Самой незащищённой социальной группой населения считаются инвалиды. Задача государства — стараться обеспечить для них удобную среду, создать благоприятные условия, повысить уровень жизни. Каждый гражданин может приносить пользу обществу, если для этого есть опора. Общество должно показывать этой группе населения, что они важны, поэтому важно пользоваться корректными словами, чтобы называть их.

Как корректно обратиться к инвалиду на коляске?

Термин «инвалид» пришел в Россию из английского языка. В переводе это слово значит «немощный» или «беспомощный». Именно поэтому сейчас их так называть не принято, это указывает на неполноценность. Некоторые обижаются, когда их называют «инвалидом».

• Есть выражение «человек с инвалидностью». Оно нейтрально и полностью приемлемо в обществе. При сомнениях в том, как называть колясочника, лучше всего использовать именно это выражение.
• Инвалиды, пользующиеся колясками называются колясочниками. Это слово корректно, оно сильнее всего распространено. Также корректно говорить «спинальники», но это слово распространено гораздо уже.
• «Человек с ограниченными возможностями здоровья» — это выражение, которое указывает на неполноценность граждан с инвалидностью относительно других, поэтому нежелательно называть их именно так. Их жизни мешает лишь необорудованность города и учреждений, а не особенности их здоровья.
• «Люди с ограничениями здоровья» — крайне некорректное выражение. Оно неприятно каждому колясочнику, даже если сказано без плохого умысла. Избегайте этого выражения, используйте иные.

Люди, которые получили инвалидность не только с рождения, а при жизни, внутри остаются теми же. У них остаются жизненные приоритеты, принципы, личные мнения, знания. Поэтому выражения, которые говорят о его здоровье, отталкивают или даже оскорбляют самих колясочников и заботящихся о них. Близкое окружение колясочника так же, как и он, воспринимает все сказанное с особым вниманием.

Для большего уважения можно назвать гражданина с указанием половой принадлежности: «девушка с инвалидностью», «мужчина-колясочник».

Есть две крайности, в которые часто уходят обращающиеся к колясочникам, не задумываясь:

• Неприемлемо обращаться к инвалидам с точки зрения жалости. Никогда нельзя использовать такие слова, как «жертва», «пострадавший» и «больной». Граждане с инвалидностью стремятся к равенству, поэтому не считают, что им необходима жалость сочувствующих, которая наоборот принижает.
• Другая крайность – заявлять, что этот инвалид полностью здоров и не имеет ограничений. Нельзя говорить об инвалидах, как о полностью здоровых. Это может сильно надавить на психику инвалида.

Правильно

Правильные обращения к инвалиду-колясочнику:

1. «Человек с инвалидностью». Корректно будет называть их «ребенок с инвалидностью», «девушка, имеющая инвалидность». Уточнение пола или возраста инвалида не имеет значения.
2. «Пользователь коляски». Это выражение подходит редко, но называть их так абсолютно правильно. Так можно называть незнакомых людей, если нужно указать на наличие этой коляски.
3. «Человек на коляске». Так можно называть людей, чтобы указать, где они находятся среди других.
4. «Мужчина, женщина». Можно называть так, чтобы не указывать на особенности колясочника. Обращение по имени, если оно известно, самое правильное. Если колясочник не знаком, то наилучший способ сказать о нем – сказать, как обычно говорят о людях.

Учтите, что это очень индивидуально. Для некоторых инвалидов не принципиально, указывают ли на их особенность, для других это – непозволительно и даже оскорбительно. Если Вы знаете этого инвалида лично, спросите у него, не обидит ли его то или иное обращение, и называйте его так, как будет приятно ему самому.

Неправильно

Неправильные обращения, которыми называть колясочников нельзя:

• «Калека». Так называются люди, получившие увечья. Называть «калекой» никого нельзя, потому что положительного смысла оно никогда не несет.
• «Человек с ограниченными возможностями/здоровьем». Не стоит указывать на то, что инвалиды не такие, как остальные. Называть их, как людей с ограничением чего-либо непозволительно.
• «Жертва инвалидности», «прикованный к коляске». Никогда не говорите и не намекайте на то, что колясочник навсегда останется больным. Это заставит его задуматься о жизни в негативном ключе и повлечет за собой нежизнерадостные мысли. Не сложно обратиться иначе, уважительно, а разница для инвалидов колоссальная.

Есть множество спорных терминов, которые обозначают названия разных инвалидов, но чтобы с уважением обратиться к ним, не нужно наизусть знать эти выражения. Нужно понимать, что главное – не задеть их чувства по поводу перенесенной травмы и не навеять негативные рассуждения.

