Когда в мае 2005 года у 37-летней австралийской певицы Кайли Миноуг врачи обнаружили рак груди, журналисты начали активно обсуждать эту тему в прессе: каковы ее шансы на исцеление, будет ли снова петь. Вскоре Кайли перенесла операцию и прошла курс химиотерапии.

Все это время она отнюдь не скрывалась от публики, разве что появлялась всегда в цветных платках (выпадение волос - последствие химиотерапии). Зато на последних фото она предстала уже с очень короткой стрижкой. Широкое освещение истории певицы, не сдавшейся болезни, побудило многих женщин пройти обследование, и кому-то это позволило обнаружить на ранних стадиях уже притаившийся в организме рак, а значит - дало шанс на исцеление.

Женщины не идут на обследование (маммографию рекомендуется делать всем после 40 лет), потому что боятся страшного приговора. И что еще хуже - даже услышав слово "рак", оттягивают лечение, потому что уверены: грудь обязательно удалят. А дальше - угроза разрушения семьи, потери работы… У некоторых женщин страх потерять грудь сильнее страха смерти. Отсюда факты: большинство приходят к врачам с запущенной стадией заболевания. Как разубедить женщин, что сегодня даже такой серьезный диагноз, как "рак молочной железы", вовсе не означает, что на себе надо поставить крест? Рассказать им правду, считают врачи. Поэтому развенчиваем мифы.

Это раньше так было: операцию сделали - и слава богу, что жива. Теперь благодаря реконструктивно-пластической хирургии возможно восстановление молочной железы, если она была удалена полностью. Причем пластику можно делать как во время операции по удалению опухоли, так и через несколько лет. Используются внутренние протезы и собственные ткани: жировая клетчатка живота, мышечная ткань со спины или ягодиц. Если удалена вся молочная железа, обязательно нужно подобрать и носить протез. Это необходимо еще и по медицинским показаниям - чтобы предупредить нарушения осанки, искривление позвоночника, опущение плеч.

У моей мамы был рак молочной железы четыре года назад. Она сама обнаружила у себя опухоль - уплотнение в груди. Пошла к маммологу в Москве, и когда опасения подтвердились, сразу поехала в Германию. Я тогда жила в Англии, и она ничего не сказала мне о болезни, чтобы я не волновалась. Просто сообщила, что переезжает. Для нашей семьи в этом нет ничего особенного: мама жила в разных странах, много путешествовала по работе и для удовольствия. Но потом мама переписала на меня все наше имущество. Вот тут я запереживала. «Мама, что случилось?» - «Я заболела и плохо себя чувствую, мне тяжело сейчас следить за вещами, банковскими делами и работой, поэтому я на тебя все переписываю - сама разбирайся».

Поскольку эта болезнь у всех протекает по-разному, то понятие стадий врачи не применяют. Но можно сориентироваться: есть начальная стадия, когда опухоль до одного сантиметра, потом, когда больше, но еще без лимфоузлов. Потом вторая А - когда один лимфоузел задействован, вторая Б - это два или три лифмоузла. На третьей поражены все лимфоузлы вокруг. На четвертой появляются метастазы. У моей мамы было предметастазное состояние. У нее вся грудь была поражена.

Химиотерапия на нее так хорошо подействовала, что опухоль рассосалась. После первой операции ей удалили только маленький кусочек, где была опухоль. Молочную железу не трогали. Но потом на всякий случай решили сделать вторую операцию, и, чтобы рак не вернулся, удалили грудь и поставили импланты. Мне кажется, что они сейчас такого хорошего качества, что и сам человек разницы не чувствует.

Моя мама выздоровела. До болезни она контролировала все: не дай бог выпить лишний бокал вина, не дай бог проспать тренировку в 7 утра. Она никогда себе не позволяла отступать от режима, съесть лишнего. Сейчас она совсем другая - намного раслабленнее и веселее, ей хочется везде ездить и все смотреть.

Диагноз

Мама начала гонять меня на регулярные обследования, и раз в полгода я делала УЗИ. Тогда мне это не нравилось, но теперь я думаю, что обследование надо проходить каждому человеку.

В прошлом году на одном из осмотров у меня нашли опухоль. Маленькую, где-то один сантиметр. Сделали биопсию - это когда шприцем протыкают грудь и берут пункцию из опухоли. В заключении, которое написала лаборатория, опухолевые клетки были, но при этом непонятно, какого типа. Мама подумала, что российская лаборатория ошиблась. Мы поехали в Германию. Сделали маммографию. Врач сказал, что в моем возрасте (тогда мне было 25 лет) невозможно, чтобы у меня был рак, а вот доброкачественные опухоли - норма. Мы расслабились и забыли об этом на два месяца.

Когда говорят, что у вас рак, то первое чувство: внутри все опускается, мир рухнул. Но потом ничего. Я в этот же вечер сходила на свидание, чтобы отвлечься

В это время я планировала путешествие по миру - год копила деньги, нашла волонтерскую организацию, где должна была преподавать английский. За пять дней до вылета, когда я уже собрала чемодан, мама попросила приехать еще раз в Германию на обследование - для ее спокойствия. Опухоль уже разрослась, рак пошел в лимфоузлы. Врач сказал, что все выглядит очень плохо, - нужно лечиться.

Когда говорят, что у вас рак, то первое чувство: внутри все опускается, мир рухнул. Но потом ничего. Я в этот же вечер сходила на свидание, чтобы отвлечься. Прекрасно провела время. Потом, когда у меня уже выпали волосы, я сказала этому мальчику: «Прости, я не могу с тобой видеться, потому что у меня уже выпали волосы. Давай увидимся, когда отрастут». И мы с ним переписываемся раз в месяц, он спрашивает, в силе ли наше свидание.

Как лечат рак

Лечащий врач рассказал мне про наш план. Во всем мире есть только одна химия, которая применяется ко всем больным раком груди. Сперва раз в три недели так называемая - это тяжелая химия, ее нужно пройти четыре раза. Потом раз в неделю на протяжении трех месяцев - таксол. Это уже полегче. Потом делают операцию, закрепляют эффект радиацией. Но все зависит от результатов. Если химия не работает, то курс прерывается и тебе делают операцию, могут удалить грудь.

