вам именно так: дорогая Надежда. Итак, дорогая Надежда, понимаю и разделяю Вашу боль. Смерть - это всегда потеря. А еще огромный удар, который трудно перенести. Очень трудно. Иногда даже кажется, что нам это не по силам. Так возникает отчаяние. Но ведь вокруг люди, и всюду Бог. А чувство отчаяния, что ж, и оно, как заметил один святой, проходит. Видите, Надежда, отчаяние было знакомо даже святым - иначе бы они в своих наставлениях не уделяли столько внимания тому, как с ним бороться.
Надежда, все то, что Вы сейчас испытываете, мне очень знакомо. Думаю, что не только мне.
Нельзя жить с пустотой наедине
Боль, страх одиночества, осиротелость - все это знакомо каждому, кто терял - неважно, родного ли человека, или просто того, кого успел полюбить… Вспомним, сколько потерь любимых нами актеров принес только прошедший год. Близкий ушел, отзвучали слова на поминках, и ты, действительно, остаешься наедине со своей утратой, наедине с пустотой, причем даже не столько с пустотой в твоем доме, но главное - с пустотой в душе. Как верно вы пишите: «Некому звонить, некого ждать, не о ком заботиться». И вот эта пустота действительно губительна. С ней нельзя жить, опасно в нее всматриваться, с ней нельзя мириться. Есть единственный выход - ее надо заполнить. Но чем? Что может нам заменить улыбку родного человека, смех ребенка, ласковый взгляд жены? Митрополит Антоний (Сурожский) писал, что пустоту, возникающую после ухода близкого, нельзя пытаться искусственно заполнять чем-то мелким, незначительным. Все равно из этого ничего не получится. Так же как ничего хорошего не выходит, если мы просто попытаемся забыться - неважно, каким способом. Как Вы, Надежда, тонко и точно заметили, она, эта пустота, снова победно зияет перед тобой, причиняя новую боль. Эту пустоту можно только заполнить. Причем то, чем мы ее заполняем, должно быть достойно нашей любви к ушедшему.
В 1164 году во время похода князя Андрея Боголюбского на Волжскую Булгарию погиб его любимый сын, молодой князь Изяслав. В память о сыне, на приречном лугу, князь Андрей заложил храм. Вот уже более девяти столетий над разливами Нерли и Клязьмы, нарушая все известные законы природы, преодолевая саму тяжесть камня, взлетает к небу, ввысь, ослепительно белоснежная свеча храма. Победа духа над материей, торжество нашей любви над разлукой, прорыв через зияющую пропасть двух миров туда, в вечность, к Богу. Храм Покрова на Нерли, шедевр мирового зодчества.
Сама по себе смерть всегда бессмысленна, неважно, XII это век, или XXI -ой. Но, если наша любовь к ушедшему сильна, если она сильнее, чем наша жалость к себе, то рано или поздно наступает момент, когда мы уже не думаем о своей боли, своей осиротелости, грядущем одиночестве. Мы думаем об ушедшем. И тогда наша любовь к тому, кто уже за гранью законов этого мира, во всей своей полноте может выразиться только в одном - в молитве к Богу за него. И вот если это произошло, неважно в чем это выразилось - в том, что мы построили храм, или в том, что просто поставили свечку за усопшего в этом храме, - кому что по силам, то тогда эта смерть обретает смысл. Более того, Надежда, оказывается, что эта смерть может наполнить иным, новым, более глубоким смыслом жизнь тех, кто здесь остался.
«Не говори, что нет спасения…»
И еще. Надежда, Вы писали свое письмо ночью, а ночь, давно замечено, не самая подходящая утешительница. Недаром в молитвах «на сон грядущим» так часто повторяется наша просьба к Господу о том, чтобы Он послал нам «Ангела мирна, хранителя и наставника души и телу», чтобы тот избавил нас «от враг наших». То есть мы уже с вечера, заранее, просим у Бога защиты, ограждая себя «от страха ночного».