Заключение

Помните, что Вы обращаетесь, в первую очередь, к человеку. Отнеситесь с уважением к его личному пространству: не трогайте инвалидную коляску, не заводите о ней разговор. Назовите его «девушка или мужчина», смотря в глаза ему, а не смотря на сопровождающего. Следите за тем, как он реагирует на выражения, и разговаривайте с ним «на хорошей ноте».

«Неловкие вопросы»: люди с инвалидностью

Министерство труда России заявило, что сообщения об отказе от термина «инвалиды» не соответствуют действительности. А как людей с инвалидностью называют в других странах и как правильно говорить современному человеку?

Российские чиновники намерены отказаться от использования слова «инвалиды», сообщила в четверг, 27 сентября, газета «Известия». Издание ссылалось на пресс-службу министерства труда и социальной защиты.

Этот термин хотят заменить другим, «в полной мере отражающим правозащитную модель госполитики в отношении людей с ограниченными возможностями», написала газета.

В самом министерстве заявили, что никто от слова «инвалиды» отказываться не собирается, а «Известия» исказили суть комментариев.

На самом деле власти только хотят уточнить определение понятия «инвалид», но не намерены отказываться от «применения термина в законодательстве». Делается это по рекомендации Комитета ООН по правам инвалидов, сообщили в ведомстве.

Русская служба Би-би-си разбиралась, как же правильно называть таких людей, чтобы их не обидеть и самому не выглядеть несовременным человеком.

Что говорят сами люди с инвалидностью

В ООН ранее замечали, что официальный перевод термина на русский язык как «инвалиды» «не отражает модели прав человека».

Сами люди с инвалидностью термин «инвалид» тоже недолюбливают.

«В конвенции ООН употребляется термин «person with disability», — объясняет сотрудник региональной общественной организации инвалидов «Перспектива» Ольга Котова. — Поэтому мы по-русски говорим «человек с инвалидностью». Мне хотелось бы, чтобы меня так называли. В первую очередь — человек, а потом моя особенность».

Слово «инвалид» пришло из английского языка. Но английское слово invalid («немощный», «болезненный») сейчас не используется, чтобы обозначить человека с особыми потребностями.

Для современного носителя английского языка это слово звучит грубо и старомодно. Нейтральное выражение — «disabled people» (люди с ограниченными возможностями) или «people with special needs» (люди с особыми потребностями).

Мы говорим «человек с инвалидностью». Мне хотелось бы, чтобы меня так называли. В первую очередь — человек, а потом моя особенность».Ольга Котова, сотрудник организации «Перспектива»

За мировой стандарт принято правило «рeople-first language» — когда говорят о ком-то, первом делом называют его человеком, а уже затем говорят о его болезни или особенности.

В английском языке стало принято говорить «человек с заиканием» вместо «заика». Таким образом подчеркивается, что болезнь человека не определяет его личность.

«Я не хочу, чтобы мои возможности кто-то ограничивал, несмотря на мою инвалидность, — говорит Котова. — Да, у меня отсутствуют ребра, да, я передвигаюсь с помощью трости, но возможности у меня так же безграничны, как и у всех остальных, и я не хочу, чтобы меня выделяли из-за моей особенности».

В «Перспективе» советуют говорить «человек с аутизмом», а не «аутист», «человек, использующий коляску», а не «колясочник», «человек с ампутацией», «человек с онкологией» и так далее.

«Есть стереотип, что люди с инвалидностью — это только те, кто не видят, не слышат, плохо ходят. А есть еще огромное количество людей, которые тоже хотят, чтобы их правильно называли. Люди с диабетом, например, а не просто «диабетики». Это слово, носящее негативную окраску», — продолжает Котова.

Где меняли закон

В декабре 2017 года Верховная рада Украины законодательно заменила термин «инвалид» на «человек с инвалидностью» — как раз для того, чтобы привести украинские законы в соответствие с конвенцией, принятой Генассамблеей ООН в 2006 году и вступившей в силу в мае 2008 года.

Котова надеется, что и в России когда-нибудь на государственном уровне будет утвержден новый термин.

«Я работаю в «Перспективе» 17 лет. За это время у нас столько всего поменялось, и я уверена, что минтруд тоже придет к этому решению рано или поздно», — говорит она.