Первое, что мне нужно было сделать до начала терапии, - заморозить яйцеклетки, потому что после лечения был риск остаться бесплодной. Две недели я делала себе гормональные уколы в живот. Это не больно, но странно и страшно. Мои яйцеклетки - по ощущениям - росли: у меня живот раздулся, было неудобно ходить. Потом 15-минутная операция - и готово. После нее за один день я сдала все возможные анализы. Мне вводили контрастную жидкость и сканировали все тело, чтобы увидеть все раковые клетки и есть ли метастазы. Опухоль пометили металлическими скобами, чтобы затем следить, как она уменьшается, и чтобы, если она от химии рассосется, знать, какую часть ткани удалять на операции.

Химия - это капельница, но ее вводят не в вену на руке, а через порт - пластиковую коробку в районе ключицы - в вену, которая идет к сердцу. Во время каждой процедуры кожу протыкают специальной иглой, в которую уже вставляют капельницу. Поэтому следующим этапом мне установили порт. Это тоже операция, под местным наркозом. Тебя отгораживают ширмочкой, чтобы ты не смотрел и не боялся, но разговаривать с врачом можно. Он тебе рассказывает: «Вот я тебя разрезаю, вот ищу вену к сердцу. О, нашел! Вставляю трубку». А тебе правда очень хочется говорить, потому что под наркозом кажется, что все классно, проблем не существует, - великолепно просто.

На следующий день ты уже приходишь на первую химию. Таким образом от диагноза до лечения проходит около трех недель, но в клинике стараются сделать все максимально быстро. У нас даже было так, что для выставления счета мне не хватало одной бумажки, но это не повлияло на начало лечения: принесите, когда хотите, заплатите, когда можете. Немцы вообще не требуют бумаг и доказательств - всегда идут навстречу. К примеру, я получала вид на жительство. Объяснила сотруднику, что мне нужно лечение. Он воспринял это по-товарищески: «Ой, ты бедная, давай я сбегаю соберу все бумаги, поскольку ты не говоришь по-немецки я сам тебе все оформлю, я за тебя позвоню во все учреждения и все сделаю». И так было во всем.

Германию мы выбрали еще и потому, что, как ни странно, с израильским паспортом здесь дешевле, чем в Израиле. Все лечение стоило в пределах 5 тысяч евро, я себе на поездку и то больше отложила. Деньги у нас были. Уложиться можно было бы тысяч в 20 евро - достаточно машину продать.

Химиотерапия

За сутки до химии нельзя есть. Считается, что так меньше будет тошнить. Хотя теоретически единственное, чего нельзя во время лечения, - грейпфрутовый сок (я не знаю почему), все остальное - по самочувствию. Хочешь кури, хочешь пей - все что хочешь. Просто ничего особенно и не хочется.

Зона, куда все приходят на химиотерапию, похожа на спа: большие кресла, свечи и аромолампы. Пациентки собираются примерно в одно и то же время, все в хорошем настроении, потому что каждая химия - это минус один пункт в плане лечения, это ближе к выздоровлению.

Девчонки, в основном, правда, всем по 50–60 лет, обсуждают, у кого какие симптомы и кто как себя чувствует. Если сидеть не хочется, то можно гулять с капельницей по всей больнице. Да, немножко подташнивает и голова мутная, но ничего сверхъестественного или ужасного.

Чтобы у меня не выпадали волосы, я решила во время химиотерапии делать «охлаждающую шапку». Это новая технология, ей всего два года. Шапка большая и подсоединена ко всяким датчикам, так что с ней уже не погуляешь. Ее надеваешь за полчаса до химии и снимаешь через два часа после ее окончания, то есть где-то семь часов ты сидишь в ней. Это самое ужасное. В ней адски холодно, прям так холодно, что это хуже любой боли, вообще чего-либо: нельзя побегать или попрыгать, чтобы согреться. Ты сидишь и замерзаешь. Я сделала две процедуры, и у меня все равно выпали волосы. Моей подруге шапка, правда, помогла, но и она больше шести раз не выдержала.

Через два часа после EC, когда уже пришел домой, тебе становится нереально плохо. Ужасная тошнота, но тебя не рвет, сильно болят голова и мышцы, обезболивание не действует. Заснуть не можешь. Но через несколько дней все проходит.

Через неделю начинается как бы менопауза. Организм считает, что он умирает, и отбрасывает все ненужные функции - репродуктивную в первую очередь. Случаются приливы: когда тебе сперва нереально жарко, потом нереально холодно. Это достает.

После EC начался курс таксола. Его капают раз в неделю. Я пришла в клинику, приготовившись, что вот сейчас, как обычно, после процедуры мне станет плохо. Но не стало. Тошноты никакой, напротив, хочется есть и спать. После первого таксола я проспала сутки, но потом привыкла и спала как нормальный человек.

Меня все время тянуло на хлеб и сладкое. Голод жуткий, но есть можно сразу на химии - и все так и делают. В итоге за EC я потеряла 10 кг, а на таксоле их набрала.

Нормальная жизнь

Моя мама считает, что человек обязан радоваться всему и делать то, что нужно делать. Мы с мамой друзья, но при этом мне не нужна ее поддержка. Мне вообще не нужна поддержка - я и сама нормально справляюсь. Я всегда рада видеть своих друзей, очень их люблю - ко мне почти каждые выходные кто-то приезжал. Но мне не нужно, чтобы кто-то рядом со мной сидел, смотрел в глаза и за руку держал. Мне нужно, чтобы меня развлекли, ну в бар сводили, например.

Я много занимаюсь спортом, и химиотерапия никак на тренировки не повлияла

Когда лечишься, ты не думаешь постоянно: «О боже! У меня рак!» Нет, ты живешь своей обычной жизнью, просто время от времени приходишь на процедуры. Это входит в привычку.

Лечиться я начала в октябре, а с ноября пошла на курсы немецкого - так что четыре часа в день я учу язык. Дневник тоже веду на немецком, чтобы практиковаться.

Я много занимаюсь спортом, и химиотерапия никак на тренировки не повлияла. Сейчас я увлекаюсь кроссфитом. Тренеры все знают, что я делаю химию, но если бы я не сказала - никто бы и не заметил. С мышцами ничего не происходит, можешь быстрее уставать, если целый день по городу гуляешь, но ты не немощный, тебе не хочется лежать целый день. Просто мне обычно хотелось спать не в 11, а в 9 вечера.