Журналист и писательница Мария Городова хорошо знакома читателям. Ее книги, в том числе «Ветер Нежность» вызывают живой отклик у самых разных людей. Сейчас выходит в свет ее новая книга – «Колыбель огня», в которой ведется разговор о любви. Об этой книге, о письмах, приходящих в редакцию «Российской газеты», на страницах которой Мария вот уже несколько лет отвечает на письма читателей, о тех темах, что волнуют сегодня многих, – беседа с ней.
– Мария, как возникла идея вашей новой книги? Это что, то самое вдохновение?
– Все гораздо прозаичней. Около двух лет назад главный редактор «Российской газеты» Владислав Александрович Фронин вызвал меня и спросил, что можно сделать, чтобы нас больше читала молодежь. Я задумалась: аудитория рубрики «Переписка» – люди от 27 лет и старше. Но в моей почте было много писем о детях-подростках. Причем все они были написаны как под копирку, хотя пришли из разных городов и их авторы – люди разных профессий, разных социальных слоев. Но везде была одна боль, выраженная чуть ли не одной и той же фразой: «Я своего ребенка вырастила, а теперь он мне чужой…»
И дальше вариации: «Компьютер у меня моего ребенка отнял: он отрывается от монитора только чтобы посмотреть, что ему положили на тарелку…», или «Американские сериалы для нее дороже семьи; у меня выросла тряпичница, в голове у которой только название модных бутиков и рекомендации женских журналов, как обольстить мужчину…», или «Моя девочка решила, что она эмо, и компания таких же, как она, ей ближе родной матери…»
Отдельная история – письма о молодежных суицидах. Тяжелейшая тема! Сердце разрывается, когда читаешь исповеди от матерей или сверстников несчастного. К сожалению, таких писем слишком много, и часто причина трагедии – изолированность подростка, то, что в критический момент его жизни никому не было до него никакого дела и он остался один на один с навязчивым кружением пагубной мысли.
Мне кажется, это вообще глобальная проблема современности: при всем разнообразии средств коммуникации – разнообразии, которого доселе цивилизация не знала, – человек как никогда одинок. Конечно, причина тут – оторванность от Бога.
В общем, думала я думала, как зацепить подростков, с чего начать разговор, и тут сын мне говорит: «Мам, ну чего тут "париться”? О любви надо рассказывать! Каждая девчонка заинтересуется! И ребята тоже. Может, виду не покажут, но обязательно прочитают. А то – странное дело! – везде про секс, от порнухи деваться некуда, хоть на край света беги: и в "ящике”, и в сети, и на каждом углу, в любом журнальном киоске – жесть! А про любовь никто не объясняет!» И все – я поняла, что начинать разговор надо с темы любви.
И пошли лавиной письма от подростков…
– Какие открытия вас поджидали?
– Жуткая, пугающая малограмотность основной массы – это первое. Второе – неразличение, где добро, а где зло, – вот уж, действительно, «не умеющие отличить правой руки от левой». Читаешь письма, начинаешь общаться с ребятами – и понимаешь, что у них есть и чистота, и целомудрие, и совесть, и жажда правды, и неприятие фальши, лжи, чувствование, где зло. Все эти дары Божии есть, никуда не делись. Они были в молодых и тридцать лет назад, и три столетия назад. Но современное общество так агрессивно растлевает, так агрессивно навязывает грех в качестве нормы, а то и примера для подражания, что еще не сформировавшуюся личность это просто уродует.