Журналист и модель — о празднике, слове «инвалид» и о трудностях перевода. Специально для Неинвалид.ру в Международный день инвалидов

Каждый год, на протяжении уже почти 20 лет, третьего декабря весь цивилизованный мир отмечает Международный день инвалидов. Короткое и ясное название! Но может ли оно обидеть кого-то? Вероятно. Многие мои знакомые, имеющие к понятию ИНВАЛИД непосредственное отношение, на это слово обижаются. Думаю, дело лишь во внутренней уверенности в себе. Ведь только дурак будет оправдываться и доказывать обратное, если его вдруг назовут дураком. Умному человеку ни к чему это делать. То же самое и со словом «инвалид». Общество воспринимает тебя так, как ты сам себя подаешь. Споры на тему того, как называть людей с особенными потребностями, не утихают и по сей день. Общественная организация «Перспектива» некоторое время назад даже выпускала специальную брошюру для СМИ «Язык и этикет»: в ней подробно написано, как называть и как общаться с людьми с разными видами инвалидности, чтобы не поставить их в неудобное положение.

Ведь часто одни говорят — люди с ограниченными возможностями, другие настаивают, что возможности таких людей безграничны, третьи вообще не понимают, о чем это все, зато знают слово «инвалид». В их представлении чаще всего это тот, кто просит милостыню на дороге или в метро. Поэтому и реагируют на всех людей с инвалидностью именно так – с жалостью, думая, что они постоянно в чем-то нуждаются.

Еще я заметила в нашем обществе такую закономерность: здоровый человек, общаясь с не совсем здоровым, считает его глупее себя. Думаю, вы это тоже замечали. Общаясь с плохо слышащим дедушкой, ловишь себя на мысли: «Блин, ну как ему еще объяснить…»

Просто сказать громче или написать на бумаге.

Я сама передвигаюсь на инвалидной коляске несколько лет и замечаю: некоторые люди считают, на каком-то подсознательном уровне, что раз я не могу ходить, значит и думать я тоже не умею. Много раз попадала в одну и ту же ситуацию: спрашиваю у охранника, как пройти к лифту или, например, найти туалет, а он начинает отвечать на мой вопрос моему спутнику, при этом говоря обо мне в третьем лице: типа, вы ее повезете направо, потом прямо, а потом налево. Почему так происходит, для меня до сих пор загадка.

Я вот и сама только недавно узнала, что когда знакомишься со слабовидящими и слепыми людьми, по правилам хорошего тона, кроме имени можно еще сказать пару слов о своей внешности. В этом ведь нет ничего сложного, к тому же это здорово!

Инвалиды – это ЛЮДИ с ограниченными возможностями.

Люди с ограниченными возможностями, по-русски, инвалиды, есть везде. Ограничение возможностей накладывает свой отпечаток на характер таких людей. И, пожалуй, самой яркой чертой становиться желание быть нужным и полезным. В подавляющем большинстве такие люди хотят и могут работать. Мы все знаем, что трудоустроиться в России хоть как-то инвалиду более чем трудно, что и говорить о возможности найти хорошую работу по душе, силам и оплате. Поэтому мы хотим предложить вашему вниманию рассказ-зарисовку о жизни инвалидов в США. Ее автор – Светлана Букина 17 лет живет в Соединенных Штатах Америки. Ее взгляд на проблему – это просто взгляд со стороны.

Валиды

Мне потребовалось прожить в Америке несколько лет, чтобы сообразить, что слово «инвалид» – это написанное русскими буквами английское слово invalid. В словаре Мириам-Вебстер invalid определено следующим образом:

not valid: a: being without foundation or force in fact, truth, or law b: logically inconsequent – безосновательный, беззаконный, неподтверждённый фактами. Нелогичный. Инвалид – существительное. Мы можем сказать: «Вот идёт инвалид». В английском языке тоже есть подобное слово – cripple, но по степени неполиткорректности оно сравнится разве что с «негром». Это обзывалка, которую злые подростки выкрикивают вслед бедному мальчику на костылях в душещипательных романах.

Существительные определяют человека – урод, гений, идиот, герой. Американцы любят существительные-определения ничуть не меньше других народов, но вот инвалидов предпочитают называть “disabled persons”. Человек, возможности которого ограничены. Но сначала человек.

Я работаю в здании Национальной Обороны (National Guard), и инвалиды там – на каждом шагу. Речь не идёт о ветеранах войны, потерявших руки или ноги. Говорят, что их много, но я их не вижу. Сидят себе в своих «кубиках» и выполняют бумажную или компьютерную работу. Я о тех, кто был рождён с неким физическим или умственным недостатком, а чаще – и с тем, и с другим. Солдату без ноги или руки легко подыскать работу. Попробуйте подыскать работу глухонемому умственно отсталому корейцу или женщине в инвалидной коляске, у которой IQ дай Бог 75.

