Кафе «Шпана»
Ближайшее будущее: выйти из ПНИ
К инвалидам российское общество относится сложно. Совершенно непонятно, что, собственно, с инвалидами делать. Ну, то есть, про «пандусы – колясочникам» мы как-то потихонечку усвоили, но ведь бывают ведь ещё и люди с ментальными особенностями.
При хорошем раскладе, детство и юность такой человек проведёт дома. Но родители не вечны, и со временем выход один – психоневрологический интернат.
Но может быть по-другому.
Уже несколько десятилетий в разных странах мира постепенно развиваются программы сопровождаемого проживания – при которых люди с особенностями не заперты в закрытых интернатах, но живут самостоятельно в квартирах или общежитиях. Помощь им при этом требуется, но такое проживание обходится дешевле, чем содержание стационаров с постоянным персоналом. И, главное, многие ребята при этом работают.
Ромка
— Ром, а как вообще появилась мысль, что ты пойдёшь работать?
— Да я вообще сколько себя помню, работал, но было тяжеловато. Правда, работу часто менял, ну, по обстоятельствам. Например, где-то допоздна работаешь, а у нас так нельзя, где-то – ещё что-то. Кому-то не нравилось, что я из интерната. Ещё в другом месте работа была сезонная: полгода работаешь – полгода отдыхаешь. А потом… у меня есть девушка, она устроилась на работу через «Лучших друзей», ну, и мне посоветовала обратиться в фонд.
(Позже координатор фонда Юлия Фадеева уточнит момент, о котором природный дипломат Рома умолчал: во всех предыдущих местах он работал неофициально. А там, где нет оформления, нет, как понимаете, ни соблюдения условий индивидуальной программы реабилитации – документа с прописанными ограничениями по здоровью, который есть у каждого человека с особенностями. Да и с зарплатой, если она «серая», могут обдурить – это самая частая проблема ребят).
Ну, я приехал в офис, там меня сфоткали, заполнили резюме. А в мае мы поехали сюда знакомиться. Нам всё показали, мне понравилось. Собственно, ресторан тогда ещё не работал… А потом, вот видите, поднялся с котломойщика до помощника официанта!
(Ромка немного стесняется, но смотрит гордо).
— А самый первый рабочий день помнишь?
— Ну, я встал, кофе попил. И приехал пораньше. Мне надо было к одиннадцати, но я к десяти приехал – так, чтобы посмотреть для самого себя, ничего не забыть. Что ещё? Первый день я так уже особо не помню, потому что страшновато было. (Смеётся).
— Тяжело было?
— Ну, у нас же есть свои перерывы. И потом, всегда можно кого-то попросить…
— А сейчас. Меню сложно было учить?
— Я пока только половину выучил — я же помощник официанта. Моя задача – грязную посуду унести. Хотя я могу и подать. Вот, например, бизнес-ланч у нас по меню не идёт. Там приносишь разнос: ложку, вилку, тарелку. И люди сами набирают: три салата, два супа, основное блюдо.
— А если надо обслужить человека, который тебе не нравится?
— Такого не было пока. И потом – это же работа: закрываешь все свои недовольства – и работаешь.
Когда инклюзия не по карману
В США программы поддерживаемого трудоустройства появились ещё в 1970-е годы. Там люди с инвалидностью работают уборщиками, официантами, выкладывают товары в магазинах. Ещё раньше появился опыт работы людей с инвалидностью в специально устроенных социальных мастерских. Но в мастерских они, что называется, «варятся в собственном соку».
Выход на работу вне интерната ставит перед человеком массу задач: надо уметь добраться до работы, общаться с людьми, появляется ответственность, да и вопрос, как распорядиться зарплатой. В итоге вместо «вечного ребёнка», опекаемого папой и мамой, забота о котором позже ложится на государство, оно получает вполне самостоятельного гражданина.