Она не готова противодействовать такому прессингу, ведь для этого нужна критичность, воля, способность самостоятельно мыслить, твердость, умение противостоять давлению не просто своего окружения, но и всего мира. Это не всякому подростку под силу. Нам, взрослым, легче. Помните эпитафию Григория Сковороды: «Мир ловил меня, но не поймал»? Взрослый найдет пути, как хотя бы если и не противоборствовать окружающей среде, то минимизировать контакты с ней: выбросит на помойку телевизор, пройдет мимо глумливого, дурно пахнущего заголовка, «забанит» рассылающего порно-рекламу, найдет друзей, близких по духу, постарается избежать ситуаций, где приходится кривить душой, найдет себе применение в той сфере деятельности, где эту душу не надо продавать… В общем, у взрослого есть возможность «поставить фильтры»… Я сейчас намеренно не говорю о Церкви – единственной силе, которая действительно может противостоять нравственному распаду…
Одним словом, взрослый может себя защитить, а ребенок беззащитен, ребенка мир уловит. Причем это не трагедия одного индивидуума или его семьи – это трагедия общества. Плохо, что она нами еще не осознана и мы, как слепые, ведем своих детей на заклание. Кстати, в моей новой книге «Колыбель огня» есть несколько глав, исследующих эту проблему: как защитить ребенка от современного мира, какие ценности ему прививать.
- Значит, «Колыбель огня» – о молодежи?
– Книга о любви. Для молодежи, но не только. Книгу просто обязаны прочитать взрослые: мамы, папы, те, у кого дети еще маленькие, и те, чьи отпрыски уже выросли. В «Колыбели огня» собраны самые современные истории, они позволяют нам увидеть не только то, какие мы сегодня, но и заглянуть в будущее – книжка для думающего читателя. А еще мне хотелось, чтобы она объединила поколения, чтобы ее читали всей семьей.
– Вы сказали, что в книге «исследуется проблема». Это публицистика?
В книге реальные истории сегодняшней жизни, и на их примере мы вместе с читателями думаем – исследуем проблему. Ко мне приходит огромное количество писем, и как только я решила, что начну разговор о любви, я отобрала письма, в которых речь шла о раннем половом взрослении современных девочек. И знаете, будто плотину прорвало: писали и 15-летние девочки, подписывающиеся «Стася ТрЭшКа» или «Злючка-Калючка», и их мамы, и высоколобые интеллектуалы, пытавшиеся увести наш общий разговор в философские дебри. Спасибо моим редакторам Игорю Черняку и Владиславу Александровичу Фронину – запретных тем не было. Мы говорили о тайнах пола, о сексе как идоле современности, о девственности, о целомудрии, о видах любви, о том, как различать, какое именно чувство человек испытывает, о разрушительной силе страстей, о мощи эроса и немощи человека…
Знаете, самая большая трудность заключалась в том, чтобы написать так, чтобы это было понятно и подростку, который ничего, кроме записей на стене «ВКонтакте» не читает, и людям более просвещенным. Терять интеллектуалов, которые всегда готовы оспорить точку зрения цитируемого мною Н.А. Бердяева (или В.С. Соловьева, профессора Б.П. Вышеславцева, архимандрита Киприана (Керна), Христоса Яннараса), мне не хотелось. Горжусь, что у меня образованные читатели, гораздо более образованные, чем я. Это заставляет расти. Поэтому каждый раз придумывала ходы – чтобы увлечь и молодежь, и людей, уже имеющих вкус к слову, знающих толк и в литературе, и в жизни. Специально допытывалась у профессора В.А. Воропаева – рецензента книги, человека высочайшей культуры, было ли ему интересно. И он ответил утвердительно.
– А какие письма вам самой больше всего запомнились?
– Стараюсь отбирать самые острые, самые яркие. Меня лично удивило письмо от 20-летнего парня, который искренне считал, что да, влюбленность существует (он ее испытывал; иногда, как он написал, «она длится два дня, иногда два месяца, иногда две минуты»), а вот любви, как он думает, «вообще нет». «Ее придумали, чтобы было что описывать в романах или стихах, а потом уже целая индустрия вокруг этого закрутилась: "Валентинов день”, кинофильмы, сериалы, песни, реклама и так далее.
А раз уже закрутился вокруг этого такой бизнес, то никто теперь не признается, что любовь – это обман». Письмо удивило подходом: он заметил, что любовь превратили в коммерческий бренд, он заметил коммерциализацию всего в нашем мире. Даже любви. Как с этим юношей спорили его же сверстницы! А мне это очень открытое, честное письмо помогло понять психологию мужчины, его восприятие женщины, там много тонких, чисто мужских наблюдений.