До химии я не думала, что волосы - это важно. Подумаешь, заново отрастут. Когда они выпали, я даже обрадовалась - хоть в охлаждающей шапке мучиться не буду, с прической возиться не надо: надел шапку или платок - и хорошо. Но через какое-то время стало тяжело.

Например, когда мужчины перестали смотреть на меня как на женщину. Я привыкла, например, что прихожу в кафе, а там официант молодой. Я ему говорю: «А принесите мне это». А он мне: «Да, я принесу вам это побыстрее и еще дам конфетку к кофе». Я не специально, я так общаюсь. А теперь заигрываешь, а обратной реакции никакой. Обидно.

Я все время ходила в шапке и чувствовала, что люди смотрят и думают: «Почему ты в шапке?» Парик я купила только месяц назад, потрясающая вещь. Раньше о нем не подумала только потому, что мама сказала, что он жаркий и не удобный.

Тяжелее, чем волосы, отсутствие бровей и ресниц. Брови я все время крашу. Без них или если вообще смыть макияж, я становлюсь похожа на… как-будто у меня рак.

За время лечения я путешествовала только два раза. На рождество ездила к другу в Ганновер. Это далось с трудом, для путешествий ты все-таки очень уставший. На Новый год я хотела поехать в Мюнхен. Но мне сказали, чтобы я дома сидела, потому что уровень лейкоцитов - иммунных клеток - был очень низким и высок риск подхватить любую болезнь. Я позвонила другу: «Вот как мне плохо. Я одна на Новый год, все поедут в Мюнхен, а я нет». Он приехал на следующий день, но первое, что сказал: «Я так болен, пойду в аптеку, куплю ингалятор». Естественно, я заразилась.

Болеть раком очень странно. Вообще-то, ты знаешь, как ты болеешь, ты болел сто раз за свою жизнь - ты знаешь, что насморк проходит за пару дней. А тут проходит неделя, а насморк как в первый день.

Еще меняются вкус еды и запахи. Некоторые продукты перестаешь любить. Мне кажется, мозг просто какие-то странные фокусы вытворяет: на химии попила как-то фруктовый чай, после этого не переношу клубнику. То же было с имбирем или мамиными любимыми духами, которыми я тоже раньше душилась.

Выздоровление

Операцию мне делала та же врач, что и маме. За день до нее я сдала все анализы, меня снова просвечивали после введения контрастной жидкости и еще вставили проволоку в лимфоузел, чтобы во время операции найти путь к опухоли. Проволока торчала из-под мышки - это было неудобно.

Когда меня вывезли на каталке в коридор, каждая медсестра из тех, что сидят на химиотерапии (их всего 10–15 человек), подошла, обняла и пожелала удачи. В больнице в Германии вообще все постоянно обнимаются.

После операции ко мне пришла вся спортивная группа, с которой я занималась, чтобы поддержать. А аптекарь, у которого я покупала обезболивающее, вместе с заказом прислал цветы. Одноклассники из Москвы записали видео с песнями и танцами.

После операции я должна приходить на УЗИ раз в месяц. Сейчас у меня курс радиации - ее делают каждый день по пять минут на протяжении шести недель. Она закрепляет эффект химии. У радиации нет никаких побочных эффектов, но сильно устаешь.

После того как все закончится, мне нужно будет в течение пяти-десяти лет пить противораковое лекарство, чтобы рак не вернулся. Я буду участвовать в эксперименте по тестированию нового препарата, и есть 50%-ная вероятность, что мне будут давать плацебо.

Я снова здорова и теперь чувствую себя бессмертной. Хочу преподавать английский и работать в детском саду.

Несколько лет назад наши героини услышали от врачей фатальные слова: «У вас рак груди!» Они прошли через отчаяние, страх, депрессию. Но не сдались и нашли в себе силы победить болезнь.

01:09 15.12.2012

Их истории - пример мужества. Они очень разные, но независимо друг от друга говорят: рак - не приговор, а всего лишь диагноз! И войну с недугом выиграть можно!

«Нет, этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» - сказала себе Дарья Донцова, узнав о своем диагнозе. Мозг отказывается воспринимать такую информацию. «Я испытала чувство недоумения и обиды. Почему именно я? За что мне это наказание? Это несправедливо!!! Ведь я еще многого не успела сделать в этой жизни, - это цитата из письма другой девушки (см. «Пять писем к подруге», amazonki.kiev.ua). - Мой муж… заставил меня выпить без закуски целую бутылку коньяка, обеспечив мне наркоз на сутки. Извини меня, подруга, за интимные подробности, каждый спасается по-своему». «Что делать? - продолжает Дарья Донцова. - Пожалеть себя первые два часа, потом вытереть сопли и понять, что это не конец. Придется лечиться. Рак лечится. По крайней мере, лечение продлевает жизнь». И это не просто слова поддержки: Дарью Аркадьевну прооперировали более 10 лет назад. Выйдя из клиники, она начала новую жизнь. Стала известной писательницей.

Ежегодно в нашей стране более 16 тыс. женщин ставят диагноз «рак груди». И если раньше недугом заболевали в возрасте 50-60 лет и старше, то сейчас рак «помолодел»: в группе риска оказываются те, кому 40. Что делать, чтобы уберечься? Онкологи рекомендуют вести правильный образ жизни. И регулярно обследоваться у маммолога (делать снимок, УЗИ). Следить за своим здоровьем - осматривать грудь и при первых тревожных симптомах (покраснение, «лимонная корка» на коже молочной железы, втянутый сосок, боли) - немедленно обратиться к доктору. Чем раньше выявлена опухоль - тем успешнее будет лечение. У большинства из нас выработался стереотип: рак - значит смерть. Но так случается не сегда! Если заболевание обнаруживается на ранних стадиях, в 95% случаев женщины выздоравливают, восстанавливаются и через несколько лет живут обычной жизнью. Важно не опускать рук. Бороться с недугом. И верить в свое выздоровление.

…Женщины, с которыми мы встретились, излучают энергию и оптимизм. Они - светлые и сильные люди. «Во время этой болезни мы научились ценить жизнь», - говорят они. Их опыт бесценен: потому что вселяет веру в то, что эту фатальную болезнь можно преодолеть!