Юлия Фадеева
Юлия Фадеева, менеджер по поддерживаемому трудоустройству фонда «Лучшие друзья» :
— Когда я рассказываю работодателям про наших ребят, некоторые пугаются. Может, это некорректное сравнение, но многие представляют себе инвалидов прямо как иностранцы – Россию: «медведи по улицам ходят». Как будто ребята могут кому-то угрожать, или что-то ещё. А на самом деле они эмоциональные, открытые, радуются каждой мелочи; мы, обычные люди, это делать давно разучились.
Но у нас в России есть своя специфика: мы устроили на работу уже 13 человек, и ещё 40 стоят на очереди у нас в базе, но не готовы работодатели. Я прихожу на встречи с хозяевами кафе и ресторанов, и мне говорят: «Вы – большие молодцы, но, понимаете, у нас есть масса азиатов, которые придут, приведут с собой родственников, они могут работать долго, и довольны зарплатой».
А наши ребята по индивидуальной программе реабилитации имеют право на 35-часовую рабочую неделю. Хотя, если есть силы, сами могут написать заявление и от этого ограничения отказаться. Но всё же чаще работодателю приходится этот момент соблюдать.
Шпана и корпоративная этика
Армен Погосян
Пиццерия со странным названием «Шпана» открылось прошлым летом на месте прежнего суши-бара. Весь персонал здесь – в кепках, напоминающих знакомым с литературой прежних лет знаменитого хулигана Мишку Квакина.
Про название хозяин Армен Погосян говорит:
— Да мы и есть шпана. Какими выросли на улице, такими и остались. Улица нас воспитывала и сделала правильными — с пониманием о том, что такое дружба, кто такие мальчики, что нужно защищать девочек. С тем, что друзья могут позвонить тебе в три часа ночи, сказать: «Мы едем!» — и ты всегда накроешь им стол.
У нас вообще есть планы создать большой проект, чтобы «Шпана» была в каждом районе. И можно будет организовать команды вроде тимуровских – помогать пенсионерам, например. Или таким ребятам, как Ромка и Вика.
Помню, я начал искать какие-то фонды, которые трудоустраивают ребят с инвалидностью, через свою подругу, у которой такая же ситуация дома. В итоге мы нашли фонд, а потом ребят. И более старательных работников не отыскать. Они же сюда приходят не как на работу – они приходят быть нужными.
Более того, это обычные работники могут меня подвести: где-то опоздать не выйти в смену – всё бывает. Но с Ромой и Викой – никогда.
— Так Вам же выгодно, — с притворным ехидством говорю я, — работники старательные, корпоративную этику прививать не надо…
— Понимаете, вся сложность работы в больших компаниях, где есть какая-то корпоративная этика, в том, что эту этику навязывают.
Я тоже, помню, работал в большой компании, и нам вечно твердили, что мы – семья. Хотя всем было понятно, что ни фига мы никакая не семья.
А здесь мы действительно пытаемся ввести эту историю. Я вообще – человек семейный, и каждый земляк для меня дорог. И здесь каждый человек – будь то повар, официант или заготовщик – это часть семьи. Я ребятам иногда говорю: «Это я от вас завишу. От каждого человека тут – от уборщицы, от официанта – зависит, как будут люди смотреть на нас в целом, будут к нам приходить или нет».
А недавно ко мне Вика подходит: «Армен Андреевич, а Вы меня никогда не бросите? Правда, не бросите? Я просто хотела спросить»
Вика
— Я сначала работала в школе на улице Удальцова, я сама нашла, поспешила. Там я была вроде уборщица. Ещё когда-то в 18-м интернате курьером работала – документы в департамент возила. А потом меня сюда устроили на работу – я картошку чищу, посуду мою, помогаю повару. И я очень радуюсь, что коллектив хороший.