Бывают письма язвительные. Одно такое я намеренно включила в книгу «Колыбель огня» – оно пришло на сайт «Российской газеты» как комментарий после статьи: у нас на сайте полная демократия. Некая дама, подписавшаяся «Саманта-и-даже-Джонс (90-60-90)», негодовала: «Вы что там, все с дуба рухнули? Возмущает ханжество Ваших, Мария Городова, статей. Впаривать малолеткам слова каких-то там святых отцов, когда обещали разговор про любовь… ну, это уж слишком! С каких пор они в этом деле авторитеты?»
– А вы такие письма публикуете в своей книге?
– Непременно! Такое письмо – повод рассказать о том, что христианство знает о любви. И кстати, кому, как не святым, довериться в этом вопросе. Люди, познавшие, что Бог есть Любовь, не из книжек, ведают о любви как о чувстве, о любви как о движении сердца, о любви как об устроении души много больше, чем сценаристы сериала «Секс в большом городе» – имя героини этого телепроекта автор письма и выбрала себе в качестве ника. Это все я и объясняю автору послания. А заодно рассказываю о признаках любви, о ее классификации, о том, как различать, какие чувства ты испытываешь. Или испытывают к тебе.
Запомнилась одна очень типичная история, описанная 15-летней девочкой, которая начала свое письмо вопросом: «Скажите, а кому сегодня нужна девственность?»
– И вы ответили?
– Не только я отвечала. Послание породило новую волну писем, новый поворот темы: вместе с читателями мы размышляли о том, что есть девственность, целомудрие, что такое достоинство и – главное! – как научиться девушке эти качества в себе хранить.
– А почему вы выбрали такое название – «Колыбель огня»?
– Конечно, название неслучайное. И смыслов там много, это ведь очень многозначные образы сами по себе – и «колыбель», и «огонь». И вместе они создают новый, еще более глубокий образ. Но раскрывать его пока не буду – вот прочитаете книгу и сами решите, что это название означает, какие смыслы рождает. Можно будет мне об этом даже написать, адрес прежний – [email protected]. Думаю, мы с издательством найдем способы поощрить тех, кто ближе всех подберется к истине.
Приобрести книгу Вы можете в интернет-магазине: www.blagovest-moskva.ru
С Марией Городовой беседовал Антон Леонтьев
"Здравствуйте, Мария! Мария, человек я неверующий, но с любопытством захожу на сайт "Российской газеты" и читаю там в том числе и ваши статьи. И знаете, давно мне хочется задать вам такой вопрос. Вот вы постоянно рассуждаете о Боге, но где же он, ваш Бог, когда вокруг столько несправедливости? Поясню примером. Далеко ходить не буду: у нас в подъезде, в нашей хрущевке, живет женщина - хорошая, добрая, приветливая. А у нее несколько лет назад заболела дочка - да так заболела, что теперь она инвалид. Муж от них ушел, и видно, что соседка прямо из сил выбивается со своей неходячей девочкой - одна старенькая мать ей только и помогает. Когда я задумываюсь над этим, меня так и подмывает спросить: "Как же понять зло, которое произошло с этими людьми?" Итак, Мария, что вы на это ответите?"
Геннадий Иванович
Здравствуйте, Геннадий Иванович! Вопрос, который вы мне задаете, мучает человечество уже не одну тысячу лет. Немецкий поэт Генрих Гейне сформулировал его так:
"Почему под ношей крестной
Весь в крови влачится правый?
Почему везде бесчестный
Встречен почестью и славой?"
Действительно, глядя на больного ребенка или неутешное горе вдовы, трудно не спросить: почему, если Бог - благо, Он допускает страдания? Почему страдают не те, кто, по нашему мнению, заслужил это своими грехами, а невинные? И если возможна такая несправедливость, то, получается, Он и не благо? И если Он способен равнодушно взирать на слезы невинных, может, Его и вовсе нет?