Светлана Малай, 47 лет
Стать волонтером я решила в клинике!

На больничной койке я дала себе слово: «Вылечусь - и обязательно начну помогать другим, как теперь поддерживают меня!» Сейчас у Светланы очень насыщенная и активная жизнь. Она волонтер, участвует во многих благотворительных проектах по сбору средств на борьбу с раком груди. Несколько раз в месяц приходит в киевский онкоцентр к тем, кто недавно перенес операцию. Она говорит так: «Верьте, у вас все будет хорошо. Я такая же, как и вы. Несколько лет назад я прошла через то же самое, но сегодняим за это благодарна. Тогда я дала себе слово: как только закончу с лечением (а химия длилась полгода) - обязательно стану волонтером! Так и вышло. Каждую неделю я чувствовала необходимость пойти и поговорить с теми, кто нуждается в помощи.Я воспрянула духом. Хотя, конечно, организм восстанавливался медленно. Из-за удаленных лимфоузлов не могла высоко поднять руку. Фонд и компания «Мэри Кэй (Украина) Лтд» предоставили мне возможность отправиться в Крым на курс реабилитации. Море, горы, природа - все это очень успокаивает и настраивает на позитивный лад. Более того, я делала специальную гимнастику в бассейне - чтобы разработать руку. И уже через две недели почувствовала, что рука восстановилась. Также я занималась арт-терапией, которая помогла улучшить психологическое состояние. Из санатория уехала другим человеком - оздоровленным и помолодевшим. А страхи - они рассеялись сами собой.

Люблю жизнь!

Когда-то, еще до болезни, онкодиспансер представлялся мне мрачным заведением. Сейчас это то место, куда я прихожу несколько раз в месяц. К нам, волонтерам, хорошо относятся врачи, нас ждут пациенты. В онкоцентре есть горячая линия, куда можно позвонить и получить психологическую помощь, ответы на многие вопросы. Мои дети выросли. Старший окончил институт, теперь у него своя семья. Младший еще учится. Я вернулась к обычной жизни: верю в лучшее и не падаю духом. Поняла, что очень многое зависит от человека. Ни один доктор, никакая терапия не поставит тебя на ноги, если ты не веришь в себя! Надо заботиться о своем здоровье. Раз в год делать маммографию. Регулярно ходить к гинекологу. И при первых тревожных симптомах (уплотнение, деформация груди) - немедленно обратиться к врачу. Всем хочу сказать: не занимайтесь самолечением! Не теряйте время: ведь чем раньше начнется лечение - тем больше шансов выздороветь. Рак - это диагноз, и его победить можно!

Оксана Нагорная, 40 лет
Мне помогла арт-терапия

Моя жизнь разделилась на две части - до того момента, когда у меня обнаружили рак груди, и после. Теперь я не переживаю из-за мелких неприятностей, я знаю - это все не важно. Главное, что я живу.

Это случилось со мной два года назад. Во время месячных стала немного болеть грудь.Я вначале не придавала этому значения, к врачу не шла. У меня в то время был напряженный период на работе, и я больше думала о выполнении планов по продажам, чем о своем здоровье. Была независимым консультантом по красоте компании «Мэри Кэй». До врача дошла только тогда, когда боль в груди стала беспокоить постоянно. Помню, был январь, недавно закончились рождественские праздники. Подумать только, в новогоднюю ночь я строила планы, не представляя, что судьба уже все решила за меня! Что мне придется отложить все дела и восемь месяцев бороться за свою жизнь. Анализы подтвердили догадки врача:у меня рак молочной железы. Нужна операция по удалению груди. Это известие меня словно парализовало. Я не хотела об этом думать. Взяла неделю на принятие решения - соглашаться на операцию или нет. Среди моих знакомых были и такие, кто отговаривал меня, убеждал лечиться нетрадиционными методами. Но в глубине души я уже знала, что соглашусь на хирургическое вмешательство. Я доверяла врачу. Просто мне нужно было время, чтобы немного прийти в себя,осознать происходящее. Не давала покоя мысль: «Как я скажу маме?» Что чувствует мать, когда узнает,что у ее ребенка рак? Своих детей у меня не было, но я знала, что ей будет очень больно. Как мне. Поэтому рассказала ей о болезни только после второй химии. На мое удивление, она встретила известие стойко: «Будем бороться». Ее уверенность была для меня неоценимой поддержкой.

«Любимая процедура»

С первого дня лечения я четко выполняла предписания врача. Старалась не впадать в отчаяние, думать о хорошем. Читала книги Луизы Хей, Лууле Виилмы - женщин, которые сами прошли через это непростое испытание. Молила Бога, чтобы он дал мне силы выдержать химиотерапию. Чувствовала себя после нее ужасно, даже не хочу вспоминать те дни. Но держалась. Называла химию «любимой процедурой». Не скрою, иногда накатывал беспричинный страх. Особенно ночью. Бывало, я долгие часы лежала без сна, отгоняя от себя мрачные мысли. Поддержали консультанты компании «Мэри Кэй» - и морально, и материально. Звонил директор с работы. Первый вопрос: «Как здоровье?» Второй: «Когда ты выйдешь на работу?» Но я поняла, что у меня нет никакого желания возвращаться… После химии и лучевой терапии опухоль уменьшилась. Врач сказал, что, возможно, достаточно будет лишь частичной ампутации груди. Операции я боялась больше всего. Но она прошла на удивление легко. После нее остался шрам до самой подмышки, из-за чего движения руки были стеснены. Лечение я закончила летом, а в сентябре уже вышла на новую работу. Организм был ослаблен до предела.Кабинеты на работе находились на двух этажах - четвертом и шестом. С четвертого я поднималась на лифте. Идти по ступенькам не было сил. Но я верила, что каждый новый день добавит и сил, и здоровья.