Сначала в первый раз было тяжело. А теперь мы хорошо чистим с Леной (месяц назад Вика привела работать в «Шпану» ещё одну свою подругу из интерната, Лена пока на работе осваивается) – картошку, морковку. Мы когда приезжаем, переодеваемся, я сразу смотрю: в холодильнике картошки нет или морковки, или лука. Я смотрю, чего нету, и мы чистим. Я бы ещё хотела выучиться на официанта – но посуда очень тяжёлая. А тётя Мзия (шеф-кондитер кафе) хочет научить меня печь тортики. А ещё тут зефирчики очень вкусные – они во рту тают, я очень люблю.
— А если Вика продукты перепортит, пока будет учиться? — спрашиваю я, когда девушка уходит.
— Ой, чего она там перепортит? – отвечает Армен Андреевич. – Килограмм творога и тесто? Тоже мне вселенские убытки. Ну, мы же смотрим. Главное – научится.
«Хочу быть продюсером»
Программа поддерживаемого трудоустройства существует в фонде «Лучшие друзья» с середины 2014 года. С соискателем, изъявившим желание работать, здесь обязательно проводят собеседование.
— Иногда вот так разговариваешь с человеком, — рассказывает Юлия Фадеева, — спрашиваешь: какие у тебя дома обязанности? И выясняется: обязанностей нет, потому что маме удобнее и быстрее сделать самой. То есть, родители не дают развиваться собственным детям. Но потом понимают, что не вечны – и ведут детей искать работу. Один такой соискатель на собеседовании как-то заявил: «Хочу быть продюсером!» Впрочем, его быстро уговорили начать с чего-то попроще.
Иногда, бывает наоборот: родители пугаются, что на работе их ребёнка будут обижать. Так не осталась работать в кафе ещё одна девушка с инвалидностью, которая приходила на собеседование. Мама забрала.
Другая сторона проблемы: не все работодатели умеют правильно общаться с необычными работниками. Например, принимая на работу человека с ментальной инвалидностью, его ни в коем случае нельзя опекать. Разумеется, сначала социальный педагог объясняет подопечному, как доехать до работы (и даже проедет с ним несколько раз и поприсутствует на месте в первые несколько дней, чтобы человеку не было страшно в незнакомой обстановке). Но вот потом свою работу человек должен выполнять строго сам – поблажек ему делать нельзя.
Другой момент – работнику нужно внятно разъяснить его обязанности и рабочее расписание: что и когда он должен сделать, в какие часы – передохнуть или поесть. В итоге, какую-то шутку или эмоцию человек может не понять, но вот чёткую инструкцию понять вполне способен.
Впрочем, круг возможных профессий для каждого человека специалисты фонда определяют индивидуально: кому-то, например, подходит работа за компьютером, но совершенно не подойдёт работа с людьми.
О льготах и квотах: проще сделать самому
Вика и Лена
За то, что в кафе работают Рома, Вика и Лена, никаких льгот хозяин «Шпаны» не имеет. Необходимость обязательно трудоустраивать людей с инвалидностью предусмотрена в законе лишь для компаний, имеющих более 1000 рабочих мест; налоговых послаблений за работников с особенностями по российским законам тоже не положено. Раньше государство обеспечивало обустройство специального рабочего места – теперь на это нужно получить квоту. «Проще сделать самому», — говорит Армен Погосян.
В США с работодателя, у которого работают люди с инвалидностью, перестают брать часть НДС. У нас такой работодатель легко получит только лишние проверки на свою голову. И, соответственно, штрафы, если что-то вдруг окажется не так.
Кстати, с доступной средой в «Шпане» тоже всё в порядке, но сделано это так ненавязчиво, что, не коснись мы особенностей интерьера в разговоре, их можно было бы не заметить вовсе.
На входе здесь нет пафосного пандуса; просто вместо ступеньки – плавный сход, по которому легко забежит ребёнок и въедет коляска. Низкая барная стойка, как оказалось, нужна не для того, чтобы посетители любовались на печку, где готовится их пицца. Просто из-за такой преграды человек на коляске её тоже увидит. В одной из московских типографий («Мы очень долго её искали, нашли в Медведково») уже печатают шрифтом Брайля меню. Туалет для коляски приспособлен, в планах – лифт, который поднимал бы посетителей на второй этаж. А ещё в планах – пригласить на работу нескольких новых ребят и непременно выучить их на официантов.