Страшные вести
Все эти вопросы с крайней остротой ставятся в библейской "Книге Иова". В книге, которая приоткрывает людям тайну страдания. В книге, которая притягивает к себе не только богословов, философов и писателей, но и миллионы обычных людей. Потому что каждый из нас в определенный момент своей жизни "немного Иов", и в минуту боли, страдания и потерь, из нашего сердца вырывается крик: "За что?"
"Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла" - так начинается "Книга Иова". Иов, живший на Востоке не менее двух с половиной тысячелетий назад, был не просто праведным: Божье благоволение видимым образом простиралось над ним. У Иова было три дочери и семеро сыновей, его дом и дома его детей славились изобилием, в Библии подробно перечисляется скот, которым он владел. Все это делало Иова в глазах соплеменников человеком не просто уважаемым, но и "знаменитее всех сынов Востока".
"И был день, - продолжает свой рассказ Библия, - когда пришли сыны Божии предстать пред Господа; между ними пришел и сатана". Так действие "Книги Иова" переносится из восточной земли Уц, где жил праведник, в другой план бытия - на небо, туда, где и решаются судьбы людей. И тут, на небе, сатана, оправдывая свое имя - а в переводе с древнееврейского оно означает "противник, враг", затевает с Господом спор. Сатана спрашивает Господа: "Разве даром богобоязнен Иов? Не Ты ли кругом оградил его и дом его и все, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле; но простри руку Твою и коснись всего, что у него, - благословит ли он Тебя?" Клеветник по своей природе, сатана намекает на то, что в отношениях Иова к Богу есть "договорной момент": Иов праведен только потому, что Господь благоволит к нему - как будто милость Божью можно купить! И в ответ на эту, по сути очень дерзкую клевету не столько на Иова, сколько на Самого Бога, Господь отвечает сатане так: "Вот все, что у него, в руке твоей; только на него не простирай руки твоей". Господь как бы снимает с Иова Свой покров, позволяя врагу рода человеческого действовать, но указывает сатане границы: "Только его самого не трогай!" В этом диалоге очень важно уяснить следующий момент - ничто не случается без воли Господа, без Его попущения.
То, что происходит дальше, страшно. Один за другим к Иову приходят гонцы с пугающими новостями. Не успевает первый возвестить, что на его стада напали кочевники, похитили животных, а пастухов "поразили острием меча", как в дверях уже следующий - с рассказом про молнию, которая погубила оставшийся скот... "Еще этот только говорил", как входит новый - с вестью о том, что, когда сыновья и дочери ели и пили вино в доме брата своего, большой ветер из пустыни налетел на дом, и "дом упал на отроков, и они умерли; и спасся только я один, чтобы возвестить тебе".
Бог дал - Бог взял
И встал Иов. И "разодрал верхнюю одежду свою", и "остриг голову свою и пал на землю". И произнес слова, до которых в минуту горя может возвыситься только действительно верующий человек: "Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!"
Так заканчивается первая глава "Книги Иова". Казалось бы, сатана посрамлен, теперь он оставит праведника в покое - но не тут-то было. Вторая глава начинается диалогом Господа с противником рода человеческого. "И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? Ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла, и доселе тверд в своей непорочности; а ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно. И отвечал сатана Господу и сказал: кожу за кожу, а за жизнь свою отдаст человек все, что есть у него" - на Востоке того времени была принята меновая торговля, и слова "кожу за кожу" означают "равное за равное". Сатана намекает на то, что Иов боится потерять жизнь, и только поэтому смиряется перед Богом, только поэтому не ропщет. И сатана снова подстрекает Господа: "Простри руку Твою и коснись кости Иова и плоти его, - благословит ли он Тебя?". "И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги". Это ограничение, которое Господь ставит сатане: "только душу его сбереги" - принципиально важно. Смотрите, Бог считает возможным попустить врагу коснуться имущества Иова, даже жизней его близких, потом Господь как бы отнимает свой покров и со здоровья праведника, но вот его душа - это то, куда допускать врага рода человеческого нельзя ни в коем случае! Подумайте, как часто мы сами, добровольно, именно душу опрометчиво отдаем в руки дьявола.