Кореец собирает у нас мусор из корзинок и выдаёт новые пакетики. Хороший парень, которого все любят, и выдвигают корзинки с мусором из-под столов при первых звуках его добродушного мычания. Женщина в коляске, на пару с полунемым мексиканцем, убирают наши туалеты. Как они это делают (особенно она, в коляске-то) я точно не знаю, но туалеты блестят. А в кафетерии половина сервировщиц явно не от мира сего, да ещё по-английски плохо говорят. Но проблем нет – ткнёшь пальцем, положат на тарелку. Кладут очень щедро, я вечно прошу снять немного мяса, мне столько не съесть. И всегда улыбаются. А в мини-кафешке на третьем этаже работает весёлый парень, совершенно слепой. Такие хот доги делает, что держись. За секунды. Вообще работает лучше и быстрее, чем большинство зрячих.

Эти люди не производят впечатление несчастных и убогих, да и не являются ими. У инвалидов в колясках специально оборудованные машины, или их развозит приспособленный под это дело микроавтобус. У всех – достойно оплачиваемая работа плюс очень приличные пенсии, отпуска и страховки (на государство работают, как никак). Про то, как им обустраивают квартиры, я знаю на примере собственной покойной бабушки, которой установили специальный телефон, когда она почти оглохла, а потом заменили на такой же, но с гигантскими кнопками, когда она почти ослепла. Да ещё принесли лупу, увеличивавшую каждую букву раз в сто, чтобы она могла читать. Когда ей ампутировали ногу, бабушку перевели в новую квартиру, где под раковинами было место, чтобы въезжать туда на инвалидной коляске, все прилавки были низкими, а ванная комната была оборудована вмонтированными в стену «хваталками», дабы удобно было пересаживаться с кресла на унитаз или в ванную.

Насмотревшись на этих людей, я стала без грусти наблюдать за умственно и физически отсталыми детьми. Садик, в который ходит мой младший сын, находится в отдельном крыле школы для таких детей. Каждое утро я вижу, как они выходят из автобусов или машин родителей – кто сам, кто с чьей-то помощью. Некоторые со стороны выглядят абсолютно нормально, по другим за версту видно, что с ними что-то не так. Но это обычные дети – швыряются снежками, смеются, корчат рожи, теряют варежки. Они учатся в прекрасно оборудованной школе, где преподают специалисты, которых минимум четыре года обучали тому, как с ними лучше обращаться и как лучше учить таких ребят.

Недавно мне привелось столкнуться по работе с мужчиной, назовём его Николай, приехавшим в Америку из Москвы несколько лет назад. Проговорив с ним некоторое время, я всё никак не могла взять в толк, что же толкнуло этого человека на эмиграцию. Сам – высококлассный специалист, программист, жена – тоже, и оба были хорошо устроены; старший сын заканчивал одну из лучших физматшкол в Москве. У них была прекрасная квартира, машина… К тому же люди русские, москвичи в Бог-знает-каком поколении, все родственники там остались, все друзья. Никак Николай не вписывался в образ типичного иммигранта. Тем не менее, он был именно иммигрантом: выиграл грин-карту, подал на гражданство, купил дом и возвращаться не собирался. Политика? Климат? Экология? Я терялась в догадках.

Пришлось спросить прямиком. «Так дочка у меня…» замялся мой новый знакомый. Дочку изуродовали при рождении – как-то неправильно вытащили щипцами. У девочки церебральный паралич в довольно серьёзной форме, она ходит на костылях (тех, что начинаются от локтя, подставки такие), должна носить специальную обувь и отстаёт в развитии на несколько лет.

В Москве у меня не было ни родственников, ни друзей с умственно или физически отсталыми детьми, поэтому то, что рассказал Николай, явилось откровением и вызвало лёгкий шок. Во-первых, девочку негде было учить. Дома – пожалуйста, а нормальных (читай: специальных) школ для них нет. То, что есть, лучше не упоминать. Жене пришлось бросить работу и обучать дочку дома. Да только как? Таких детей трудно учить традиционными способами, нужны специальные методы, определённый подход. Мало накопать информацию в Интернете – требуется особый талант. У жены-математика талантов было много, но вот этим конкретным Бог обделил. Женщина оставила перспективную и любимую работу и мыкалась с ребёнком-инвалидом, не зная, как с ней заниматься, и ощущая, что жизнь катится в тартарары.

Но это было только начало. Ребёнку полагались какие-то особые льготы, которые приходилось выбивать, унижаясь и проходя семь кругов бюрократического ада. Хуже всего были визиты к врачам. Девочка боялась их панически, орала, дрожала и билась в истерике. Ей каждый раз делали очень больно, со строгим видом объясняя маме, что так надо. Всё это – за очень приличные деньги, в частной клинике. Николай рассказал мне, что у дочери на много лет установилась фобия – она панически боялась всех людей в белых халатах. Потребовалось несколько месяцев здесь, в Америке, чтобы она начала отходить, и несколько лет, чтобы полностью доверять врачам.