Так что, если у мальчика в кепке, который принёс вам чайник с чаем, вдруг немного дрогнула рука – не спешите ругаться. Может быть, он только осваивается на новой работе.
Сотрудники кинотеатра "Мираж Синема" в торговом центре "Атлантик Сити" в Санкт-Петербурге выгнали из кафе заведения 15-летнего Артема Баданина в инвалидной коляске вместе с другом. Об этом сообщила мать инвалида Лариса Баданина. У себя "ВКонтакте" она также опубликовала аудиозапись разговора с представителем кинотеатра.
"Это частное заведение... Не надо тут "на каком основании", права там и так далее... Ребята, все, давайте, встали и ушли. Вам отказано в посещении", - сказал представитель кинотеатра.
Когда гости возразили, что "у всех права одинаковые", представитель кинотеатра им ответил: "Это к Навальному, звони Навальному".
"Нужна поддержка. Не прошли Face Control в кинотеатре!!! Сегодня при посещении кинотеатра Мираж Синема в Атлантик Сити моему сыну с другом было отказано в посещении кинотеатра и пиццерии. Сотрудник заведения выгнал детей из кафе (мой сын имеет проблемы с опорно-двигательным аппаратом и передвигается на коляске) и объяснил им, что, если "хозяину заведения" не понравится чье-то лицо они вправе отказать в обслуживании. При повторном посещении сотрудник пугал жалобой в прокуратуру. Аудиозапись сделал Артем. Случай не единичный в России. И упор делается на частные заведения и их право решать кого пускать, а кого нет. Помогите добиться справедливости. Хочу обратиться в прокуратуру".
В "Мираж Синема" между тем заявили, что распространенная Ларисой Баданиной информация не соответствует действительности, а подростков на самом деле выгнали, потому что они ничего не заказывали в кафе. Тем не менее, в кинотеатре принесли извинения за "некорректное поведение сотрудников".
"Когда подростки расположились за столиком кафе, к ним подошел администратор зала и спросил, будут ли они что-нибудь заказывать. От группы подростков последовал отрицательный ответ. Администратор зала указал подросткам, что зона кафе предназначена для обслуживания посетителей, после чего удалился.При этом, меню, лежащее на столе, ни один из подростков не открывал.
Через 15 минут администратор снова подошел к группе подростков и уточнил, не захотели ли они что-нибудь заказать. Получив ответ, что группа подростков ничего заказывать не собирается, администратор попросил подростков покинуть территорию кафе, так как она предназначена для обслуживания посетителей кафе и не является зоной ожидания.
Требований удалиться из кинотеатра либо общедоступных зон ожидания в кинотеатре администратор зала не высказывал. После чего к разговору с подростками присоединилась администратор кафе.
На просьбу покинуть территорию кафе был дан отрицательный ответ под предлогом общедоступности территории кафе для всех, что и вызвало недопонимание между сторонами и спровоцировало конфликтную ситуацию.
Подросткам не было отказано в обслуживании, а было отказано в возможности нахождения на территории, предназначенной для обслуживания посетителей кафе, которая не является зоной ожидания.
Также из видеозаписей следует, что ни администратор зала, ни администратор кафе непосредственно с Артемом Баданиным не общаются. Общение происходит с другими подростками.
Не могли 15-тилетние подростки посетить и кино, так как находились в кинотеатре без сопровождения родителей, а последний сеанс с возрастным ограничением "12+" начался в 16 часов 50 минут.
После указанного времени в кинотеатре демонстрировались фильмы с возрастным ограничением "16+", в связи с чем Артему и его друзьям было бы отказано в продаже билетов на такие сеансы. Однако, как видно из записей видеонаблюдения, подростки за приобретением билетов в кассы кинотеатра не обращались.