В этот раз прикосновение сатаны обернулось для Иова страшной болезнью - проказою, Иов начинает заживо гнить - "от подошвы ноги его по самое темя".
Склониться перед крестом
Жестоко страдающий, Иов по обычаю того времени уходит прочь из селения - презираемый всеми. "И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел [вне селения]. И сказала ему жена его: ты все еще тверд в непорочности твоей! похули Бога и умри". Скорее всего, жена, видя невыносимые страдания Иова, посчитала, что смерть, которая ждет каждого, кто "похулит" Бога, лучше, чем продолжающиеся мучения. Но что отвечает Иов? " Ты говоришь как одна из безумных: неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?"
Тяжесть физических страданий бедного Иова, как это часто бывает, усугубляется страданиями нравственными. К праведнику приходят друзья: сначала они молчат, потрясенные увиденным, а потом начинают вслух высказывать свои версии причин произошедшего. "Возможно, Иов не так уж и праведен, раз Господь покарал его.
Наверняка он грешил - причем грешил скрытно, так, что даже мы, друзья, об этом не знали, но Господь все видит, и вот результат..." Эти рассуждения достаточно логичны, если считать, что страдания - это наказание за грехи. И как в каждом из нас живет Иов, точно так же мы часто в своих раздумьях о причинах зла уподобляемся уже друзьям Иова.
Но Иов непоколебим: он твердо знает, что ни в чем не виноват перед Господом. Именно это ощущение несправедливости происходящего, больше, чем его собственные страдания, гнетет его. Он скорбит, видя торжество зла в этом мире: "Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями: как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается. И на него-то Ты отверзаешь очи Твои..." - упрекает он Господа. Иову горько сознавать, что Господь далек, что Он чужд ему, что небеса молчат, когда смертные взывают к ним: "О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его!.. Неужели Он в полном могуществе стал бы состязаться со мною? О, нет! Пусть Он только обратил бы внимание на меня... Но вот, я иду вперед - и нет Его, назад - и не нахожу Его", - вырываются из сердца Иова горькие слова. И тогда Господь Сам является Иову - отчаявшемуся и взыскующему Бога...
Странное дело: в "Книге Иова" нет логического, рационального объяснения смысла страданий, но Иову, узревшему Господа воочию, оно уже и не нужно. Страдающий и призывающий в своем страдании Бога, он встречает Его и познает главное - то, что он не одинок в этом холодном мире. Это самые высокие моменты в жизни человека - моменты осознания близости к Нему. Тайна страдания в том, что, взыскуя Господа, мы обретаем Его. Потому что Господь не чужд человеку, потому что Сын Божий также страдал - распятый за всех нас.
Геннадий Иванович, зло не стоит обдумывать, зло не надо понимать. "С ним надо бороться, - писал отец Георгий Чистяков. - Побеждать зло добром, как зовет нас апостол Павел: больных лечить, нищих одевать и кормить, войну останавливать и т.д. Неустанно. А если не получается, если сил не хватает, тогда склоняться перед Твоим крестом, тогда хвататься за его подножие как за единственную надежду". И к этим словам священника, многие годы посвятившего служению детям, больным онкологией, мне, Геннадий Иванович, добавить нечего.
Дорогие читатели, не передать, как я рада той почте, которая пришла после материалов «Корабль спасения» и «Жизнь после счастья». Сколько в ней душевной теплоты и искреннего желания принять чужую боль. Вы, дорогие читатели, не просто сопереживаете – вы предлагаете помощь.
Истинное чувство всегда действенно. Спасибо вам. А теперь новое письмо – письмо, которое первыми строчками поставило меня в тупик: «Мария, Вы пишите о своих потерях, а я завидую Вам…»
«Здравствуйте, Мария! Читая про Ваши потери и про то, как Вы написали с архиепископом Иоанном книгу "Любовь долготерпит”, я испытывала разные чувства, вплоть до зависти. Да, да, не удивляйтесь, сейчас постараюсь объяснить. Мне 47 лет, и, хотя я чувствую себя молодой, моя жизнь уже закончилась. А точнее – превратилась в кромешный ад.