Тем не менее, всего этого было недостаточно, чтобы толкнуть Николая на эмиграцию. Уж больно глубоко врос он в Россию корнями. Решение уехать было принято, когда дочка стала подрастать, и Николай с женой вдруг поняли, что в той стране у неё нет абсолютно никаких перспектив, нет надежды, уж простите за банальность, на светлое будущее. В Москве можно жить, если ты здоров и способен прилично зарабатывать. Человеку с серьёзной инвалидностью вкупе с умственной отсталостью там делать просто нечего. Они уехали ради дочери.

Не жалеют. Ностальгируют, конечно, любят свою Родину, ездят туда через два года на третий и российские паспорта берегут. О России Николай говорил только хорошее. Но жить предпочитает тут. Дочка в Америке расцвела, ходит в школу типа той, в которой садик моего сына, отстаёт в развитии всего на два-три года по сравнению с пятью ещё несколько лет назад, завела кучу подружек и научилась любить врачей и физиотерапевтов. Её обожает вся улица. Жена вышла на работу и воспряла духом.

Николай с семёй живёт не в мегаполисе типа Нью-Йорка или Вашингтона, а в небольшом городе в средне-американском штате. Штат называть не буду – там слишком мало русских, их легко узнают – но представьте себе Кентукки или Огайо. Подобные школы есть везде, при чём там работают не только учителя, но и психологи, и career counselors.

Кстати, о карьерах. The Americans with Disabilities Act не заставляет, как думают некоторые, принимать на работу инвалидов или гарантировать им трудоустройство. Там чётко написано, что от работника с инвалидностью ожидается ровно то же самое, что и от других. Я лично видела, и принимала участие в интервью, как на работу брали не глухого и не хромого (и не чёрного, кстати), а того, кто лучше подходил для открывшейся позиции. Решения всегда аргументировались, и проблем не возникало ни разу.

Оглохшему дирижёру, ослепшему фотографу или сломавшему спину грузчику придётся подыскать другую работу. А вот если спину сломал бухгалтер, то работодатель обязан предоставить ему доступ к рабочему месту – построить пандус для коляски, например, или поставить лифт. Парализованный бухгалтер ничуть не хуже здорового, но если его уволят или не наймут, при прочих равных, из-за того, что владельцу фирмы было лень строить пандус или жалко денег на специально оборудованную кабинку в туалете, то босса спокойно могут засудить.

Сначала многие плевались, но потом здания просто стали по-другому строить. А заодно старые модифицировать – так, на всякий случай. Бытиё определяет сознание. «Под инвалидов» сейчас оборудовано практически всё, везде. Выигрывают не только сами инвалиды, выигрывает общество. О тех, у кого только физические проблемы, даже речь не идёт – страна приобретает высококачественных специалистов в мириадах областей. В одном IBM, например, сотни парализованных, слепых, глухонемых и каких угодно ещё программистов и финансистов. Их работа оценивается ровно по тем же критериям, что и работа всех остальных. Один раз вложив деньги в инфраструктуру, компания пожинает плоды многие годы, получая квалифицированных и, главное, благодарных и верных фирме работников.

А как же быть с умственно отсталыми? Для тех, у кого всё в порядке с мобильностью, работ тоже полно. Но даже таким, как моющая наши туалеты женщина, находится работа. Удлините ей ёршик и щётку, и она отдраит туалет ничуть не хуже любой другой уборщицы. Можно укладывать еду в пакетики в супермаркетах или стричь газоны, выгуливать собак или следить за малышами. Одна из воспитательниц в садике сына – девушка с синдромом Дауна. Она, конечно, не главная воспитательница и не принимает серьёзных решений, но она очень тёплый и мягкий человек и успокаивает всех орущих малышей, никогда не раздражаясь и не повышая голос. Дети её обожают.

Давайте забудем на минутку о выгоде для общества. Конечно, благоустроенным людям не надо платить пособие по инвалидности из нашего общего кармана, да и с экономической точки зрения это хорошо, и с демографической. Но дело-то не только в этом. Отношение к старикам и инвалидам – одно из лучших определителей здоровья общества. Никакие экономические показатели, никакая военная мощь, никакой политический вес не скажут вам о стране того, что скажут кучка счастливых детишек с аутизмом, церебральным параличом, или синдромом Дауна, не говоря уж о не менее счастливой группе их родителей. Ведь Америка не только дала дочке Николая надежду на нормальную – и достойную – жизнь, она дала не меньше и её матери.