Поездка в «Мисхор»

Я и раньше слышала о Программе реабилитации компании «Мэри Кэй (Украина) Лтд». Сейчас на своем опыте убедилась, насколько она нужна тем, кто пережил болезнь. Раз в месяц мы встречались в «Школе здоровья», куда приходили различные специалисты. Нам рассказывали, как лучше питаться, что делать, чтобы быстрее восстановить организм. Здорово помогла поездка в санаторий «Мисхор». Там я познакомилась с женщинами, которые делали операцию много лет назад и отлично себя чувствуют! Среди них была и художница Ира Ковтун. Она провела занятия по арт-терапии. Я никогда в жизни не рисовала, а тут с таким удовольствием взялась за краски! А еще мы с девочками много гуляли, ходили пешком по побережью. Я чувствовала, как ко мне возвращаются силы. Хочется сказать огромное спасибо каждому консультанту и лидеру компании, каждому клиенту, благодаря которым мы замечательно отдохнули, почувствовали себя лучше, наполнились энергией, нашли новых друзей.Сейчас я активно подключилась к благотворительной программе «Мэри Кэй». Рассказываю своим клиентам о новом оттенке помады, средства от которого идут в поддержку женщин, перенесших опухоль молочной железы. Сейчас научилась радоваться каждому дню и каждому событию. Жизнь продолжается. И она
прекрасна!

Марина Аксютина, 35 лет
Хочу создать центр!

Когда я узнала свой диагноз, не представляла, как буду жить дальше. Мне через многое пришлось пройти. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что живу полноценно, и хочу помочь другим, открыв реабилитационный центр.

Тогда я только вышла из декрета (младшему сыну исполнилось два с половиной года). Параллельно с работой поступила в институт, на вечернее отделение. Дом, работа, дети, учеба - некогда было голову поднять. Я и не заметила, как стала меньше весить, в груди периодически что-то ныло. На боль не обращала внимания, ведь я всегда была здоровой и подумать не могла, что это что-то серьезное. В больницу пошла только через год, когда на груди образовалась ямка. После сдачи анализов узнала свой диагноз: рак молочной железы. Для меня это был удар.

Что со мной будет?

Я понимала, что могу умереть. Как же мне было жаль себя! Помню, лежала без движения много часов подряд, смотрела в потолок, слезы сами катились по щекам. В мыслях я уже была на собственных поминках. Начала обдумывать, кому из подруг подарю дубленку, кому пальто. А потом сообразила: они же не смогут это носить! Они будут думать обо мне и не наденут этих вещей. А что будет с детьми без меня?.. В те дни я буквально заставляла себя вставать с постели. Первое время не могла без содрогания переступать порог онкодиспансера. Но когда началась химиотерапия, перенесла ее относительно хорошо. Во рту ощущала металлический привкус, болела каждая клеточка тела. Но боль быстро проходила. Черпала силы в чтении Библии: «Даже если что смертоносное выпьешь, не повредит тебе!» Шесть курсов химии дали хороший результат, опухоль уже не прощупывалась, а видно ее было только на УЗИ.

Выбираю жизнь!

Я надеялась только на Бога. Молилась, чтобы он дал мне силы и терпение. Я знаю, что Бог посылает только те испытания, которые мы можем вынести. Задавала вопрос: «За что?» Наверное, у Бога ко мне вопросов было больше…

Когда ты на грани жизни и смерти, начинаешь пересматривать свою жизнь: что сделала, что сказала,что подумала. Мне нужно было изменить свое отношение к людям, к еде, к жизни, к Богу. Теперь я уверена: рак - это духовное заболевание. Нередко мы сами своими действиями выносим себе приговор - когда нарушаем правила жизни. В Библии сказано:«Не убий!» А я до болезни сделала три аборта. Были душевные муки, угрызения совести. Но сделанного не вернешь… Позже я прочитала, что аборт может спровоцировать рак. Женщины, милые, если вы стоите перед выбором, оставлять ребенка или нет, - выберите жизнь!

Я здорова!

Я очень благодарна своему мужу за поддержку. В перерывах между курсами химии он каждый день делал мне свежеотжатые соки (свекла, тыква, морковь, яблоко). Мотался в больницу, дома готовил, стирал, смотрел за детьми. В клинике я наблюдала другую картину: женщины лежат и ждут, когда же их мужья придут. Но те не спешат… А ведь так нужна поддержка любимого человека! Что съедает сильнее всего? Страх! Перед смертью, неизвестностью. Я это поняла и стала отгонять любую негативную мысль.
Меня очень вдохновили книги Доди Остин «Исцелена от рака» и Пет Робертсон «Чудеса, доступные и вам». Это свидетельства людей, которые перенесли онкозаболевания. Они укрепляли мою веру. Я уже не сомневалась, что буду здорова. После лечения прошло 4 года. Я окончила институт, вышла на работу. А еще у меня появилось хобби - устраивать праздники для друзей. Я организовала День святого Валентина, 8 Марта, детские дни рождения. А главная моя мечта - создать реабилитационный центр в моем городе. Чтобы поддерживать тех, кто столкнется с аналогичной бедой. Поддержка - это самое главное. Я в этом убедилась на собственном опыте.

Можем ли мы помочь прооперированным женщинам? Да, это в наших силах. Приобрети помаду «Розовая мечта» от Mary Kay. 10 грн от ее стоимости пойдет на реабилитацию женщин после рака груди в санатории «Мисхор» (Ялта). «Красота, которая изменит мир» - так называется Глобальная благотворительная программа от «Мэри Кэй». Она проводится с 12 мая по 15 декабря ежегодно.

Феномен выздоровления в том, чтобы отдавать!

Как уберечься от рака? Какие сегодня существуют программы лечения? Как выявить опухоль на ранней стадии? На эти и другие вопросы отвечает врач-онколог Галина Павловна Майструк, Глава правления фонда «Здоровье женщины и планирование семьи»

Рак молочной железы - болезнь развитых стран, хотя встречается во всем мире, - считает Галина Павловна. - Нашим женщинам надо пересмотреть приоритеты. И каждой после 40 лет необходима консультация специалиста по молочной железе. Только так мы сможем справиться с раком».

На стенах офиса фонда «Здоровье женщины и планирование семьи» - яркие картины. Их создали женщины, победившие опухоль молочной железы. «Уже доказано, что арт-терапия помогает бороться с раком, - продолжает Майструк. - Сейчас мы планируем ввести такие занятия в больницах».