В 30 лет, осознав, что годы идут, а семейное счастье так и не складывается, я решила родить ребенка и воспитывать его сама. Отца ребенка в свои планы я не посвятила, потому что знала, что семью он не бросит, хотя и говорит, что влюблен в меня. Так родился мой Боренька.
Мои родители, сейчас самые несчастные люди на свете, смогли меня понять и во всем помогали. Мой Боренька был самым красивым мальчиком, рано научился читать, рос подвижным и смышленым.
Но пять лет назад начал сбиваться на жуткую дорогу: стал воровать, вести себя очень жестоко, в том числе и с моими родителями – людьми скромными и интеллигентными. Сколько я прошла психологов, работников правоохранительных органов! Сколько слез пролила! Помню, как одна сотрудница детской комнаты милиции, не выдержав бессовестности Бори, воскликнула: "Да за что же в такой семье такой отморозок!”
Во всех школах, куда ходил Боря, к нему сначала относились прекрасно, но он все портил сам. Я боролась за своего сына: стараясь скрыть, что он ворует, перевела его на домашнее обучение, водила в театры, пыталась увлечь спортом. Однажды физрук сказал ему: "Тебе бы в армию, но такого там убьют!”
Получив аттестат, Боря совсем вышел из-под контроля, связался с ворами, которые старше его. Домой стал приходить, только когда ему что-то нужно, и когда он приходит, начинается кошмар с родителями, которые не заслужили такого на старости лет. Но я все равно рада ему, и мое сердце разрывается, когда я не знаю, где он. Видеть, что на твоих глазах гибнет твой сын, и не знать, как ему помочь, – поймите, Мария, это страшно.
В минуту отчаяния я впервые обратилась к отцу Бори – я уже привыкла к унижениям. Но он, послушав меня, отрекся от сына, сказав, что у его детей все в порядке: они учатся в Англии. Хотя я его не виню – я ведь не ставила его в известность, когда Боренька родился, рассчитывая только на себя. К Богу я пришла не через книги, а через сердце; крестилась. Мария, я знаю, что сама виновата во всем, но все равно не могу не задавать себе вопроса: "А почему я? Разве это не жестоко – наказывать так?” За последние полгода было три суда, последний принял решение об исправительных работах. Мой сын гибнет на моих глазах, а я живу и не знаю, зачем…
Наталья В .»
Здравствуйте, Наталья. Честно говоря, Наталья, я не знаю ответа на Ваш вопрос: «А почему я?» «Неисповедимы пути, которыми Бог находит человека», – писал Ф.М. Достоевский.
Легко любить, если твой сын красавец-крепыш, гордость школы и победитель олимпиад. Трудно, подчас мучительно трудно любить, если твой ребенок болен. Чувствовать его боль сильнее, чем свою; видя страдания родного существа, переживать эти страдания сильнее своих и, сострадая, любить от этого еще глубже. Это трудно, очень трудно.
Но любить дерзкое, бессовестное существо, родное по крови, но с замашками, тебе чуждыми, – волчонка; любить, сгорая от стыда за содеянное им; любить, каждый раз преодолевая в себе волну ненависти, отчуждения и протеста и все равно бесконечно прощая; любить, переживая его грех как свой, – это уже подвиг. Подвиг христианской любви. Совсем не каждое сердце способно на это. «Братья, не бойтесь греха людей, любите человека и во грехе его, ибо сие уж подобие Божеской любви и есть верх любви на земле». Это – опять Достоевский, слова старца Зосимы из «Братьев Карамазовых».
История христианской святости знает яркие примеры, когда те, кого людской суд давно уже посчитал законченными злодеями, становились святыми.
Разбойник, распятый со Христом и первый вошедший в рай.
Феофил, юный ученик евангелиста Иоанна Богослова, оставшийся в молодости без наставника и свернувший на гибельную дорожку разбоя и все же, после встречи с учителем, раскаявшийся.