Медицина движется вперёд семимильными шагами. Всё больше больных детей доживают до взрослого возраста, а женщины рожают всё позже и позже, нравится нам это или нет. Количество детей с отклонениями вряд ли уменьшится, хотя раннее тестирование беременных позволяет пока держать его более или менее стабильным. Интересен тот факт, что всё больше и больше мам, узнав, что у их ребёнка синдром Дауна или какое-нибудь другое нарушение, предпочитают не делать аборты.

Конечно, физические проблемы и низкий IQ никуда не денутся, и на среднестатистическом уровне эти люди функционировать не будут. Но в одном можно быть уверенными: каким бы ни был их потенциал, они достигнут максимум того, на что способны. Потому что a person with disability – это не инвалид. Это человек с набором проблем. И если ему помочь, он станет валидом.

Эта статья вошла в тридцатку самых обсуждаемых статей в блогосфере. А ведь она не содержит ничего такого, на что обычно клюет массовый читатель. Просто спокойный взгляд со стороны, просто зарисовка. Автор не ставил цели гордиться, красоваться, собирать сотни комментариев. В США все привыкли видеть инвалидов такими, какие они есть. Жизнь человека с ограниченными возможностями не становится сверхусилием. Наверно, поэтому у статьи было столько откликов из России.

Читаешь статью и понимаешь, как мы еще бесконечно далеки от такого социального комфорта. Порой не получается обычную детскую коляску в лифт втолкнуть, а про коляски для инвалидов и говорить не приходиться.

Год назад мы перевели один из популярных материалов нашего сайта на английский язык Do We Need Sick Children? , статья была посвящена проблемам детей-инвалидов в России. Англоязычные читатели нас не поняли, им была совершенно непонятна проблематика статьи и обсуждаемые в ней проблемы. Вместо того, чтобы привлечь внимание к острой, как мы думали, проблеме, мы акцентировали ту тяжелейшую ситуацию, которая сложилась в Отечестве.

Однако некоторые сдвиги намечаются и у нас. О проблемах людей с ограниченными возможностями хотя бы начинают говорить. Все больше и больше пандусов, появляются большие вместительные лифты и туалеты для инвалидов. Пользоваться этими благами цивилизации инвалидам пока сложно, ведь дома, какие были такими и остались, равно как и общественный транспорт, метро и т.д.

Но, основная проблема, скорее всего, не в этом. Инвалиды так долго были изолированы от общества, что теперь встреча с ними для обычных людей подобна шоку. Человек долго с удивлением и любопытством разглядывает инвалида. Получается эдакий «зоопарк» среди людей. Но такая длительная изоляция от «иных» людей не пошла на пользу здоровому, так сказать, обществу. Мы совершенно не владеем знаниями и культурой поведения по отношению к инвалиду. Поэтому и ведем себя с ним дико и бестактно.

«...Я живу в России, мой ребенок – тяжелый инвалид. Плюс я живу в маленьком провинциальном городе, где для моего ребенка нет НИЧЕГО вообще. Ни лечения, ни обучения, ни какой-либо захудалой интеграции. Мы стараемся гулять с ребенком каждый день и каждый день и меня и ребенка осматривают прохожие с ног до головы, некоторые стараются пройти мимо 2-3 раза, если не удалось всё рассмотреть с первого раза.. Если кто-то видит, что я не могу провести коляску или застряла в сугробе, будут наблюдать, чем кончится дело, вывалю я ребенка на землю или нет, но никто не подойдет помочь… Когда у нас хватает наглости и мы заезжаем в кафе (единственное кафе в городе без ступенек, вход вровень с мостовой),то никто не сядет за наш столик, даже если свободных мест больше не будет.

И это Россия…наша страна… Родина наша.»

Что ответишь на это… Бесконечно грустно и бесконечно стыдно. Поэтому начинать решать проблемы социальной адаптации кого бы то ни было надо со здоровых людей, с себя и прямо сейчас. И, пока существуют такие ситуации, как в приведенном комментарии, никакие пандусы, подъемники, поручни и лифты не уменьшат пропасти между здоровым и больным, с обычными возможностями и ограниченными.

На прошлой неделе в Ельцин Центре прошел воркшоп «Взаимодействия с людьми с инвалидностью. Язык и этикет». Его лектором стала Татьяна Хижнякова, директор по развитию группы компаний «Ньютон» и вице-президент ассоциации «Особые люди» и мама ребенком с аутизмом, участником проекта #ЗАживое. IMC побывал на встрече и составил шпаргалку, как правильно говорить и писать о людях с инвалидностью.

Инклюзивное образование - один из самых важных образовательных трендов в России последнего времени. Начиная с 2016 года родители особых детей могут самостоятельно принимать решения о том, в какую школу отдавать своего ребенка: до этого дети с инвалидностью обучались исключительно в коррекционных школах. Сейчас они входят в общеобразовательное пространство, и любая школа должна принять у себя ребенка с особенностями физического или ментального развития.