Галина Павловна, сколько людей в нашей стране болеет раком?
В Украине ежегодно этот диагноз ставят 160 тыс. человек, из них у 16 тыс. - злокачественная опухоль молочной железы. В США, Канаде и странах Западной Европы раком груди болеют чаще. В развитых странах все женщины после 40-50 лет проходят маммографическое обследование. В Голландии, Швеции, Бельгии более 20 лет работают национальные программы. Если женщина живет далеко от центра, где делают такое обследование, к ней выезжает мобильный маммограф. Ей для этого ничего делать не надо: после 40-50 лет все женщины поставлены на учет. В нашей же стране, увы, нет организованных программ ранней диагностики.

Врачи и сейчас не могут назвать причину возникновения рака…
Это так. Но существуют реальные и обоснованные факторы риска. Курение, лишний вес, неправильное питание, малоподвижный образ жизни - все это приводит к болезни. Есть вещи, которые мы не в силах предупредить, - это наследственность. Согласно европейским исследованиям, если человек ежедневно в течение часа занимается спортом - риск заболевания снижается на 30%.

Галина Павловна, поздние роды увеличивают вероятность болезни?
Безусловно. Современные украинки стремятся сделать карьеру, детей рожают после 30 или даже 40 лет. Они должны понимать, что даже если кормят ребенка грудью, это не снижает риск опухоли молочной железы. Оптимальный вариант - первые роды между 20 и 30 годами и кормление грудью. Что я могу порекомендовать? Пересмотрите свои приоритеты. Помните: рожать детей - это наша миссия.

Большинство людей уверены, что рак - неизлечимая болезнь с фатальным исходом…
Тем не менее сегодня достигнуты большие успехи в области ранней диагностики. А это гарантия того, что процесс метастазирования еще не затронул организм. Ранняя диагностика повлияла на хирургию: если 30-40 лет назад женщинам удаляли грудь полностью, то сейчас практикуют частичное удаление. В мире все более востребованной становится пластическая хирургия после лечения рака груди. Да, лечение длительное: оно включает и химио-, и лучевую терапию, и лечение гормонами. Сейчас препараты по химиотерапии уже не столь болезненны. Ученые-медики сегодня стараются разгадать генетический код опухоли: это позволит прогнозировать поведение «злой клетки» и выявить, какие лекарства могут ее уничтожить. Пока Украина использует мировой опыт. Это очень затратные технологии, наше государство в достаточной мере не покрывает расходов по лечению рака.

Но почему на Западе, где уровень жизни выше, раком болеют чаще?
В 70-80-е годы Запад пережил увлечение гормональной терапией. Принимали таблетки, потому что хотели оставаться молодыми даже в период климакса. Идея очень заманчива. Но цена за молодость - жизнь - слишком высока! Сегодня специалисты признают: гормональные препараты оказывают не последнюю роль в стимуляции развития опухолей груди.

Скажите, как проявляется рак на ранних стадиях?
Его может обнаружить только врач на рентгеновском снимке. Многие наши женщины не имеют доступа к оборудованию: они находят образование сами, и не на ранней стадии. Если женщина обнаружила уплотнение - надо идти к доктору. Не бойтесь: лишь в одном случае из десяти опухоль злокачественная. Неясно другое: почему женщины не осматривают себя сами? Следите за собой! Посещайте врача.

Многим мешает страх. Как с этим справиться?
Я тоже боюсь! И это естественно. Онкологический пациент болеет не один год, он страдает, мучительно уходит… Это страшно. Сегодня в мире эту болезнь считают семейной: кто бы ни заболел - мама, ребенок, бабушка, - это в корне меняет жизнь всей семьи. Многие люди после болезни родственников жертвуют госпиталям большие средства на борьбу с раком.

Волонтерами чаще всего становятся люди, сами прошедшие через болезнь…
Это правда. Понимаете, после случившегося у женщин появляется потребность рассказать о себе, помочь другим, показать, что все не так фатально. Женщины приходят к мысли, что надо не только брать, но и отдавать. Сегодня это движение существует почти во всех городах страны. Наш фонд «Здоровье женщины и планирование семьи» поддерживает любую волонтерскую организацию: проводим обучение, оказываем техническую помощь, вовлекаем в мероприятия на национальном уровне. Уже 9 лет мы помогаем желающим стать волонтерами.

Сколько лет существует ваш фонд?
Тринадцать. Мы работаем с проблемами репродуктивного здоровья и профилактики онкологии у женщин. Добились серьезных результатов: почти во всех областных центрах работают волонтерские организации («Амазонки», «Виктория», «Я не одна» и др.). Наш фонд их объединяет. Дважды в год мы встречаемся, оказываем техническую и информационную поддержку, обмениваемся опытом. Такие форумы проходят и в Киеве, и в Крыму. Стараемся вовлечь как можно больше людей. Мы активно работаем с Верховной Радой Украины: сейчас в процессе рассмотрения Закон о раке молочной железы. Надеюсь, он скоро появится. У нас много надежных партнеров - среди них большую, и не только финансовую, поддержку оказывает компания «Мэри Кэй (Украина) Лтд». На сегодняшний день около 2 млн грн вложено в Программу реабилитации женщин в послеоперационный период.

Скажите, кто попадает в Программу реабилитации?
Те, кто звонят на горячую линию фонда, оставляют заявки. Конечно, мы не можем всех прооперированных отправить, о стараемся. Все дело в финансировании: оно остается приватным. Государство ам сейчас не помогает.

Но ведь люди после операции получают вторую группу инвалидности…
Группу дают, но через год снимают - часто это становится очередной травмой. Даже при проведении нашей Программы реабилитации мы столкнулись с тем, что люди ждут подвоха. Мы предоставляем путевку на ЮБК, с хорошими условиями, с усиленным питанием, с крытым бассейном - женщины не верят! Они спрашивают: «А вода есть? А отопление? Может, взять постель?» И только когда приезжают и видят, что все хорошо, - начинают чувствовать себя нормальными людьми. Мы долго шли к формату именно такой Программы: помог европейский опыт.

Многие доктора считают онкобольных невыездными.
Да, таким людям загорать нельзя - именно поэтому мы вывозим их отдыхать в весенне-осенний период, когда солнце не очень активно. Одна женщина написала нам: «Яке щастя, що я захворіла на рак,- так я побачила море!» Для меня ее слова - шок! Получается, чтобы попасть на море - надо заболеть?! О каком качестве жизни идет речь, если в нашей стране есть люди, которые ни разу не видели моря?!