Руководство кинотеатра "Мираж Синема" приносит извинения за некорректное поведение сотрудников, которые в неподобающей форме информировали подростков о правилах обслуживания в кафе на территории кинотеатра "Мираж Синема".
Отужинать в ресторане, сидя в инвалидной коляске? Еще несколько лет назад решить эту задачу было едва ли не так же сложно, как доказать теорему Ферма. Некоторые хозяева, увы, и нынче не жалуют людей с ограниченными возможностями в своих заведениях, цинично аргументируя: «Вы нам портите имидж!» Впрочем, если даже и жалуют, то путь к столику частенько бывает заказан. Ведь понятие «безбарьерная среда» пока еще не стало таким же безусловным атрибутом, как чистые минские улицы. Представители Республиканской ассоциации инвалидов–«колясочников», пытаясь привлечь внимание к проблеме, показали корреспондентам «СБ» идеальное для них придорожное кафе.
Правду говорят, понять все проблемы людей с ограниченными возможностями может лишь тот, кто сам оказался в инвалидной коляске. Неудивительно, что при недавнем строительстве придорожной точки общественного питания в городском поселке Паричи, что аккурат между Бобруйском и Светлогорском - у трассы, по которой белорусы издавна ездили на машинах на украинские курорты, - просчитали едва ли не каждую мелочь. Дело в том, что как у менеджера Сергея Пискуна, так и у управляющего Ивана Короткевича серьезные проблемы с опорно–двигательным аппаратом. Разница одна: Сергей передвигается при помощи коляски, Иван обходится без нее…
В своих родных Паричах вот уже два года - после неудачного падения с крыши строящегося гаража - Сергею, по его словам, сложно попасть в сельсовет, больницу и ряд магазинов. До проблем инвалидов–«колясочников» там дела явно не было и нет, как и нет ни пандуса, ни подъемника. Инфраструктура, доступная «колясочнику» Пискуну, - это отделение банка, одна из торговых точек, а с недавнего времени - и собственное рабочее место.
Казалось бы, в помещении и интерьере кафе нет ничего сверхъестественного. Такого, что должно значительно удорожать проект. Однако к дверям ведут не ступеньки, а лишь одна приступочка. Столики расставлены так, что проедет и инвалидная коляска. Заезды в туалет и душ - широкие. Специальные поручни - предусмотрены. В ванной комнате не хватает разве что специального привинченного к стене откидного стульчика… А необходимые габариты соблюдены даже в служебном помещении.
- Пока нет доступа на второй этаж, где будет несколько гостиничных номеров, бильярдная, но это дело времени, - говорит о редких «минусах» Сергей.
На кафе в Паричах Республиканская ассоциация инвалидов–«колясочников» обратила внимание неспроста. Результаты собственного мониторинга доступности для лиц с ограниченными возможностями ресторанчиков, кафешек и харчевен оказались неутешительными. Конечно, за последние годы ситуация значительно изменилась в лучшую сторону. Но вдоль центральной трассы Брест - Москва лишь 7 заведений общепита признаны ассоциацией полностью «безбарьерными», двенадцать - частично. 47 заявленным инвалидами требованиям, увы, не соответствовали. Вдоль магистрали Одесса - Санкт–Петербург картина еще более унылая. Отличную оценку получило лишь кафе «Быховчанка». Единственное из дюжины… Представитель ассоциации Анна Шумак уточняет: основные параметры, на которые обращали внимание - это стоянка для авто, удобные подъезды к входу и собственно сам вход, а также возможность доступа в туалет.
Добавляли и примечания. Скажем, указывали, если был доступен душ. Но более–менее нормальный душ - это редкость… Измеряли ширину дверного проема. Бывает, что дверь, в принципе, узкая, но есть возможность открыть ее вторую створку - писали и об этом.