Возможно, в ближайшие пару лет мы познакомимся с новым поколениям особых людей. Если раньше такие дети, подростки и молодые люди сидели по домам, никто о них толком ничего не знал, и не считал нужным воспринимать их всерьез, то сейчас ситуация изменилась. Они ходят в театры, посещают различные центры, музеи, стремятся к общению и много путешествуют.

У таких людей есть свой круг общения, есть или будут семьи, они работают и живут в информационном пространстве. Вряд ли им понравится, если их, уже взрослых людей, будут называть «инвалидами», «людьми с дефектами».

Тем не менее в нашей повседневной речи, осознанно или нет, проскальзывают выражения типа «нормальный»/«ненормальный». Их используют даже чиновники, сами не понимая того, насколько уместно применения того или иного термина. И может ли это кого-то задеть.

В школе существует неопределенная психологическая неподготовленность к принятию таких учеников, именно по этому в последнее время об этом так много говорится и пишется. Очень важно понимать, что есть целый спектр некорректных фраз, которые лучше не использовать. В одном случае вы просто ограничитесь охлаждением отношений с конкретным человеком, но есть вероятность того, что может произойти громкий скандал.

Что значит термин «инвалид», как его лучше использовать и стоит ли его использовать вообще?

К сожалению, в статье ФЗ «О социальной защите инвалидов» есть такое определение: «Инвалид - лицо, которое имеет нарушение здоровья со стойким расстройством функций организма, обусловленное заболеваниями, последствиями травм или дефектами, приводящее к ограничению жизнедеятельности и вызывающее необходимость его социальной защиты». Получается, что в статье Федерального Закона человек с инвалидностью рассматривается как больной, недееспособный, несамостоятельный и нуждающийся в защите.

Тогда как в «Конвенции о правах инвалидов» мы видим совсем другое определение: «Инвалидность — эволюционирующее понятие, инвалидность является результатом взаимодействия, которое происходит между имеющими нарушения здоровья людьми и средовыми барьерами и которое мешает их полному и эффективному участию в жизни общества наравне с другими».

Таким образом, если в первом определении мы говорим о медицинских аспектах и практически сразу навешиваем на человека ярлыки (человек имеет инвалидность, значит, он не может петь, танцевать, читать и ходить в музеи), то во втором речь идет непосредственно об отношении окружающих и тем психологическим барьерам, которые мешают им свободно общаться с особыми людьми.

Отсюда простой вывод: инвалидность — вовсе не медицинское, а социальное понятие и одна из форм неравенства, которая формируется обществом.

И что с этим делать?

Чтобы не испортить жизнь окружающим, придерживайтесь двух четких принципов:

1. Используйте слова и понятия, которые не создают стереотипы и не навешивают на других ярлыки.

2. Не используйте такие слова и понятия, которые эти стереотипы создают.

А теперь давайте определимся с понятиями и их нюансами.

«Человек с инвалидностью» - распространенное и допустимое понятие. Оно принято в обществе и определяет людей с какими-либо особенностями физического или ментального развития. В официальных документах и нормативных актах принят термин «инвалид», но его крайне не рекомендуется использовать в речи или текстах. Тем не менее, «инвалид» - это не ругательство, а официальный термин. Но вместе него лучше говорить «человек с инвалидностью», пусть даже это займет у вас на секунду больше времени.

«Человек с ограниченными возможностями» также стало распространенным понятием, но в последнее время вокруг него проходит очень много споров. Его хотят заменить на словосочетание «человек с особыми потребностями». В отличие от первого, оно не ограничивает человека в выборе деятельности, а, наоборот, предлагает ему варианты.

Кроме этого, правильнее говорить «человек с инвалидностью» или «человек без инвалидности», а не «нормальный» и «здоровый» - не правильно. Вместо них в специальных кругах стали использоваться термины «нормотипичный» и «нейротипичный» (если мы говорим об особенностях психиатрического спектра). Они созданы для того, чтобы не сравнивать человека с особенностями развития и человека без таких особенностей. Например, неправильно говорить «В этой школе обучаются здоровые дети и дети с аутизмом». Правильно будет так: «В этой школе обучаются дети с аутизмом и нормотипичные дети».

А в разговоре о тех, кто использует инвалидные коляски, правильно будет использовать фразы типа «человек, использующий инвалидную коляску», «человек, передвигающийся на коляске», «человек на коляске», «человек на кресле-коляске». Неправильно - «прикованный к инвалидной коляске», «колясочник», «парализованный», «человек на кресле-каталке».

Почему нужно именно так, а не иначе?