Женщины по Программе занимаются арт-терапией. Расскажите об этом.
Ребенок, беря в руки карандаш или кисть, никогда не скажет, что не умеет рисовать. Он это просто делает! У взрослых слишком много зажимов. Арт-терапия их снимает, позволяет выплеснуть эмоции. С нашими женщинами работает художник Ирина, сама переболевшая раком. Она очень открытый, светлый человек. Картина - это коллективное творчество. Сначала все вместе обсуждают, потом рисуют: одна
- камни, другая - волны, чаек, море, небо и т. д. Это и преодоление комплексов, и лечение цветом: женщины понимают, что все реально. За этой Программой - будущее: мы будем внедрять ее в больницах.

Что бы вы порекомендовали женщинам, перенесшим эту болезнь?
Я вижу наших волонтеров. Женщин после операции, которые вдруг понимают, что чужого горя не бывает. Они идут в госпиталь и помогают другим - у них возникает потребность в этом. Думаю, феномен выздоровления - в том, чтобы отдавать. Стать открытым, добрым и позитивным человеком.

Рак - болезнь цивилизации. В арабских странах с патриархальным укладом жизни женщины раком груди болеют реже. Украинкам пора перераспределить приоритеты.

Самообследование груди

Эта процедура помогает выявить заболевание. Не будь равнодушной к своему здоровью - осматривай грудь каждый месяц, через 7-10 дней после начала менструации.

По очереди обследуй каждую грудь. Правую руку подними вверх и запрокинь за голову. Ощупай все зоны правой груди. Осмотри сосок. Аналогично обследуй левую грудь.
Прощупай надключичную, подключичную и подмышечную области.

ТЕКСТ: София Меньшикова, врач-онколог, автор телеграм-канала Oncology Fellow

Октябрь - месяц профилактики и борьбы с раком молочной железы. Компании выпускают товары или маркированные ленточками, чтобы помочь борьбе с этим заболеванием - финансово или как минимум путём привлечения внимания. Эти акции медленно, но верно , что рак молочной железы - это заболевание, которое хорошо контролируется, поддаётся лечению, а главное, требует ранней диагностики. Но у истоков движения, конечно, стояли не корпорации, а сами женщины, которые не побоялись заговорить.

Дело не только в том, как сильно они изменили наше отношение к раку груди. Запросы общества приводят в движение и другие внешние силы: государство и спонсоры курируют исследовательские программы, благотворительные организации распространяют буклеты о самообследовании молочных желёз и необходимости регулярного прохождения маммографии после определённого возраста. Это привело к тому, что сегодня пятилетняя выживаемость среди всех случаев рака молочной железы доходит до 90 %, в то время как ещё полвека назад почти каждая вторая женщина погибала от этой болезни.

Ширли Темпл Блэк

Американская киноактриса Ширли Темпл по праву считается первой известной женщиной, которая публично заявила о том, что больна раком груди - прямо с больничной койки. Нужно понимать, что для семидесятых это был поступок на грани безрассудства и смелости, далеко за рамками светских приличий. До Ширли об онкологии не говорили вслух: дамы болели «по-женски», а если опухоль побеждала, то умирали после «продолжительной болезни». Сообщать открыто о своём пугающем диагнозе было неприлично, тем более в обществе, которое всерьёз полагало, что рак заразен и распространяется от человека к человеку. Более того, бывшая актриса на тот момент работала в организации, которая, как и многие другие, не нанимала онкологических пациентов , если они ещё не пережили пятилетний рубеж после постановки диагноза.

На самом деле Ширли совершила три революции: одну в обществе, и целых две - в узком кругу медицинских специалистов. В семидесятые широко была распространена практика, когда женщине удаляли грудь, не предупредив об этом. Пациентка могла прийти к доктору для простой биопсии, а очнувшись после операции, обнаружить, что хирург удалил всю молочную железу. Делалось это из лучших побуждений: считалось, что такой подход избавит женщину от лишних переживаний по поводу потери груди. Но Ширли Темпл заявляла, что это недопустимо.

Далее, отстаивая право распоряжаться собственным телом, она отказалась и от калечащей радикальной мастэктомии (удаления молочной железы и ряда прилежащих тканей) и настояла на выполнении простой мастэктомии - операции, при которой удаляют только ткань молочной железы. На тот момент врачи уже сто лет как оперировали пациенток радикально, приняв за аксиому, что это нужно, и не задаваясь вопросом, зачем. Хирургов, которые выступали за менее агрессивные вмешательства, не слышали, но их голосом стала Ширли Темпл. Уже через два года после операции актрисы Берни Фишер обнародовал предварительные результаты своего исследования: оказалось, что простая мастэктомия не уступает радикальной с точки зрения результатов лечения. Всего за день до презентации Фишера в госпитале на соседней улице радикальную мастэктомию перенесла Бетти Форд.

Бетти Форд

Осенью 1974 года первая леди США Бетти Форд , что больна раком молочной железы. Следующее, что она сделала, - заявила об этом открыто. Конечно, Форд не была первой женщиной, которая так поступила, но она была первой поступившей так супругой действующего президента США. Если экс-селебрити Ширли Темпл ещё можно было «не заметить», то замалчивать болезнь первой женщины страны было невозможно. Белый дом завалили тысячами писем, телефоны разрывались от звонков, а в коридорах было не протиснуться сквозь букеты цветов для первой леди.

Вслед за этим Бетти решилась на ещё один безрассудно смелый шаг. Дело в том, что её заболевание не было таким уж безобидным: болезнь успела распространиться на подмышечные лимфатические узлы. В 1975 году всё тот же Берни Фишер опубликовал результаты исследования , согласно которым послеоперационная химиотерапия (стандарт лечения при местнораспространённом раке в наши дни) улучшает исходы лечения. И первая леди США оказалась в числе первых женщин, получивших новую терапию - тяжёлую и почти несовместимую с традиционной светской жизнью из-за побочных эффектов, включая возможную потерю волос.