Не надо думать, будто инвалиды обречены на вечную тоску в четырех стенах и не кажут носа из собственного дома. Нет и нет. Многие на месте не сидят. Ведут активный образ жизни и разъезжают на авто.
Кроме того, к нам приезжает очень много иностранцев. Возникла проблема: в дороге нужно есть, хотя бы выпить чая, заправить автомобиль, сходить в туалет. Как это сделать? Обычно происходило так: приезжаешь на заправку и стараешься высмотреть, кто бы мог тебе помочь. Только каждый ли поймет, чего от него хотят? Проблему надо было решать. Вначале на некоторых АЗС пытались внедрить особую кнопку для вызова оператора. Но толком из затеи ничего не вышло. Рассмотрели другой вариант: развесить на видных и доступных для инвалидов местах таблички формата А4 на русском и английском языках: «Если вам нужна помощь, позвоните по такому–то номеру». Первым, с кем мы договорились, была «Белоруснефть». Точно такие же листовки решили разработать и для придорожного сервиса. К работе по их распространению подключили дорожные службы и бобруйский мотоклуб «Ночные волки».
Такую табличку при нас разместили и на окнах придорожного кафе в деревне Паричи. Напоследок у его руководителей я поинтересовался: стоит ли игра свеч? Впрочем, сразу понял, что и сам поддался стереотипам и сказал глупость… Ну и пусть Анна была лишь второй посетительницей кафе в коляске. В цивилизованном мире помогать инвалидам - дело общепринятое, само собой разумеющееся. А у нас… Конечно, в отсутствии отзывчивости простых людей не обвинишь. Как правило, выйдут и помогут. Но для некоторых предпринимателей, похоже, экономические расчеты давно подавили имиджевые и социальные. «Я одного не могу понять, - сокрушается Анна Шумак. - Как у владельцев придорожных кафе порой получается обходить строительные нормы? Кто выдает им разрешения на ввод зданий в эксплуатацию? Проблему решаю так: прошу книгу замечаний и предложений, но не выплескиваю весь негатив, а делаю восторженную запись следующего характера: мол, все у вас замечательно, но если бы немного поменять то–то и то–то, было бы вообще идеально. А в конце добавляю: если вдруг решите сделать пандус, обратитесь, пожалуйста, к нам за консультацией. И такой подход располагает, действительно потом обращаются».
Компетентно
Сергей Леончик, начальник отдела сохранности автомобильных дорог и придорожного сервиса Министерства транспорта и коммуникаций:
Есть постановление Правительства, регулирующее все основные требования, которым должны соответствовать объекты придорожного сервиса на республиканских автомобильных дорогах: по архитектурному обустройству, месту размещения. Три года назад по нашей инициативе туда были включены обязательные требования по созданию элементов безбарьерной среды - наличие специально обозначенных парковочных мест, возможность доступа в здание, а также беспрепятственного перемещения как внутри его, так и по территории. Автозаправочные станции, ко всему прочему, должны быть снабжены устройством вызова оператора. Объекты придорожного сервиса - отапливаемым санитарно–бытовым помещением для посетителей, которое могут использовать и люди с ограниченными возможностями. Ежегодно в эксплуатацию вводятся около 20 АЗС, примерно 30 кафе, 3 - 4 охраняемые стоянки, 5 станций технического обслуживания, магазины.
Фото Александра Стадуба
В Алма-Ате открылось тренинг-кафе, в котором работают люди с нарушениями ментального здоровья из городского психоневрологического диспансера. Цель этого социального проекта - хотя бы частичная адаптация инвалидов к обществу. С подробностями - Дмитрий Беляков.
Это - алматинский дом-интернат для инвалидов с психоневрологическими заболеваниями. Глухой забор, колючая проволока и решетки на окнах - учреждение закрытое и негостеприимное. Разрешение на съемки внутри "Настоящему времени" получить не удалось, поэтому репортаж начинается на КПП учреждения.