Моисей Мурин (Египет, IV в.), дикий предводитель разбойничьей шайки, долго державшей в страхе всю округу, но внезапно раскаявшийся, ставший монахом, прославившийся даром целительства и принявший мученическую смерть.
Наш Никита Столпник (XII в.), удалой и безжалостный сборщик княжеских податей, вдруг очнувшийся от непрерывной череды злодейств.
История не всегда доносит до нас, какое именно внешнее событие стало толчком к пробуждению души от ее мутного сна. Из Евангелия от Луки мы знаем, что разбойник уверовал, видя страдания распятого рядом с ним Христа.
А Феофил устыдился одного взгляда Иоанна Богослова, полного любви и прощения. Кстати, по словам святителя Феофана Затворника, именно прощение и любовь могут отвратить молодую, еще не стойкую душу от так называемых «падений юности».
Никита Столпник, зайдя в храм, вдруг, как впервые, услышал слово Божие, потом ему было видение: в котле, где варилось угощение для пира, он вдруг увидел поток крови, пролитой им. Увидел и содрогнулся от самого себя.
Внешне все это абсолютно разные события, и неслучайно то, что окружающим не всегда ясно, что же именно привело человека к внутреннему перевороту. Только Господь ведает и гибельные бездны наших сердец, и высоты нашего духа. Но очевидно, что пробуждение совести происходит только по благодати Божией и из высочайшей любви к нам. Конечности любого людского приговора, Наталья, можно противопоставить только бесконечность любви.
У Достоевского, в тех же «Братьях Карамазовых», старец Зосима говорит, как важно, чтобы душа почувствовала, что «осталось на земле человеческое существо, его любящее»! Вот это, Наталья, наверное, и есть ответ на ваш вопрос: «Я живу, но зачем?..»
И, наконец, про ад. «Что есть ад? – спрашивает старец Зосима в «Братьях Карамазовых». И отвечает: – Рассуждаю так: страдание о том, что нельзя уже более любить». А дальше объясняет.
В бесконечном бытии, не измеримом ни временем, ни пространством, некоему духовному существу была дана возможность появиться на земле и этим появлением сказать: «Я есмь, и я люблю». То есть для того мы и были призваны в эту жизнь, чтобы любить. Причем любить живо, действенно, жертвенно, отдавая всего себя любви – для этого нам была дарована жизнь, а с нею – и время, и пространство.
И если нам дарована такая возможность, причем дарована только раз, а мы этой возможностью пренебрегли, отвергли этот бесценный дар – «не возлюбили, взглянули насмешливо и остались бесчувственными», то, уже отшедши с земли, взойдя ко Господу, как мы соприкоснемся с Его любовью, сами любви не познавшие? Захотим полюбить, а не сможем. Возжаждем такой любви, когда жизнь отдаешь за другого, а не сумеем эту жажду утолить, «ибо прошла та жизнь, которую возможно было в жертву любви принесть…» Вот это страдание от того, что уже не сможешь так любить, Достоевский и назвал адом.
Федор Михайлович создал образ старца Зосимы после посещения в 1878 году Оптиной пустыни: эта поездка подвела итог духовным исканиям писателя. Кстати, Оптину пустынь, духовный центр России, основал в XV веке некий Опта – до своего внезапного покаяния атаман шайки, промышлявшей разбоем в Козельских лесах.
Молитва к Богородице об обращении заблудшего
(святителя Гавриила Новгородского)
О, Всемилостивая Госпоже, Дево, Владычице Богородице, Царице Небесная! Ты рождеством Своим спасла род человеческий от вечного мучительства диавола: ибо от Тебя родился Христос, Спаситель наш. Призри Своим милосердием и на сего (имя), лишенного милости Божией и благодати, исходатайствуй Матерним Своим дерзновением и Твоими молитвами у Сына Твоего, Христа Бога нашего, дабы ниспослал благодать Свою свыше на сего погибающего. О, Преблагословенная! Ты надежда ненадежных, Ты отчаянных спасение, да не порадуется враг о душе его.
Мария Городова