Однажды группе молодых людей с разными видами инвалидностью предложили пройти тест о том, какие чувства у них вызывают те или иные выражения. По мнению всех опрошенных, фраза «прикованный к коляске» ассоциировалось у них с обреченностью. Слова «паралитик», «неполноценный», «безрукий», «одноногий» и так далее — вызывают сочувствие и жалость. Слова «калека» и «даун» вызывают брезгливость и отвращение и нежелание общаться с человеком, на которого эти ярлыки навешиваются. «Псих», «слабоумный», «ненормальный» ассоциируются с непредсказуемостью и опасностью.

Таким образом, используя те или иные фразы и выражения, пусть даже неосознанно, мы сами создаем барьеры и стереотипы для тех людей, которые, по сути, совсем невинны.

Сейчас каждое слово, брошенное в разговоре, имеет свои последствия, поэтому нужно стремиться к правильности нашей речи, к аккуратности употреблению тех или иных слов

10 основных правил этикета от людей с инвалидностью

Созданием данных правил занимается общественная организация «Перспектива». В ней занято много работников с инвалидностью, поэтому почти что все правила написаны непосредственно теми, кто каждый день сталкивается с трудностями коммуникации с обществом.

1. В разговоре с человеком с инвалидностью обращайтесь непосредственно к нему, а не к сопровождающему или переводчику с жестового языка.

2. Разговаривая с человеком, испытывающим трудности в общении, слушайте его внимательно, будьте терпеливы и ждите, пока он сам не закончит фразу.

3. При общении со слабовидящим или незрячим человеком называйте себя и тех людей, которые пришли с вами. В общей беседе называйте того, к кому обращаетесь.

4. Не кидайтесь на помощь человеку, если вас об этом не попросили. Это одна из самых распространенных ошибок, допускаемая при общении с людьми с особыми потребностями и их родственниками. Если вы действительно хотите помочь, спросите, нужна ли помощь и какая. Взрослый человек, долгое время живущий со своими особенностями, скорее всего, уже научился с ними справляться, а когда вы кидаетесь ему помогать, то наводите на мысль о беспомощности и ущербности.

5. При знакомстве с человеком с инвалидностью вполне естественно пожать ему руку. При необходимости левую, а не правую.

6. Инвалидная коляска, костыли, белая кость, собака-проводник или планшет у невербального человека в руках - часть личного пространства и имущества людей с инвалидностью. Попросить погладить или покормить собаку, поиграть на планшете, помахать тростью - недопустимо.

7. Разговаривая с человеком на инвалидной коляске можно расположиться чуть ниже - ему будет комфортней, если ваши глаза будут находиться на одном уровне. В противном случае человеку придется напрягать шею, запрокидывая голову, или смотреть на вас снизу вверх, что также неудобно и неприятно.

8. Не смущайтесь, если вы сказали незрячему человеку «увидимся», а слабослышащему «вы слышали об этом…». Не стоит прерывать беседу или пытаться извиниться - это обычные словесные конструкции, не фиксируйтесь на этих оговорках, не подчеркивайте: «Ах, вы же не можете слышать/видеть».

9. Чтобы привлечь внимание неслышащего человека, помашите ему рукой или похлопайте по плечу, кричать не надо. Скорее всего, вы не знаете, как у него настроен слуховой аппарат и каковы особенности нарушения слуха.

10. Обращайтесь к детям и подросткам с инвалидностью по имени, а к взрослым — по имени-отчеству, то есть точно так же, как к людям без инвалидности.

Если вам нужно выступать перед публикой, где есть люди с инвалидностью, то помните:

1. Не употребляйте слов, которые могут быть кому-то обидны, даже если они кажутся нейтральными, а их замены — громоздкими. Потратьте несколько секунд, зато потом вы сумеете избежать ненужных последствий.

2. Заранее просчитайте аудиторию, чтобы понимать, к кому вы обращаетесь. Например, при выступлении перед родителями особых детей необходимо быть несколько более внимательными и мягкими, потому что это более чувствительная аудитория и зачастую они даже более уязвимы, чем их особенные дети.

3. Учитывайте, что физические и ментальные особенности могут быть неочевидны. Если вы не замечаете у своей аудитории каких-то видимых отличий, лучше спросите у организаторов о пришедших, чтобы не попасть в неприятное положение.

4. Если вы допустили ошибку, то не игнорируйте ее. Не смущайтесь, остановитесь, извинитесь за некорректное высказывание. Не нужно надеяться на то, что никто не заметит вашей оплошности. Также примите во внимание, что увидеть или прочесть ваше выступление способно большее количество людей. И даже если ваша прямая аудитория не заметила ошибки, то в записи ее могут считать, а вы получите достаточно длинный и неприятный информационный «хвост».