Каждое утро, по разрешению директора интерната, несколько пациентов выезжают на свою новую работу. Они - сотрудники алматинского "Тренинг-кафе" - проекта по социализации лиц с ограниченными возможностями. Прибыв на рабочее место и переодевшись, ребята приступают к уборке.
“Обслуживаем, подметаем, посуду моем, чистоту наводим”, - рассказывает Михаил, сотрудник кафе.
Михаил работает в кафе второй месяц. Смены у него два раза в неделю. Он хотел бы приезжать сюда и чаще, но не разрешают врачи. Заработанные в кафе деньги он предпочитает откладывать для серьезных покупок.
“Мы копим эту зарплату: на еду, на одежду, на вещи. Мы копим, чтобы хорошо все это покупать было. Кофточки, штанишки, туфельки и костюм”, - говорит Михаил.
Проект "Тренинг-кафе" стартовал в июне нынешнего года. Его организаторы - команда психологов и волонтеры. Ержан работает в кафе администратором и помогает ребятам разрешать сложные ситуации с клиентами. Он говорит, что особых проблем в работе с подопечными не испытывает. Но, несмотря на возможность вырваться из глухих стен интерната, находятся и такие люди, которые не хотят трудиться:
“Не все хотят. Некоторые приходят, один день поработают, а потом их зовешь, а они говорят: нет, я лучше в интернате полежу просто. Но в большинстве своем - стараются, говорят побольше хотим, возьмите меня, почему я мало хожу, почему один раз? Я хочу два раза, три раза”.
В интерьере кафе многое сделано руками ребят. Стены украшены рисунками и фотографиями. В основном, их работа заключается в обслуживании клиентов и поддержании чистоты. Но некоторые работают и помощниками повара, пытаясь обрести новые знания и профессию.
Гульнара семь лет живет в психоневрологическом интернате. Для нее работа в кафе - реальный шанс вернуться к нормальной жизни.
“У меня свои цели. Я бы хотела, чтобы мне пересмотр сделали по недееспособности, чтобы возможность иметь выйти полностью, на самостоятельный выход. Это цель проекта, и поэтому я сюда хожу”, - признается Гульнара.
Гульнара верит в свои силы и чувствует себя здоровым, полноценным человеком.
"Тренинг-кафе" не делает своей целью сбор гуманитарной помощи. По словам организаторов, лучшая поддержка для их бенефициаров - это клиенты и реальная работа. Многие алматинцы регулярно приходят пообедать в кафе и поговорить, а некоторые даже находят время ему помочь. К примеру, Валентина посещает кафе два раза в неделю и занимается с его работниками чтением и чистописанием:
“Он единственный в 30 лет не знает даже азбуку, писать и читать не умеет, поэтому с ним стала заниматься. Цифр не знает, букв не знает. Остальные мне написали имя, телефон”, - рассказывает она о своем ученике.
Как говорят инициаторы проекта, их основная цель - снижение нетерпимости к людям с психической инвалидностью и их социализация. Команда волонтеров часто испытывает проблемы с официальными бумагами и законодательством. Проект пилотный, и много документов необходимо подготовить для того, чтобы он заработал в полную силу. Но первые шаги уже сделаны.
"В доме-интернате - 630 человек. Мы уже с руководством поговорили, при министре поговорили. 150 человек оттуда, с нашей помощью, можно запросто вывести, из-за решетки. Они бы жили просто у себя дома, работали бы в каких-то социальных проектах”, - говорит директор Института психоанализа Центральной Азии Анна Кудиярова.
Основная проблема - статус пациентов, признанных недееспособными. На то, чтобы добиться освобождения бенефициара из дома-интерната, у волонтеров уходят годы. Тем не менее, на проект уже обратили внимание на государственном уровне. Тренинг-кафе заняло второе место на конкурсе социальных проектов, а на прошлой неделе в кафе лично приезжала министр образования и социальной защиты Тамара Дуйсенова. Так что предпосылки к изменению ситуации к лучшему определенно есть.
Настоящее Время