Американские женщины услышали послание Бетти: почти сразу после её заявления тысячи из них пришли на приём онкологу и сделали маммографию. Сразу после откровения супруги президента количество диагнозов рака молочной железы в США увеличилось на 15 % - впоследствии эпидемиологи назвали это «эффектом Бетти Форд».

Хэппи Рокфеллер

Рак груди - самое распространенное раковое заболевание среди женщин во всём мире, которое всё шире распространяется в развивающихся странах. К сожалению, большинство случаев заболевания диагностируется на поздних стадиях. Один из вариантов лечения рака груди - превентивные меры, и многие женщины, опасаясь развития рака молочной железы, прибегают к ним и удаляют грудь.

Одна мамина подруга тоже решила прибегнуть к этим радикальным мерам. В 43 года она потеряла маму, которая за пару месяцев просто сгорела от рака молочной железы. Потерю женщина переживала очень болезненно. Спустя несколько месяцев она решила, что во избежание такой же участи надо избавиться от потенциального источника болезни.

Ей удалили обе груди, а после «заботливый» хирург посоветовал ей удалить еще и яичники, чтобы уж наверняка. Впечатлительная и убитая горем женщина согласилась, даже не думая.

Казалось бы, вот он - хороший конец, органы удалены (не будем углубляться в неприятные последствия), и рака опасаться не стоит, но не тут-то было. Через несколько лет после операции у женщины диагностировали рак желудка. Она успешно боролась с несуществующими заболеваниями, но упустила настоящее.

И такие истории не редкость. К сожалению, мы очень мало знаем об этой болезни и лечение не гарантирует стопроцентного результата. Люди не знают, что делать, сталкиваясь с заболеванием, и одна мысль о нём вызывает леденящий ужас.

Сегодня «Так Просто!» поделится с тобой мнением известного онколога о том, когда всё же найдут , откуда он берется и что делать с этим страшным диагнозом.

Методы лечения рака

Больше всего нас интересует вопрос, когда же изобретут и это заболевание перестанет быть настолько пугающим.

Доктор Геннадий Рабаев, известный московский онколог, объяснил, почему изобрести такое лекарство не так-то просто: «Это, наверное, философский вопрос, потому что название одно, а заболеваний - много. Рак в Центральном федеральном округе биологически может отличаться от рака на Дальнем Востоке. Или, например, рак предстательной железы 30 лет назад и сейчас - это в принципе два разных заболевания.

Пока же сложно говорить о победе над раком. Возможно, когда-нибудь он будет побежден в каком-то виде, а возможно, он сам изменится до такой степени, что войну нужно будет начинать сначала».

Лекарство от рака - слишком обобщенное понятие. Ученые работают над поиском разнообразных способов лечения, и в этом наблюдается прогресс. К примеру, очень обнадеживает работа ученых из США, которые собираются .

За последние несколько десятилетий ситуация существенно изменилась. Еще 10–15 лет назад рак был приговором, но сейчас некоторые виды опухолей достаточно успешно лечатся. Появились новые препараты, позволяющие пусть и не излечиться полностью, но продлить жизнь. К тому же врачи сильно продвинулись в понимании природы опухоли и того, как она живет и развивается в человеческом организме. А это уже немало.

Это очень важно для понимая природы опухолей и того, откуда они берутся. Ведь вопрос профилактики не менее важен, чем лечение. Всем известны самые главные факторы риска, к примеру, курение. Считается, что это стопроцентная зона риска, но и это не всегда так. Люди с хорошим иммунитетом не умирают от табака. Взять хотя бы Уинстона Черчилля, который каждый день выкуривал сигару и выпивал бутылку коньяка, но прожил больше 90 лет. Хорошая генетика тоже немаловажный фактор.

Это еще раз доказывает, насколько рак хитрая и непредсказуемая болезнь. Доктор Рабаев рассказывает об одном интересном исследовании причин возникновения рака: «Многие медицинские центры проводили исследования о влиянии стресса и выяснили, что хронический стресс приводит к активации определенных сигнальных путей в организме, которые в некоторых ситуациях могут быть связаны с развитием злокачественных новообразований.

Это уже известный факт. И надо понимать, что даже обида - это тоже вариант хронического стресса». Разве это не прекрасный повод научиться и отпускать их?

А теперь вернемся к тому, с чего мы начинали. Если у тебя всё же обнаружили рак, что с этим делать? Кому довериться и как выбрать врача? На этот счет Геннадий Рабаев дает несколько полезных советов: «Надо сразу понимать, что врачи могут предложить совершенно некомфортный для пациента метод лечения. Поэтому консультироваться нужно по меньшей мере у двух специалистов.

Если мнения совпадают, то понятно, какой метод лечения нужно избирать. И стоит лечиться у того врача, с кем наиболее комфортно общаться. Если же ни совпадения, ни комфорта – нужно приступать к поиску третьего специалиста. И всегда нужно получить независимое мнение».

В целом, нет какого-то универсального рецепта, который поможет справиться с онкологией или легче это пережить. Каждый человек вырабатывает свой собственный метод. Врачи рекомендуют полностью изучить свое заболевание, прочитать всё возможное о нём, чтобы обладать всей информацией. Нужно получить объемное представление о своем заболевании и взглянуть на него с разных сторон.

Рабаев советует сохранять ту физическую активность, которая была до болезни, ведь он считает, что это помогает бороться с депрессией. Он рассказывает: «У меня, например, был очень интересный пациент 80 лет, одноглазый, попавший ко мне с 4-й стадией рака прямой кишки. Так он продолжал между курсами химиотерапии ездить на работу на машине! Такие пациенты почти всегда живут дольше!»

Всё это помогает немного разобраться в природе заболевание, пугающего каждого человека. А еще это дает надежду на то, что в скором времени человечество найдет способ еще эффективнее бороться с раком и когда-нибудь победит его полностью!

А что ты думаешь по этому поводу? Делись с нами в комментариях!

Главное хобби Екатерины Ходюк - литература. А еще она любит смотреть хорошее кино, наслаждаться осенью, гладить котов и слушать группу «Сплин». Увлекается японской культурой, мышлением и образом жизни японцев, мечтает побывать в этой стране. Катя стремится прожить насыщенную, полную впечатлений и путешествий жизнь. Любимая книга девушки - «Невыносимая легкость бытия» Милана Кундеры.